Пекло

Пекло
Роман Анатольевич Глушков

Сезон КатастрофБезликий #2
Не прошло и года, как наступил на Земле Сезон Катастроф…

Аномальные зоны продолжают множиться на нашей планете, словно язвы. Не остался в стороне и приволжский город Скважинск. Неопознанный космический объект рухнул на него, вызвав многочисленные разрушения и пожары. В эпицентре охватившего город хаоса стартует очередная гонка на выживание, устроенная загадочными «серыми». Кальтер и его приемная дочь Верданди намерены во что бы то ни стало продолжить схватку с отрядом наемников Грязного Ирода. А что им еще остается?..

Роман Глушков

Пекло

– И как же Господь наказал этих падших ангелов? Он сослал их в ад?

– Хуже! В Висконсин!

    «Догма»

Зона № 35, Россия, Верхнее Поволжье, провинциальный городок Скважинск. Август 2016 года. 30 минут до Падения

Глава 1

Я отродясь не верил в народные приметы, но должен признать, что некоторые из них не лишены правдивости. Как, например, та, в которой говорится о тихом омуте и водящихся в нем чертях.

Не знаю, водились ли настоящие черти в «тихом омуте» городка Скважинска, куда занесло меня и мою команду, но их дальние родственники здесь обитали. И даже отсутствие у местных «бесов» рогов, копыт и хвостов не помешало им заслужить у себя на родине скверную репутацию.

– Слушай сюда, профессор, – обратился ко мне главарь этой шайки Бесяра, усаживаясь на один из раскладных стульчиков, расставленных вокруг нашего трейлера. – Тема такая. Люди болтают, что ты со своей кинобригадой уже два месяца в нашем городе отираешься. Почти все лето вы тут кино снимаете, а страховой взнос у тебя до сих пор не уплачен. Мне пофиг, по каким таким понятиям вы живете, ученые крысы. Но я тебе так скажу: ваши понятия – фуфло. Здесь у нас другие порядки, и если ты себе не враг, значит, должен их уважать.

– Страховой взнос? Как это прикажете понимать, Савелий Петрович? – изобразил я недоумение, хотя прозвище собеседника, манера его речи, воровские татуировки и беспардонное поведение явственно указывали на то, чего он добивается. – Мы уже заплатили мэру за разрешение вести съемку в Скважинске и на пригородной территории.

– И мэр… ну то есть Пал Семеныч бумажку с печатью тебе выписал? – хитро прищурился Бесяра.

– Вообще-то нет, но… Разве в бумажке дело? Давайте съездим к Павлу Семеновичу, и он вам подтвердит мои слова, – предложил я. И вновь отметил про себя, что мои прогнозы продолжают оправдываться. Скважинск был тем захолустьем, где понятие «бандитская крыша» не ушло в разряд пережитков, а продолжало сосуществовать наравне с другими, более цивилизованными видами «крыш».

– Вот ты вроде бы умный мужик, профессор. Весь такой культурный, с бородкой, при очечках, а местные обычаи почему-то изучать не желаешь. Непорядок! – Визитер сплюнул под ноги, потом достал из кармана сигареты и закурил. – О чем вы там договаривались с Семенычем и сколько ему бабла отслюнявили, это ваше дело. У нас с ним свой договор. Мы в его бизнес не лезем, а он не лезет в наш. Семенычу вы платите за разрешение кататься по городу со включенной видеокамерой. Нам – за то, чтобы мы страховали вас от неприятностей, в которые вы рискуете случайно вляпаться. Усек, нет?

– Прошу меня простить, Савелий Петрович, но мы вынуждены отклонить ваше… деловое предложение! – Я поправил очки, нахмурил брови и состроил возмущенную мину. – Да это просто возмутительно! Кто вы такие, позвольте спросить? Оглянитесь вокруг! На дворе уже не девяностые годы и даже не двухтысячные, чтобы приходить к честным людям и вот так нагло вымогать у них деньги!

