Оценить:
 Рейтинг: 0

Бои местного значения

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
4 из 8
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Целью его были позиции батареи зенитных 57-миллиметровых орудий, проспавших практически все начало американского налета, но выдавших себя несколькими неприцельными очередями в сторону уходящей третьей пары штурмовиков. Было очевидно, что батарея пока не управляется и огонь ведет беспорядочно, без единого командования. Только этим можно было объяснить тот факт, что зенитки С-60 вели беспорядочный огонь в сторону уходящих самолетов и совершенно прозевали второй заход, уже непосредственно на позиции зенитчиков. Каждый из двух «Скайхоков» вывалил на позиции батареи по две кассетные бомбы Mk12 Rockeye I, и на позицию батареи пришла смерть. Уцелеть в частых разрывах почти тысячи девятифунтовых поражающих элементов было невозможно. В этот момент «хорьки» с постановщика помех ЕА-3В наконец закончили свою работу, и сразу в эфире разгорелся гвалт. Одни пилоты восхищенно орали «Иехуу», похваляясь своей меткостью, у других были проблемы посерьезнее. Командир группы поначалу даже не смог разобраться в этой мешанине голосов, потом приказал всем заткнуться и докладывать поочередно. В итоге выяснилось, что все идеально прошло только у его шестерки. Шестерка, выделенная для подавления РЛС, банально не смогла найти в первом заходе свою небольшую цель.

То ли пара, осуществлявшая подсветку, сбросила свои «люстры» не туда, то ли ударная четверка не смогла разглядеть в заснеженных горах кунг с антенной, но в итоге раздолбаи из расчета РЛС П-10 во главе с лейтенантом получили отсрочку от встречи с костлявой. Позицию зацепило только краешком, РЛС попала в зону поражения только пары боевых элементов из последней кассеты, сброшенной замыкающим штурмовиком. Все осколки на излете принял на себя высокий снежный бруствер, сам кунг и расчет остались невредимыми, только взрывной волной завалило антенну, которую как раз только-только успели поднять в рабочее положение, но не успели закрепить. В настоящий момент весь расчет, в спешке прихватив оружие и кое-какие вещи, шел по узкой тропе, вернее почти бежал, быстро, как только может передвигаться человек ночью в заснеженных горах. Лейтенант приказал покинуть позицию, как только увидел падение антенной системы. Если они останутся на месте, то, скорее всего, погибнут напрасно через несколько минут, которые потребуются американцам, чтобы уточнить их позицию и выполнить второй заход. Восемь кассетных бомб, сброшенных четверкой «Скайхоков», это очень весомый аргумент для придания максимально возможной скорости, никого подгонять не требовалось. Больше всего лейтенант переживал из-за осознания, что они подвели всех, наверняка уже аэродром атакован. А они даже не смогли предупредить о налете. Но его душевные терзания оборвал свист реактивных двигателей, громко прозвучавший прямо над ними. Он заглушил даже далекие разрывы, слышимые в стороне аэродрома и поселка. Он бежал замыкающим, по заснеженной колее, с трудом передвигая ноги, вязнущие в мокром и липком снегу. Надо пробежать еще метров десять вверх, а там дорога пойдет вниз, в долину. Они едва успели проскочить эти метры, как над ними вспыхнули еще две «люстры», заливая все мертвенно белым светом. «Ложись!» – хрипло закричал лейтенант. Они попадали в снег, и через несколько секунд все вокруг утонуло в разрывах. Четверка «Скайхоков», зашедшая на второй круг, сбросила еще восемь кассетных бомб.

