Город сокровищ

Город сокровищ
Роман Александрович Чернявский

Краткая история, как со дна подняться на вершину и упасть обратно. Что делать, попав в безвыходную ситуацию? Нарушить закон? Иной взгляд на одну из главных проблем молодёжи.

Город сокровищ

Учиться, учиться и еще раз учиться. Вся жизнь ученье, а не ученье тьма. Свет знаний наравне, как и солнечный, помогает человеку жить, но и этого света должно быть в меру, иначе можно опалить разум. В некоторых областях человек специально должен, быть чуть-чуть глуп, чтобы не усложнять себе жизнь.

***

Амфитеатр наших дней – аудитория. На сцене всего один актёр – преподаватель. Читает лекцию, ещё юным и пытливым умам. Надо признать, что свою роль он играет достаточно хорошо. Как и все он утверждает, что его предмет самый важный для студента, что в будущей профессии без него никуда. Тут не то, что студент, а Станиславский сказал бы: “Верю!”, посетив его пару.

Аудитория была заполнена наполовину. Весна. Студенческие гормоны не позволяют посещать учёбу каждый день. Один Паша Крушин, не прогулял с нового года ни одной пары. Пока большая часть его одногруппников пребывала в состояние полудрёма, Павел сидел в первых рядах и впитывал каждое слово преподавателя как губка. Не то, что ему сильно нравилась история азиатских стран 20 века, просто он с детства был, как бы глупо это не звучало – приучен учиться. Учился он, к слову, на учителя истории.

Апрель был дождливым, солнце редко-редко выглядывало из-за туч. Было холодно, сильный ветер вырвал из губ Паши только, что подкуренную сигарету. Он шел домой и проклинал погоду, вспоминая прошлогодний солнечный, теплый, зеленый апрель. Благо идти было не далеко, два квартала. Паша жил в коммуналке. Почему не в общежитии спросите вы? Потому что он был на платном обучении, и общага стоила для него столько же, сколько и коммуналка, только вторая была вдвое ближе к университету. За его обучение и комнату платили родители. Можно сказать, что Паша был из не богатой семьи. Его родители были обычными работягами, которые с трудом тянули его обучение. Павел редко ездил к ним, потому что, элементарно не было денег на проезд. Они жили за сто километров от областного цента в рабочем городке.

Поднимаясь по лестнице на третий этаж в свою комнату, Павел наткнулся на своего пьяного соседа. Это был 25 летний алкаш-бугай, которому просто так сдачи не дашь. У него была жена и маленькая дочь, и каждый день Паша слушал крики, доносящиеся из-за стены. Мол, сколько можно пить? Найди себе уже работу и так далее. Вечно бьющаяся посуда и женский вопль мешали Паше готовиться к парам.

Заметив поднимающегося по лестнице студента, шкаф затушил сигарету и стал посреди прохода.

– Драсте… – обронил Паша, в надежде, что тот его пропустит.

– Слышь, ну и долго ты свою муть будешь включать? – это он говорил про музыку, которую Паша включал, чтобы хоть как-то заглушить шумы из комнаты соседа. – У меня дочь спит вообще-то, а ты своей херней ей спать мешаешь.

– А я, было, подумал, что это жена твоя своими криками ей спать меш… – не успел Паша договорить, как тяжелый кулак прилетел ему под дых. Он согнулся, дыхание перебилось, и сказать что-то соседу уже не представлялось возможным.

– Слушай, мудак! Жену мою не трожь! И ещё раз я услышу посторонние звуки из твоей комнаты, я приду и разнесу тебе всю хату. Ты меня понял?

Паша промычал ему в ответ, и тот ушёл. Вслед за ним поковылял и Павел в свою коморку. Это была комната 3х3 с кроватью, шкафчиком, столом и ободранными желтыми обоями. Закрыв за собой дверь, Павел упал на кровать. Он всё еще тяжело дышал. Из-за стены послышался женский вопль: “Сука, два часа дня, а ты уже нажрался!”.

– Надо отсюда сваливать. Ещё пару дней и я сойду с ума, – размышлял вслух Паша, но свалить отсюда было нельзя. Откуда взять деньги на съемную квартиру. Опятьже почему не общага? Потому что по сравнению с университетским общежитием эта коммуналка была вполне неплохим местом жительства. Тут хотя бы на кухне не было крыс размером от локтя до кончика среднего пальца, которых Паша не переносит. Да и год назад, обдолбанные информатики-второкурсники, свесили за шею свою подругу из окна пятого этажа, где та провисела половину дня, пока её не сняли.

***

Июнь – прекрасное время, но только не для студента. Сессия, сдача курсовой работы, вечная головная боль из-за них, но не у Павла. Он весь семестр исправно ходил на пары и делал все задания, что давали на дом. К сессии он был готов.