– Что ты мелешь, ученая твоя башка?! На солнце, что ли, перегрелся?! Какое, еп-тыть, вымогательство?! – Надо признать, что в понятиях Бесяры все же наличествовало некоторое почтение к старшим. Не будь я гораздо старше его, сейчас он точно влепил бы мне затрещину. – Я что, невнятно выразился: мы страхуем твое барахло от пожара, наводнения, кражи, случайной поломки и тэдэ и тэпэ! Улавливаешь разницу? Или думаешь, твои видеокамеры, фонари и всякие там микроскопы-хреноскопы не могут разбиться? На что спорим, что могут? Вот эта лампа на треноге, кажись, очень даже хрупкая. Того и гляди, брякнется на землю и хана ей. Скажешь, я не прав?

И «страховой агент», криво ухмыльнувшись, указал на стоящий неподалеку штатив с большим галогенным светильником.

– Вы абсолютно правы, Савелий Петрович, – поспешил согласиться я, чуя, какая судьба уготована этому довольно дорогому фонарю, если я дам Бесяре неправильный ответ. – Ваша правда – тут я с вами не буду спорить. Прошу меня извинить, я и впрямь погорячился. Однако вы же цивилизованные люди и должны осознавать, как выглядит ваш… кхм, бизнес в глазах гостей вашего города. В конце концов, никто в Скважинске законы не отменял. Ваша полиция обязана нас защищать! Тем более что мы – не какие-то проходимцы. Мы – российские представители всемирно известного телеканала «Энимал Плэнет»!

Савелий Бесяра, чьи вытатуированные на пальцах перстни выдавали в нем вора в законе, озадаченно наморщил лоб. Но, похоже, он иногда смотрел телевизор и быстро припомнил вышеназванный телеканал:

– Это где передачи про зверей крутят, что ли? И каким макаром вас сюда занесло? Да у нас в округе последнего медведя еще мой дед пристрелил. Разве что кабаны да волки еще по лесам шастают, вот только поймай их сегодня. Охотников развелось столько, что они последнее зверье пораспугали.

– Мы изучаем не зверей, а птиц, – уточнил я. – Вы не поверите, какой на самом деле богатый мир пернатых на Северном Поволжье. Десятки тысяч видов, а про подвиды и говорить нечего.

– Птицы? – Бесяра вновь сплюнул и состроил презрительную гримасу. – И кому они нужны, эти ваши птицы? Ни шкуры, блин, ни мяса… Короче, давай по делу, натуралист. Ты тут насчет закона заикнулся, так? В полицию решил жалобу накатать?

– Вы меня неправильно поняли. Я не собираюсь подавать никому жалоб, если вы оставите нас в покое и не станете мешать нам работать.

– Что-то я не въехал – это кто здесь мешает вам птиц фотографировать? – вновь набычился Савелий. – Мы, что ли, мешаем? То есть тебе даже говорить с нами внапряг? Ну ладно, хочешь полицию – будет тебе полиция, о чем базар! – И, обернувшись к подручным, что отирались возле обшарпанного «БМВ», на котором эта шайка к нам прикатила, крикнул: – Эй, Гоча, а ну звякни Скворцу! Пускай зачехляет свой радар, вылезает из кустов, врубает мигалку и летит сюда. Скажи – дело верняк! Скажи: столичные мажоры нажрались водки и носятся, как придурки, по берегу на своем джипе, того и гляди, задавят кого-нибудь… Свидетелей для протокола найдем – не вопрос. Пока Скворец доедет, будут ему свидетели.

Отдав распоряжение, Бесяра вновь повернулся ко мне и с победоносным видом заявил:

– Значит, говоришь, птичками интересуешься? Ладно, погоди чуток, скоро я тебя с нашим Скворцом познакомлю. Крыльев у него, правда, нет, и поет он разве что по пьяни, но тут ведь главное, что не он вам, а вы ему запоете. Хотя, конечно, вы еще можете одуматься и вспомнить о вашем страховом взносе. Вот он сразу решит эту нескладуху, в какую вы вляпались, обещаю.

