Бои местного значения

– Решим так. В первом вылете «Скайхоки» с «Форрестола» обрабатывают два поселка и военный аэродром, чтобы не потерять фактор внезапности. Четыре моста никуда не денутся, в отличие от истребителей на аэродроме, солдат в казармах и жителей в домах, – подвел итог вице-адмирал Холлуэй. – Если Корпус успеет с развертыванием эскадрильи «Крестоносцев» на острове Беринга, полковник, сколько вы можете выделить самолетов для атаки на этот район? – обратился адмирал к морпеху.

– Если там четыре моста, то восьмерку, по паре машин на каждую цель, чтобы гарантированно уничтожить их с первого вылета. Флоту нужна будет наша поддержка к северу от этого места? – в свою очередь задал вопрос полковник Симмонс.

– К северу от Мильково у нас немного военных целей. Полевые аэродромы, скорее площадки развертывания возле Ключей, Козыревска, Усть-Камчатска и Эссо. И казармы подвижной части красных возле Долиновки. По приблизительным оценкам, там дислоцируется танковый или мотострелковый полк, правда данные спутниковой разведки шестимесячной давности. Так что авиакрыло с «Лексингтона» вполне может разобраться самостоятельно и с указанными целями, и с местными мостами, и с поселками.

– Еще есть аэродромы на самом севере полуострова, в Палане и Оссоре, но их можно оставить напоследок. Даже если красные и разместили там часть самолетов, они не смогут нам помешать. Им просто не хватит дальности, чтобы противостоять нам на юге, где, как я полагаю, Корпус планирует высадку, я правильно вас понял, полковник Симмонс? – обратился начальник оперативного отдела «Таффи-72» к офицеру морской пехоты.

– Да. Вообще, на Камчатке достаточно большое количество пляжей в устьях рек и удобных бухт на восточном побережье, но вся проблема в том, что к этим местам совершенно нет никаких доступных для прохода техники коммуникаций. Только тропы, по которым максимум пройдут вьючные животные. Поэтому мы можем рассматривать, в сущности, всего два района для высадки, с которых мы можем продвинуться вглубь побережья, используя технику. В устье реки Камчатки, возле города Усть-Камчатск, и на юге, возле самого Петропавловска. Это понимают и русские, поэтому они и держат крупный подвижный резерв в центре полуострова, в Долиновке. Чтобы успеть парировать наши действия везде. Но они не успеют, если авиация флота выполнит свою задачу. А высадку я предлагаю осуществить в бухтах Большая Саранная и Безымянная, в южной части Авачинского залива. Это наиболее удачное место, которое позволит нам сразу решить несколько задач. Во-первых, в пяти милях от них находится большой полевой аэродром, захватив который мы сможем существенно упрочить свое положение. Во-вторых, с занятием района аэродрома, поселок Вилючинск окажется в зоне досягаемости наших гаубиц. И не только поселок, под нашим ударом окажется вся инфраструктура этого чертового «осиного гнезда», причалы подводных лодок, склады и терминалы. А если мы продвинемся еще на пару миль к западу, мы сможем простреливать всю бухту Крашенинникова. И для этого флоту не потребуется заходить в горло Авачинской губы, под огнем береговых батарей с двух берегов. А когда мы очистим от противника «нижнюю челюсть» красного капкана, южный берег Авачинской губы, флоту останется только подавить береговую оборону на «верхней челюсти» и ворваться в Петропавловск. Другой вариант – высадка на берегу Авачинского залива к северу от прохода к Петропавловску. Его плюс, это более обширный и удобный район для высадки. Но минусов больше. Во-первых, там нет в такой близости аэродрома. Ближайшая площадка находится в поселке Халактырка, но она дальше от берега и меньше по размерам. Во-вторых, весь этот район, включая аэродромную площадку, расположен на низменности и будет просматриваться со всех сторон. И простреливаться, соответственно, тоже. В-третьих, противник будет иметь свободный выход из Авачинской бухты. И наконец, мы в этом случае оставляем у себя под боком Вилюченскую занозу.

30 октября, местное время 19:30.