Шестерка «Скайхоков», атаковавшая вроде бы самую простую цель, поселок Никольское, столкнулась с наибольшими трудностями. Первая пара правильно нашла поселок, все-таки это крупная, неподвижная, к тому же известная на всех картах цель. Поэтому САБы были сброшены идеально, полностью высвечивая все здания и сооружения, включая здание погранзаставы, стоящее на отшибе, и причал с пришвартованным к нему катером пограничников. Ведущий второй пары, видя эту картину, как на ладони, довернул свою машину именно на него, резонно решив, что поселок, в отличие от катера, никуда не денется. Зайдя в пологом пикировании со стороны моря, он аккуратно расстрелял катер из своих 30-миллиметровых пушек. Более тяжелое вооружение пилот решил не использовать, раз уж морякам так нужен этот кусок суши, что они решили тут высадить десант. Причал им точно пригодится. Ведомый второй пары не стал мудрить и тупо сбросил свои бомбы на поселок. А вот третья пара штурмовиков оказалась вне игры. Ведущий был на подлете сбит неизвестно откуда выскочившим МиГом, его ведомый, уклоняясь от атаки того же МиГа, сбросил все подвешенное на него вооружение, шесть кассетных бомб. Именно этот факт позволил пограничникам, только-только поднятым по тревоге, покинуть здание заставы. Их было немного, из полусотни человек погранзаставы на острове Беринга десять находились на наблюдательных постах, разбросанных вдоль извилистого побережья острова. И когда, с восстановлением связи, американцы смогли организовать второй заход на поселок, пограничники уже находились в окопах, отрытых с начала войны неподалеку от здания. Некоторые даже открыли стрельбу из автоматов, скорее для самоуспокоения, попасть в стремительные смутные тени самолетов, проносящихся на фоне слепящего света повторно сброшенных САБов, было нереально. В третьем заходе к оставшейся паре из состава третьей шестерки добавились «Скайхоки» из состава других групп, которые бомбами и пушками окончательно превратили и поселок, и погранзаставу в груды горящих обломков. Тем временем пилот поврежденного «Крусейдера», взявший курс на юго-восток, наконец-то смог связаться с авианосцем. Командир крыла тут же выслал ему навстречу заправщик, благо один A3D-2 со смонтированной системой дозаправки и топливным баком уже находился в ангаре «Форрестола» в дежурной готовности. Поднимать штатные винтовые заправщики КА-2В Savage командир, оценив ситуацию, не стал. Дорога была каждая минута, а турбовинтовой «Дикарь» сильно проигрывал реактивному «Небесному воину» в максимальной скорости почти на 330 километров в час. Заправщику и поврежденному истребителю удалось в темноте быстро найти друг друга, хотя у «Крусейдера» в этот момент почти пять минут горела лампа аварийного остатка горючего. Когда вспотевший до нижнего белья пилот «Крусейдера» наконец-то смог состыковаться со «Скайуорриором», все облегченно вздохнули. В связке они так и долетели до авианосца, расцепившись только на подходе к зоне посадки. Правда, пилот F-8 выдохся настолько, что его пришлось после посадки вынимать из самолета.

31 октября, местное время 04:30.

Поселок Никольское на острове Беринга

У капитана, командовавшего пограничными заставами на островах Беринга и Медном, выдалась тяжелая ночь. Сначала воздушный налет, который полностью разрушил поселок. Вдобавок неизвестно, что произошло с аэродромом и станцией РЛС, которая, вообще-то должна была выдать предупреждение о налете. Но американские самолеты свалились на голову внезапно. Единственное, что успели сделать пограничники, когда в поселке начали рваться бомбы, это выскочить по тревоге, разобрав личное оружие в оружейной комнате. Радист еще успел забрать носимую радиостанцию, да проводники успели вывести собак из вольера. И то не до конца, на втором заходе американские самолеты сравняли заставу с землей. Убиты и тяжело ранены были шесть пограничников, занимавшихся выносом припасов и не успевших укрыться в щелях, отрытых возле заставы. Хорошо, хоть с началом войны часть боеприпасов, продуктов и амуниции была размещена в специально вырытом блиндаже, иначе бы они вообще остались сейчас без всего. Капитан, когда окончился налет, выслал по паре бойцов на разведку, на аэродром и к верховьям реки Полуденная, узнать, что произошло с военными.

Американские самолеты бомбили и там, это было видно из поселка даже ночью, но ему надо было точно знать, смогут ли они рассчитывать на помощь со стороны армии, или, наоборот, военные сами нуждаются в помощи. Оставив радиста налаживать связь, он с остальными поспешил в поселок. К утру пограничники совершенно вымотались. В поселке жило больше тысячи человек, но сейчас население Никольского составляло немногим больше сотни людей, включая раненых и обожженных. Поскольку леса нет, дома на Командорах строят в основном щитовые, из досок, между которыми засыпан котельный шлак, опилки, мох либо какой-то другой утеплитель. Несколько тысяч четырехкилограммовых осколочно-фугасных кассетных элементов, щедро высыпанных американскими пилотами сплошным ковром на поселок, разносили эти строения просто в щепки, не оставляя никаких шансов спящим в них людям. Уцелели считаные здания. Причал, возле которого торчала мачта потопленного пограничного катера. И все, остальное было уничтожено. Вернулись посыльные от авиаторов. Аэродром был полностью разгромлен, ни одного здания не уцелело, все четыре зенитных 57-миллиметровых орудия были разбиты. Частично повреждено было металлическое покрытие взлетной полосы. Уничтожены четыре самолета.

