Право: нормативность и девиантность

Право: нормативность и девиантность
Роман Анатольевич Ромашов

Либерализация права: от репрессий к милосердию
В книге осуществляется многоаспектный анализ права как регулятивно-охранительной системы, сочетающей в своей структурно-содержательной композиции как нормативные, так и девиантные характеристики. Нормативность и девиантность рассматриваются не как правовые антиподы, а как различные теоретические и поведенческие модели, «соуживающиеся» и сочетающиеся в правовой реальности. Норма и девиация не отрицают, а обусловливают друг друга по принципу «единства и борьбы противоположностей». Правовой плюрализм, в первую очередь выражающийся в многообразии типов правопонимания, позволяет говорить о нормативности и девиантности как о факторах, присущих праву на всех стадиях его формирования и функционирования.

Книга адресована преподавателям, аспирантам, студентам юридических факультетов вузов, а также всем интересующимся проблемами теории права.

Роман Ромашов

Право: нормативность и девиантность

Рецензенты:

доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации И. Ю. Козлихин (Санкт-Петербургский государственный университет)

доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заслуженный юрист Российской Федерации Ю. Е. Аврутин (Санкт-Петербургский университет МВД РФ)

© Р. А. Ромашов, 2018

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018

Введение

Человеку свойственно мыслить полярными категориями. Черное и белое, истинное и ложное, хорошее и плохое, правильное и неправильное… Каждый из нас, оценивая явления и поступки, использует собственную систему критериев, в соответствии с которой делает выводы и принимает решения. «Есть две точки зрения: моя и неправильная» – шутка, но, как известно, «в каждой шутке лишь доля шутки».

Право традиционно рассматривается в качестве нормативной системы. Посредством правовых норм определяются, законодательно закрепляются и внедряются в общественные отношения общезначимые правила возможного и должного поведения, а также определяются общеобязательные запреты. Жить по установленным в праве поведенческим эталонам считается правильным, соответственно, поведение, связанное с несоблюдением или нарушением правовых предписаний, воспринимается как отклоняющееся от правовой нормативности и, следовательно, неправильное.

Право – это один из инструментов социальной организации и социальной власти. При помощи права одни люди пытаются манипулировать другими. При этом в ряде случаев те, кто устанавливает правовые нормы, сами этими нормами либо не руководствуются вообще, либо руководствуются периодически. «Прав тот, у кого больше прав», «Закон что дышло: куда повернул, туда и вышло». В русской правовой традиции изначально уживались две взаимоисключающие тенденции: правовой идеализм и правовой нигилизм. С одной стороны, в русском человеке неискоренима вера в право как «высшую справедливость» и, как следствие, в «строгого и вместе с тем доброго государя-отца», способного ответить на любой вопрос и решить любую проблему. С другой стороны, столь же неискоренимо негативное восприятие государственных чиновников, которые, с обывательской точки зрения, поголовно являются «проходимцами и ворами», а также издаваемых ими «бесполезных и вредных» государственных законов и творимого следственного, судебного, тюремного произвола.

Понимание права как объективной реальности, в одинаковой степени неизбежной для простых граждан и представителей политической элиты, непривычно и тем и другим и оттого медленно и неуверенно проникает в индивидуальное, групповое и общественное правосознание. Отказаться от нелюбимого, но привычного тоталитарного мышления, в котором сила государства определяется страхом перед ним, невозможно одномоментно. «По капле выдавливать из себя раба» непросто, а порою и небезопасно. Но процесс адаптации к «новой жизни» идет. Всё больше россиян начинают воспринимать себя в качестве граждан, для которых государство и право нужны тогда, когда полезны. Политическая слепота, основанная на «диктуемой сверху» вере во всемогущество «представителя Бога на земле», уступает место прагматическому восприятию власти как инструмента достижения видимых целей и решения понятных задач. Право, переставая быть «государственным», становится «общим», в равной степени обеспечивая и защищая публичные и частные интересы. В таком понимании нормативность и девиантность выступают не как взаимоисключающие категории, а как «параллельные миры», способные к сосуществованию и переходу из одного состояния в другое.

