Знак чудовища

– Правда, красивое тело? – спросила она. – Скоро оно будет моим. Полностью.

– Ты призрак, – бросил Сигмон. – Нежить. Фаомар скоро это поймет, и ты займешь мое место.

– Как бы не так! Старик слишком увлечен своими экспериментами. Он немного заигрался, вообразил себя Творцом. Он создал это тело, наделил его примитивными чувствами, простейшим сознанием… И оставил лазейку для меня. Это было очень просто. Я захватил этот фантом сразу, как только он появился на свет. Единственная неприятность заключалась в том, что это тело было бесплотно. Оно появлялось и исчезало по желанию мага, но я всегда возвращался – потому что этот самоуверенный глупец не знал о маленькой незапертой дверце…

– Демон, – с отвращением произнес тан.

– Можешь звать меня и так, – ответила Лаури и кокетливо улыбнулась.

– Зачем это тебе?

– Зачем демону тело? Глупый вопрос. Чтобы жить. Здесь, в этом мире сладких и мягких тел, наслаждаясь каждой прожитой минутой и каждой каплей пролитой крови.

– Ты лжешь. Фантом не может ничего коснуться. Фаомар поднял тебя из могилы, ты просто оживший мертвяк…

– Замолчи! Я коснулся тебя! И подружку твою пощупал, и этих деревенских мужиков!

– Зачем? За что?

– Мне просто нравится – касаться вас… так. И потом, мне нужно было немного крови, немного вашей жизненной силы, чтобы это тело обрело плоть и независимость. Пришлось начинать с малого, с тонких эманаций… Пять долгих лет…Потом насекомые, животные, и вот, наконец, я добрался до самых лакомых кусочков… До вас. Осталось немного, совсем чуть-чуть, и тогда я начну жить по-настоящему.

– Так ты убивал…

– Да. Чтобы оживить фантома. Я умею это делать. Но для этого нужно много крови, много!

Демон в обличье Лаури подался вперед, наклонился над Сигмоном и обнял его за плечи.

– Сегодня, – прошептал он. – Это будет сегодня. Старый дурак сам не понимает, что делает. Ну и хорошо. В тебе много силы. Очень много. И вся она будет моей!

Сигмон почувствовал, как холодные губы коснулись его щеки, и попытался отвернуть голову, но лишь стукнулся затылком о стену. Демон провел по его щеке языком и засопел от возбуждения. Симон вскрикнул и забился в цепях, пытаясь освободиться. Он не желал становиться добычей этой твари. Жажда смерти отступила, и теперь он не хотел умирать. Только не так. Не так!

Он вырывался, бился, как рыба в сетях, но все усилия были напрасны: демон был сильным, а движения Сигмона сковывали цепи. Наконец разозленная тварь схватила его голову обеими руками и прижала к холодной стене.

– Тише, – прошипела она, когда Сигмон попытался ударить ее коленом. – Не дергайся, человечек. Твои мучения скоро кончатся.

Голова Лаури склонилась, как поникший цветок – медленно и нежно. Курьер почувствовал, как холодные губы приникли к его шее, и закричал что было сил. Тотчас холодная ладонь легла на рот, заглушая крик.

Сигмон ерзал на месте, с ужасом чувствуя, как его плоть рвется под напором зубов демона, и в рану проникают клыки, холодные, как лед. Он ничего не мог сделать. Тварь пила кровь, забирала его жизнь, а Сигмону оставалось только стонать от ужаса и ждать смерти.

– Лаури!

Тварь вздрогнула, как от удара. Она отстранилась от Сигмона, и он увидел ее белое, как простыня, лицо. По узкому подбородку стекала кровь – его кровь. Демон моргнул, и пустые глаза девушки вдруг оживились, стали осмысленными.

– Лаури!

Демон резко поднялся на ноги, шагнул в сторону, и Сигмон увидел, что у дальней стены, за столом, стоит Фаомар. Он смотрел на дочь, и в его глазах таяло удивление.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

– Отец, здесь человек. Он болен, и я решила…

Брови мага дрогнули, он вскинул обе руки, вытолкнул от себя невидимый шар, и демон взвизгнул. Его тело взмыло в воздух и прижалось к стене, как лист бумаги.

– Кто ты? – закричал маг, и его борода затряслась.

Демон не ответил. Он шипел, извивался, но невидимая сила, с которой курьеру уже довелось познакомиться, крепко прижимала его к стене. Колдун взмахнул правой рукой, и тело Лаури стало меняться. Сигмон увидел, как ее лицо вытянулось и почернело, а ладони превратились в лапы с длинными и острыми, как бритва, когтями.

– Проклятие! – взвыл Фаомар. – Как ты посмел! Моя дочь, моя Лаури!

