Князь Света. Порождения Света и Тьмы

Ратри хихикнула.

– Скажи нам, умница Так, – быть может, мы слишком долго были богами и утратили должный угол зрения, – как нам лучше взяться за дело, чтобы поскорее очеловечить его и добиться наших целей?

Так поклонился ему, потом Ратри.

– Как ты и предложил, Яма, – подтвердил он. – Сегодня, миссис, возьми его на прогулку к подножию гор. Завтра Владыка Яма отведет его к самой кромке леса. На следующий день я свожу его туда, где царят деревья и травы, цветы и лианы. А там поглядим. Поглядим.

– Быть по сему, – сказал Яма, и так оно и было.

…В следующие несколько недель отношение Сэма к этим прогулкам менялось: сначала это было лишь едва заметное предвкушение, затем – сдерживаемый энтузиазм и, наконец, горячее рвение. Все продолжительнее и продолжительнее становились его одинокие прогулки, сначала он уходил на несколько часов только утром, затем – утром и вечером. Потом он стал пропадать где-то целыми днями, подчас – сутками.

К концу третьей недели Яма и Ратри беседовали на террасе в ранний утренний час.

– Мне это не нравится, – начал Яма. – Мы не можем принуждать его, навязывая ему насильно нашу компанию сейчас, когда он этого не желает. Но там, на воле, опасно, особенно для вновь рожденного, такого как он. Хотел бы я знать, как он проводит там время.

– Что бы он ни делал, все пойдет ему на пользу, – возразила, взмахнув полной рукой, Ратри и положила в рот пастилку. – Он уже не производит впечатления не от мира сего. Он больше разговаривает и даже жестикулирует. Пьет вино, когда мы его угощаем. К нему возвращается аппетит.

– Однако, если ему повстречается агент Тримурти, он может навсегда погибнуть.

Ратри задумчиво жевала.

– Маловероятно, чтобы в эти дни по округе бродил кто-то из них, – заявила она. – Животные видят в нем ребенка и не причинят ему вреда. Люди видят святого отшельника. Демоны издавна боятся его и, стало быть, уважают.

Но Яма покачал головой:

– Все не так просто, леди. Хоть я и разобрал большую часть своих механизмов и спрятал их в сотне лиг отсюда, такая концентрированная переброска энергии, к которой мне пришлось прибегнуть, не может остаться незамеченной. Рано или поздно сюда явятся посетители. Я использовал экранирующие ширмы и сбивающие устройства, но в некоторых проекциях вся эта область должна выглядеть так, словно по карте прошлось Всеприсущее Пламя. Скоро надо будет сниматься с места. Лучше бы подождать, пока наш питомец полностью не выправится, но…

– А какие-нибудь естественные причины не могут вызвать те же энергетические эффекты, что и твои машины?

– Могут, и произойти это может как раз поблизости; именно поэтому я и выбрал это место в качестве нашей базы – будем надеяться, что это сойдет нам с рук. Но я все же сомневаюсь в этом. Пока мои шпионы не заметили по соседству никакой необычной активности. Но в день его возвращения кто-то видел, как промчалась на гребне бури громовая колесница, выслеживая что-то то ли в небесах, то ли под ними. Случилось это далеко отсюда, но я не верю, что не было тут никакой связи.

– И тем не менее она не вернулась.

– Мы, по крайней мере, об этом не знаем. Но я боюсь…

– Тогда надо уходить немедленно. Я слишком уважаю твои предчувствия. Ты могущественней любого из Павших. Мне, например, очень трудно даже просто удержать приятный внешний облик более чем на несколько минут…

– Силы, которыми я обладаю, – сказал Яма, подливая ей чаю, – уцелели, поскольку они иной природы, чем твои.