Запасной КП на Сапун-горе, город Петропавловск-Камчатский

Открывая срочное совещание, командующий Камчатской военной флотилией контр-адмирал Дмитрий Климентьевич Ярошевич испытывал два совершенно противоположных чувства. Первое – это, конечно, радость от разгрома американского авианосного соединения TF-71. Таких побед советские моряки не одерживали никогда. Шутка ли, потоплены четыре американских авианосца, три типа «Эссекс», один вообще новейший, типа «Китти Хок». Два крейсера, причем один из них ракетный. До десяти единиц эсминцев и других кораблей охранения. Но потери… Командующий ТОФ сознательно, как в шахматах, пожертвовал целой эскадрой надводных кораблей. Он подставил под удар самые ценные надводные корабли Тихоокеанского флота, два крейсера и десять эсминцев. В душе Дмитрий Климентьевич понимал, что двигало адмиралом Амелько. Без приманки, особенно такой лакомой, американцы бы не полезли сломя голову в капкан. А противостоять нескольким сотням современных самолетов, которые противник мог поднять с палуб авианосцев, семь десятков устаревших МиГ-17 истребительных полков, расположенных на Курилах, не могли. Никак. При любом раскладе американцы выбивали МиГи и прорывались к Ту-16 двух морских ракетоносных дивизий. В которых довоенный списочный состав на бумаге был всего-то чуть более девяноста самолетов. Но это на бумаге, вдобавок с учетом разведчиков и постановщиков помех. А в реальности летчики четырех полков, входящих в состав этих дивизий, могли поднять в воздух для удара крылатыми ракетами пятьдесят девять Ту-16. Это смотрится на первый взгляд солидно, целых пятьдесят девять ракет К-ЮС в одном залпе. Но на дистанцию залпа надо еще сначала подойти и для наведения ракет после пуска лететь целых сто секунд в сторону противника, потом продолжать наводить и после отворота, а вот с этим проблемы. Самолеты мрапов в итоге приближались к ордеру АУГ на дистанцию сто пятьдесят километров, это копейки для истребителей американцев. И проблемы были бы, если бы не приманка адмирала Амелько. И его волевое решение задержать атомную ракетную лодку К-66, уже выходившую в море для удара по западному побережью США. Остальные ракетные лодки, и дизельные, и атомные, с крылатыми и баллистическими ракетами уже были в море. Какие-то были развернуты в районе боевого патрулирования еще до начала ядерного кошмара, какие-то только направлялись туда. Некоторые, может быть, уже потоплены, адмирал Ярошевич реально оценивал шансы дизельных подводных лодок, перестроенных из проекта 611, преодолеть многочисленную ПЛ О американцев и подойти на рубеж атаки. Который обусловлен небольшой дальностью ракет, от ста пятидесяти километров для двух лодок проекта АВ611, Б-62 и Б-89, вышедших из Вилючинска накануне начала войны, до шестисот для подлодок проекта 629. Таких лодок в двадцать девятой дивизии пятнадцатой эскадры подводных лодок Камчатской военной флотилии было целых шесть, и все они были уже в море. Последнюю, К-75, срочно буквально «выпихнули» из бухты Крашенинникова двенадцать часов назад. Командир лодки, капитан второго ранга Сусоев, никак не хотел выходить, с неполным экипажем и не закончив текущий ремонт. Лодка вышла без замполита, двух мичманов и пяти матросов, которые не успели вернуться из отпуска на материке. И с течью во второй балластной цистерне.