Демон замер, но превращение продолжалось. Его тело менялось: из плеч вылезли длинные шипы, ноги вытянулись и стали похожи на волчьи лапы. Платье исчезло, открыв мощное мохнатое тело. Из фантома Лаури на свет вылупилось отвратительное шипастое чудовище, похожее на помесь волка и жука.

– Моя дочь… – застонал маг. – Я верну тебя, верну!

– Ты опоздал, – прошипел демон. Подобрав под себя чудовищные лапы, он с силой оттолкнулся от стены и прыгнул.

Колдун вскрикнул, его отбросило назад и ударило спиной о стену. Демон оттолкнулся одной лапой от пола и одним прыжком взлетел на стол. Стеклянные лабиринты колб разлетелись тысячами брызг, над столешницей взвился клуб сизого дыма, и черную фигуру лизнул язык пламени. Демон зашипел, метнулся в сторону, но тут же взмыл в воздух, как от удара, отлетел к стойке с мечами и с размаху обрушился на нее всем телом. Стойка разлетелась в щепки, и оружие со звоном рассыпалось по каменному полу.

– Давай! – крикнул Сигмон, забыв о своей ненависти к колдуну. – Давай!

Фаомар, услышав крик, резво вынырнул из клубов дыма, окутавших стол. Руки он держал перед собой, перебирая пальцами воздух, словно плел невидимую сеть. Демон вскочил на ноги, пригнулся, готовясь атаковать, но тут с рук колдуна сорвался огненный шар. Тварь метнулась в сторону, и пламя расплескалось по остаткам деревянной стойки. Фаомар выругался, и с его пальцев сорвались еще два огненных шара.

Демон метался по подвалу, уворачиваясь от огня. Стены, потолок, пол… Как мячик в детской игре. Круглый, прыгучий, почти неуловимый. И быстрый – слишком быстрый.

– Давай! – кричал Сигмон. – Жги!

Он жаждал увидеть, как тело демона охватит пламя, как оно лопнет от магического жара и разлетится по подвалу сотней дымящихся ошметков. Он страстно желал этого, желал победы колдуну, позабыв и о пытках, и о ненависти. Он хотел видеть, как умрет тварь, убившая Ишку. Но пока он видел только то, что демон слишком быстр.

Сигмон заворочался, пытаясь избавиться от цепей, и с удивлением обнаружил, что тело послушно и полно сил. Руки налились тяжестью, в голове прояснилось, и он смог встать на колени. Курьер напряг правую руку, потянул на себя… Стальной браслет, вросший в стену, даже не шелохнулся. Зарычав, Сигмон дернул его еще раз и еще… Оковы не поддавались. Он обернулся, чтобы попросить колдуна о помощи, и чуть не вскрикнул.

Демон, уворачиваясь от огненных шаров, вспрыгнул на потолок и прижался к гнилым доскам. Фаомар вскинул руки, выпустил новый шар огня, и тут же демон рванулся вперед, обрушившись на колдуна всем телом. Фаомар сдавленно вскрикнул, тварь навалилась на него, но тут же ее объяло жаркое пламя. Демон взвизгнул, метнулся в сторону и покатился по полу, сбивая огонь, с размаха наткнулся на стену, ударился головой о камень и замер.

Колдун рывком поднялся на колени, оперся о пол руками и тяжело встал. Борода его сгорела, одежда дымилась, а левая щека висела кровавыми лоскутами. Его пошатывало, он едва держался на ногах, но не собирался сдаваться. Фаомар подался вперед, вскинул руки, и на кончиках пальцев вновь появилось пламя.

– Жги! – крикнул Сигмон. – Жги!

Но колдун вдруг вздрогнул и опустил руки. Курьер, выворачивая шею, обернулся на демона и застонал. У стены лежало тело Лаури. Дочь колдуна выглядела, как раньше: ни ран, ни ожогов, ни страшных когтистых лап…

– Отец, – прошептал фантом, поднимая голову.

– Нет! – закричал Сигмон. – Не верь ему! Это демон!

Но Фаомар не слышал его. Он медленно ковылял к дочери, протягивая к ней обожженные руки, на которых теперь не было пламени.

– Вернись! – крикнул курьер, но маг шел вперед.

Тело фантома выгнулось дугой и взлетело в воздух, обретая очертания демона. Извернувшись на лету, он приземлился рядом с колдуном и с налета запустил в него длинные когти. Фаомар забился в когтях демона, но тот легко поднял тело старика над головой и бросил вперед. Колдун с грохотом шлепнулся на стол, проехал по нему, сметая остатки колб, и замер на самом краю. Демон прыгнул следом, прошелся по столу и присел на корточки, нависнув над телом Фаомара. Выглядел он по-прежнему, как Лаури, вот только из рукавов призрачного платья торчали черные звериные лапы с длинными когтями, походившими на крестьянские серпы.

Колдун вздрогнул и захрипел. Из рваных ран на его теле ручьями текла кровь, но он все еще был жив.