Офицеры. Книга первая. Излом

Но откуда-то в эти благословенные места пришла безжалостная, жестокая и бессмысленная война. Зверь ушел в те края, где не стреляли. Его охотничьи угодья заняло зверье в человеческом обличье…

– Не боится, – подполковник покачал головой, – не уходит…

Моргнув, майор отвел глаза от склона горы, опустил взгляд на сидящего рядом с ним комбата. Внутри у него было тревожно и неспокойно. Такое с ним случалось. Он заранее начинал чувствовать, что что-то должно случиться. На днях они смотрели кинофильм «Щит и меч». И раньше нравившаяся ему мелодия, перекликаясь с настроением, с новой силой зазвучала в ушах:

С чего начинается Родина?
С картинки в твоём букваре,
С хороших и верных товарищей…

Неопытный механик-водитель не успел вовремя перейти на пониженную передачу, движок захлебнулся, БМП встала. Майор качнул головой. Бывает.

С хороших и верных товарищей…

Ему повезло. С хорошими и верными товарищами. За долгие годы учебы и службы он познакомился со многими людьми. Они прошли через многое. И дружба их начиналась…

С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять…

Защипало в левом глазу, майор ожесточенно потер щеку. Как давно все это началось. Как будто в другой жизни…

Глава первая

Алые погоны

Удача – это миг судьбы,

А судьба – это вечная борьба

И, прежде всего, с самим собой.

1

Отзвучали серебряные фанфары и, резко обрываясь, стихли, растворяясь в бесконечном пространстве, где-то там, в дрожащем знойном мареве. Все замерло в волнительном ожидании.

– Училище, сми-и-р-но! – команда, вызывающая внутреннюю дрожь, вылетела из расположенных по углам плаца динамиков, в один, неуловимый глазу, миг подровняв курсантские «коробки». Строй замер, как единый монолит. Стало так тихо, что с соседней улицы, нарастая, донесся приближающийся шум дребезжащего старенького троллейбуса…

– Получить дипломы приглашаются выпускники, окончившие училище с отличием и золотой медалью:

– Лейтенант Баталов!

– Лейтенант Валишев!

– — – —

– Лейтенант Серебряников!

– Лейтенант Смирнов!

– На середину плаца ша-гом марш!

Началось…

Четкий, заранее многократно отработанный выход под бой барабанов. Как они все проклинали изматывающие душу бесконечные тренировки!

Волнующие всех присутствующих мгновения. Получить диплом лично из рук выпускника училища маршала, Героя Советского Союза Москаленко приятно и очень почетно. Не каждому выпадает такое счастье…

Доброжелательное рукопожатие и проникающие в душу, напутственные слова ветерана. Скоротечный и одновременно столь долгий миг прощания с Боевым Знаменем училища.

Непрошеные слезы появляются на глазах. Нет-нет, эти мужчины не плачут. Они радуются!

– Училище, смирно! К торжественному маршу! По-батарейно…

Последнее прохождение торжественным маршем. Все…

Обучение закончилось. Завтра у них начинается самостоятельная жизнь. И никто не знает, что их ждет впереди.

Застыв на полушаге в задумчивой нерешительности, лейтенант Валишев смущенно улыбался, восторженно глядя на стремительно приближающуюся, летящую к нему стройную женскую фигурку той, которую он любил больше всего на свете, без которой не мыслил своей жизни.

Если бы кто-то спросил его сейчас: счастлив ли он? Что он на это ответил бы? Только честно, не кривя душой и не красуясь…

Да, конечно же, он счастлив. Безмерно счастлив. Иного, более точного и полного, определения для владеющего им состояния и не подобрать.

Сегодняшний день – это итог шести лет напряженной учебы сначала в суворовском, а потом и в высшем военном училищах. Казалось, что до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Как будто все это происходило не с ним, а с кем-то другим. Кто мог бы предсказать, каким именно будет этот день шесть лет назад, когда он, закончив восемь классов провинциальной школы, объявил о своем решении ехать поступать в суворовское училище…

2

Наверное, еще лет с десяти Рэм мечтал стать суворовцем. Книжку «Алые погоны» восторженно и с упоением перечитывал раз за разом. Он влюбился в ее героев. Пацан мечтал и грезил такой жизнью. И заранее стал готовиться к осуществлению своей заветной мечты. Регулярные занятия спортом должны были помочь ему в этом. Особенно любил мальчик бегать на лыжах, хотя до восьми лет, пока вместе с родителями жил в Казахстане, и снега-то настоящего не видел. Учеба в школе давалась легко, и Рэм самостоятельно, забегая далеко вперед, осваивал программу по математике и физике, порой опережая своих сверстников на полгода, а то и того больше. Когда подошло время, он, не говоря ни слова никому из своих домашних, написал заявление и отнес его в военкомат. Все, конечно, об этом потом узнали. Но только тогда, когда пришел вызов из училища. Мать, оглушенная свалившейся новостью, просто не знала, как к этому отнестись, а отец сказал, усмехнувшись: «Пускай парень едет, все равно вернется. Что, мать, заранее-то переживать? Было бы из-за чего…».

Пожалуй, в тот момент никто толком и не верил в саму возможность поступления. Из четверых друзей, вместе с Рэмом начавших похождения по военкомату и медицинским комиссиям, осталось только двое. Одного подвело здоровье, другой благоразумно решил не испытывать судьбу.

– Знаете, ребята, – потуплено опустив растерянный взгляд, объяснил он, – не мое это, не по мне. Дисциплина… вся жизнь по команде…

Зачем, спрашивается, сознательно обрекать самого себя на эти излишние тяготы и лишения, когда можно запросто прожить и без всего этого…

– Вы уж… это… того… Без меня.

Озадаченно моргая, неразлучные на протяжении последних лет друзья, почувствовав повеявший холодок отчуждения, переглянулись между собой, неопределенно пожали плечами.

А в мальчишеских глазах не осуждение, а только одно сожаление, так и не высказанное вслух:

– Каждый волен сам выбирать себе дорогу, по которой ему идти…

Сдавать вступительные экзамены Рэм поехал вместе с другом Валеркой. Открыв дверь в нерабочем тамбуре, сидели на опущенной подножке вагона. Мимо пролетали телеграфные столбы, деревья, перед переездами оставались вереницы застывших в ожидании машин. Стучали мерно колеса, словно уже начинали отсчитывать мгновения новой, неизведанной жизни.

Что там ждет их в полной неожиданностей неизвестности? Не совершили ли они опрометчиво самую главную в их пока еще короткой жизни, непростительную ошибку, без оглядки кинувшись в темный омут…

Но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Дорогу же осилит лишь идущий. Знать бы в начале своего пути, куда он приведет и каким будет его конец! Ответа не знает никто…