Из командиров на аэродроме никто не выжил, из расчетов зенитных орудий тоже, с посыльными пришло только с десяток солдат, в основном из аэродромной обслуги. От них капитан пограничников узнал, что два наших истребителя успели взлететь, но что потом с ними произошло, никто сказать не мог.

Бойцы, посланные к позиции РЛС возле верховьев реки Полуденная, еще не вернулись. От поселка до места размещения локаторщиков напрямую было всего километров пятнадцать, но напрямую пешему пройти было сложно даже днем. А по дороге, если можно так было назвать слабо накатанную колею по береговой гальке, которая потом переходила вверх, вдоль каменистых берегов небольшой быстрой речки Полуденная, в верховьях которой и размещена была позиция РЛС, было почти 25 километров, это расстояние и на машине преодолевали несколько часов. Но вся техника пограничников, гусеничный вездеход ГАЗ-47 и два автомобиля ГАЗ-67, сейчас весело горела под перемешанной с кровельным железом грудой досок, которая ранее была гаражным боксом заставы. Так что известий оттуда капитан ожидал лишь к полудню. Но он не получил этого времени. Только-только капитан успел отправить обратно на разрушенный аэродром всех выживших военных, поставив во главе одного из своих сержантов. С приказом разобрать все завалы, найти и сложить все уцелевшее имущество в оставшиеся неповрежденными блиндажи для расчетов зенитных орудий. Еще у него в планах было добавить к ним пару десятков более-менее вменяемых гражданских добровольцев, наскоро снабдив их одеждой и продовольствием. Но тут в его планы внес коррективу радист, принесший срочную радиограмму со второй заставы на Командорах, с острова Медный. Кроме этой заставы в маленьком поселке Преображенское да нескольких наблюдательных пунктов, на Медном больше не было ничего. Ни аэродрома, ни даже причала. Может, поэтому американцы не стали бомбить Медный? Так или иначе, с заставы, расположенной в середине южного побережья Медного, пришла информация о замеченных в море трех крупных кораблях, идущих с юго-востока на запад. К острову Беринга. К ним. Командир пограничников сразу понял, что это означает. Американцы разбомбили все, кроме причала и взлетной полосы, ему уже доложили, что на полосе только взрывами смяло листы настила, в самом основании больших воронок нет. Значит, они будут высаживать десант. И им нужен аэродром, больше на этом острове американцам делать нечего. Три корабля…

Его губы скривились в горькой усмешке, для них, после сегодняшнего налета, и одного десантного катера будет достаточно. Что делать? Но они же пограничники! Двадцать один год назад заставы на западе СССР приняли на себя первый удар вермахта, погибая одна за другой, но немцы дорого заплатили за жизни пограничников. А вот сейчас, что он может сделать, кроме как геройски погибнуть на берегу поселка Никольский под огнем корабельных орудий? И вдруг он понял, что он может сделать. Отдав необходимые команды радисту, он подозвал своего заместителя, лейтенанта Сергеева.

– Сергеев, слушай меня внимательно. Сейчас берешь всех шестерых проводников с собаками, еще шестерых, радиста со всей его амуницией. Берете продуктов на неделю, из тех, что поменьше весят, пару палаток, по два БК к штатному оружию и все, что удастся унести за один раз. И без чего ты не обойдешься, этих местах зимой, сам соображай, только быстро. Забери всю оптику, я только себе бинокль оставлю. Не забудь литров пятьдесят бензина в канистрах. И через полтора часа чтоб тебя здесь не было. Идете к реке Федоскина, там все это надежно прячешь. Оттуда потом рассылаешь людей к промысловым избушкам в бухте у Старой гавани, у озера Саранное, на мысе Ревизор, в бухте Буян и на мысе Северо-Западный. Пусть они из избушек тоже все продукты и имущество прячут по укромным уголкам поблизости. Вам помогут наши посты с мысов Манати, Казарменного, Толстого и Вакселя, я по радио команды им только что отдал. На постах проделают то же самое. Обязательно забери бензогенераторы и топливо с постов на Казарменном и Вакселя. Вам в ближайшие дни надо обустроить пару мест, где можно нормально скрытно базироваться, и самое главное, как можно быстрее оборудовать наблюдательный пункт за аэродромом, лучше где-нибудь в горах у реки Федоскино. Ты должен, во-первых, постоянно наблюдать за аэродромом, во-вторых, иметь надежную связь с нашими на Камчатке.

– А чего его контролировать, там же все американцы ночью раздолбали? – недоуменно спросил Сергеев, находясь под впечатлением от объема информации, вываленной на него командиром.