Но теперь он, контр-адмирал Дмитрий Климентьевич Ярошевич, остался фактически один на один с еще одной американской авианосной группой. Без приманки, использованной командующим ТОФ адмиралом Амелько, от нее остались крохи, один неповрежденный эсминец, который находился в дальнем охранении, когда четверка американских ударных штурмовиков A-3D прорвалась к ордеру эскадры. Американцы с ходу вывалили на советскую эскадру пять атомных килотонных бомб Мк7, и когда осели, закрывшие все до горизонта, столбы исполинских ядерных грибов, с эсминца «Бурливый» потрясенные люди увидели только один флагманский крейсер «Адмирал Сенявин». Крейсер стоял без хода, медленно погружаясь. Опомнившийся командир «Бурливого» отдал команду, и эсминец успел подойти к умирающему крейсеру, чтобы снять с него уцелевших. Уцелевших было немного, почти все контуженые, обожженные. И все облученные, как командующий ТОФ адмирал Амелько, которого матросы в бессознательном после контузии состоянии вытащили из центрального поста крейсера. Сам крейсер из нарядного красавца вмиг превратился в горящую развалину, он напоминал железную игрушку, по которой капризный ребенок-великан, разозлившись, долго бил гигантским молотком. То есть фактически от крупных надводных кораблей ТОФа остались, по большому счету, только эсминец «Бурливый», срочно спешащий сейчас в порт Корсаков на полную дезактивацию, и его, Ярошевича, Камчатская военная флотилия. Флотилия состояла всего-навсего из восьми эсминцев, совершенно неспособных не только остановить американскую авианосную группу, а даже как-то приблизиться к ней для нанесения хоть какого-то ущерба. Дмитрий Климентьевич тяжело вздохнул. Усилить, и значительно, боевой потенциал флотилии могли бы еще два эсминца, «Возбужденный» и «Вызывающий», проходящие на заводе во Владивостоке модернизацию. В ходе этой работы на этих кораблях должны были установить вместо кормовых артустановок главного калибра ракетный комплекс КСЩ. РК КСЩ мог стрелять атомными ракетами по надводным целям на дальность до сорока километров, и с этими кораблями можно было бы хоть попытаться прорваться к американским авианосцам. Но судоремонтники не успели, и, наверное, уже не успеют, ему доложили, что ремонтные и судостроительные заводы, расположенные в Находке, Большом Камне и Владивостоке, получили значительные повреждения после атаки американской стратегической авиации 28 октября. Хуже того, некоторые из атомных бомб, хаотично сброшенных немногими прорвавшимися к территории СССР американцами, «удачно» легли в бухты возле Владивостока, где находились корабли ТОФа, выведенные в резерв. А этих кораблей было довольно много, из состава только Камчатской флотилии там было целых семь эсминцев, пять уже устаревших, проекта 30бис, и два почти новых, проекта 56. И теперь этих кораблей, которые в теории должны составить резерв флота, уже нет, а его мучил вопрос, что ему делать? Ярошевич мрачно оглядел сидящих в бункере офицеров, находя взглядом заместителя начальника отдела оперативно-тактической подготовки ВВС КТОФ полковника Калинина. Да, начинать надо с авиации.

– Виктор Павлович, доложите, какими силами на данный момент на Камчатке располагает ВВС флота и на какую поддержку мы можем рассчитывать от авиации вообще.

Полковник Калинин встал и, сощурив покрасневшие глаза (все находящиеся здесь офицеры почти не спали за последние сутки), глуховатым голосом начал говорить:

– Сначала о потерях. Уничтожение АУГ «Сахалин» нам обошлось очень дорого. Начну с авиации флота. Четыре полка морских ракетоносцев Ту-16 из состава 143-й и 3-й мрад потеряли сбитыми и безвозвратно поврежденными двадцать три машины из пятидесяти девяти. Причем девятнадцать машин были сбиты американскими истребителями во время наведения своих ракет после пуска. До пуска мы потеряли всего группу из четырех машин, которые атаковали АУГ с южного направления без постановщиков помех. Их просто не хватило на эту группу. Другие группы, в строю которых были постановщики помех Ту-16П «Елка», смогли выйти на рубеж пуска беспрепятственно. Но после пуска ракет «Елки» прекратили работу, чтобы не создавать помехи в наведении своих ракет и по приказу командиров групп легли на обратный курс. Ракетоносцы же вынуждены были продолжать лететь почти две минуты прежним курсом на ордер противника, а после разворота – не выполнять никаких маневров и лететь на большой высоте еще две с половиной минуты, пока операторы ведут ракеты. В этот момент самолеты находились почти без прикрытия и понесли серьезные потери.

– А почему они были без прикрытия? – спросил командующий 15-й эскадры подводных лодок ТОФ контр-адмирал Гонтаев.

– Оба истребительных полка ПВО на Курильских островах были в этот момент уже связаны боем. Сорок первый истребительный авиаполк отражал массированные налеты американцев на свой аэродром «Буревестник» на острове Итуруп и на военно-морскую базу «Катаока» на острове Шумшу. Переброшенный с Сахалина триста восьмой полк прикрывал эскадру вице-адмирала Амелько в проливе Фриза. Нашим истребителям пришлось сражаться против противника, превосходящего и в количественном, и в качественном отношении. Сорок первый полк погиб полностью, двумя ядерными взрывами уничтожен и аэродром «Буревестник». Триста восьмой полк также понес очень большие потери, фактически от него осталась неполная эскадрилья, девять самолетов. Их перебросили обратно на Сахалин, потому что по базе ВМФ «Катаока» американцы тоже применили ядерное оружие. Инфраструктура базы уничтожена, взлетной полосы нет, но там сейчас проводится дезактивация. Но нам удалось в момент выхода на рубеж атаки обеих мрад связать боем почти всю авиационную группировку американцев. По нашим данным на палубах у них в этот момент оставалась только одна эскадрилья, плюс патрули в воздухе. Да и не получалось прикрыть свои ракетоносцы полностью из-за малого радиуса МиГ-17.