Правовая нормативность представляет собой упорядоченное состояние правовой реальности, в рамках которой нормативным образом установлено возможное, должное, недопустимое. Правовая девиантность определяется нормативностью и задается ею. Если отсутствует закрепленное правовой нормой предписание, то субъект в своем поведении не сможет отклониться от него. Любое отклонение от линейности есть следствие реализации права на выбор, доказательство реальной, а не декларируемой свободы. Нормативность характеризует правовую статичность, а девиантность – правовую динамику. Развитие права есть процесс перехода нормативности в девиантность с последующим нормативным закреплением происшедших с правовым бытием изменений.

В предлагаемой монографии нормативность и девиантность рассмотрены в качестве состояний, в равной степени присущих праву и определяющих его действенность и эффективность. Не ставя перед собой целью выстраивание целостной системной концепции понимания и соотношения правовой нормативности и девиантности, я постарался обозначить отдельные проблемные блоки, в рамках которых эти категории представлены наиболее образно. Мне было интересно то, насколько норма отличается от девиации и может ли девиация при определенных условиях становиться нормой.

Существенное внимание в книге уделено вопросам соотнесения нормативности и нормальности в правовом и обыденном сознании и поведении. Лично для меня очень важно, чтобы отношение к правовым ценностям, закрепляемым на конституционном уровне, было одновременно и нормативным, и нормальным. Сказать о том, что такое отношение сформировалось на всех уровнях правосознания в современной России, я не могу. Не вижу в этом ничего страшного. Суверенному российскому государству, а значит, и национальному российскому праву всего 25 лет – возраст, когда юность уступает место взрослости, когда складываются предпочтения, определяющие дальнейшую жизнь, когда полученные знания и умения начинают трансформироваться в жизненный опыт и когда надежды и мечты приобретают зримые очертания конкретных проектов. Мы находимся в начале очередного этапа долгого пути – пути, не обозначенного на «дорожных картах» и не описанного в правилах движения. Как показывает опыт прошлых поколений, основной бедой России является государственно-правовая нестабильность – «нормативная девиантность» в ключевых показателях государственного строительства и общественного устройства. Мы говорим о незыблемости национальных традиций и вместе с тем с готовностью обретаем новых кумиров и низвергаем их в бездну, строим и рушим храмы и памятники, переименовываем города и улицы, раз за разом переписываем национальную историю. Мы отрицаем девиантность как негатив, одновременно придавая отклонениям от установленных норм закономерный характер. Мы хотим добра всему миру, но не стремимся сделать по-настоящему добрыми отношения в своей стране и между самими собой.

Нормативность и девиантность в праве – это формы проявления правовой реальности. В равной степени невозможны ни «всеобщая» норма, ни «повсеместная» девиация. Любое отклонение от закрепленных правовыми предписаниями нормативов является одновременно и девиантностью, поскольку демонстрирует фактическое несовпадение правовой гипотезы с правовой реальностью, и нормативностью, так как отклоняющееся поведение предусмотрено закрепленной на нормативном уровне теоретической моделью субъективного поведения. Нет и не может быть «хорошей» правовой нормы и «плохой» правовой девиации. Национальное право, являясь такой же объективной социальной категорией, как национальная культура и национальный язык, одновременно нормативно и девиантно. Живя в России, нельзя абстрагироваться от российской реальности, а это значит, что следует, по крайней мере, попытаться понять и по возможности встроиться в национальный правовой контекст восприятия нормативности и девиантности.

Глава 1. Нормативность и девиантность: категориальный анализ

1.1. Понятие социальной нормы

Поведение человека в обществе подчиняется определенным правилам поведения – социальным нормам.

