Все оставляют следы

Мама вздыхает, целует меня в макушку, как маленького и уходит. А я пью виски и ложусь в постель. Один.

– Никто не может вернуться в прошлое и изменить свой старт. Но каждый может стартовать сейчас и изменить свой финиш, – шепчет мама, закрывая за собой дверь. – Время лечит, – это я слышу уже из-за двери.

А мне хочется бросить в дверь стакан, чтобы он разлетелся на тысячу осколков и вместе со стаканом разлетелась бы на миллион осколков память. Время не лечит. Было бы хорошо, если бы оно убивало. Нет. Я жив. Время накладывает повязки событий на раны, но раны не заживают. Любой звук, запах из прошлого срывает повязки. А там те же кровоточащие раны. Время плохой доктор. Вот так и ползу по жизни, мёртвый израненный солдат любви. Мир без Ликиной любви – парад фальши и клоунов. Если бы она мне поверила. Если бы она меня выслушала. Я не обманывал её. Я просто не всё сказал. Она в другой галактике, до неё не долететь живым.

После маминых «поболтать» я засыпал без снов. Мне никогда не снились сны. Мне никогда не снилась Лика. Почему сегодня? Почему так остро, словно вчера? Почему тревога? Мне хочется заплакать, уткнувшись в мамины колени. Не могу. Слёз нет. И я вырос. Что творится в моей жизни? Что я творю со своей жизнью? Просто нужно куда-то идти, вот я и иду. Шаг за шагом. Вся моя реальность состоит из бесконечной борьбы между тем, что есть, и тем, что было и больно вспоминать.

Стою и курю очередную сигарету на веранде нашего дома. Усмехаюсь, фамильное гнездо – дом Шевцовых.

Глава 2. Шевцовы.

Дом Шевцовых стоит на берегу озера. Раньше это было рабочее поселение при заводе по производству посуды. Завод закрыли, продали. Долгое время он стоял законсервированный и никому не нужный. В шальные девяностые папа, Владимир Иванович Шевцов, подсуетился и выкупил барак-общежитие, который был никому не нужен, потому что завод закрыли, а проживающие в нём люди были рады хоть каким-то деньгам, лишь бы перебраться в город. Нынче город уже добрался и до этого места. Из завода сделали шикарную гостиницу. Участки со старыми домишками по дешёвке скупили и построили коттеджи. Теперь это коттеджный посёлок на берегу озера, рядом заливные луга, небольшой лес, куда приезжают на шашлыки горожане.

Имея деньги, фантазию и инженерное образование, Владимир Иванович построил семейное гнездо. Мама Никиты – Надежда Андреевна, засадила территорию цветами с горками, арками с розами и аллеями из самшита. В доме всегда были музыканты, художники. Надежда Андреевна работает в институте деканом факультета музыкального искусства. Однажды ей пришла в голову идея организовать квартирники для своих студентов и выпускников, чтобы дать им возможность выступать перед публикой, познакомить с нужными людьми и открыть дорогу в мир искусства. Надежда Андреевна, конечно же позаимствовала эту идею у «Мирискусников».

Художественное движение «Мир искусства», возникло в России в конце XIX века. Отправной точкой этого объединения была «Выставка русских и финляндских художников», которая состоялась в 1898 году. В том же году вышел первый номер журнала «Мир искусства». После революции движение прекратилось, но уже в середине ХХ века возникло новое движение – квартирники.

Квартирники у Шевцовых проходили неформальной, дружеской вечеринкой. А потом формат поменялся, Надежда Андреевна стала приглашать известных музыкантов, контингент гостей поменялся. Это были уже домашние концерты, где можно было пообщаться с известными и не очень известными музыкантами, актёрами, художниками, писателями и поэтами потанцевать, продвинуть молодой талант, познакомиться с нужными людьми.

Сестра Никиты – Диана, учится в ординатуре и работает хирургом в областной клинике. У неё роман с заведующим отделением хирургии. Возлюбленного Диана никогда не представляла семье, и Надежда Андреевна подозревает, что он женат. Разговоры с дочерью всегда заканчиваются одинаково. Диана отмахивается:

– Я работаю и учусь. Мне некогда заниматься глупостями.

Однажды мать осторожно попыталась узнать семейное положение возлюбленного, Диана прямо ответила:

– Он был женат два раза и оба раза неудачно. Первая жена от него ушла, а вторая нет.

Никита прыснул. Мама покраснела, отец громко засмеялся:

– Молодец! Отбрила, так отбрила. Однажды рискнув ты решила стать счастливой на всю жизнь? Твой номер третий?