Еще четыре машины были повреждены, но смогли дотянуть до своих аэродромов базирования, сейчас они на ремонте, ориентировочно будут введены в строй через пару суток. Были потеряны еще два разведчика Ту-16Р из третьей эскадрильи 568-го полка 143-й мрад, при вскрытии положения АУГ, и четыре торпедоносца Ту-16Т 141-го гвардейского полка 3-й мрад, они использовались во втором налете при добивании американских поврежденных кораблей.

– Товарищ полковник, как я понимаю, из состава этих двух дивизий мы можем рассчитывать всего на тридцать два ракетоносца? Плюс те четыре, которые должны отремонтировать? – спросил начальник штаба Камчатской военной флотилии.

– Не совсем. По приказу маршала Батицкого в настоящий момент обе дивизии включены в наряд сил для массированного удара по островам центральной и южной Японии. В подчинение к нам они вернутся только через сорок восемь часов, а вот в каком состоянии, я не могу сказать.

Все ошарашенно замолчали, переваривая эту неприятную новость. В командном бункере воцарилась гробовая тишина, стало слышно, как одинокая осенняя муха обреченно бьется внутри осветительного плафона под потолком. Две дивизии, пусть и не полного состава, считались самым главным советским козырем в предстоящей битве за Камчатку, и остаться без этого козыря перед началом сражения было очень неприятно.

Молчание прервал контр-адмирал Ярошевич.

– Товарищи, давайте дослушаем полковника Калинина. Продолжайте, Виктор Павлович.

– Продолжаю. 867-й гвардейский минно-торпедный авиаполк, который первым наносил демонстративно отвлекающий удар, понес самые большие потери. В первом, самом тяжелом, вылете из двадцати восьми машин было сбито семнадцать, во втором, когда они добивали уже поврежденные корабли, полк потерял еще четыре Ил-28. Фактически, все, на что сейчас способны остатки 867-го полка, это на еще один вылет, опять же демонстративно отвлекающий.

Из истребительной авиации в полном составе у нас остался только 865-й истребительный авиаполк из состава 23-го корпуса ПВО. Всего 36 машин, причем три эскадрильи полка имеют на вооружении три типа машин. Из них на современных только одна, третья, на МиГ-19ПМ. Эти самолеты могут хоть как-то на равных бороться с американскими сверхзвуковыми «Крусейдерами» и «Виджелентами» на больших высотах. Две другие оснащены устаревшими МиГ-17ПФ и Як-25М, которые более-менее эффективно могут сражаться с американцами у земли. Новый командующий 11-й отдельной армией ПВО генерал-майор Пепеляев обещал перебросить к нам на Камчатку еще один истребительный авиаполк, 777-й. Первые транспортные самолеты с техниками и имуществом уже прибыли в Елизово. Это усилит наши позиции, но ненамного, 777-й полк, это всего лишь тридцать восемь МиГ-17Ф. А у американцев, по данным разведки, только на авианосцах полторы сотни ударных машин, причем половина существенно превосходит наши по характеристикам. Вдобавок к этому они могут увеличить свое преимущество – перебросить сухопутную авиацию на аэродромы западной Алеутской гряды и наносить удары по югу Камчатки с них, правда, с дозаправкой.

И наконец, последнее, но не по важности. Разведчики. 266-я дальняя разведывательная эскадрилья 317-го полка потеряла четыре машины. Вообще, в 317-м сап осталось пять летающих лодок Бе-6, причем четыре из них уже прошли переоборудование в противолодочные. И для разведки их использовать нерационально, тем более уже ясно, что как разведчик самолет Бе-6 совершенно устарел и представляет собой лишь большую медленную мишень. По моей просьбе в течение ближайших сорока восьми часов дальнюю разведку будут вести оставшиеся разведчики 3-й и 143-й мрад, это шесть самолетов Ту-16. Над Японией они совершенно не нужны, там будут атаковаться в основном стационарные объекты, положение которых известно. И мы вчера закончили переброску трех пар истребителей из состава первой эскадрильи 865-го иап на полевой аэродром на острове Беринга. Это позволит нам хоть как-то прикрыть разведчиков на самом угрожаемом направлении. У меня все, товарищи.

– А кто командует этой шестеркой? Вы понимаете, что она первая попадет под удар, если американские авианосцы придут? – спросил адмирал Гонтаев.

