Пропавшее кольцо императора. I. Хождение в Великие Булгары

– Признайся мне, наконец, моя дорогая сестричка, – Юсуф решил воспользоваться благоприятным моментом, – на кого же похожа наша Айша? Смутные сомнения терзают меня, ибо ничего схожего с чертами твоего безвременно усопшего мужа я никак не нахожу. Хотя, – эмир усмехнулся, – может, оно и к лучшему. Ничто от безобразного уродца и страшилища Махмед-бека не смогло испортить нашего лунного цветка. Аллах оказался милостив к моей племяннице…

Слова брата заставили часто-часто забиться женское сердечко. Но Суюм снова быстро взяла себя в руки, справилась со своим волнением.

– Айша, мой дорогой брат, она похожа на меня, на нашу маму, свою бабушку. Ты помнишь, как красива была наша мать?

– Должно быть, все так, – эмир неопределенно пожал плечами и не стал продолжать их могущий стать весьма опасным разговор.

Может, он о чем-то и догадывался, и не хотел ставить свою сестру в неловкое положение, заставлять ее лгать и изворачиваться перед ним.

Не хочет Суюм говорить, пусть же все остается на ее совести. Такое положение вещей его вполне устраивает. Для всех его сестра понесла от своего мужа. В тот год собирали они войско в поход на Русь…

Глава VIII. Поход на Великий Устюг

В тот слишком памятный для них всех год, Суюм, несмотря на все ее старания, так и не удалось отправить Ахмеда в далекое путешествие, хотя обстоятельный разговор о том вскоре состоялся.

– Я желаю, – она нежно провела пальцами по ставшим дорогими чертам мужского лица, – чтобы ты отправился в дальнее путешествие…

– Скажи, радость и отрада глаз моих, – Ахмед даже не дослушал ее, – и я отправлюсь, хоть на край света.

– Ты еще не представляешь, – Суюм с сомнением в глазах покачала головой, – насколько трудным может оказаться мое поручение.

Но мужчина в ответ лишь улыбался. Что для него все испытания, если его на них посылает та, что дороже всего на белом свете, за один взгляд которой он согласен пройти через любое испытание.

– Ради тебя я готов на все. Говори, и я полечу на крыльях любви…

Мечтательное выражение невообразимо преобразило женское лицо:

– Ах, Ахмед! Почему я не смогу поехать вместе с тобой?

На краткий миг представила себя Суюм путешествующей по миру. Очнувшись, женщина тяжко вздохнула.

Если бы поездка была возможной, она, ничуть не раздумывая, уехала бы вместе с любимым человеком, хотя бы, хоть и на край света.

И не нужны ей богатства, высокое положение жены одного из самых могущественных людей державы. К чему ей все атрибуты богатства и власти, если в ее душе одна пустота? Своим решением любимый брат обрек ее на жизнь без любви, на жизнь без надежды на лучшее.

Но и ослушаться государя она никак не могла, понимала, что брат вынужден был пойти на ее брак.

И власть, и высокое положение, данные им по рождению, – не одни удовольствия, сопутствующие им, но и самая высокая ответственность за судьбу родной страны. К тому же, она женщина. А кого же другого приносят мужчины в жертву в самую первую очередь? Женщин, кого же еще. Такова их горькая доля. Они по рождению обделены судьбой…

Почему Аллах позволяет каждому мужчине иметь несколько жен и бесчисленное количество наложниц, а несчастная женщина может быть лишь чьей-то молчаливой собственностью? Кто придумал оное?

Почему у православных мужчинам можно иметь только одну жену? Почему Бог один, но принимают его по-разному? Выходит, что кто-то ошибается? Кто из них ошибается, неправильно толкуя единого Бога?

Почему в не столь отдаленные от них времена, когда весь их народ поклонялся языческим Богам во главе с Тэнгрэ – всесильным владыкой человеческих душ, творцом молний и грома, женщины принимали во всем самое активное участие? Наравне с мужчинами они участвовали в военных походах, порой бились и в сраженьях.

Во время приемов старшая жена хана всегда сидела рядом с мужем. В присутствии мужчин женщины не закрывали стыдливо свое лицо.

А с принятием ислама жену обязали во всем повиноваться своему мужу и выполнять все любые его требования.

В домах появилась «женская половина», которая предназначалась только для женщин и малолетних детей. Из мужчин право входить в нее имел токмо хозяин дома. Женщина, по сути, превратилась в безмолвное существо, в бессловесную рабыню своего мужа…

От таких мыслей становилось страшно. Она богохульствует. Гореть ей в вечном огне. После смерти она попадет в руки иблиса-дьявола. Но раз за разом она возвращалась к одному и тому же.