Социальные нормы представляют собой определенные образцы, стандарты, модели поведения участников социального общения[1 - Н. И. Матузов определяет социальные нормы как «объективно необходимые правила совместного человеческого бытия, указатели границ должного и возможного» (см.: Матузов Н. И. Право в системе социальных норм // Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 2000. С. 323). По мнению И. В. Тимошенко, социальные нормы представляют собой «связанные с волей и сознанием людей общие правила регламентации формы их социального взаимодействия, возникающие в процессе исторического развития и функционирования общества, соответствующие типу культуры и характеру его организации» (Тимошенко И. В. Право в системе социального регулирования // Любашиц В. Я., Мордовцев А. Ю., Тимошенко И. В. Теория государства и права: учебное пособие. Ростов н/Д, 2002. С. 318). В. Н. Кудрявцев считает, что социальная норма – это мера позитивного, общественно полезного поведения, направленного на достижение определенного результата, интереса (см.: Кудрявцев В. Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982. С. 19). Однако при таком понимании социального регулирования практически невозможно провести различия между социальными и техническими нормами, т. е. дефиниция, сформулированная В. Н. Кудрявцевым, не содержит необходимых отличительных признаков определяемого явления. Важна не общественная полезность (использование технических средств может быть полезным для общества и достигать «определенного результата», а отправление религиозного культа – наоборот, вредным), а сфера проявления – отношения между людьми.].

Социальные нормы прошли сложный процесс становления, тесно связанный с формированием человеческого общества. Как отмечает В. С. Нерсесянц, появление социальных норм и сознательного нормативного регулирования связано с переходом от животной стадности к человеческому обществу, с процессом социализации отношений, с поведением человека как особого природно-биологического и общественного существа[2 - См.: Нерсесянц В. С. Право и закон. М., 1983. С. 5.]. Историческое развитие, смена различных форм общественной жизни неизбежно сопровождались существенными изменениями и в системе социального регулирования: отмирали одни и возникали другие виды социальных норм, изменялись соотношение и формы взаимодействия социальных регуляторов (правовых, моральных, религиозных, политических и др.).

В качестве общих признаков социальных норм можно назвать следующие:

• Социальность: социальные нормы определяют, каким может или должно быть поведение субъекта с точки зрения интересов общества.

• Нормативность: социальные нормы действуют как определенные стандарты поведения, имеют общий характер – сформулированы в виде общей модели поведения; их адресаты определены не поименно, а путем указания типовых признаков (пол, возраст, вменяемость, партийная или религиозная принадлежность и т. п.); они рассчитаны на многократное применение, т. е. вступают в действие всякий раз, когда возникает предусмотренная нормой типовая ситуация.

• Сочетание объективности и субъективности: социальные нормы складываются закономерно, исторически, в связи с тем, что общество представляет собой сложный социальный организм и нуждается в регулировании внутренних процессов. В то же время возникновение и конкретное содержание социальных норм связаны с волей и сознательной деятельностью людей. «Они не могут возникнуть, не пройдя, не преломившись через общественное сознание: необходимость тех или иных социальных норм должна быть осознана обществом»[3 - Тимошенко И. В. Право в системе социального регулирования. С. 317.].

• Культурная обусловленность: социальные нормы соответствуют характеру социальной организации, уровню развития общества, типу культуры[4 - С этой точки зрения нетрудно заметить различия в содержании и взаимодействии социальных норм в обществах с разным уровнем производственно-технического развития, разными культурными традициями (например, азиатских и европейских).]. Они изменяются вслед за изменениями общественных отношений.

Социальные нормы весьма многочисленны и разнообразны, что связано с богатством и неоднородностью общественных отношений. Поэтому классифицировать их можно по различным основаниям.

В зависимости от сфер жизни общества, в которых действуют социальные нормы, они подразделяются на политические, экономические, религиозные и др.; в зависимости от способа образования выделяют спонтанные и директивные нормы; по характеру воздействия на социальную среду – прогрессивные и регрессивные, функционирующие и нефункционирующие; по структуре – простые и сложные и т. д.

