«Теперь здесь ездить не боится,
Купец богатый и ландскнехт,
Монах, что нас зовёт смириться,
А сам спешит упасть во грех.
Все разбежались, разлетелись,
Кто где неведомо сейчас…
Герои наши повзрослели…
На том закончу свой рассказ.
Довольно этих разговоров,
О том, что было, что прошло,
Сейчас во властных коридорах,
Одни лишь воры да дерьмо.
Сегодня слуги разрешили
Валежник задарма собрать,
Как бы потом вдруг не решили,
Чего-то больше отобрать».
«А мы возьмём их всех и скинем,
Как Робин жить уйдём в леса,
И будем бить стрелою длинной,
Их разжиревшие тела!»
Мальчишкины глаза горели,
Он раскраснелся и дрожал…
Дед молодого пустомелю,
За чуб легонько потрепал.
«Я распустил язык свой старый,
Наговорил, а ты в мечтах,
По старой Англии пожары,
Решил разжечь во всех лесах.
Ты не мечтай, давай трудиться,
Вам, поколению сему,
До самой старости крутиться,
А пенсия придёт в гробу».
Дед помолчал и смачно плюнул,
Как будто утопить хотел –
В слюне, паскудные законы,
И кто придумать их посмел.
«А где же Робин, наш защитник?», –
Малец у деда вопрошал.
«Наш Робин стал теперь семейным», –
Старик со вздохом отвечал.
«Семейному деньга нужнее,
С нами делиться не с руки,
То в школе за детей платите,
То износились сапоги…
Ему теперь не до налётов,
Работа, дети и жена,
Он весь заботами измотан,
Забыл он Шервуда леса.
Жена, опять же, вишь, по блату,
Зашла лишь к дядюшке судье –