– Не если, товарищ контр-адмирал. Когда. Командует капитан Венедиктов, опытный летчик. Имеет орден Красный Звезды за участие в перехвате американского разведчика. И все шестеро летчиков вызвались добровольно дежурить на передовом аэродроме.

– Так, – подытожил контр-адмирал Ярошевич. – Текущее положение с нашей авиацией мне ясно. Рассчитывать в течение ближайших двух суток на серьезный удар по американской АУГ мы не можем. Мало того, мы ее даже не обнаружили, и не факт, что с нашими куцыми силами воздушной разведки сможем это сделать до того, как на Камчатку начнут падать американские бомбы. Одна надежда на нашу пару эсминцев проекта 31 К, может, они справятся. Хотя, скорее всего, они это сделают ценой собственной жизни. Где они сейчас? – обратился он к начальнику штаба.

– «Безбоязненный» в паре с «Бесшумным» патрулируют в районе в ста милях к югу от Командорских островов. Эсминцы «Верткий» и «Величавый» приданы кораблям радиоразведки для прикрытия, хотя, конечно, этого явно недостаточно. Также в море находятся «Возмущенный», «Бесследный», «Скрытный», «Вечный» и «Влиятельный». «Бесследный» и «Скрытный» осуществляют дальнее противолодочное патрулирование подходов к бухте Провидения, «Возмущенный» и «Влиятельный» патрулируют дальние подходы к Петропавловску и Усть-Камчатску, «Вечный» прикрывает транспорт «Михаил Калинин», танкеры «Певек» и «Вилюйск», которые в настоящее время подходят к мысу Лопатка из Охотского моря, на транспорте находятся войска для усиления камчатского гарнизона, на танкерах – мазут и авиационное топливо. Прикрытие тоже совершенно недостаточное, но больше крупных надводных кораблей у нас просто нет. Эсминец «Блестящий» сейчас вернулся с патрулирования, пополняет запасы топлива, через четыре часа выйдет навстречу «Вечному». Последний эсминец нашей флотилии, «Возбужденный», закончил переоборудование на заводе в Приморье в ракетный, с установкой комплекса КСЩ. Во время налета американской авиации он не был поврежден, но получил значительное радиоактивное загрязнение. Сейчас на нем закончили дезактивацию, он вышел, полностью снаряженный, из Владивостока, но прибудет только через трое суток. Второй эсминец этого типа, также проходящий переоборудование, «Вызывающий» получил значительные повреждения и в ближайшее время введен в строй быть не может.

– То есть «Возбужденный» прибудет к шапочному разбору, – мрачно уточнил Ярошевич.

– С американской АУГ да. Но будем реалистами, вряд ли американцы его подпустят на расстояние сорок километров, это максимальная дальность комплекса КСЩ, к авианосцу. А вот против десанта он вполне может успеть и пригодиться.

– Десант? – Встрепенулся до сих пор молчавший командир 22-й дважды Краснознаменной Краснодарско-Харбинской мотострелковой Чапаевской дивизии. Что об этом известно подробнее?

– По совокупным данным разведки, американцы двое суток назад закончили сосредоточение амфибийных сил в порту Датч-Харбор. До десяти больших десантных кораблей, в том числе кораблей-доков, способных нести танкодесантные катера. Ориентировочно, они могут высадить в первой волне целую дивизию морской пехоты. Сможет армия им противостоять?

– Если будет хоть маломальское прикрытие с воздуха, то сможет. Хотя мы вынуждены дробить свои силы, американцы могут высадиться как здесь, так и севернее, в Усть-Камчатске. А если прикрытия с воздуха не будет, то все будет гораздо хуже. Как в Корее десять лет назад.

– ВВС сделают все, что в наших силах. Но не забывайте, у нас всего три десятка истребителей, через сутки это число удвоится. И все. А у противника только на одном авианосце почти сотня машин и большинство – ударных, а ведь к нам подойдет не один авианосец, – грустно произнес полковник Калинин.

– Тогда я отдаю приказ своему резерву, мотострелковому полку в Долиновке, немедленно выдвинуться в район Северные Коряки – Елизово. Иначе он просто не сможет это сделать под ударами с воздуха. Усть-Камчатской группе придется держать побережье своими силами. Если противник высадит дивизию морской пехоты там, мы не удержим устье Камчатки, но, в конце концов, это не смертельно. А если мы потеряем район Петропавловск – Елизово – Вилючинск, это будет катастрофа.