Четыре зачета автоматом и три экзамена сданы на “хорошо”, “хорошо” и “отлично”. Впереди оставался последний экзамен – этнология. Его преподавал один из тех людей, что не годятся в преподаватели. Это был 30-летний мужчина, который постоянно опаздывал на лекции, потом ничего на них не читал, и на протяжении семестра не требовал ничего на семинарах. Вся группа знала, что сдать у него невозможно, и заранее скинулась по пять тысяч за автомат. Все, кроме Паши. У него не было таких денег, а просить у родителей ему было стыдно. Это и для родителей была бы большая трата, когда они платят, за его обучение, за комнату и просто высылают деньги ему на жизнь, этим самым лишая себя многого. Паша попытался сдать сам. Он брал учебники из библиотеки, готовился, как мог, и в итоге в день экзамена, он был единственным человеком, не сдавшим этнологию. Пересдача, пересдача, пересдача, так прошло всё его лето. Он уже хорошо знал предмет, но ему из принципа не давал сдать его преподаватель. И вот уже сентябрь. Первые списки на отчисление. Павел в них. Просить деньги у родителей он всё равно не хотел и поэтому пошел в одну из микрофинансовых организаций и взял в долг эти несчастные пять тысяч. Очередная пересдача. Павел попытался договориться с преподавателем, но всё оказалось сложнее.

– Уехал твой поезд. Я так понимаю, от меня сейчас зависит, будешь ты или не будешь дальше тут учиться. Сотка. Раз ты такой умный. – Преподаватель, развалившийся в кресле и залипавший до этого в телефон, взял лист бумаги с карандашом, написал номер карты и подвинул лист на край стола, ближе к Паше. – Ну, через две недели следующая пересдача, на ней и поговорим.

Паша молча взял лист и вышел из аудитории. Что делать? Два года потерянной жизни, ну нет. Надо найти деньги, чего это бы не стоило. Сколько средств и нервов потратили на него родители, что бы тот вот так вылетел из университета. Он сразу начал думать, где можно достать такие деньги за две недели. Опять в быстро деньги идти не вариант. Он просто в дальнейшем не сможет их отдать.

Придя домой, он сразу позвонил, матери и рассказал, что происходит. Мать зарыдала. После 15 минут попыток Паши её успокоить, она сказала, что они ни как, не смогут с отцом ему помочь, что отец Паши сейчас на больничном, после операции на глаза. У него всегда было плохое зрение, но к старости всё стало ужасно. После коррекции зрения, родители Паши, еле-еле сводили концы с концами. Это был тупик.

***

Через неделю, Паша прятал в тумбочку очередные десять тысяч рублей. После того разговора с преподавателем, это была ежедневная зарплата Павла. Такими темпами, к пересдачи экзамена у него будут лишние 40 тысяч. Он уже представлял, как отошлёт их родителям. Как он теперь каждую неделю будет отсылать им деньги. Как съедет из этого клоповника и заживёт как нормальный человек. Как сам теперь будет платить за обучение. Не проблема раздобыть в нашей стране деньги, проблема жить, потом с мыслью как ты их достал. Паша стал закладчиком.

Первые дни его работы он делал максимум пять кладов, за каждый из которых получал по 500р. В залог он оставлял паспорт. Его терзали мысли, что он, элементарно, травит людей, но эти мысли мгновенно отогнал хруст бумаги в его карманах. После третьего дня он стал делать двадцать закладок. Своим трудолюбием он вызвал доверие у своих работодателей. И на второй неделе у него получалось делать до 40 кладок. Он начал прогуливать учёбу, и целыми днями был в разъездах. Водосточные трубы, подъезды, урны и лавки в парках, туалеты в общественных местах, он вошёл во вкус. Деньги, деньги, деньги.

В день, когда была назначена пересдача, Паша не успел перевести деньги на карту, и он пришёл к преподавателю и отдал их в конверте.

– Можешь, когда хочешь. Что сложного было, вместе со всеми сдать? – говорил довольный мудак, опять развалившись в кресле.

– Ничего.

Мысль завязать с наркотиками проскользнула у Паши. Всю следующую неделю он думал об этом, разъезжая от одного конца города до другого. Но в очередной раз увиденный пьяный сосед отбил у Паши все сомнения. Он отослал родителям 40 тысяч. Было много расспросов, что, да как? Откуда деньги? Паша отнекивался, говоря, что просто легкая работа. Родители верили.

Через месяц, в связи с доверием к нему, он раскидывал уже не простую химозу, а героин. За один такой клад давали одну тысячу. Паша снял квартиру в центре города. Неделю он работал, а на выходных ходил по магазинам. Пиджак от версаче, брюки ральф лоурен, рубашки от кельвина. Паша не когда не пользовался успехом у девушек. Но теперь хоть он и редко был в университете, чтобы с ними пересекаться, он пересекался с ними в своей постели.