– Ты старшего по званию не перебивай, слушай дальше, – оборвал его капитан. – Разбиты на аэродроме только самолеты и постройки. Полоса почти не повреждена, только покрытие кое-где сорвано, а больших воронок на ней нет. Сюда идут американские корабли, с Медного только что передали. Значит, будет десант. Значит, им этот аэродром нужен, раз они целых три корабля сюда послали. А значит, нашему командованию позарез будут нужны глаза возле этого аэродрома!

– А может быть, баркас стащить на воду? Самый дальний вроде уцелел? – спросил лейтенант, имея в виду несколько баркасов рыболовецкой артели, вытащенных на зиму на берег.

– Я тоже об этом думал, но вы не успеете. Сначала его на воду стащить, потом к нему двигатель искать, смотри, сарай артели тоже разрушен, где ты его найдешь в обломках, если вообще найдешь. Потом вас еще до ухода за мыс Северо-Западный 15 километров будет видно, а это со скоростью баркаса больше часа. А американцы через три часа будут здесь, догонят и расстреляют вас на воде, как мишень. Не надо так рисковать. Я сейчас свяжусь с нашей заставой на Медном, пусть лучше они баркасы в Преображенском заберут, спрячут и завтра или послезавтра ночью, как погода позволит, перебираются к тебе сюда. Там им делать нечего, а здесь еще два десятка человек тебе пригодятся. Если только американцы сегодня не пошлют какой-то эсминец, чтобы он обошел вокруг наших двух островов и уничтожил бы все плавсредства. Я бы на их месте так и поступил.

– А что вы будете делать, товарищ капитан? – мрачно спросил лейтенант Сергеев, уже догадываясь, какой он получит ответ.

– Я останусь с остальными здесь, во-первых, для тебя время выиграю, хотя бы немного. А во-вторых, чтобы у американцев вопросов не возникало, куда это все пограничники с острова подевались. Вот они, все лежат, геройски погибшие при отражении десанта. Мирных жителей всех, кроме добровольцев, которым хватит оружия, я сейчас отправлю за озеро Сарайное, в старый заброшенный поселок. Да, чуть не забыл, я пошлю еще одного человека на аэродром, предупредить о десанте, и он же, забрав сержанта, что там командует, пойдет навстречу нашим, которых я ночью выслал к локаторщикам. Так что, может быть, у тебя будут еще люди. И смотри мне, не подведи, иначе я с того света к тебе приду и спрошу. Все, выполнять приказ, товарищ лейтенант! – оборвал он пытавшегося что-то сказать лейтенанта.

Через три часа появились американские корабли. Капитан собрал добровольцев из гражданских, выдав им оружие со склада заставы. Вместе с оставшимися пограничниками они еле успели расположиться в окопах и блиндажах, вырытых возле погранзаставы, как два фрегата начали обстреливать уже опустевший поселок. Сделав несколько залпов и убедившись, что русский поселок не подает признаков жизни, американские корабли подошли ближе, смутно видимые в начинающемся рассвете. С большого десантного корабля, стоящего за фрегатами, поднялся кургузый вертолет, не спеша подлетевший к причалу на небольшой высоте. Облетев торчащую из воды мачту потопленного ночью ПСКР-326 и убедившись, что с этой стороны ему ничего не угрожает, вертолет неспешно направился к поселку, подолгу зависая над особо крупными развалинами. Капитан скрипнул зубами, если бы они получили предупреждение о налете, хотя бы за десяток минут! Катер проекта 199, каким был потопленный ПСКР-326, мог развивать скорость 30 узлов, он стоял у причала в боевой готовности и мог бы успеть уйти в море. А так новенький корабль был потоплен со всем экипажем. Двадцать семь человек погибли, не сумев причинить врагу никакого ущерба.

Вертолет тем временем не спеша приближался к развалинам заставы. Капитан внимательно рассматривал в бинокль американские корабли, особенно стоявший поодаль десантный транспорт. От него как раз начинали отходить первые десантные катера, причем каждый по размеру был примерно равен потопленному пограничному «326». И внезапно метнулся к расчету ДШК, установленному рядом в окопе.

– Парни, на вас вся надежда. Вертолет надо сбить во что бы то ни стало, он у них всего один. Подпустите его поближе.

