Дикая охота

Тварь висела на его левой ноге, вцепившись огромными ногтями в зашнурованное голенище ботинка. Болталась, вытянувшись лохматой сосиской, и скребла задними лапами по перилам следующего балкона, в попытках нащупать опору. В лицо Кобылину глянула звериная морда с огромными зелеными глазами, пылавшими в темноте. Свиное рыло с курносым пятачком, заросшее короткой черной шерстью, выглядело даже забавно, но под ним виднелась распахнутая зубастая пасть с собачьими клыками. Зеленые глаза яростно сверкнули, и Кобылин понял, что тварь сейчас бросится ему в лицо, рванет по его телу, как по столбу, не обращая внимания на опасность сорваться в пропасть.

Он успел первым – опустил правую руку, ткнул глушителем прямо в пылающие зеленым огнем глаза и спустил курок. «Макаров» сухо кашлянул, а следом раздался звонкий щелчок – охотник по привычке нажал спуск еще раз, уже не думая о патронах.

Тварь замерла, словно обдумывая неприятную мысль. Не отводя горящего взора от Кобылина, она медленно распахнула узкую пасть, длинный язык вывалился промеж клыков. Кобылин перестал дышать – неужели он промахнулся с такого расстояния? Но потом он увидел третий глаз зверя, появившийся чуть выше зеленых зенок – черную дыру с гладкими краями, не сразу заметную в густой шерсти. Дыра набухла гладким черным шаром, который медленно лопнул и растекся по свиному рылу густой жижей. Зеленые глаза твари потускнели, хватка ослабла. Лапы разжались, и мертвое тело бесшумно кануло в темноту, скользя лохматым пятном в полосах света по дороге к первому этажу.

Кобылин проводил глазами падающую тварь – не отворачивался, пока та не рухнула на крышу подъезда с глухим стуком, подняв тучу брызг из подмерзшей лужи. И лишь потом негромко застонал от боли, сунул пистолет за пазуху и вскинул вверх правую руку, пытаясь уцепиться за мокрые перила.

Натужно пыхтя, Алексей нашарил второй штырь, на котором держались перила, а потом заскреб ногами по кирпичной кладке, пытаясь нащупать дыру для стока воды с балкона. Со второго раза ему удалось воткнуть в нее носок правого ботинка и перенести вес на ногу. Шумно выдохнув, Алекс оттолкнулся, рванулся вверх и рывком перевалился через перила на каменный пол балкона, вонявший мочой и дешевым пивом.

Блаженно застонав от облегчения, Кобылин откинулся на спину, разбросал руки и целую минуту просто лежал на спине, наслаждаясь жизнью. Потом, выдохнув крепкое словцо, сел. Подняв руку, ухватился за перила, рывком поднялся на ноги и смерил долгим взглядом мужика, вжавшегося спиной в стену общего балкона.

На вид ему было лет тридцать. На плечи накинут клетчатый потертый халат, из-под него виднелись синие треники с белыми полосками, напоминавшие лампасы. Короткие волосы, начавшие редеть на макушке, стояли дыбом, лицо белело в темноте, как кусок штукатурки. Глаза распахнуты, рот приоткрыт, а к нижней губе прилепилась тлеющая сигарета.

– Чего зыришь? – хмуро осведомился Кобылин, вытаскивая из-за пазухи ствол. – Что, руку протянуть и помочь человеку западло, что ли?

– Ва-ва-ва, – выдавил мужик, закатывая глаза.

Кобылин расстегнул куртку, превратившуюся в лохмотья, и сунул пистолет с опустевшим магазином за пояс потертых джинсов. Китайскому пуховику пришел конец – его располосовало так, словно он в мясорубке побывал. А вот войлочная подкладка, которую Кобылин сшил сам, устояла. В крепком войлоке вязли любые когти, и это с лихвой перекрывало недостатки самодельной одежки.

Запахнув остатки куртки, Кобылин присел, закатал джинсы и осмотрел ногу. Защитные щитки на голень, что посоветовали в спортклубе, не подвели – сами пали в неравной борьбе с когтями твари, но хозяина защитили. Правда, не совсем – тварюга пару раз все же зацепила икру, Алексей чувствовал, как по ноге ползут капли крови. Но это мелочи. Совершенные мелочи по сравнению с тем, что могло бы случиться, не надень он спортивную защиту.

Со стоном выпрямившись, охотник шагнул в дверной проем. Потом, опомнившись, вернулся назад и подошел к мужику, пытавшемуся слиться со стеной.

Глянув ему в глаза, Кобылин протянул руку и снял с побелевшей губы почти дотлевшую папиросу. Глянул на бычок, потом щелчком отправил в темноту.

– Курить – вредно, – наставительно произнес Кобылин. – Дурь всякая после этого мерещится. Понял?