– Я больше не вернусь в нищету! – думал Павел.

***

Близился новый год. Паша даже не заморачивался по поводу сессии. Он знал, что купит её без проблем. Перед праздниками, как обычно было много заказов, и Павел с утра до вечера был на улице. Деньги он хранил в коробках из-под обуви, которую, к слову, он покупал каждую неделю. Деньги закрыли ему глаза на мысли, терзавшие его в самом начале, по поводу травли глупых или отчаявшихся в жизни людей, у которых был и другой выход. Но они предпочли наркотики, утешал себя Паша.

Как обычно бывает, под новый год Паша получил прекрасный подарок. Ночь, улица, фонарь, парк. Почти пустой парк, только пара-тройка человек гуляет по нему с собаками. Мороз. Посмотрев в телефоне, Паша узнал, что сейчас на улице -5. Медленно падал снег, и всё продолжал укрывать и без того, заметённый парк. Медленно прогуливаясь по расчищенным дорожкам, Павел присматривал место. Он сел на скамейку. Незаметно достал из кармана свёрток, обмотанный синей изолентой. Сделал вид, что хочет завязать шнурки и в этот момент засунул свёрток в щель между самой лавкой и железным подлокотником. Паша достал телефон из кармана, включил камеру, встал и опять же незаметно сфотографировал место. Всё. Его душа спокойна. Можно отправляться домой.

Паша вошёл в свой двор. Чистый, ухоженный, освещённый двор, не то, что помойка перед входом в коммуналку. Он шёл уверенно, в предвкушении хорошего вечера. За десять метров до подъезда, он как обычно достал ключи и покручивал их на пальце.

И тут, резкая боль в затылке. В глазах потемнело, и Павел рухнул на ступени своего подъезда.

***

Финал истории. Молодой человек, всю жизнь хорошо учившийся, всегда слушавшийся родителей, по воле обстоятельств, стал тем, кого всегда презирал.

Лес. Высокие ели, тянущиеся к небу. Усилившийся снег. Пять злобных человек, нервно курят, а у них под ногами валяется избитый Павел.

– Ну, мразь! А теперь говори, зачем ты у нас украл пол кило геры! – удар биты пришёлся по спине.

Голова Паши болела, так, как будто во время отключки, ей играли в футбол. Он стоял на коленях, упершись руками в снег. С его лица капали капли крови вперемешку со слезами. Он не понимал, что эти люди от него хотят, ведь он ничего не крал. Ещё один удар битой по спине.

– Долго ждать?! Говори!

Кто-то из толпы с пыра ударил Пашу в лицо ногой, так, что он упал на спину. Все пятеро подлетели и начали его пинать. В лицо, в живот, в затылок, куда попало. Дикий вопль раздавался изо рта Паши. Вопль отчаяния. Он даже не мог ничего им сказать. Его как будто парализовало. Он просто кричал. Это были не крики человека. Это больше походило на вопль свиньи перед смертью. Через пару минут они успокоились.

– НУ?!

– Ребят, я вообще не понимаю о чём вы, я ничего не крал! – мычал, заикался, молил и всхлипывал студент.

– Ах так?! Рубите ему пальцы.

И опять дикий крик. Это крик человека, испытывающего настоящий ужас. Снова удар с ноги в лицо Паши. Два человека подбежали и заломали его. Третий вытянул руку Паши, четвёртый подложил под ладонь под пальцы будущего учителя истории биту, взял его за ладонь и сделал так, что на бите лежало всего три пальца, от мизинца до среднего. Пятый, достал из кармана большой охотничий нож.

Паша брыкался, за что постоянно получал удар в лицо, но уже кулаком. Он молил их, предлагал любые деньги, просил, хотя бы рассказать ему, что случилось, но всё бестолку. Пятый сел рядом с Пашей и занёс нож для удара. Остальные кричали: “ДАВАЙ РУБИ! ЧТО ТЫ ТЯНЕШЬ?!”. Нож рассёк холодный воздух и ударился о биту. Один из тех, кто держал Пашу не выдержал, отбежал в сторону и начал блевать. Паша уже не мог кричать. Он потерял сознание. Четвёртый, что держал его руку, сказал: “Давай еще, не до конца отрубил!”. Пальцы Паши держались на тонкой коже с внутренней стороны. Еще удар. Крови почти не было, из-за обморожения. Слишком долго Паша тут лежал без сознания. Все встали.

– Ну, чо ты думаешь? Жмур?

– Да не. Ща в сознание придёт. Это от шока.