Капитан только что, рассматривая в оптику американские корабли, обнаружил, что на всех трех «американцах» нет вертолетных ангаров, только открытая маленькая площадка на десантном транспорте, где и стоял этот вертолет. Если его сейчас сбить, то у лейтенанта будет гораздо больше шансов остаться незамеченным, пока он готовит укрытия и наблюдательный пункт. Американцы все равно перебросят сюда новые вертолеты, но это будет потом, когда лейтенант уже успеет сделать основную работу. Капитан начал переползать от щели к щели, предупреждая бойцов. Было заранее оговорено, что первым открывает огонь крупнокалиберный ДШК, но в гражданских добровольцах он был не уверен.

Тем временем один катер уже подошел к причалу, обходя потопленный катер пограничников, остальные, рассыпавшись слева и справа от причала, подходили к береговой линии. Вертолет тем временем неспешно подлетал к боксам заставы. Крыша боксов уже, прогорев, обрушилась, и, наверное, американцев заинтересовал корпус вездехода ГАЗ-47, явственно проступавший из дымящихся обломков. И в это время наводчик ДШК дал длинную очередь, целясь по остекленной кабине вертолета. В последний момент пилот, или что-то разглядев, или что-то почувствовав, резко прибавил скорость, одновременно меняя направление движения. Но это его не спасло. Очередь пришлась вдоль корпуса вертолета, здорово походившего на советский Ми-4, смещаясь к хвостовой балке. Капитан не знал, что вертолет Сикорского UH-19 и послужил прообразом для разработки Ми-4 в 1952 году. Так или иначе «Мул», как называли еще в Корее этот вертолет американские солдаты, получив не менее 20 попаданий в корпус и хвостовую балку, начал дымить и быстро снижаться, одновременно вращаясь вокруг себя. Из-за перебитого привода хвостовой винт остановился. Все это время пограничники по нему стреляли из автоматов и ручного пулемета. Потом вертолет ударился об землю, загоревшись. Несколько американцев, попытавшихся выбраться из грузового отсека, быстро упали, скошенные плотным огнем из почти полутора десятка стволов. ДШК же перенес огонь на морских пехотинцев, выбегавших из опущенной аппарели ближайшего десантного катера LCM-6 прямо в морской прибой.

Подсвеченные первыми лучами солнца морпехи были очень хорошо видны в белой пене прибоя. Капитан зарычал от радости, увидев, как они падают, один, другой, третий. Не менее десятка американцев окрасило своей кровью прибой в розовый цвет, когда у ДШК кончилась лента. И это был последний успех оборонявшихся. Угрюмые силуэты кораблей озарились многочисленными вспышками первого залпа, и на позиции пограничников пришла смерть. Раз за разом под скрючившимся на полу окопа капитаном ходила ходуном земля, а сверху сыпались комья грязи вперемешку с обломками. Не менее десятка трехдюймовых орудий с американских кораблей вели огонь прямой наводкой по небольшому пятачку местности, на которой когда-то стояло здание погранзаставы. Сколько длился обстрел, капитан не запомнил, он даже не сразу понял, что обстрел прекратился.

Подняв гудящую голову и отплевываясь от сыпавшейся с головы земли, ушанка куда-то исчезла, капитан осмотрелся. Местность вокруг разительно изменилась, кругом одни воронки и перепаханная земля. Он хрипло окликнул своих бойцов, в паре мест земля зашевелилась, и из засыпанных окопов начали появляться головы нескольких человек. Пулеметчиков среди них уже не было. Капитан бросил взгляд вперед, на поселок. Американцы уже давно выгрузились и, держа оружие наизготовку, осторожно подходили к месту, откуда велся обстрел. До ближайших из них уже было метров триста. Капитан тяжело вздохнул и поднял свой АК-47, передергивая затвор. Он точно успел срезать одного и попал во второго, прежде чем противник залег. Капитан внутренне передернулся, готовясь к еще одному корабельному обстрелу, но командир роты морской пехоты США поступил проще. На улицах поселка американские морпехи спешно устанавливали 60-миллиметровые минометы. В батальоне морской пехоты США имелся минометный взвод из четырех отделений, в каждом из которых было восемь минометов M19. И в высадившейся роте имелось одно такое отделение. Наверное, хватило бы и одного миномета, но американский командир больше не хотел терять людей. И так за этот кусок камня они заплатили слишком много. Дальность стрельбы миномета составляла 1800 метров, а весил он всего 20 килограммов, поэтому не прошло и половины минуты, как возле окопов пограничников хлопнул первый минометный разрыв.

