Лабиринты. «Хроники кицунэ». Книга третья

Лабиринты. «Хроники кицунэ». Книга третья
Rodion Rudel

Третья и заключительная книга серии «Хроники кицунэ». История продолжается спустя сотни лет, потому что истории не подвластны ни времени, ни пространству.

Лабиринты

«Хроники кицунэ». Книга третья

Rodion Rudel

Дизайнер обложки Кристина Владимирована Ипатова

© Rodion Rudel, 2022

© Кристина Владимирована Ипатова, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-2988-3 (т. 3)

ISBN 978-5-0056-2987-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Вход

Мои надежды на то, что кто-то там наверху сжалится надо мной и прекратит этот многодневный ливень, покинули меня ещё утром. О том, чтобы найти хоть одну сухую спичку и закурить, не было и речи. Спичками проблемы не ограничивались. Нащупав в кармане своего промокшего насквозь бушлата полупустую пачку папирос, я с обреченностью обнаружил, что она превратилась в дурно пахнущий мокрый комок. «Пусть это будет последняя и самая большая неприятность на сегодня»

Выглянув из-за угла и проводив взглядом военный патруль, я небольшими перебежками стал передвигаться от одной подворотни к другой, всё ближе и ближе передвигаясь к вокзалу. Из города надо было исчезнуть именно сегодня, иначе военная комендатура всенепременно дотянется как до меня, так и до моего, хоть и мокрого насквозь, но новенького бушлата. Для середины лета вид мой в нем был довольно нелепый, но я совершенно не думал об этом, мне необходимо было быстро принять совершенно другой образ, и то, что этот другой образ стал нелепым, меня, скорее, забавляло. Так что я ни разу ещё не пожалел, что купил его на рынке ещё пару дней назад на последние деньги. К тому же я собирался в Петербург, где услуги теплой верхней одежды могут понадобиться в любую минуту. Несмотря на поздний вечер, Будапешт бурлил. Судя по новостным заголовкам газет, война должна была начаться со дня на день. Не смотря на все наши старания, принца Франца Фердинанда убили. Теперь Россию втянут в войну, а карта Европы в очередной раз изменится вместе с правящими царствующими семьями.

Немецкие военные патрули были буквально на каждом углу. Мне надо было успеть добраться сначала на поезд, а потом и до России до официального объявления войны. Как выяснилось, шпион из меня оказался не очень, раз я позволил провалиться нашей явочной квартире в Вене, из которой мне пришлось уносить ноги с тем, что поместилось в карманы, но кое-какими навыками я успел овладеть. Для начала надо было добыть билет. Самый простой способ быть посаженным в камеру для допросов, это просто пойти в кассу вокзала и по поддельному паспорту попытаться купить билет до Санкт-Петербурга на деньги, которых у меня не было, и по пути до кассы пару раз просто попасться на глаза патрулю. Желания получать удары по лицу и лишаться зубов в камере у меня не было.

Спрятавшись под крышей подъезда с видом на единственную улицу, ведущую к вокзалу, я стал дожидаться своего шанса. Дождь понемногу утих, по крайней мере, на лужах перестали рождаться маленькие планеты в виде пузырей, и дробь капель уже не звучала так угрожающе. Где-то вдали за городом слышались раскаты грома и редкие всполохи молний. «Возможно, совсем скоро, эти вспышки будут не природного происхождения» промелькнула мысль, но я постарался отогнать её, пытаясь сосредоточено вглядываться в одиноких прохожих, дожидаясь своей возможности попасть на поезд.

Время шло, безжалостно отсчитывая минуты до отправления моего спасительного поезда. Карманные часы подсказывали мне, что уже около десяти вечера и у меня осталось каких- то жалких двадцать минут. Я уже готов был впасть в отчаяние, как заметил быстро семенящего прохожего с нелепым чемоданом в руке. Он был примерно моего роста, но более худощав, а наличие круглых очков на глазах подсказало мне, что проблем с ним не будет, так как, скорее всего, это учитель или врач.

– Простите, можно вас на минутку! – громко окликнул его я, не выходя из под козырька подъезда.

– Вы мне? – Мужчина замедлил шаг, но не остановился, – Я очень спешу, у меня поезд через 10 минут.

– Вы же врач? – Мужчина ещё больше замедлил шаг. – «Да, он врач, иначе бы мотнул головой и ушел бы не оглядываясь» – Помогите, у меня тут… – я умышленно не окончил фразу, давая, его воображению самому нарисовать картину происходящего, а его профессиональному любопытству потянуть пытливый ум ко мне.

