Душа дракона

– Она больна, святой отец, очень сильно больна, – сдерживая дрожь в голосе, проговорила она.

– Вот как! – удивился монах, – И чем же?

– Чахотка, отче. День и ночь её душит кашель, и кровь идёт горлом.

Мари вновь опустила глаза и принялась разглядывать свои старые башмаки, которые ей достались от племянников, когда те выросли.

– Бедное дитя!

Монах положил сухую жилистую ладонь ей на плечо, и Мари почувствовала железную хватку его длинных пальцев.

– Мало нам сирот оставили, уходя англичане? – он поднял глаза к небу, – А тут ещё и болезнь… Молись, дитя моё и Господь смилуется над твоей мамой!

Монах отпустил девочку и собрался уходить.

– Что мне передать маме, святой отец? – окликнула его Мари и, тут же, испугалась собственной дерзости, – Когда вы к нам зайдете?

– Мм? – инквизитор нахмурил лоб, – Ничего пока не говори, дитя. Как только Господь дарует твоей маме исцеление от недуга, тогда я и навещу её, чтобы дать своё благословение!

Монах накинул на голову капюшон, развернулся и зашагал прочь. Мари немного постояла, провожая взглядом тёмную согбенную фигуру, и, когда старик скрылся за углом мясной лавки, побежала дальше.

Мари мчалась, что было духу, вверх по склону зелёного холма к темнеющей на его вершине полоске леса. Душица, душица… Бледно розовые цветочки, много-много, их не надо брать, только листья, повторяла она про себя, пристально вглядываясь в траву. После полудня солнце решило показаться сквозь плотную пелену туч, порадовать людей последними каплями тепла. Теперь оно нещадно палило с высоты своего небесного трона, будто пыталось отыграться за все, украденные у него тучами, летние дни.

От быстрого бега и жаркого солнца потела спина. Грубая ткань платья неприятно липла к телу. Наконец, Мари вбежала в тень, откидываемую высокими деревьями, и перешла на шаг. Дойдя до заветной поляны, о которой говорила мама, девочка опустилась на колени и поползла, чтобы не пропустить ни одного растения с бледно-розовыми цветами.

Увлёкшись поиском, она не заметила, как углубилась в лес. Дубы и буки уступили место пихтам и соснам. Деревья росли настолько близко друг к другу, что солнечные лучи едва пробивались сквозь их густые ветви. Выйдя на просеку, Мари взглянула на небо. Близился вечер, а сумку удалось заполнить лишь наполовину. Что же делать? Хватит ли столько? Мари вздохнула. Нужно возвращаться. В последний месяц лета темнело очень быстро, а оказаться в лесу после захода солнца ей жуть, как не хотелось. Ладно, придётся снова прийти сюда завтра, рано утром. Мари уже собралась уходить, как её внимание привлёк странный звук, выделившийся вдруг на фоне птичьей трескотни. Девушка замерла и прислушалась. Так и есть. Похоже на стон. Звук шёл из кустов можжевельника, душистой изгородью обозначивших пологий склон глубокого оврага. В памяти, так некстати, всплыли истории о нечистой силе и злых духах, обитавших в глухих чащобах, если верить преподобному Рабье. Мари невольно попятилась, прячась за ближайшим деревом. Время шло, но звук не прекращался. А вдруг, кто-то угодил в медвежий капкан и ему срочно нужна помощь? Мари глубоко вдохнула и заставила себя успокоиться. Постепенно, любопытство пересилило страх. Мари осторожно, стараясь не наступить на сухие ветки, начала подкрадываться к можжевеловым зарослям.

Кусты оказались не такими густыми, как подумалось с первого взгляда. Отодвинув в сторону колючие ветки, девушка отпрянула от неожиданности. На дне сырой, поросшей папоротником и хвощом лощины, лежал дракон. Самый настоящий дракон! Точь-в-точь, как на картинке в одной книге, которую показывала ей однажды тётя Габьер. В книге рассказывалось о рыцаре, который, искупавшись в драконьей крови, стал неуязвимым. Очень красивая легенда, в которой переплелись любовь и предательство, рыцарская доблесть и честь. А от приключений аж дух захватывало! Мари обожала легенду о Зигфириде и кольце нибелунгов. Хотелось самой взяться за меч, вскочить на боевого коня и мчаться в бой, сражаться со страшными чудовищами и злыми великанами. Это была единственная книга в жизни, которую читала Мари. Кроме библии, разумеется. Разумеется, Мари всегда понимала, что Песнь о нибелунгах – всего лишь красивая сказка. Основанная на реальных исторических событиях, но всё же, сказка. Однако, то, что сейчас предстало перед глазами юной девушки из глухой французской деревушки, пошатнуло её уверенность в том, что сказка всегда остается сказкой.

