Оценить:
 Рейтинг: 0

Бумажный человек Боба Салигера. Bob Saliger’s Paper Man

1 2 >>
На страницу:
1 из 2
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Бумажный человек Боба Салигера. Bob Saliger’s Paper Man
Роман Евгеньевич Акимов

Погрузитесь в завораживающее путешествие с «Бумажным человеком Боба Салигера». Однажды Бумажный Боб пробуждается в таинственном, живом пространстве. Сможет ли он выбраться из него и освободиться? Это история о внутренней борьбе и силе прощения, которая обязательно тронет сердце каждого читателя.

Бумажный человек Боба Салигера

Bob Saliger’s Paper Man

Роман Евгеньевич Акимов

Редактор Вероника Валерьевна Варенцова

Иллюстратор Роман Евгеньевич Акимов

© Роман Евгеньевич Акимов, 2024

© Роман Евгеньевич Акимов, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-1499-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1: Пробуждение в лабиринте

Времени нет. Бумажный человек Боба Салигера вновь пробудился.

Его некогда гладкое и величественное бумажное тело теперь представляло нечто скомканное и расправленное несколько раз, если в целом, то зрелище довольно жалкое, и это даже если не брать во внимание тот факт, что он совершенно живой, более живой, чем он сам о себе может думать.

– Бумажный человек Боба Салигера не хочет думать о том, каким бы он мог быть, если бы имел хоть маленький шанс что-то в себе расправить.

– Пробормотал он, и в этот момент перестал надоедливо шелестеть, потому как внезапно ощутил присутствие своей сестры Элизы, потому как она тоже пробудилась.

Средь ангельского празднества – стояла,

Ко мне чрез реку обратясь лицом.

Хотя опущенное покрывало,

Окружено минервиной листвой,

Ее открыто видеть не давало,

Но с царственно взнесенной головой,

Она промолвила, храня обличье

Того, кто гнев удерживает свой:

Элиза – Взгляни смелей…

Развернувшись из пустоты, это чистое создание из хлопковой, приятной на ощупь бумаги обладало предельной нежностью и очень радовало глаз; в её образе было что-то жертвенное. Разворачивание Элизы возбудило некогда спокойный лабиринт, от чего ему пришлось сильно задрожать и перестроиться несколько раз, порваться на части и свернуться спиралью – ведь только так он мог выразить своё пренебрежительное отношение ко всему, что происходит в его теле.

– Боб, – раздался тихий голос Элизы из коридорных глубин, заполненных жидким и холодным туманом, – Если я вижу твой облик и слышу твой шелест, значит ли это, что вдруг и у тебя получится?

Часть 2: Коридоры памяти

Элиза и Боб сделали первый шаг. Мы будем не правы, если будем считать количество их путешествий вместе, потому как они бесчисленны, и пытаться посчитать бесконечность – довольно глупое занятие. Также точного числа мы не узнаем, если будем вести счёт от сворачивания лабиринта или от его разворачивания. Нет ничего более утомительного, чем пытаться что-то посчитать в этой странной истории, ведь в самом начале было сказано: «Времени нет».

Возникшие извилистые коридоры напоминали бездушные офисные залы, точнее, очень душные, но одновременно и бездушные. Именно в этих залах Боб некогда безжалостно и даже жестоко вершил свои дела, ведущие к карьерному успеху, возвышая его в глазах всех, кто смотрел на него.

В самом конце расширяющегося коридора из очень тихого шредера полосками выползал бывший персонал Боба. Когда количество выползших становилось критичным, они моментально закручивались смерчем, который стремительно проносился по офису и угасал, раскидывая в финале кричащие белоснежные части.

То адский ветр, отдыха не зная,

Мчит сонмы душ среди окрестной мглы

И мучит их, крутя и истязая.

Когда они стремятся вдоль скалы,

Взлетают крики, жалобы и пени

На Господа ужасные хулы.

И я узнал, что это круг мучений

Для тех, кого земная плоть звала,

Кто предал разум власти вожделений.

И как скворцов уносят их крыла

С каждым сделанным шагом Боб Салигер ощущал, как его тень пытается вырваться из рваных краёв его бумажного мятого тела. Само воплощение всей его спрятанной тьмы смеялось и шептало пугающие слова:

– Смешной и маленький человечек!

От этих слов Боб всё больше рвался на части, но Элиза терпеливо подклеивала его, иногда закрывая руками надрывы, из которых хитро выглядывала тьма – у неё были пугающие и одновременно притягательные большие глаза, такие что «Посмотрел и пропал» или утонул (что в принципе не меняет конечного итога).

Ты, ставший у священного потока, —

Так, речь ко мне направив с острием,

Хоть было уж и лезвие жестоко,

Она тот час же начала потом, —

Скажи, скажи, права ли я! Признаний

Мои улики требуют во всем»
1 2 >>
На страницу:
1 из 2