И он улыбнулся, обнажив ровный ряд зубов. Улыбка прошлась по его лицу, от шрама на левой щеке до уголков глаз. Чтобы поставить на этом точку, он сморгнул и продолжил:

– Большая часть моей силы имеет форму знания, и даже Властителям Кармы не под силу отобрать его у меня. Почти у всех богов мощь их проявляется посредством специфической физиологии, которую они при воплощении в новое тело частично теряют. В процессе припоминания разум постепенно изменяет в той или иной степени любое тело, порождая новый гомеостаз и обеспечивая неспешный возврат былого могущества. Ну а моя сила возвращается быстро, и она почти полностью со мной. Но даже если бы это было и не так, я все равно мог бы использовать в качестве оружия свои знания – это тоже сила.

Ратри отхлебнула чаю.

– Мне нет дела до ее источников, но, если твоя сила велит сниматься с места, надо ее слушаться. Когда отправляемся?

Яма вытащил кисет и свернул под разговоры сигарету. Его темные гибкие пальцы, как заметила Ратри, всегда двигались с грацией пальцев играющего музыканта.

– Я бы сказал, что не стоит задерживаться здесь больше чем на неделю, от силы дней на десять. А потом придется разлучить его с этим столь милым его сердцу захолустьем.

Она кивнула.

– И куда тогда?

– Может, в какое-нибудь заштатное южное королевство, где мы могли бы странствовать безбоязненно.

Он зажег сигарету, затянулся.

– У меня есть идея получше, – сказала она. – Ты не знаешь, но в качестве некой смертной я – хозяйка Дворца Камы в Хайпуре.

– Блудотория, мадам?

Она нахмурилась.

– Так его прозвали пошляки, и не смей тут же называть меня «мадам», это отдает старинной насмешкой. Это место отдохновения, удовольствий, святости, а для меня – и весьма доходное. И оно, я уверена, послужит прекрасным укрытием; пока наш подопечный полностью не оправится, мы сможем спокойно разрабатывать там наши планы.

Яма хлопнул себя по бедру:

– Ай-ай-ай! И кому вздумается разыскивать Будду в лупанарии? Отлично! Превосходно! Тогда – в Хайпур, дорогая богиня, в Хайпур, во Дворец Любви!

Она гневно выпрямилась и притопнула сандалией о каменные плиты пола:

– Я не позволю тебе в подобном тоне отзываться о моем учреждении!

Он потупил глаза и с трудом согнал со своего лица улыбку. Затем встал и поклонился:

– Приношу свои извинения, милая Ратри, но меня осенило столь внезапно…

Он замолчал и посмотрел в сторону, через секунду на нее взглянула уже сама уравновешенность и благопристойность. Он продолжал как ни в чем не бывало:

– …что я был захвачен врасплох кажущейся неуместностью подобной идеи. Теперь же я вижу всю ее мудрость. Это самое совершенное прикрытие, и оно же снабдит вас обоих средствами и, что еще важнее, станет источником частной информации из кругов торговцев, воинов и священнослужителей. Подобные учреждения составляют совершенно необходимую часть общества. Ну а тебе твое дает положение и голос в гражданских делах. Бог – одна из древнейших профессий в мире. И вполне естественно, что мы, Павшие, обретаем прибежище под сенью другой не менее почтенной традиции. Я приветствую твою идею и благодарю тебя за мудрость и предвидение. И уж конечно, не буду порочить мероприятие благодетеля и сообщника. На самом деле я с нетерпением ожидаю этого визита.

Она улыбнулась и уселась обратно.

– Я принимаю твои елейные извинения, сын змеи. Что бы ты ни сделал, невозможно на тебя сердиться. Налей-ка мне еще чаю, будь любезен.

Они расслабились, Ратри смаковала чай, Яма курил. Вдали грозовой фронт растянулся мрачным занавесом поперек всего окоема. Солнце, однако, еще сияло над ними; время от времени на террасу проникал холодный ветерок.

– Ты видел кольцо, железное кольцо, которое он носит? – спросила Ратри, положив в рот еще одну пастилку.

– Да.

– Не знаешь, где он его раздобыл?

– Нет.

– И я. Но чувствую, что надо это разузнать.