Спин

Не обращая на него внимания, Диана продолжала каталогизировать окно за окном, а Джейсон подсел ко мне и шепнул:

– Вот так и показывай ей Вселенную. Все равно предпочтет шпионить за гостями.

Я не знал, что на это сказать. Его замечание, как бывало нередко, прозвучало столь остроумно, что не оставило мне шансов на достойный ответ.

– Моя комната, – сказала Диана. – Слава богу, никого. Комната Джейсона. Тоже пусто, если не считать «Пентхаус» под матрасом…

– Бинокль, конечно, хороший, но не настолько же!

– Спальня Эда и Кэрол. Пусто. Гостевая спальня…

– Так?

Но Диана не ответила. Замерла как статуя с биноклем у глаз.

– Диана? – позвал я.

Она помолчала еще несколько секунд, затем вздрогнула, развернулась и бросила – нет, швырнула – бинокль Джейсону. Тот возмутился, не сообразив, что Диана увидела что-то неприятное. Я хотел спросить, в норме ли она…

И в этот момент звезд не стало.

* * *

Ничего особенного.

Многие так говорят – из тех, кто видел, как это случилось. Ничего особенного. Подтверждаю как свидетель: пока Диана с Джейсоном шипели друг на друга, я смотрел в небо, но заметил лишь странную вспышку, а за ней – холодную зеленоватую фосфоресценцию, послеобраз звезд на сетчатке. Я заморгал.

– Что это было? Молния? – спросил Джейсон.

А Диана вообще ничего не сказала.

– Джейсон… – заговорил я, все еще моргая.

– Что? Диана, богом клянусь, если ты побила линзу…

– Заткнись, – огрызнулась Диана.

– Прекратите, – сказал я. – Гляньте на небо. Что стало со звездами?

Близнецы запрокинули головы.

* * *

Из нас троих одна лишь Диана с готовностью поверила, что звезды просто «выключились» – погасли, будто свечи на ветру. Это невозможно, настаивал Джейсон: свет уже проделал путь в пятьдесят, сто, миллионы световых лет, в зависимости от источника; не может такого быть, чтобы все звезды погасли по какому-то невероятно замысловатому алгоритму, чтобы исчезли для землян синхронно, в один и тот же миг. Я добавил, что Солнце, как ни крути, тоже звезда и оно все еще светит, пусть даже на другую сторону планеты. Так?

Конечно так. А если и не так, сказал Джейсон, то к утру мы все окочуримся от холода.

Поэтому, если судить логически, звезды светили по-прежнему, но мы их больше не видели. Они не исчезли, но спрятались: произошло затмение. Да, небо вдруг стало пустым и черным как смоль, но это загадка, а не катастрофа.

Меня, однако, заклинило на слове «окочуримся». Что, если Солнце и правда исчезло? Я представил, как в нескончаемой тьме падают снежинки, а потом, наверное, замерзает сам воздух – вещество, которым мы дышим, замерзает и превращается в снег иного, невиданного доселе рода, погребая под собой всю человеческую цивилизацию. Поэтому лучше (о да, определенно лучше!) предположить, что звезды «затмило». Но что могло их затмить?

– Очевидно, что-то огромное. Что-то стремительное. Тайлер, ты все видел. Скажи, это произошло одномоментно или в небе что-то двигалось?

Я сказал, что звезды сделались ярче, а потом перегорели, будто лампочки. Одномоментно.

– Да и хер с ними, с этими звездами дурацкими, – брякнула Диана.

Меня как током ударило: сквернословила Диана нечасто, хотя мы с Джейсоном сами не стеснялись в выражениях с тех самых пор, как возраст – и мой, и его – перевалил за двузначную отметку. Да, тем летом многое изменилось.

– Думаю, бояться тут нечего, – сказал Джейсон, уловив страх в ее голосе.

Он и сам был заметно встревожен, но в ответ Диана лишь поморщилась и заявила:

– Я замерзла.

Поэтому мы решили вернуться в Казенный дом и посмотреть, не добралась ли новость о звездах до Си-эн-эн или Си-эн-би-си. Шагая по лужайке, я угнетенно думал, что впервые вижу такое чудовищно-черное, чугунное и вместе с тем невесомое небо.

* * *

– Нужно рассказать Эду, – предложил Джейсон.

– Вот сам и рассказывай, – отмахнулась Диана.

Кэрол Лоутон воображала, что у нее прогрессивное семейство, поэтому Джейс с Дианой называли родителей по именам, хотя на деле все было не так просто. Кэрол потакала близнецам, но не очень-то вмешивалась в их жизнь, а И Ди целенаправленно взращивал наследника. Наследником, разумеется, был Джейсон. Он боготворил отца. В отличие от Дианы: та отца побаивалась.

Да и я прекрасно знал, что не стоит соваться на «взрослую» территорию в конце светского раута Лоутонов, когда все уже порядком заложили за воротник, поэтому мы с Дианой слонялись за дверью, в демилитаризованной зоне, а Джейсон тем временем отыскал отца в одной из смежных комнат. Беседу мы слышали только в самых общих чертах, но голос И Ди не оставлял пространства для сомнений: таким тоном говорят люди огорченные, раздраженные, готовые выйти из себя. Джейсон вернулся в подвал красным как рак и чуть не плакал; я же сказал «извините» и направился к задней двери.

В коридоре меня настигла Диана. Цапнула меня за руку так, словно на свете не осталось никого, кроме нас, и затараторила:

– Тайлер, оно же взойдет – солнце, завтра утром? Я знаю, глупый вопрос, но оно же взойдет?

Она говорила так, словно оставила всякую надежду. Я хотел было отшутиться – мол, если не взойдет, мы все умрем, – но страх Дианы подстегнул мои собственные сомнения. Чему же мы стали свидетелями и что все это значит? Выслушав Джейсона, И Ди, как видно, счел трансформацию ночного неба недостойной внимания; быть может, мы переполошились из-за форменного пустяка. Но что, если на самом деле грядет конец света, а об этом известно лишь нам троим?

– Все у нас будет хорошо, – сказал я.

Диана уставилась на меня сквозь сосульки волос:

– Уверен?

– На девяносто процентов.

Я попробовал изобразить улыбку.

– Но до утра не уснешь? – спросила Диана.

– Наверное. Скорее всего.

Я уже чувствовал, что мне будет не до сна.