Через полчаса все было кончено. Лейтенант Сергеев, не ощущая горьких злых слез, текущих по его лицу, в двенадцатикратный бинокль наблюдал, как пара морпехов подходит к неподвижному телу капитана, лежащему ничком на бруствере полуразрушенного окопа. Один из них, наклонившись, стер грязь с плеча лежащего, посмотрев на погон. Что-то сказал напарнику, и они оба стали махать руками, подзывая остальное отделение морпехов, прочесывавших развалины заставы и методично добивающих немногих раненых пограничников. Откликнулись еще трое, двое стали подходить к телу капитана, а один стал смещаться в сторону солнца, что-то доставая из ранца.

– Вот суки… – бессильно прохрипел Сергеев. Ну точно, этот морпех, что стоял отдельно, расчехляет фотоаппарат. Морпех с фотоаппаратом что-то прокричал своим товарищам, уже принимавшим картинные позы возле тела капитана. Что они делают? Двое морпехов попытались перевернуть капитана вверх лицом, но когда им это удалось, один из них потрясенно прошептал: «Dammit»[5 - Dam mil – черт побери (англ.).].

В руке капитана оказалась зажатая граната Ф-1 без чеки. Капитан открыл глаза, разжал пальцы. И улыбнулся.

Глава 2

Бои местного значения на окраине планеты

31 октября, местное время 01:50.

Центральный пост эсминца «Бесшумный».

130 миль к западу от острова Беринга

Капитан 1-го ранга Лесной постепенно успокаивался. Его отряд из четырех эсминцев шел к берегам Камчатки, постоянно фиксируя местоположение американской АУГ за своей кормой. Пеленг и сила сигнала излучающих станций американских кораблей почти не менялись. Значит, американцы тоже идут примерно тем же курсом и с такой же скоростью. Успокоилась и обстановка в центральном посту флагмана отряда, эсминца «Бесшумный», сейчас идущего третьим в строю. Перед «Бесшумным» шел его систершип «Безбоязненный». Возглавлял кильватерную колонну отряда сейчас эсминец проекта 30бис «Верткий», а концевым шел «Величавый», того же, устаревшего проекта. Доклады о местоположении и типе излучения американских радиотехнических средств стали уже казаться рутиной, монотонно произносились операторами постов разведки и так же буднично фиксировались планшетистом. Лесной обратился к старпому:

– Кажется, все успокоилось. Я пойду в свою каюту, посплю пару часов, а то так и не успел.

Но едва капитан 1-го ранга Лесной успел провалиться в сон, как по кораблю тотчас же раздался ревун боевой тревоги. Одновременно с этим корабль стал резко заваливаться вправо, выполняя маневр. Чертыхаясь и одновременно радуясь, что не стал раздеваться, каперанг прибежал в рубку, сразу обратившись к вахтенному офицеру:

– Что произошло?

– «Верткий» торпедирован.

Американская атомная подводная лодка SSN-589 Scorpion обнаружила отряд Лесного вообще-то случайно. Она была направлена к берегам Камчатки три дня назад и патрулировала между полуостровом и Командорскими островами с целью поиска и уничтожения советских ракетных подлодок, выходящих из Вилючинской базы. На этой позиции должны были находиться еще две лодки, SSN-579 Swordfish и новейшая, головная в серии, SSN-593 Thresher. «Трэшер» 30 октября доложила о потоплении русской атомной субмарины, после чего на связь не выходила. Уже после войны выяснилось, что она потопила К-166, но последняя успела выпустить аварийный буй, сигнал с которого тут же был принят эсминцем «Влиятельный», находившимся на патрулировании неподалеку, и патрульным противолодочным самолетом Бе-6 из 317-го полка. Именно Бе-6 засек и три часа удерживал контакт с лодкой при помощи магнитомера. Командир «Трэшера» сделал фатальную ошибку, оставшись после потопления советской подлодки на глубине 40 метров. Услышав шум винтов «Влиятельного», американская субмарина начала маневр уклонения, увеличивая глубину погружения, но висевший над ней самолет, о котором «Трэшер» даже не подозревал все эти три часа, сбросил прямо по ходу лодки гидроакустический буй. Лодка попыталась снова уклониться, развив полный ход и уходя еще глубже, отрываясь от «Влиятельного», но буквально влетела в радиус действия реактивных бомбометов еще одного советского корабля, СКР-50, который шел малым ходом. И на встречу с которым ее и гнали «Влиятельный» на пару с самолетом. Получив повреждения сразу трех отсеков, «Трэшер» провалилась на предельную глубину, и акустики с СКР-50 еще несколько минут слышали треск ломающихся переборок и шипение пара, вырывающегося из раздавленного огромным давлением реактора.