– О чем таком вы говорите?! Какой Скворец, какие пьяные мажоры, какой протокол?! – удивленно воскликнул я. Впрочем, мое недоумение было столь же деланым, как все другие чувства, которые я изображал перед незваными гостями.

В действительности удивляться тут было нечему. В маленьком Скважинске большинство власть имущих – мэр, его свита, депутаты местного Совета, полицейские, работники прокуратуры, бандиты – были крепко повязаны всеми возможными узами: от деловых до родственных. Если бы кому-то вдруг понадобилось нарисовать схему этих связей, вышел бы такой мудреный узел, в сравнении с которым гордиев показался бы обычным бантиком. Поэтому я не удивился, когда главарь рэкетиров вот так запросто позвонил своему знакомому автоинспектору (а может, даже родственнику) и предложил ему тоже поучаствовать в наших «переговорах». И пусть я и мои люди давно не брали в рот ни капли спиртного и тем более никогда не раскатывали пьяными на машине, для едущего сюда Скворца это не имело значения. Когда бандит корешится с властью, он непобедим и обладает железной правотой. При таком альянсе Бесяре не составит труда подбросить нам в трейлер не только наркоту, но и расчлененный труп. А как мы из этого выкрутимся – и выкрутимся ли вообще, – его не волнует. Если, конечно, мы в конце концов не сдадимся и не купим у него этот «страховой полис».

Наше спокойное пребывание в Скважинске – городке на берегу мелкого притока Верхней Волги, реки Чучуйки, – подходило к концу. Какую бы сумму ни затребовал от нас Бесяра, в данный момент мы не располагали такими деньгами. Все, что нам оставалось, это отдать часть нашего оборудования, но и тут загвоздка. Грубая публика, с какой мы имели дело, не станет утруждать себя оценкой и сбытом подобного барахла. Зачем ей лишняя головная боль? Бандиты из глубинки не разбираются в электротехнике, что сложнее видеоплеера, и предпочитают брать откуп деньгами. В крайнем случае – золотом или автомобилями. Но наш «Додж» мы им не отдадим – он нам самим еще понадобится. Уверен, что в драгоценных камнях они тоже не разбираются – не тот криминальный уровень. В общем, говоря их языком – мы попали. А вот насколько серьезно – просто попали, или попали конкретно, – выяснится очень скоро.

Очевидно, «дэпээсник» Скворец дежурил на той же трассе, неподалеку от которой мы разбили лагерь. Не прошло и пяти минут, как на проселке, ведущем к берегу Чучуйки, показался полицейский «уазик» с мигающим синим маячком. Сирену Скворец не включал, но по его спешке было видно, что он отнесся к приглашению Бесяры со всей серьезностью. Рычащий мотором «уазик» подпрыгивал на ухабах, разбрызгивая оставшиеся после утреннего дождя лужи, и у меня оставались считаные минуты на то, чтобы договориться с Бесярой. После чего мы или расстанемся с ним и ДПС полюбовно, или нам придется ощутить на себе гнев продажной скважинской полиции. Одному дьяволу известно, что взбредет ей на ум и каким образом покарает нас. Но минимальным штрафом мы не отделаемся, это уж точно.

Ребята Савелия – он прибыл сюда в компании четырех мордоворотов – свое дело знали. Они без напоминания окружили наш маленький лагерь, чтобы помешать нам запрыгнуть в машину и броситься наутек, и всем своим видом показывали, что мы обречены. Как назло, мне в голову не приходило толковых идей по урегулированию конфликта, а просить вымогателей об отсрочке было бессмысленно. Этим мы ничего не выиграем – они в любом случае попросят Скворца отобрать у нас права и снять номера. Или даже арестовать одного из нас. Для подстраховки – опять-таки, чтобы мы не слиняли из города, не заплатив.

Ну и зачем тогда унижаться, если в итоге нам все равно придется пострадать?

– Вы категорически не оставляете мне выбора! – Я продолжал изображать оскорбленную гордость и, решительно встав из кресла, достал из кармана мобильник. – Все, Савелий Петрович, шутки в сторону! Я звоню в наше представительство! Раз вы настаиваете на своем, значит, будете говорить не со мной, а с нашим юристом!

