Твоё дело

– Ага. Ты там это, держись. Позвони безопасникам, чтобы они тебе тоже все сообщили, инструкции дали.

– Ага. Давай, завтра увидимся, ладно?

– Конечно. На связи.

Марат стоял у окна седьмой больницы на Чуйкова и смотрел вдаль. Вдруг понял, что стоит не один. Смотрящий смотрел на него из отражения в оконном стекле, чуть сощурив глаза.

– Вот ты о чём хотел предупредить, да?

Собеседник кивнул и приблизился к отражению Марата, будто осматривая его голову.

– Всё нормально. Но Сергея убили. И меня могли, сука.

Он пожал сам себе руки – держись, мол.

– Сейчас мне что-то угрожает? Меня хотели убить? – спросил Марат у зеркальной поверхности, поймав себя на том, что голос изменился. Истерика? У него? Серьёзно?

Смотрящий уверенно покачал головой – нет, мол – и ушёл за пределы отражения в окне. Марат позвонил безопасникам и узнал всё то же, что ему сказал Роман. Плюс ему сообщили, что его машину осмотрели и перегнали на парковку у дома. Он не стал уточнять, как это сделали без ключей. Эти-то могут.

Такси, квартира, душ, новая одежда. Что делать весь день, если в офис нельзя? Если бы его не успокоил Смотрящий, то он бы Марат бы забаррикадировался в квартире и не спал. Но если сейчас ничего не угрожает, можно заняться делами. Он позвонил Ринату.

– Здорово, братан! Ты дома?

– Привет, скоро буду. Мы вот только что закончили с коллекторами.

– Давай заеду, там расскажешь. Я закажу к тебе еды какой-нибудь?

– Ну, у меня борщ есть.

– Не, – поморщился Марат, – я хочу чего-нибудь кафешного.

– Ну, давай, залетай.

Ринат жил в «Солнечном городе» – наборе человейников на самом краю Казани. Они познакомились на четвертом курсе института. Марат уже занимался ритуальными делами и почти ни с кем не общался. На пары он приходил сонным и уставшим. А Ринат просто присел и разговорил его. И на следующий день. А дальше познакомил со своей компанией и как-то сам провозгласил Марата другом. Это его устраивало – самому налаживать социальные связи после работы не хотелось. Вот такой аутсорсинг.

Марат приехал на машине и сразу отругал себя за это. Парковка была просто забита машинами в два ряда. К счастью, напротив домов была огромная неасфальтированная площадка, где ещё можно было найти место. В прошлый раз Марат выбрался из неё только благодаря полному приводу – настолько там было грязно.

Ринат встретил уже в домашнем: в трениках и слегка выцветшей футболке со скелетом, пьющим кофе. Дома пахло кальяном. Ринат работал бэкендером, и почти весь рабочий день курил прямо за столом. Когда часы показывали 18:00, он переносил кальян к приставке или ехал на набережную.

– Ну давай, – начал Марат, – рассказывай, я вижу, что тебя распирает.

– Ох. Там просто боевик был. Ты знаешь этого Владимира?

– Ну более-менее. Он тебе помог?

История была действительно необычной. На встречу, несмотря на всё произошедшее, пришёл сам Владимир, при параде, но с перевязанной головой. Туда же на «Хёндае-Акценте» (да, они ещё ездят) приехала парочка коллекторов. Один из них был низкий и худой, а второй высокий, но толстый. Они с ходу начали дерзить Владимиру в духе: «Чо, старый педик, своего мальчика защищать приехал».

Тот сначала попытался действовать рассудительно и узнать, почему коллекторы решили, что могут что-то требовать с Рината. Они послали Владимира на три буквы и дальше начался фильм Ильи Найшуллера.

Владимир ударил низкого в живот, затем достал «травмат» и выстрелил толстому в колено. Повалив обоих, он начал шариться у них в карманах. У тонкого Владимир нашёл паспорт. Взял телефон, открыл какое-то приложение и передал мобильник Ринату. Тот вбил серию номер паспорта и увидел список родственников. Владимир зачитал с телефона в руках Рината имена жены и матери тонкого, а потом и их адреса. И предупредил, что если ещё раз Ринат пожалуется на коллекторов, он лично заглянет к ним домой и покалечит всех, кого найдёт. Паспорт, кстати, забрал с собой.

После этого он отвёз Рината домой. Владимир ездил на «пятёрке» БМВ в кузове Е60, что порадовало Марата – вкус у него есть. Надо будет поблагодарить безопасников, когда ситуация уляжется. Особенно Владимира, который после всего произошедшего сдержал обещание.

– Ну ты рад? – уточнил Марат.

– Я думаю, что меня и маму перестанут доставать.

– Всё равно будь аккуратнее. Мало ли что, может они сильно обиделись.

Разговор прервал курьер, который принёс еду: пару бургеров, морс и закуски вроде наггетсов.

– Ты уже расскажешь, где работаешь и откуда у тебя такие безопасники?

– Давай не будем, а? Я тебе уже объяснял, что подписал NDA. Мне потом уши местами поменяют, если расскажу, где работаю.

– Да ладно тебе, интересно же.

Марат не стал это комментировать.

– Как работа вообще? Есть новые заказчики? – спросил Марат.

– Да, есть парочка. Только один денег не заплатил.

– Что так? Ты не доделал что-то?

– Нет, просто отмазывается. Говорит, что денег сейчас нет, там со счёта вытащить не может, или зарплату надо сегодня платить.

– Ясно, – ответил Марат и сгрёб крошки со стола на бумажку от бургера. – Знаешь анекдот про секс по-татарски?

– Нет, расскажи.

– Заходит татарин в бордель, ему выводят девушек. Он к одной подходит и говорит: «Айда, пойдём, только секс будет по-татарски». Та отказывается, типа вдруг извращенец какой-то. Он ко второй подходит, ну, с тем же результатом. Подходит к третьей, та соглашается. Через некоторое время выходит, остальные девушки подходят и интересуются, типа, как оно, что это вообще означает. Она отвечает, мол, да всё как обычно, только сказал, что деньги завтра занесёт.

Ринат прыснул, чуть не пролив изо рта морс. Вытеревшись, он спросил Марата:

– А ты сам как? На работе всё нормально?

– Ну, есть одна проблема. Блин, не знаю, как сказать. У меня директора убили, – комок в горле вернулся на прежнее место.

– Как убили? В офис типа зашли?

– Нет, – Марат сделал паузу. – Слышал про взрыв на Карла Маркса?

– Ну, в новостях везде пишут, – Ринат сделал паузу. – А-а-а-а-а.

– Да. Вот так его и убили.

Друзья сидели в тишине. За окном собирался ливень. Небо заволокло металлически-синими облаками. Вздымающийся ветер старался выломать окна на балконе и гонял вихри пыли по двору. Первые тяжелые капли стучали по стёклам, прося впустить всю эту инфернальную хмарь в светлую и уютную квартиру.