Резким ударом по сонной артерии я мгновенно лишил его сознания и, подхватив оседающее тело, затащил в подъезд. Чемодан так и остался стоять на улице, возиться с ним не было ни желания, ни времени, а вот в карманах нашлись очень ценные для меня в данный момент вещи: паспорт на имя Генриха Кляйна и немного наличных, которых мне с лихвой хватит до пункта назначения, но что самое главное – это билет до Варшавы, где мне предстояло сделать пересадку до Петербурга. По счастливому совпадению, а возможно и божественному провидению, мы с ним были очень похожи. Он, так же как и я, недавно отпустил небольшую растительность на лице, так что я вполне мог сойти и за Генриха Кляйна, если немного ссутулюсь и уберу наглый вид со своего лица. Очки я решил не надевать, но на случай проверки прибрал их в карман. Мои глаза несколько минут смогут выдержать атаку их диоптрий, но не более.

Дело осталось за малым: надеяться на то, что в ближайший час доктор Кляйн не очнется, и благополучно пробраться в восьмой вагон согласно билету всё того же несчастного доктора Генриха Кляйна. С первым пунктом всё было предельно ясно, минут тридцать мне гарантировано, а дальше всё зависит от организма доктора: как быстро он очнется и как быстро он сможет вызвать полицию или военных. Со вторым пунктом было гораздо сложнее, это я понял, только войдя в здание вокзала. Всё огромное помещение было наполнено военными всех мастей и родов войск. Мой гражданский внешний вид, да ещё не по-летнему сезону, привлекал к себе больше внимания, чем если бы я стоял просто голый. Паровоз уже стоял на первом перроне, шипя и пыхтя, готовый тронуться прямо сейчас. До отправления оставалось минут пять. Как назло, по перрону сновали патрули в военной форме, патрули в гражданской форме, полицейские, коменданты и прочие сотрудники спецслужб, любящие вылезать из своих подвалов накануне любых больших военных дел.

Спрятавшись в тени одной из колонн, подпирающей купол вокзала, я стал ждать отправления поезда. Наконец паровоз спустил пар, колеса пробуксовали по рельсам, и состав тронулся, вначале еле заметно, словно стесняясь своей неуклюжести и нелепости, но потом всё более осознавая себя могучей железной машиной, самой сильной в мире, паровоз, сверкая окнами вагонов, убегал от меня в ночь. «Ну что же, пора!»

Выбежав на перрон, я кинулся вслед составу, услышав позади себя свисток, я только ускорил свой бег. Метров через пятьдесят, уже в самом конце перрона, я сумел схватиться за поручни последнего вагона и вскочил на ступень. Вагоновожатый с ехидной улыбкой помахал рукой бежавшим за мной солдатам, глянув на мой билет, жестом пригласил меня внутрь вагона.

Купе оказалось пустым, чему я был несказанно рад. До тех пор, как ко мне подсядет попутчик, я мог немного высушить свою одежду и в конце концов поспать. Немного убавив свет, я с наслаждением растянулся на кушетке. «Тепло и сухо, первые признаки того, что всё налаживается».

Глава 2

Привратник

Сложно сказать, сколько я проспал. Убаюканный мерным перестукиванием колёс я проснулся как раз от того, что перестук прекратился. За окном было всё ещё темно, и дождь, судя по всему, уже сбавил свой натиск, ограничиваясь чисто символической моросью. За дверью слышались голоса, смех и топот ног. К счастью, топота солдатских сапог я не слышал, а значит идёт обыкновенная посадка пассажиров. «Интересно, что за станция?». Но выходить из купе и идти узнавать у меня не было никакого желания. Не открывая жалюзи, я в щелочку рассматривал перрон. Всё те же вездесущие военные, только уже в другого цвета форме, такие же пассажиры и провожающие с озабоченными лицами. Все станции в мире одинаковые, особенно накануне надвигающейся беды.

– Темно тут у вас. – неожиданно раздавшийся за спиной голос заставил меня вздрогнуть, и я неприятно ударился головой об окно. – Простите, что напугал, но дверь на удивление хорошо смазана. – Смутился любитель внезапных появлений. В дверях стоял невысокого роста пожилой мужчина с слегка выдающимся животом. Из под цилиндра виднелись седоватые волосы. На вид ему было около пятидесяти, но с этими седыми волосами никогда нельзя быть уверенным, как и девушками после восемнадцати. Я отмахнулся, давая понять, что ничего страшного, а сам, потирая лоб, продолжил смотреть в окно. Поезд тронулся.