– А ну-ка сядь, профессор! – Бесяра вскочил следом за мной, выхватил у меня телефон и толчком усадил меня обратно в кресло. Потом обернулся к трем моим коллегам, что в угрюмом молчании следили за нашей беседой, и, указав на них пальцем, распорядился: – Так, и вы трое тоже! Мобильники сюда, быстро! Шевелитесь, дважды повторять не стану!

Телефоны коллег также были переданы вымогателю. Судя по неподдельному интересу, с каким он осмотрел трофеи, им предстояло стать нашим первым «страховым взносом». Иными словами, мы могли с ними попрощаться. Однако Бесяра на этом не успокоился. Подойдя к трейлеру, он грохнул кулаком по его стенке и рявкнул:

– Эй ты там, внутри! Тот, который кашляет! Иди сюда, еп-тыть! Вместе с телефоном!

– У доктора Кацмана третий день бронхит и высокая температура, – вступился я за лежащего в трейлере больного. – Я очень прошу вас его не беспокоить. А его телефон вам сейчас вынесут… Лева! Сделай, как говорит Савелий Петрович, прошу тебя.

Через полминуты в коллекции Бесяры появился пятый трофейный мобильник, и он, за неимением на шортах карманов, разложил пока добычу на столике. Заглянув в трейлер, Савелий удостоверился, что кроме укутанного одеялом больного там больше никого нет, и угомонился. Хотя по его взгляду и нервозным жестам было заметно: он весьма разочарован, что ему не удалось стрясти с нас бабло по-легкому.

Вся эта суета с привлечением «своего» автоинспектора вряд ли нравилась вымогателям. Только что поделать, если иначе никак? Мы были не теми клиентами, к которым стоило применять рукоприкладство, но более гуманные методы вымогательства могли и сработать. Бесяра был в курсе, что выданное нам мэром разрешение на съемку не вполне легально… Да что там – мы купили его за обычную взятку! И раз для нас, залетных гостей, в порядке вещей было дать чиновнику на лапу, значит, можно раскрутить нас на еще одну взятку. Почему нет? Немного наглости, немного намеков на то, что «у нас везде свои люди», и все в ажуре. Главное, не перегнуть палку, хотя по Бесяре было заметно, как трудно ему сдерживаться, чтобы не врезать кому-нибудь из нас по физиономии.

Между тем «уазик» подкатил к берегу и, выключив мигалку, остановился рядом с бандитским «БМВ». Вылезший из машины Скворец оказался пузатым капитаном средних лет, чьи хитрые, бегающие глазки выдавали, почему он до сих пор не майор. Такие ушлые типы не гоняются за окладами и унылой бумажной работой. Они предпочитают до седых висков работать в поле, подальше от кабинетных дрязг и вороха инструкций. Иными словами – сшибают рубли на дорогах, что намного прибыльнее, если подойти к делу с умом и не зарываться.

– Здорово, Савелий! – Небрежно махнув рукой Бесяре, Скворец напустил на себя важный вид, чтобы не выглядеть перед нами мальчиком на побегушках у вымогателей. – Ну и где здесь твои пьяные мажоры? Вот эти, что ли?

Он смерил нас равнодушным взглядом, будто только сейчас заметил настоящих хозяев лагеря.

– Они самые, – подтвердил Бесяра, после чего поочередно указал на двух своих людей: – А вон те двое – пострадавшие. Сидели на берегу, рыбачили, а эти, блин, туристы чуть их своей тачкой по траве не размазали.

– Ясно… – Скворец зевнул и лениво осмотрелся. – Все, как в прошлый раз, значит?

– Верно толкуешь, – закивал Савелий, довольный тем, что ему не придется разжевывать подельнику в погонах суть дела. – В натуре, опять та же самая песня! Только певцы другие.

– Верно-то верно, да вот непохожи они на пьяных, – поморщился автоинспектор. – Ну да ладно, дело поправимое. Пускай кто-нибудь из твоей братвы вместо них в «трубку» дыхнет. Или у вас тоже неделя трезвости?