Дракон был огромен, не менее двадцати футов в длину. Его зелёная, как листва в середине лета, чешуя переливалась изумрудными бликами в лучах заходящего солнца, отчего складывалось впечатление будто, каждая чешуйка, на самом деле, являлась настоящим драгоценным камнем. Дракон лежал на дне оврага, свернувшись кольцом, и, положив длинный хвост под голову, увенчанную двумя рядами острых рогов, жалостливо стонал. При этом, из страшной пасти чудовища, сквозь частокол острых, как бритва зубов, вырывались язычки огня. Из широких ноздрей поднимались струйки серого дыма. Глаза его были закрыты. Деревья и кусты вокруг были поломаны и местами опалены. На листьях и, примятой огромным телом, траве в лучах уходящего дня блестели золотистые капельки, которые Мари приняла за светлячков. Пахло гарью и ещё, чем-то необычным, но приятным. Похоже на корицу, загадочную восточную пряность, аромат которой Мари знала лишь по недосягаемо-дорогим прилавкам кондитеров, изредка привозящих свой товар из Руана во время большой ярмарки в честь сбора урожая. Запах был настолько сильным, что перебивал даже аромат можжевельника.

Первой мыслью Мари было развернуться и убежать, без оглядки, пока дракон её не заметил. Однако, поразмыслив, и, придя к выводу, что, в принципе бояться нечего, девочка решила остаться ещё ненадолго и понаблюдать, что произойдёт дальше. Страх постепенно уходил, уступая место любопытству. Не каждый же день, вот так, запросто, можно встретить в лесу настоящего дракона. То, что дракон настоящий, Мари не сомневалась ни капельки. Потому, как, разглядывая диковинное существо, она не удержалась и пару раз больно ущипнула себя за руку. Так, на всякий случай, удостовериться, что не спит.

Окончательно осмелев, Мари сделала ещё несколько шагов к краю оврага. Теперь она смогла разглядеть причину страданий дракона и стон сочувствия непроизвольно вырвался у неё из груди. Испугавшись, Мари быстро зажала рот ладонями. Сердце вновь бешено заколотилось, словно крохотная птичка, пытающаяся вырваться из клетки. Дракон ничего не услышал. Тяжёлые веки по-прежнему оставались сомкнутыми, и Мари понемногу успокоилась. Острая стрела с чёрным оперением пронзила правое крыло дракона насквозь. Рана была довольно серьёзной и, наверняка, очень болезненной. Дракону не повезло. Стрела вонзилась в самое и, скорее всего, единственное уязвимое место его мощного тела. Там, где крыло переходило в мускулистое плечо, снизу, изумрудные чешуйки прилегали друг к другу не очень плотно, оставляя открытым участок незащищённой плоти. Стрелок знал наверняка, куда метит. На траву из раны медленной струйкой сочился золотистый ручеек. То, что Мари сперва приняла за светлячков, оказалось каплями драконьей крови, которые сияли всё ярче и ярче в сгустившихся сумерках.

– Бедный!

Жалость полностью и бесповоротно выдавила страх из сердца девочки. Мари выпрямилась во весь рост и, уже не таясь, приблизилась к сказочному зверю. Она осторожно коснулась крыла дракона. Дракон вздрогнул и попытался подняться на задние лапы. Янтарные глаза, в которых едва угадывалась узенькая полоска зрачка, впились грозным взглядом в девочку. Дракон моргал очень необычно и, немного жутковато. Каждый глаз имел во две пары век, которые смыкались и размыкались в обоих направлениях одинаково, как горизонтально, так и вертикально. Змеиный язык беспокойно дёргался, мелькая среди огромных, с палец толщиной, зубов. Однако, вскоре силы оставили чудище, и дракон с протяжным стоном повалился на землю, обдав Мари новой порцией коричного запаха. Она стойко выдержала вспышку драконьей ярости и не убежала прочь, хотя душа ушла в пятки и на лбу выступили капли холодного пота.

