– Артем, – делает страшные глаза, – баба Нюра увидит, маме доложит.
– Бабуля даже не смотрит в нашу сторону. Уписывает за обе щеки халявные печеньки. А еще на отсутствие зубов жаловалась…
– Ты встречаешься с Настюхой, которая тебе вчера звонила? – смотрит испытующе.
– Нет.
– А раньше было что-то с ней?
– А у тебя БЫЛО с Олежкой?
Краснеет и отворачивается. По телу пробегает неприятный холодок, в горле образуется ком. Не могу представлять её в объятиях какого-то мудака. Только рядом с собой могу. И практикую.
– Эля, у меня никого нет. Клянусь вон тем северным оленем.
– Перестань, в чем животное виновато? – морщится.
– Ему ничего не грозит, потому что я говорю правду. Я свободен и открыт к отношениям. А ты?
– Закрыта.
– Но вот опять! – взвываю. – Почему?? Что не так?
Дать бы ей по голой заднице вот этим прутиком, который держу сейчас в руке.
– Мама и папа. Они будут против. Твой папа уже намекает, что ты способен меня обесчестить.
– Прям так и сказал?
– Не, это я придумала. Но намекнул.
– Папа обо мне высокого мнения, – криво усмехаюсь. – Прям чёртов Казанова.
Протягиваю белоснежному оленю последний березовый прутик, который так и не отведал Элькиной попки, (Сдается мне, она будет сильно против), и тот его со смаком пожирает.
– Нет в тебе драйва, Эленька, – копирую интонацию бабуленции Нюры, и получаю ощутимый тычок в плечо.
Драчливая какая! Но я возьму реванш чуть позже. Есть у меня хитрый план. Никуда ты от меня не денешься, цыпа.
– Ты в курсе, красавица, что после отъезда наших родаков на Гавайи, мы будем жить сами? В моем доме, – добавляю с победоносной улыбкой.
Глава 29
Эля
– А ты в курсе, что баба Нюра будет эту неделю жить с нами? – парирую я.
Смотрю на обескураженное лицо Змея и хрюкаю от смеха.
– Чо?
– Через плечо. Она типа будет смотреть за нами.
– Мы чо дети малые? Чья идея?
– Мамина, – пожимаю плечами.
– А мне кажется – папина.
Ах, как он недоволен. Распланировал ведь небось, как будет шастать ко мне ночам в голом виде. Обломись, прынц. Нам оставляют надзирателя, который пресечет все твои грязные действия на корню.
У бабушки плохой сон, и она часто бродит по ночам.
– Что, обломался? – подтруниваю над ним.
– Обломались у оленя рога, а я слегка расстроился. Не люблю стариков, они портят настроение.
– Страдаешь эйджизмом?
– Похуизмом.
– Не матерись при животных, – легонько шлёпаю его по губам.
– Они всё равно не понимают, – ловит мои пальцы.
– Животные всё понимают. От обесценной лексики исходит негатив, а он вреден для них.
– Кто?
– Негатив.
– Вот что, учительша, предлагаю тебе заткнуться, – крепко сжимает мои пальчики.
– Что? – раскрываю от возмущения рот, и Змей сует мне в него яблоко.
Ну, сволота!
– Эти яблоки для пони! – выплевываю фрукт в руку. – И наверняка они не мытые.
– Подумаешь, глисты заведутся…
– Змеевский!
– М?
– Закройся сам, понял?
Обиженно разворачиваюсь и ухожу к бабушке в шатер. Я тоже хочу халявных печенек.