«Скорпион» же патрулировал гораздо дальше к северо-востоку и никого до сих пор не обнаружил. Как вдруг акустик «Скорпиона» доложил о многочисленных шумах на востоке. Сначала на «Скорпионе» решили, что это подходят свои корабли, но потом акустик классифицировал эту группу шумов как четыре эсминца типа Skory. В принципе ошибку акустика можно объяснить двумя факторами: во-первых, главные энергетические установки и винторулевые группы кораблей проектов 30бис и 31К практически ничем не отличаются, а во-вторых, сигнал на «Скорпион» приходил от группы кораблей, шедших в кильватерной колонне почти прямо на нее. И первым в строю шел как раз эсминец проекта 30бис «Верткий». Американские командиры ударных подводных лодок – люди храбрые и очень уверенные в себе, даже наглые. Двадцать лет назад они на Тихом океане поставили на колени экономику Японии, топя японские корабли в огромных количествах. Апофеозом тех событий стало потопление новейшего японского авианосца «Синано» американской подлодкой «Арчерфиш» во внутренних водах Японии, прямо на ходовых испытаниях. Не был исключением и командир «Скорпиона». Едва оценив ситуацию, он развернул лодку носом к корабельной группе капитана Лесного и дал залп из всех шести носовых торпедных аппаратов. К этому решению его подталкивало то, что в аппаратах на лодке были заряжены торпеды Мк35. Эти торпеды уже снимали с вооружения, так как считались устаревшими. Просто у «Скорпиона» было только шесть торпедных аппаратов калибра 533 миллиметра, в которые влезала атомная торпеда Мк45, поэтому они еще оставались на лодке. И если стрелять Мк35, то только, как сейчас, с носовых курсов. Потому что скорость торпеды всего 26 узлов, а эсминцы типа Skory могли выдать целых 36. А вот противолодочное вооружение у них устарело, гидроакустическая станция слабенькая и бомбометы с максимальной дальностью всего 110 метров, причем стреляют только по траверзу корабля. И он рассчитывал утопить кого-нибудь, а пока русские придут в себя и будут искать его своими глухими «Тамирами»[6 - На эсминцах проекта 30бис стояла устаревшая гидроакустическая станция (ГАС) «Тамир-5М» разработки конца 1940-х годов.], перезарядить аппараты, в этот раз снарядив в них пару новейших атомных торпед Мк45, лежащих сейчас на стеллажах.

И прикончить все эсминцы в этой группе, чем черт не шутит. И будь в группе капитана 1-го ранга Лесного все корабли проекта 30бис, может, что-то бы и получилось у командира «Скорпиона», недаром же говорят, что нахальство – второе счастье. Во всяком случае, первый этап плана капитана американской субмарины удался. Эсминец «Верткий» получил две торпеды, одна разорвалась прямо под носом, другая в паре метров от левого борта в районе машинного отделения. «Верткий» затонул стремительно, погружаясь носом вперед, буквально за несколько минут. С эсминца едва успели передать, что корабль торпедирован. А вот дальше у «Скорпиона» начались неприятности. «Бесшумный» и «Безбоязненный» сразу же заложили координаты в разные стороны, снижая скорость и перестраиваясь строем фронта с «Величавым». Как только скорость «Бесшумного» упала до 18 узлов, его акустик засек лодку противника, на эсминце проекта 31К стояла более совершенная ГАС ГС-572. Но самым неприятным сюрпризом для «Скорпиона» явилось наличие носовых реактивных бомбометов РБУ-2500, с максимальной дальностью почти 13 кабельтовых. На «Скорпионе» еще не успели подготовить Мк45 к загрузке в торпедные аппараты, как акустик лодки с ужасом расслышал многочисленные шлепки 84-килограммовых глубинных бомб РГБ-25, падающих в воду прямо над лодкой. Скорость погружения в воде РГБ-25 составляет 11 метров в секунду, лодка находилась на 100-метровой глубине. Акустик успел сообщить об этой неприятности капитану, а капитан – отдать команду дать полный ход и увеличить глубину погружения, но и только. Атомная субмарина – довольно здоровая штука, обладает инерцией и мгновенно под водой не передвигается. «Скорпион» только начал ускоряться, опускаясь ниже, как глубинные бомбы уже погрузились на глубину 90 метров. Именно на ней были выставлены барометрические взрыватели этого залпа РГБ-25. Акустики эсминцев, как только стих последний, 16-й разрыв РГБ, вновь надели наушники гидрофонов. Теперь поврежденную лодку отчетливо было слышно на всех трех кораблях. Треск ломающегося корпуса, шипение пара, вырывающегося из поврежденного реактора, удары по металлу, лодка еще отчаянно боролась за жизнь. Активные гидролокаторы показывали, что лодка всплывает, медленно отходя от группы советских кораблей. Внезапно более опытный акустик «Бесшумного» различил еще какие-то звуки.