В вагон он зашел, скорее всего, одним из последних. Пока наш последний вагон проезжал мимо вокзала, было видно, что перрон уже почти опустел. Мой сосед поставил на пол свой саквояж, снял пальто и повесил на крючок рядом с моим уже подсохшим бушлатом. Дождь, до того как превратиться в мелкую водяную пыль, всё же успел намочить как следует и его самого и его вещи. Когда он двигался, капли то и дело летели во все стороны. Я оторвался от окна и стал молча наблюдать, как он устраивается. Наконец он сел у окна напротив меня и снова обратил внимание на свой саквояж. На саквояж стоило обратить внимание. Это был старый, видавший виды надежный спутник того, кто много путешествует и не всегда по цивилизованным местам. Это был настоящий друг путешественника и искателя. Мой сосед поставил его рядом с собой и, открыв, стал долго смотреть внутрь, как бы раздумывая, стоит ли ему что-то взять оттуда или нет. В конце концов, что-то про себя решив, он стал вытаскивать и расставлять на столе всевозможные и разнообразные склянки, бутылочки, коробочки и прочую чепуху, на первый взгляд совершенно не связанную между собой, периодически улыбаясь мне, словно извиняясь за оказанное мне неудобство.

– Вы что-нибудь слышали об алхимии? – внезапно спросил он.

– Пожалуй, только это слово. – Недоуменно ответил я. Он немного стушевался, но потом решил продолжить расспрос.

– Как вас зовут, молодой человек?

– Генрих Кляйн – Не стоило выдумывать какое-то другое имя для случайного попутчика во избежание недопонимания в случае проверки документов. Он на мгновение удивленно приподнял бровь, но тут же одернул себя и продолжил.

– Ну что же.. – он немного запнулся, – Генрих. Я профессор Альфред Флейшер. Профессор алхимии, как вы могли уже понять.

– Это я понял, вот только не понял, что это означает? – Разговор обещал стать интересным, а это то, что нужно, чтобы отделаться от наводящих тоску мыслей и скоротать время в поездке. Профессор не переставал манипуляции со своими склянками. Переливая зелёную жидкость в склянку с синей, розовую с прозрачной, добавляя порошок в дымящуюся смесь, цокая и ахая, он, тем не менее, продолжил, пропустив мой вопрос мимо ушей.

– Скажите, Генрих, как вы относитесь к случайностям? Вы верите в судьбу? – Что-то громко зашипело, и он быстро накрыл крышкой очередную колбу.

– С мои родом занятий просто жизненно необходимо доверяться случаю и судьбе. – Уже ответив, я осознал, какую глупость только что сделал, но было поздно.

– А какой род занятий у вас? – не преминул уточнить профессор.

– Врач. – резче, чем следовало, ответил я. Альфред еле заметно ухмыльнулся.

– А, ну да, конечно. Без судьбы в вашем ремесле никак. – Он немного помолчал, наблюдая за осадком на дне колбы. – Вы же христианин?

– Какое это имеет значение? Но, допустим, да. В детстве меня крестили, но в церковь по воскресеньям не хожу.

– Это имеет прямое отношение к моему следующему вопросу. – По всей видимости, он удовлетворил своё желание смешивать жидкости и теперь постепенно начал складывать их обратно в саквояж, оставив на столе одну с ярко красной жидкостью и голубым осадком на дне. – Вы верите в то, что живете уже не первую жизнь? Христианство категорически отрицает это, но каждый мыслящий человек где-то в глубине себя чувствует это, то что он уже был на Земле. Мне крайне важно ваше мнение.

– У меня нет определённого мнения – На самом деле, у меня было самое что ни на есть определенное мнение, а именно такое, что предо мной свихнувшийся псевдо ученый, возомнивший себя то ли мистиком, то ли магистром темных наук. В последнее время таких «колдунов» в Европе более чем достаточно. Спорить с такими опасно, у них зачастую есть связи с всевозможными важными персонами. Но в этот момент я понял, не то что я чувствую это, а даже точно знаю, все эти вещи, о которых он говорит.

– Допустим, я верю в реинкарнацию, как это согласуется с вашей алхимией?

– Я не совсем об реинкарнации говорил, но ежели вам так проще, извольте. Следующий вопрос мой покажется вам несколько странным – «А прям до этого вопросы были самые обыкновенные.» – Не хотелось бы вам узнать, что было с вами в прошлой жизни, назовем это так?

– Чертовски хотелось бы! – Удивленно воскликнул я. – Но разве это возможно?

– О, Генрих, это более чем возможно. Выпив это, вы погрузитесь на какое-то время в транс, и ваше сознание переместится в глубины памяти, где хранятся воспоминания о прошлых жизнях. Есть только одна проблема: мы не знаем, в какое именно из прошлых воплощений вы переместитесь.

– Но зачем это надо вам? Для чего вы приготовили это сейчас для совершенно незнакомого попутчика?