– А какие силы остаются в Усть-Камчатске? – спросил Ярошевич.

– Один батальон 211-го мотострелкового полка. Сам 211-й полк находится в Ключах, вместе с одним дивизионом 122-миллиметровых гаубиц 157-го артполка, части уже получили приказ о рассредоточении и могут быстро прибыть в Усть-Камчатск.

– Еще в этом районе у нас дислоцирован 524-й отдельный береговой артдивизион, правда, на старой матчасти. И мы заканчиваем формирование двух пулеметных взводов из местных призывников, на базе сокращенной два года назад береговой отдельной пулеметной роты, благо все оружие осталась на местных складах, – дополнил начальник штаба флотилии.

– Хорошо, товарищи. Так и поступим. Дополнительно я прошу вас выделить из состава зенитных средств полков хотя бы по одному орудию для прикрытия ключевых мостов, и сделать это немедленно, – обратился Ярошевич к командиру 22-й гвардейской. – Понимаю, что это крайне мало, но единственная на всю Камчатку зенитно-ракетная бригада нужна здесь, для прикрытия города, основного аэродрома и баз флотилии.

30 октября, местное время 23:55.

Центральный пост эсминца «Бесшумный».

80 миль к юго-западу от острова Беринга

Эсминцы проекта 31К были одними из самых загадочных кораблей советского послевоенного военно-морского флота. Они были спроектированы и переоборудованы на базе уже устаревшего к 1950-м годам проекта 30-бис, как специальные корабли радиоразведки. Но общее отставание СССР в радиоэлектронике привело к тому, что, в отличие от своих западных аналогов, в один корабль весь радиоэлектронный комплекс разведки попросту не влез из-за перегрузки. Поэтому комплекс был разделен на два корабля, которые предполагалось использовать совместно. «Мы с Тамарой ходим парой» – так шутили советские моряки при виде силуэтов эсминцев проекта 31 К.

В кораблях варианта 1 аппаратура радиоразведки позволяла перехватывать радиосвязь противника в диапазонах ДВ, СВ, КВ и половине диапазона УКВ. Остальную половину диапазона УКВ должен был перехватывать второй эсминец, построенный по проекту 31 К, вариант 2. В итоге кораблей проекта 31К построили 8 штук. Северный флот, или, как шутили советские моряки, «Самый флот», получил 4 единицы. Тихоокеанский флот («Тоже флот»), а конкретно Камчатская военная флотилия, получил пару этих кораблей. Пара досталась и Черноморскому флоту (по шуточной терминологии – «Чем-то флот»). А вот «Как бы флот» (в смысле Краснознаменный Балтийский флот) не получил этих кораблей вообще.

Командир эсминца, он же по совместительству командир группы, капитан 1-го ранга Лесной, устало потер глаза и обратился к старшему офицеру корабля:

– Пойду прилягу на пару часов, пока все спокойно.

Но не успел он открыть дверь центрального поста, как один за другим последовали несколько докладов:

– Докладывает пятый пост, наблюдаю работу радара, по характеристикам предположительно классифицирован как SPS-8. Нет, работает уже две РЛС этого типа! Пеленг приблизительно 130 градусов. Судя по силе сигнала, дальность ориентировочно двести пятьдесят – триста миль. Присвоены коды «сигнал-1» и «сигнал-2».

– С «Безбоязненного» сообщают, что засекли работу группы авиационных УКВ-радиостанций, пеленг 130 градусов, сигнал постоянно усиливается! Тип радиостанций однозначно определен как американский! Присвоен код «сигнал-3».

Капитан Лесной, еще стоя лицом к двери, вытер испарину, мгновенно выступившую на лбу, несмотря на прохладную атмосферу центрального поста. Нельзя, чтобы подчиненные это видели. Вот оно. Началось. «Восьмерки» стоят только на американских авианосцах, это радары привода и управления воздушным движением. И если их работает два, значит там, как минимум два авианосца. А что означает доклад с «Безбоязненного»? Американцы их тоже засекли, и к ним уже летит ударная группа? Тогда время их жизни исчисляется уже минутами, два десятка зенитных автоматов ЗИФ-31 на четырех эсминцах смогут только помочь подороже продать свои жизни против двух авиакрыльев палубной авиации противника. Но кап-раз не был рафинированным интеллигентом, а был военным моряком, поэтому, повинуясь накрепко вбитым еще в училище рефлексам, начал командовать:

– Передать на остальные корабли, через минуту поворот «все вдруг», курс 280, увеличить ход до 25 узлов.