Однако наиболее распространенным является подразделение всех норм в зависимости от социальной направленности. С этой точки зрения выделяют:

• правовые нормы;

• моральные нормы;

• религиозные нормы;

• нормы обычаев, традиций;

• семейные нормы;

• корпоративные (нормы организаций и объединений);

• эстетические нормы;

• правила этикета, корректности, приличия, обрядов и ритуалов.

Таким образом, можно констатировать, что в обществе присутствует нормативный плюрализм. При этом, как справедливо заметил И. Ю. Козлихин, «нормативные системы, существующие в обществе, могут носить как комплементарный, так и конкурирующий характер. Но, как правило, если общество не находится в состоянии аномии и хаоса, одна из них является ведущей, той, которая обеспечивает социальную солидарность, т. е. осуществляет интегративную функцию. Таковой может являться не только правовая нормативная система, но и традиционная, моральная, религиозная, идеологическая и т. д.»[5 - Козлихин И. Ю. Позитивизм и естественное право // Государство и право. 2000. № 3. С. 5.].

1.2. Соотношение казуса и нормы

Социальная норма является регулятором типичного поведения субъектов социальных отношений. Типичность означает, что правило, сформулированное нормой, носит стабильно повторяющийся характер и воспринимается большинством представителей данного социума в качестве «правильного» для себя и окружающих. При этом в зависимости от обстоятельств правильным может считаться как предоставляемая правилом возможность, так и обязательство или же запрет. Таким образом, основой типичности является повторяемость определенного варианта поведения в деятельности субъекта социальных отношений. Вместе с тем любой поведенческий акт сам по себе представляет единичное (по-своему уникальное) явление и может рассматриваться как отдельно взятый случай – казус. Получается, что типичность есть не что иное, как повторяемость казусов, которые первоначально осуществляются в рамках стихийного (неосознаваемого) процесса жизнедеятельности и лишь впоследствии начинают осмысливаться, повторяться сознательно и закрепляться посредством обобщенного изложения в социальных нормах. Следовательно, казус есть первичный элемент нормы, ее, так сказать, эмпирическое основание. Установление той или иной нормы и придание ей общезначимого характера предполагают изменение соотношения нормы и казуса. Теперь норма и казус (конкретная жизненная ситуация) рассматриваются в качестве двух форм выражения реальности: объективной и субъективной. Объективность нормы заключается в том, что она:

• издается вне зависимости от воли конкретного субъекта, который может в процессе нормотворчества высказывать как позитивное, так и негативное отношение к данному предписанию либо (что, как правило, имеет место) вообще не участвовать в нормотворческой деятельности;

• действует независимо от того, одобряет конкретный субъект закрепленное в норме правило либо относится к нему отрицательно;

• получает реализацию (влечет наступление определенных самой нормой последствий) как в случае исполнения (соблюдения, использования) субъектом нормативного предписания, так и в случае неисполнения либо нарушения этого предписания.

В отличие от нормы казус носит субъективный характер, поскольку в любом случае окончательное решение о том, исполнять ли нормативное предписание или нет, принимает непосредственно субъект. С одной стороны, норма выступает в качестве критерия оценки конкретного казуса. С другой стороны, казус как социальный факт является мерилом социальной востребованности нормы и ее эффективности как средства социального регулирования.

1.3. Нормативное и нормальное поведение

Социальные нормы закрепляют модели типового (должного, возможного и недопустимого) поведения в обществе. Однако окончательное решение о том, придерживаться ли в собственном поведении требований нормативных предписаний или нет, принимает непосредственно субъект, который, в свою очередь, руководствуется в процессе выбора рядом мотивов (личной выгодой, традицией, воспитанием, страхом перед наказанием и др.). Поступки, соответствующие нормативным предписаниям, в совокупности образуют нормативное поведение. Возникает вопрос: всегда ли нормативное поведение воспринимается всеми без исключения членами социума в качестве нормального (соответствующего субъективному видению социальной нормы как правила поведения) для себя (курсив мой. – P. P.) варианта допустимого и недопустимого поведения? Ответ: естественно, нет.