– Не бойся! Я просто хочу помочь.

Она ласково провела рукой по жёсткой, как точильный камень, чешуе. Дракон немного успокоился от нежного прикосновения и перестал дергать хвостом с острым костяным шипом на самом кончике. Он, по-прежнему, не сводил с девушки взгляд, пристально наблюдая за каждым её движением.

– Хорошо, теперь потерпи немного.

Мари достала из сумки нож, которым срезала листья душицы и принялась осторожно пилить, торчавшую из крыла, стрелу. Сделать это быстро, как сперва рассчитывала Мари, не получилось. Стрела оказалась на удивление крепкой. Мари несколько раз останавливалась, чтобы передохнуть и смахнуть, выступавший на лбу, пот.

Наконец стрела надломилась. Мари аккуратно извлекла оба конца стрелы из драконьего крыла. После чего сбегала к журчавшему неподалеку ручью, набрала чистой воды и тщательно промыла рану. На спине и правом боку дракона, Мари заметила ещё несколько ран, но не очень глубоких. Похоже на след от когтей какого-то огромного зверя. Их она тоже промыла и обработала. Дракон за всё это время не произнёс ни звука, терпеливо перенося все невзгоды, что причиняла ему симпатичная врачевательница. Мари оторвала от юбки кусок ткани и перевязала рану, не забыв положить под повязку пару листочков дуба, как учила мама. Так рана затянется быстрее и болеть будет меньше.

– Ну, вот и всё! – девушка отряхнула листья, приставшие к одежде, и поправила, сбившийся на бок чепец, – Скоро рана заживёт и крыло снова будет, как новенькое!

– Спасибо тебе, девочка!

От неожиданности Мари подпрыгнула на месте и попятилась назад, машинально выставляя перед собой нож.

– Ты умеешь говорить?

– А, что, не должен?

Ей показалось, что дракон усмехнулся.

– В этом мире драконы не разговаривают?

У него был низкий, хриплый голос, совсем как у человека, с простуженным горлом.

– К слову, где я? Как называется это место?

Дракон огляделся по сторонам.

– Я… я вообще-то не знаю, какими должны быть драконы, – смутилась Мари, – Я всегда думала, что такие, как вы… как ты, всего лишь сказка. Если честно, то мне до сих пор кажется, что всё это происходит не наяву.

И в подтверждение своих слов, она снова ущипнула себя за запястье.

– Понятно, – улыбка дракона стала шире, слова девочки его позабавили, – Странно, конечно слышать такое, но, всё же, ты можешь ответить на моя вопрос? Где я? Куда меня занесло? Аустерон?

Мари отрицательно покачала головой, заворожённо глядя на преобразившегося дракона. Стоило ему заговорить, и он сразу же превратился в глазах девочки из ужасного монстра в довольно милое и приятное существо.

– Эдельдорт? – дракон удивлённо вскинул кверху правую бровь, – Нет? Неужели дальше? Тогда, может, Западные Королевства?

Мари снова мотнула головой.

– Первый раз слышу эти названия, – честно призналась она, – Они, какие-то чудные. А на западе, за морем, находится Англия, но её никто не называет Западными Королевствами.

Дракон молча и с интересом снова огляделся по сторонам. Улыбка испарилась с его лица, а в сердце закрадывались плохие предчувствия.

– И, где же я, девочка?

Мари пожала плечами. Странно, что дракон, такой большой и, наверняка, очень мудрый, не знает простых вещей.

– Деревня у подножия холма называется Сент-Коллен. Речка – это Сена, по ней можно доплыть до самого Парижа! Или до моря, если плыть в другую сторону.

Ответ явно не удовлетворил дракона. Он продолжал молча разглядывать высокие деревья, кусты и бегущий между, покрытых мхом камней, пытаясь хоть как-то осознать услышанное.

– Ну, а все земли вокруг, – Мари неопределённо махнула рукой, – Это -Герцогство Нормандия. Франция.

Мари уже достаточно осмелела, чтобы вновь приблизиться к сказочному чудищу.

– Ты живёшь в этом лесу? – спросила она, и, сама же ответила на свой вопрос, – Нет, конечно же, нет. Драконы у нас не водятся.