Почему есть страны, где правят женщины? Ежели взять для примера знаменитую царицу Савскую или же повелительницу далекого Египта царицу Клеопатру. Значит, прав у них там не меньше, чем у мужчин.

Те женщины сами выбирали себе достойных мужей. Сколько было их у Клеопатры? А сколько было мужчин у нее? Ох, харам, харам! Лицо женщины ярко пылало от жаркого стыда. Она ищет себе оправдание для своей греховной связи с Ахмедом. Вот и выдумывает всякое…

Ах, Ахмед! В груди снова сладко заныло, и тело потянуло в истоме. Накануне им снова удалось тайком встретиться.

Как близость с Ахмедом совсем не походит на то, что происходит с нею в постели с ее постылым мужем. До сих пор ее кожа помнит все прикосновения любящих рук Ахмеда. Его губы шептали ей бесстыдные слова. Ох! Харам! Харам!..

Должно быть, Махмед-бек в душе уже заподозрил неладное. Может, сердце ему подсказало решение. Возможно, он поступил так из чистого благоразумия. Но уходя в поход, бек забрал Ахмед-бия с собой.

– Вернусь домой, и мы поговорим, – отрезал он, стоило только Суюм заикнуться и высказать мужу затаенную мечту о посылке доверенного человека в дальние и далекие, неведомые им страны.

– Мой муж! – женщина огорченно моргнула.

– Он мне потребен самому, – добавил бек, заметив, как темная тень налетела на милое личико жены. – Хорошо-хорошо, потом отправим… – сердце его смягчалось под суровым женским взглядом, единственно перед которым он не мог устоять и всегда, в конце концов, сдавался.

Сам же он подумал о том, что еще неизвестно, что с каждым из них может случиться в опасном походе.

Возможно, его любимая газель к тому времени охладеет и выбросит из своей головы эту свою никому ненужную и безумную затею.

Войско для военного похода на Русь собирали со всех подвластных булгарскому эмиру областей. Разослали во все концы гонцов.

А чтобы заранее не обнаружить своих приготовлений, они приняли решение составлять все отряды по отдельности, готовить и вооружать их на местах. Пункт общего сбора назначили вблизи местечка Казан, что выше по течению речки Казанка, всего в одном дневном переходе от места ее слияния с могучим Итилем. А выше по течению Итиля решили подготовить переправу через их великую реку.

– Войско от племен Сувара возглавит Ахмед-бий, – приказал эмир.

В глухом урмане раскинули они временный лагерь, куда вереницей стекались люди со всего их края. Подходили отряды воинов, прибывали мобилизованные на время похода ремесленники и пахари. Приходили простолюдины без оружия, многие из них ничего не умели.

Забот и мороки вышло с неумехами немало. Каждого будущего воя следовало вооружить, создать из шумной оравы подобие войска.

Для начала неорганизованную толпу делили на десятки. Назначали к ним командиров из бывалых воинов, из тех, кто уже когда-то ходил в походы. Составлялись сотни, и они сводились в тысячи.

Через неделю выступили. Потешное войско их растянулось на день пути. Его разобщили намеренно, чтобы в движении отряды не мешали друг другу проводить обучение и боевое слаживание вновь созданных войсковых образований.

Ходили вои в сомкнутом пешем строю в атаку. Учились на полном скаку менять фланги, отбивать наскоки вражеской лавы. Командиры обучали свои отряды тому, что могло пригодиться им в опасном походе.

Весело посмеивались бывалые, закаленные во многих битвах воины. Свысока глядели они на невыносимые мучения вчера еще землепашцев и ремесленников, а сегодня уже славных воителей эмира…

Времечко подошло, и Ахмед-бий со скрываемым удовлетворением наблюдал за тем, как лихо и с устрашающими криками несется конная тысяча. Впереди выстроенного тупым клином подвижного отряда шли две сотни на отборных могучих гнедых лошадях. У всадников в руках тяжелое вооружение, копья и длинные мечи капетинского типа.

– Сотни, рысью марш! – командовали сотники-юзбаши.

Не каждый устоит перед таким ударом. Следом, перекатываясь, идут три легкие сотни, тоже неплохо оснащенные, в шлемах и кольчугах, с полным вооружением. В руках у многих однолезвийные палаши. Иные в пылу и в задоре размахивали своими длинными боевыми железными топорами, инкрустированными растительным орнаментом.

– Копья… наперевес!