Блудник

Он пожал руку и сказал, что зовут Сергеем. Выглядел муж добродушно, коротко улыбаясь, словно пришел в гости к старому другу.

– Чай будешь? – предложил я.

– Не откажусь.

Скинул куртку и сел за другой конец стола от жены. Белая рубашка, черные брюки, носки без дырок – опрятный вид, на алкоголика совсем не похож, скорее на примерного ученика. Сергей вел себя культурно, взвешивая слова. На жену смотрел как на подружку.

Я подал горячий чай, третьей чашки не было, поэтому пришлось налить в стакан из тонкого стекла. Мы обменялись повседневными вопросами, кто, где работает, чем занимается. Катя заерзала, явно испытывая какие-то неудобства, время от времени поддергивая супруга. Он соответственно, отвечал. Зарождалась маленькая семейная ссора. Ничего не оставалось, как терпеливо слушать.

– Надеюсь, не я стал причиной ваших разногласий? – вмешался я.

Не могу переносить выяснения отношений. Тем более, если я хоть как-то к ним причастен.

– Конечно, нет. Издержки совместной жизни, так сказать, – отшутился Сергей. Было видно, как он перекипает внутри от возмущения, но сдерживается.

– Тогда предлагаю перекурить.

Они согласились и пошли вслед за мной.

Я сел напротив балконной двери, чтобы наблюдать за парочкой. Они буркали друг на друга, но в моем присутствии не во всю силу, как бы шепотом.

Мое свидание на сегодня кончилось, наверное, не судьба. Зато муж теперь знает, кому морду бить в случае чего. Далеко ходить не надо, соседняя дверь.

Катя выглядела расстроенной, как подвявший цветок, а Серега напряженно играл скулами. Наверное, непросто совладать со жгучим характером жены. Мы покурили и, чтобы не продлевать неловкую встречу, я объявил:

– Дорогие гости! – как интеллигенция девятнадцатого века. – Не сердитесь, но мне пора уходить. Был рад пообщаться ближе. И наконец, познакомиться, – с подобием дружелюбной улыбки, сказал я.

– Нам тоже пора. Спасибо за чай.

Супруги накинули куртки, не застегивая, и направились к выходу.

– Всего доброго! – Пожал руку Сергей.

– Пока. – С опущенными глазами проговорила Катя.

– Счастливо, – попрощался я и закрыл за ними дверь.

Несколько минут просидел в застывшей позе с какой-то отстраненностью. На заднем плане музыкальный канал менял клипы один за другим. И что-то было нужно от соседки, не смотря на множество преград. Теперь и муж будет подозревать. И вообще, как неудобно все-таки быть соседями по лестничной клетке. Еще и ребенок у нее! Но здравый смысл не мог одолеть слепое влечение, он будто куда-то исчез. Я не переставал думать о Кате.

Глава 5

Когда я начинал с кем-нибудь встречаться, мама скрупулезно приглядывается к потенциальным невесткам. Уровень подозрительности сразу увеличивается в несколько раз, и претендентка проходит тщательный анализ, чтоб не доверить своего золотого сыночка, кому попало. Иногда бывают из-за этого конфликты. Особенно в моменты уныния, моего уныния. Странно, но мама будто чувствует мой настрой. Наверное, существуют невидимые нити сопричастности, другого объяснения нет. Мама словно исполняет роль щита, оберегая единственного сына от бед, как квочка цыплят.

Однажды вечером мама сказала:

– Будь осторожен, – словно предчувствуя опасность. – Не спеши открываться. Присмотрись.

Я, наверное, как всегда сказал: «Да, да, мам», а сам мысленно махнул рукой, ведь я же самый умный. Бывает, раздражаюсь на мамину заботу, а через пару месяцев убеждаюсь в ее правоте.

Замужняя соседка, хоть и покрыта мраком проблем, все больше вызывала интерес. На следующий день или через день, мы запланировали встречу снова. Удобно жить по соседству (с одной стороны), далеко ходить не надо.

Как только появилась Катя, все внимание сфокусировалось на ней. Сердце забилось в новом ритме. Даже друзья заметили изменения. Подшучивают и задают пошлые вопросы. Зато, я счастлив и улыбаюсь, как идиот. А ведь, правда, когда еще я был так рад.

Начало двадцатых чисел ноября. Мы стояли на пороге зимы. Дни становились короче, а вечера длиннее. Морозные и темные, словно выгоняли с улиц людей.

В районе шести часов под предлогом чаепития, мы встретились снова. Рандеву наедине свершилось. Чувства обострились, и я жадно впитывал каждый жест, каждую мелочь. На этот раз Катя уделила особое внимание внешнему виду. Слегка подкрашенные глаза, аккуратно выделенные тонкой черной линией. Губы поблескивали на свету розовым оттенком. Черные гладкие волосы, словно глянцем разливались на голове. Футболка с длинными рукавами и обтягивающие черные штаны, объемно подчеркивали фигуру. Она села сбоку стола, а я выдвинул стул посередине комнаты и расположился в метре от нее. Вечер начался с кружки горячего чая. Впрочем, это уже традиция.

– Окно для нищих включать будем? – спросил я.

– Чего включать?

– Ну, телевизор включить?

– Ха-ха, ты так его называешь, – она засмеялась. – Включай, пусть болтает на заднем фоне.

Музыкальный канал снова воспроизводил современный репертуар клипов.

Мы узнавали друг друга. Я смотрел на Катю так, словно проваливался глазами. Каждый ее рассказ вызывал лавину вдохновения. Она будоражила грациозностью движений и прогнутой осанкой. В упругом и энергичном теле таилась кошачья натура, готовая в любое мгновение выйти наружу.

– Хотела спросить. Как у вас с Машей?

– Никак, – моментально и безвкусно ответил я.

– В смысле? Все же хорошо было, – и от удивления вытянулась вперед.

– В самом прямом смысле. Все быстро заканчивается, – так же без интереса отвечал я.

– Что-то произошло?

– Ничего особенного. Просто я ее не люблю.

– Хм. Неожиданно. И как ты об этом сказал? – с растущим интересом спросила Катя.

– Прямо в лицо, – с нажимом сказал я.

– Сказал, что не любишь ее?

– Да так и сказал. Точнее культурно объяснил…

– Ты жестокий, – констатировала она.

Не то слово соседка, я просто ужасен. Только Маша теперь меня не интересует, а вот ты, да.

Мысленно строил предложения как кирпичную кладку.

– Вы с Машкой подруги? – спросил я черствым тоном, словно вовсе не хотел спрашивать.

– Не совсем хорошие. Так, – она покрутила рукой, немного помолчав. – Всегда была рядом, поддерживала меня, когда с мужем возникли проблемы. Маша про тебя много рассказывала, точнее все уши прожужжала. Говорила, что у вас любовь, чуть не до свадьбы.