– Товарищ лейтенант, противник произвел выстрел из торпедного аппарата! Торпеда идет на нас, пеленг…

Едва дослушав рапорт с гидроакустического поста, каперанг Лесной приказал дать залп обеими РБУ-2500 с мгновенной установкой на подрыв по пеленгу и дистанции, указанными акустиками. Им всем очень повезло, что цепи ПИМа[7 - ПИМ – предохранительно-исполнительный механизм.], отвечающего за взведение системы подрыва боевой части торпеды Марк 45, не успели встать на боевой взвод, выполняемый после отхода торпеды на безопасное расстояние от подлодки.

Командир торпедного поста «Скорпиона», стоя по колено в воде, хлещущей из поврежденного корпуса отсека гибнущей субмарины, при кроваво-красном, мигающем свете аварийного освещения, управлял торпедой по кабелю. Он дал самоубийственную команду на подрыв 11-килотонной боеголовки W34 торпеды, как только услышал первые разрывы глубинных бомб, желая забрать этих чертовых красных, там, на поверхности, с собой на тот свет. Но тщетно, подрыв не прошел, а потом на пульте управления загорелось табло «remote connection», и это был конец. Нет, торпедисты лодки еще пытались загрузить тяжелую тушу весом более тонны, второй Марк 45, вручную, электричество в отсеке отключилось напрочь. Они отчаянно крутили маховики цепных талей, скользя и падая на полу, заливаемом все прибывающей водой. Но все тщетно. В тот момент, когда командир «Скорпиона» приказал выпустить автоматический аварийный буй, подошедший на пяти кабельтовых «Величавый» выпустил по лодке две самонаводящиеся противолодочные торпеды СЭТ-53. Обе попали в примитивную цель, которой являлась сейчас SSN-589, идущая прямо и вверх, со скоростью всего 12 узлов. Две боевые части, с весом взрывчатки ТГ-50/50[8 - ТГ50/50 – «морская смесь», взрывчатка, состоящая из 50 % гексогена, флегматизированного, 50 % тротила.] в 92 килограмма каждая, – это очень много, даже для такой большой лодки, как «Скорпион».

Прогремели два взрыва, и «Скорпион», разваливаясь, стал стремительно погружаться на глубину, по странной причуде судьбы разделив судьбу корабля с таким же названием в нашей реальности. Из 99 моряков никто не смог покинуть лодку, все остались внутри корпуса, ломающегося под давлением на четырехкилометровой глубине.

– Командир БЧ-2, расстреляй его, срочно! – заорал каперанг Лесной, обращаясь к командиру артиллерийской части эсминца, указывая на ярко-оранжевый буй с длинной антенной, прыгавший по волнам в свете прожектора. «Бесшумный» искал на поверхности обломки субмарины и выживших людей. «Величавый» и «Безбоязненный» вернулись на место гибели «Верткого», чтобы сделать то же самое. Но поиски были тщетны, из 286 человек экипажа «Верткого» на поверхности никого не нашли. Слишком быстро он затонул в октябрьском стылом море.

– Товарищ каперанг, а зачем? – недоуменно проговорил артиллерист, отдавая, тем не менее, соответствующие команды. Носовой одноствольный 57-миллиметровый автомат ЗиФ-71 зашевелился, поворачиваясь в сторону буя.

– Ты что, не понял? Он на постоянную передачу координат настроен, если американцы с АУГ его услышат, через час здесь будет самолет, и хорошо, если один! – Его голос потонул в громком звуке стрельбы 57-миллиметрового орудия. Наблюдая эту картину, капитан 1-го ранга только морщился. Понадобилась почти минута и целых пять обойм по три снаряда каждая, прежде чем довольно большой и яркий буй, раскуроченный снарядом, затонул.

31 октября, местное время 02:05.

150 миль к югу от острова Медный. Соединение 7-го флота US NAVY TF-72. Ударный авианосец CV-59 «Форрестол»

– Арчи, ты был слишком резок со своими парнями, – обратился командир авианосца «Форрестол» кэптен Лоуренс Гейс к командиру крыла авианосца после разбора полетов.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
4 из 8

Другие электронные книги автора Роман Борисович Грибанов

Другие аудиокниги автора Роман Борисович Грибанов