Билет на тот свет

Билет на тот свет
Родион Рессет

Два главных героя – Михаил и Николай… Повествование ведётся от лица одного из них, построено на антитезе, противопоставлении характеров героев. В основе лежит идея – приносить добро и помогать людям! Главные герои выражают свои взгляды на жизнь, вступают в борьбу друг с другом, с другими персонажами и героями романа, спорят между собой, ищут каждый по-своему свою любовь! Здесь освещены темы взаимоотношений между людьми, взаимопомощи, любви, и дружбы, борьбы с недугом, в частности – алкогольной зависимостью одного из главных героев.В романе широко затронуты товарно-денежные отношения, бытовые взаимоотношения нашего времени… Красной нитью обозначена основная мысль – помощь людям и добро, олицетворённое в образе древнегреческого мифологического титана – Прометея, подарившего в виде искры огонь людям, здесь прослеживается яркая параллель с современностью.Все события и герои произведения вымышлены, любые совпадения случайны.

Родион Рессет

Билет на тот свет

Пролог

Интересно наблюдать со стороны, как играет человеком Судьба! И даже замечательно, если она вдруг выносит его на гребне бурной волны куда-нибудь высоко наверх, наделяет его тайными познаниями, необычайной долей какого-нибудь очень невероятного везения или фантастического счастья!

А если наблюдаешь за всем этим вовсе не со стороны? Если являешься непосредственным участником этих сказочных явлений? Если Судьба – не гребень бурной волны, а фатальный водоворот захватывающих событий, затягивающих человека в бездну?

Если бы все эти жизненные коллизии возможно было не только предвидеть и предсказать заранее, но и предотвратить их, помочь попавшему вдруг в беду человеку, подобно мифическому титану, имя которому – Прометей…

Золотые горы

Миха был слегка худощав, роста гораздо выше среднего, темноволосый и голубоглазый. Худые, длинные и жилистые руки его заканчивались широкими ладонями, которые он изредка складывал в огромные кулаки. Симпатичное лицо с широкими скулами, небольшим носом и густыми черными бровями, наверное, часто нравилось девушкам. Мой друг Серёга за глаза называл его Калган. И как я узнал

позже, фамилия Михи была – Калганов.

В ту пору он был женат уже во второй раз на своей остроносой и толстозадой однокласснице по имени Люда. Миха был очень счастлив в браке с этой Людой. Так мне казалось. Они вместе воспитывали двухгодовалую дочурку Манюню, так Миха называл свою маленькую дочку Машеньку. Жили они тогда небогато в двухквартирном доме под номером семь на Цветочной улице в Фокино. Этот совсем небольшой посёлок располагался в двадцати километрах от Брянска. Миха разъезжал здесь на ржавой допотопной вазовской «копейке» бежевого цвета и ласково называл её «лохматкой». Во дворе у Михи догнивал уазик – «буханка», на котором он изредка выезжал в лес за грибами.

О своём первом браке Миха почти не вспоминал. А между тем от первой жены у него родилась девочка, с которой он не общался, никакой материальной помощи ей не оказывал по причине того, что, с его слов, бывшая жена запрещала ему видеться с ребёнком. Она жила в отдаленном районе города на Новостройке, где Миха, якобы, оставил ей благоустроенную трёхкомнатную кооперативную квартиру. Имени своей первой жены Миха никогда и не называл, как, впрочем, и имени

своей первой дочери тоже. Упоминал как-то раз, что его «бывшая» нелегально промышляет «мамочкой» в местном отеле «Командор», находящемся на улице Тельмана в Володарском районе. А дочка, как я потом узнал позже, окончила школу милиции и по распределению уехала жить и работать в другой город. Она напрочь отказалась признавать в Михе своего отца.

Однажды в гостях у Серёги за рюмкой водки, тогда совсем ещё не зная меня, Миха предложил заняться интересным и очень «доходным» делом. В чём суть этого дела, Миха пояснять не спешил и с тупым упорством добивался от меня моего согласия. Делая вид, что согласен, я крепко жал широкую жилистую руку Михи, давая ему «добро», а сам был уверен, что наутро он просто забудет про весь этот «пьяный базар». Однако Миха не забыл и через неделю вернулся к этому разговору уже на трезвую голову.

Заявившись в отдалённый район Брянска ко мне домой на Новый городок без предупреждения, Миха вызвал меня на прямой разговор в соседний скверик перед домом культуры имени Медведева, и там, заговорщически озираясь по сторонам, произнёс:

– «Децис», «Фьюри», «Раунд-ап»!

Я в недоумении тупо смотрел Михе в его голубые глаза, пытаясь искренне понять, о чём это он?

– Знаешь, что это такое? – быстро спросил он.

– Понятия не имею, – пожал я плечами.

– Да! Об этом мало кто знает… – гордо заявил Миха.

– И что же это? – полюбопытствовал я.

– Это инсектициды!

– Что? … – я непонимающе развел руками.

– Отрава это… для всяких насекомых! Понял? – пояснил Миха, –

уничтожает их на клеточном уровне, – блеснул он эрудицией.

– И что теперь? Ты, видно, собираешься предложить мне заняться отравой для насекомых? – усмехнулся я.