– Мой номер всегда первый, папа! Счастье – это когда твои желания в шоке от твоих возможностей.

Мама была в шоке от рассуждений дочери.

– Диана, это цинизм!

– Все врачи циники, – парировала сестра. – Любовь, воспетая поэтами, просто изменённое состояние сознания, которое плохо лечится. У неё даже номер есть. Всемирная организация здравоохранения внесла любовь в официальный реестр заболеваний и присвоила ей номер F63.9.

Мужчины веселились от души, мама закатывала глаза, однако больше Диану о её личной жизни никто не спрашивал.

Никита неожиданно даже для себя подцепил этот вирус любви. С Леной он познакомился в баре, она работала официанткой. Маленькая, кругленькая, крепенькая, как орешек. Ни яркой внешности, ни фигуры, зато шикарная улыбка и ямочки. Она всегда смеялась, на шутки, на недовольство, на заигрывания посетителей. С разных концов зала раздавался её заливистый хохот и приговорка:

– Ой, да ладно!

Никита часто ходил в этот бар с друзьями, наблюдая за Леной он неожиданно влюбился. Ему казалось, что с этой девушкой вся жизнь будет лёгкой, смешливой, простой. Ему не хотелось работать в фирме отца. Никита хотел начать что-то своё и находился в поиске своего места в жизни. А Лена – лёгкая, простая нравилась ему больше капризных подружек. Никита, расплачиваясь в очередной раз положил вместе с деньгами колечко. Простенькое золотое колечко с рубином.

– Что это? – спросила девушка.

– Выходи за меня замуж.

– Ой, да ладно! – захохотала официантка. – За колечко спасибо. Но лучше деньгами.

– Тебе нужны деньги? Зачем?

– Хочу своё дело открыть.

– Какое же?

– Да не придумала пока. Вот хоть такси.

– Ты водишь машину?

– Ой, да ладно! Что там за машина, так, старьё. Но бегает и то уже хорошо, – отмахнулась Лена.

– Я тебе помогу. Выходи замуж за меня, откроем частный извоз.

Никита пошутил, а Лена поверила. Своим энтузиазмом она заразила Никиту, и он увлёкся Лениной идеей. С Леной было легко, не надо было доказывать свою состоятельность и играть богатого мажора. Они с головой ушли в работу, организовав частное такси. Никита с Леной были больше партнёрами, чем любовниками.

Когда он привёл её к себе домой, Лена охала, разглядывая участок, дом, родителей. Родителям Лена не понравилась. Друзья говорили:

– Никитос, ты рехнулся! Жениться на этой? Ни рожи, ни кожи. Провинция так и прёт. Посмотри на себя. Да любая, в кого ткнёшь пальцем пойдёт за тебя.

Никита и правда был красавчик. Под метр девяносто, каштановые волосы до плеч, пронзительно синие глаза, лёгкая модная небритость, подтянутая фигура. Любую другую он не хотел. Любая другая строила из себя королевну, требовала подарки, поездки, капризничала на пустом месте. Никите не нравилось доказывать свою любовь, хвалить очередное платье, ужасаться сломанному ногтю и оправдываться на не отвеченные звонки. Если что, он работает и деньги зарабатывает на эти ногти, подарки, поездки. А Лена всегда всё понимала.

– Работаешь? Ой, да ладно! Освободишься – позвони.

Она радовалась скромным букетам, не требовала шикарных ресторанов и подарки принимала со словами:

– Ой, да ладно! Спасибо, конечно, но лучше деньгами.

– Она не нашего круга, – говорила Надежда Андреевна.

– Мама, о чём ты говоришь? – возмущался пылко влюблённый Никита.

– Ей не хватает образования. Она не разбирается в музыке и искусстве, у неё нет вкуса. Посмотри, как она одевается. Ты остынешь и начнёшь стыдиться её.

– А можно мне самому совершать свои ошибки? Я услышал тебя, но у меня другое мнение, – дерзил Никита.

Лена окончила политехнический колледж, работала она в кафе, где и познакомилась с Никитой. Одевалась Лена просто, как большинство девушек, живущих без родителей в чужом городе. Для любви это разве важно?

– Наденька, ну не нам же с ней жить, – пытался урезонить мать отец. – Никита сам решит.

– У нас в доме бывают такие люди, а она…

– Разберёмся, – перебил мать Владимир Иванович.

– Но она будет жить в нашем доме! А вдруг она захочет его разменять? Приведёт кучу родственников!