Мужик мелко закивал, и Кобылин, развернувшись, вышел на площадку, к лифтам. Вдавив кнопку вызова, он обернулся к балкону, но мужик не подавал признаков жизни. Кажется, даже старался не дышать. Хмыкнув, охотник покачал головой и шагнул в распахнувшиеся перед ним двери.

Всю дорогу вниз до второго этажа он насвистывал и пытался счистить с разодранного рукава грязное пятно. Когда лифт остановился, Алексей вышел на площадку, шагнул на общий балкон, перелез через перила и тяжело затопал по крыше подъезда к черному пятну в луже талой воды.

Тварь была мертва – и дыра в голове, и расплющена, – мертвее не бывает. Брезгливо ухватив покойницу за лохматую лапу, Алексей без долгих раздумий поволок изломанное тело к балкону. Там свернул к лестнице – лифтом пользоваться не хотелось.

Спустившись на первый этаж, Кобылин выглянул в подъезд, к лифтам, где тускло светила одинокая энергосберегающая лампочка. Здесь было пусто, что не удивляло – редко кто из жильцов бродит по дому после часа ночи. Оглянувшись, Алексей быстро поднялся по лестнице к общему коридору и позвонил в первую квартиру. Тварь он так и держал в руке. С нее капало на пол что-то темное и густое, и Кобылину совершенно не хотелось думать, что именно.

После второго звонка, настойчивого и длинного, дверь, обитая искусственной черной кожей, вздрогнула.

– Кто там? – раздался приглушенный голос.

– Это Кобылин, – ответил охотник. – Все как договаривались.

Дверь распахнулась, в лицо Алексею ударил сноп света, и он, не церемонясь, тут же шагнул в прихожую, оттеснив хозяина квартиры в глубь коридора.

Тот, зябко кутаясь в пушистый белый халат, отступил на пару шагов и подслеповато прищурился на охотника. Пухлый старикан с огромной лысиной и длинным носом не выглядел испуганным – лишь очень недовольным.

– Я не понимаю, – начал он и тут же икнул, когда охотник поднял руку, демонстрируя свой товар.

– Все как договаривались, хозяин, – сказал он хриплым голосом подвыпившего сантехника. – Получите в лучшем виде.

– Это что? – севшим голосом хрипло осведомился хозяин квартиры, цапая пятерней халат на груди.

– Барабашка, – невозмутимо отозвался Кобылин. – Та самая тварь, что бедокурила в квартирах, а потом придушила ночью девчонку с девятого этажа. Легла ночью на грудь и придушила, а все подумали, что асфиксия от аллергии.

– Каааакая барабашка? – протянул толстяк, не в силах оторвать взгляда от твари.

– Мертвая, – отрезал Кобылин и бросил тварь на желтый линолеум, забрызгав темной кровью зеркальную стенку шкафа-купе.

– Позвольте, – промычал хозяин квартиры. – Это же… Я, как председатель товарищества жильцов… Мне посоветовали… Мне сказали…

– Вам сказали, – перебил его Кобылин, – что вас быстро и надежно избавят от нечистой силы, поселившейся в доме.

– Да, – прошептал посеревший толстяк. – Но…

– Что – но? – раздраженно переспросил Кобылин. – Вы что, думали, я буду бегать по лестнице с дымящим кадилом и бубнить скороговорки?

– Ну, в общем и целом, да, – признался толстяк и, взяв себя в руки, решительно запахнул халат на груди. – Так. С этим покончено?

– Других не обнаружено, – отозвался охотник. – Все чисто.

– Значит, как договаривались?

– Точно так. Задаток получен, осталось получить расчет.

Отвернувшись, хозяин квартиры дрожащими руками распахнул створку зеркального шкафчика и вытащил из него две купюры по пять тысяч. Потом, изогнувшись так, чтоб ненароком не приблизиться к трупу нечисти, протянул деньги охотнику.

Кобылин принял плату и без колебаний сунул в карман. Потом развернулся и взялся за ручку двери. Хозяин квартиры издал горлом странный звук, похожий на тихий всхлип.

– Что? – Кобылин обернулся.

– А это? – толстяк ткнул дрожащим пальцем в труп на полу его прихожей.

– А это – вам, – любезно отозвался Алексей. – На добрую память с наилучшими пожеланиями.

– Не, не, не, – председатель товарищества замахал руками. – Так не пойдет. Не пойдет! Что я с ним делать буду?

– Чучело набейте, – хладнокровно посоветовал Кобылин. – Скрасит вам досуг долгими зимними вечерами и отлично развлечет гостей.

– Заберите его бога ради! – взмолился толстяк, заламывая руки. – Уберите это из моей квартиры!

Кобылин смерил долгим взглядом толстяка, потом глянул на труп твари.

– Ладно, – наконец вздохнул он. – Еще пятерку.

– Пятерку? – переспросил толстяк.

– Пять тысяч, – отозвался Кобылин, – за утилизацию.

– Утилизацию? – тупо переспросил хозяин квартиры.