– Эх! Коля! Коля! Ничего-то ты не понимаешь… Но так уж и быть! Если уж ты за рюмкой чая дал согласие на сотрудничество со мной, то я посвящу тебя в суть этого весьма прибыльного дела!

Спустились сумерки, и вокруг стало уже довольно-таки темно, но Миха и не думал беспокоиться о позднем времени. Мы сидели на лавочке в скверике, и он с каким-то большим упоением рассказывал мне, какие огромные выгоды сулит это доходное предприятие!

– Этими инсектицидами, – негромко говорил Миха, – можно разжиться нахаляву в любом сельхозпредприятии. Понимаешь ли, государство наше выделяет немалые квоты на обработку земель от насекомых и всяких сорняков, а сельхозпредприятия эти сейчас в загоне, никто ничего не сеет, не заготавливает и не выращивает. Колхозникам эти лишние инсектициды просто по барабану! У любого директора такого сельхозпредприятия за долю малую можно легко и просто получить официальную разнарядку на несколько больших пятилитровых пластиковых канистр этого ядовитого препарата, а затем отоварить данную разнарядку на государственных складах гербицидов

и инсектицидов в посёлке Куровском под Москвой!

– И мы с тобой будем бегать с лейками по этим грядкам, травить поганых насекомых! Так, что ли? – усмехнулся я.

– Нет! Ты зря смеёшься, Коля! При «совке» эту отраву тоннами распыляли над полями с самолётов – и ни клеща тебе, ни саранчи, ни колорадского жука, как теперь! Лейки здесь не причём… Отнесись, пожалуйста, серьёзно к тому, что я тебе говорю! Полученную нахаляву отраву мы с тобой, Коля, аккуратненько расфасуем в ампулы по пять миллилитров… Ты можешь теперь представить себе, сколько ампул получится из одной такой канистры препарата?

– Нет, не могу! Посчитать надо… – растерянно сказал я.

– А ты посчитай! – сказал Миха, закуривая сигарету, и протянул мне свой карманный калькулятор «Citizen».

– Если в одном литре тысяча миллилитров, а в канистре пять литров, то отравы в канистре пять тысяч миллилитров! Если в одну ампулу фасовать по пять миллилитров отравы, то из одной канистры получится пять тысяч ампул! – горделиво заявил я, отстраняя Михин калькулятор.

– Во-о-от! Оптовая закупочная цена одной такой ампулы десять рублей! Умножай на пять тысяч ампул! Пятьдесят тысяч рублей лишь только с одной канистры получается! И это с учетом того, Коля, что отрава достаётся нам с тобой нахаляву! – многозначительно задрав указательный палец правой руки вверх, сказал Миха.

– Ещё вопросы есть? – гордо спросил он.

– Есть! Где будем брать ампулы? Как будем фасовать? А самое главное, как будем реализовывать этот специфический товар? К тому же, как я понимаю, он ведь, по большей части, сезонный? – закидал я вопросами Миху.

А он как будто ждал этих вопросов:

– Коля! Обижаешь! Всё уже давно продумано до самых мелочей! Распаляясь всё больше, Миха говорил с азартом.

– Ампулы мы будем за копейки покупать на аптечном складе города Орла – это раз! Во-вторых, фасовать будем у меня дома, в Фокино, пока не разбогатеем и не снимем себе в аренду подходящее помещение. Запаивать готовые ампулы мы будем при помощи газовых горелок. У меня есть пара штук, на первое время хватит. Плюс два кислородных и один газовый баллон имеются. Не волнуйся, технология уже отработана!

– А сбыт? Сбыт! – взволнованно допытывался я, полностью загоревшись идеей Михи.

– Не забегай… поперед батьки в пекло! – закуривая очередную сигарету, отрезал он. – Сбыт – это дело серьёзное! Его можно легко осуществлять через широкую сеть хозяйственных магазинов, баз «Сортсемовощ» в различных городах нашей области: Клинцы, Новозыбков, Трубчевск, Климово, Стародуб, Карачев, Севск! Соседние областные центры, между прочим: Калугу, Тулу, Орёл, Смоленск – тоже никто не отменял!

– А наезды со стороны конкурентов или всякой оборзевшей блататы? Может быть, и с «крышей» у тебя всё схвачено?

Я с некоторой долей иронии уставился на Миху.

– Да! И с «крышей» тоже! Интересующая тебя «крыша» уже налажена! В её роли выступает местный областной авторитет по кличке «Вартан», если тебе что-нибудь говорит это имя, – Миха вскочил и прошёлся вдоль лавочки туда-сюда, избавляясь от последствий долгого сидения.

– Я знаю одну маленькую частную типографию на Площади Партизан. Находится она по Красноармейской улице, дом шестьдесят. Полиграфия нам понадобится. Опять же за копейки мы будем там заказывать этикетки. Это такие инструкции по применению нашего препарата на маленьком листочке газетной бумаги. Понял? Дёшево и сердито…

– Подожди-подожди! А сама фасовка? Каким образом ты планируешь фасовать свой препарат? Набирать его в огромный шприц, потом тыкать им в каждую ампулу? И как обезопасить себя? Ведь это же всё-таки яд? – недоумевал я.

– Да! Вот вопрос! Да? Ты знаешь ли, скажу тебе по секрету, Коля: