Процветание

Инфляция во многом зависит от того, к какой группе попадет большее количество этих новых денег. Исходя из прошлого опыта можно утверждать, что рабочие обычно все тратят на товары регулярного цикла (следствие: инфляция потребительской корзины), офисные работники чаще откладывают средства на банковский депозит или на товары нерегулярного цикла (следствие: рост цен на авто и жилье), банкиры и бизнесмены в условиях дефляции реального сектора, охотнее уходят на фондовую биржу (на потребительских товарах мало, что отразится, если только это не валютные спекуляции).

Таким образом, мы приходим снова к выводу, что любые эмитированные деньги должны поступать в экономику лишь посредством длинных беззалоговых кредитов на реальное производство, с гарантированным созданием рабочих мест. В противном случае, если даже предприниматель обанкротится, и эти деньги не вернуться банку, и окажутся в обороте, они не способны существенно увеличить рост инфляции.

По количеству банковских депозитов можно судить об уверенности потребителей, в противном случае они бы либо все истратили, либо хранили под матрацем. Банковский депозит можно назвать активным сбережением, поскольку он остается и сбережением, и в тоже время, активизирует кредитную сторону банков. Если депозитов становится ничтожно мало, как в периоды дефляции банки сжимают свою кредитную активность.

С другой стороны, в периоды дефляции, банки не особо доверяют кредиты производителям, чья деятельность кажется им более рискованной, чем классическое инвестирование в высоконадежные гособлигации. Если банки увеличивают скупку гособлигаций, то это сигнал к скорому экономическому кризису, они тем самым провоцируют затяжную стагнацию, мучая денежным голодом производителей. Оставшиеся при делах предприятия, чувствуя свой монополизм в следствии банковской пассивности, начинают бессовестно поднимать цены на свою продукцию.

Если банки жадничают с кредитами, то крупные предприятия начинают выпускать корпоративные облигации, а мелкие просто остаются невостребованными. По объему корпоративных и государственных облигаций можно судить о качестве банковской деятельности. Если количество корпоративных облигаций растет, то значит банки скупают гособлигации, а мелкие компании разоряются.

В случае дефляции, без преувеличения в пучине страхов и паники растворяются триллионы денежных цен. Компании объявляют о своей несостоятельности а миллионы сотрудников становятся безработными из-за стабильности долговой нагрузки и нестабильности выручки. Этим характеризуется точка невозврата и самая щекотливая ситуация в экономике.

Что делать при этом государству: поддержать предпринимателей деньгами или дать рынку отрегулировать все самому. Если помогать бизнесу, то не всему, потому что это очень дорого, а только крупному с максимальным количеством сотрудников, чтобы не допустить массовой безработицы.

Теперь попытаемся разобраться, о какой помощи идет речь, если помочь выплатить только образовавшиеся долги по кредитам, то это обернется еще большим кризисом (рецессией балансов по Р.Ку). Тогда выделенные деньги осядут на кредитных счетах, при этом банки в период кризиса по разным предлогам отказываются кредитовать, ставший рискованным частный бизнес. В период дефляции банки стремятся инвестировать в государственные ценные бумаги.

При отсутствие запрета на эти действия, выделенные предпринимателям на погашения кредитов деньги, вернуться государству, но уже, как заем с необходимостью выплаты процентов коммерческим банкам. В 2008 г США удалось быстро выйти из ипотечного кризиса благодаря быстрому списанию банковской задолженности. Государство может заранее страховать 40% стоимости выдаваемых ссуд за 2% от общей суммы кредита, оставшиеся 40% обеспечивает банк, и 20% сам заемщик.

Самым эффективным способом выхода из кризиса во время резкого падения цен, является разовое списание всех долгов всем предприятиям за счет государства. А чтобы при этом не вызывать «моральный риск» и «эффект безбилетника» нужна государственная монополия банковской отрасли, когда один кредитор аккумулирует все риски на себе.

Да, это огромная сумма, но если посчитать, сколько будет денег выделено в последующие 10 лет, чтобы выйти из кризиса, если это не сделать (ежегодные выплаты по безработице, вынужденные бюджетные стимулирования, отдельные случаи поглощения бюджетом компаний, отдельные случаи списания бюджетом долгов и т.д.), то окажется, что это не так уж и много. Будут сохранены все рабочие места, потребительский спрос не сократится, пособия по безработице будут не востребованы, предприятия не нарушат привычный бизнес цикл, цены не обрушаться.

Предприятия, которые не утратили потребительский спрос на свои товары, необходимо спасать или выкупить на время, так как они способны отвлекать капиталы от инфляции на размер своих оборотов. Именно разовое списание всех долгов, а не их реструктуризация – ключ к быстрому восстановлению.

Многие скажут, что это спровоцирует безответственность заемщиков в будущем, но для этого необходимо создать кредитный кодекс, который на взаимовыгодной основе минимизирует мошенничество заемщиков и беспечность кредиторов. Но зачем спасать обанкротившиеся предприятия, если сам рынок их выдавливает из отрасли. Это справедливо лишь, когда банкротится одна или две компании с временным интервалом друг от друга, а когда признаются несостоятельными более половины компаний одновременно, то вина каждой из них минимальна.

Недопустимо, чтобы макроэкономика влияла на процессы микроэкономики, чтобы за просчеты финансовых экспертов расплачивались производители. Это де-стимулирует будущее производство и снижает экономический рост в ближайшее десятилетие.

В результате списания долгов вся непогашенная кредитная масса осядет в карманах населения, однако эти избыточные деньги могут остаться безвредными, если будут потрачены на услуги или ценные бумаги. В отличии от банковских структур, доступ простого населения на биржи акций и облигаций приветствуется, кроме тех случаев, когда он падает.

В случае краха биржи рублевый проигрыш достанется, скорее всего, крупным международным хэдж-фондам, прибыль от которого они конвертируют в доллары, что опять же подорвет валютный курс. Следует так же отслеживать, сколько иностранного капитала сейчас находится на отечественных биржах, потому как в любой момент он может быть выведен на другие развивающиеся рынки, что спровоцирует массовые продажи и панику.

Биржа привлекает физлиц лишь в том случае, если ее годовой прирост превышает доход по годовому банковскому депозиту, но если она слишком волатильна, то скорее всего эти деньги будут обращены либо в депозиты, либо в недвижимость.

ФИНАНСОВЫЕ ПОТОКИ

То, что нас не убивает – делает нас сильнее. (Ф.Ницше)

Экономическое состояние всякой национальной экономики определяется тем, в каких отраслях и какой объем национального капитала задействован в настоящий момент, то есть, сколько в какой отрасли находится денег. Благодаря А.Смиту мы знаем, что доходность капитала со временем уравновешивается во всех отраслях экономики одинаковой нормой.

Т.о. все капиталы стремятся всегда в отрасли с максимальной доходностью и низкой конкуренцией, но последующий значительный приток предпринимателей создает борьбу за рынок и снижает высокую первоначальную прибыль до стандартной по отраслям, из которых они пришли. Если государство видит, что капиталы в слишком большом количестве скапливаются в одной отрасли, то это значит, что другие отрасли испытывают при этом дефицит капитала.

И для того, чтобы не ждать неизвестно сколько, естественного выравнивания, государство стоит посредством точечных налогов охлаждать пыл охотников за высокой прибылью, и перенаправлять капиталы в нижние по доходности отрасли. При этом необходимо точно понимать, в какую именно по доходности и привлекательности отрасль, перетекут испуганные капиталы, иначе такое регулирование может привести к непредсказуемым результатам.

К примеру, из-за рекордного роста фондового рынка в прошлом году, в новом году наблюдается рекордный приток денег на биржу, в том числе и из производственного сектора, то есть за счет ущерба для менее доходных секторов экономики. Падение фондовых рынков спровоцирует рост депозитов, а те активизируют кредитование.

При этом надо учитывать то, что там где деньги не уходят на биржи, они с большей вероятностью уйдут в отечественную недвижимость, однако это намного хуже, так как рост цен на недвижимость делает ее недоступной для других, в отличии от ценных бумаг, которые могут дробиться.

Финансовые потоки определяются: 1) доступность для массового потребителя, 2) доходность в процентах годовых. Чтобы не ждать пока рынок отрегулирует доходности отраслей до средней величины доходности, эти потоки можно регулировать введением временных налогов на прибыль.

Сколько, например, сейчас национального капитала в процентном соотношении находится в четырех главных экономических секторах – у банков, у производителей, у потребителей и на биржах? Узнав это соотношение, ответы на многие экономические проблемы станут сразу понятными.

Для стабильного экономического развития страны без остановок, необходимо соотношение владения капиталом одинаковым для всех секторов по 25%. Бюджет в расчет не берется, поскольку он всегда уравновешивается.

Производство не может развиваться без потребительского спроса, потребительский спрос не может расти без увеличения зарплат, которые им платят производители. Таким образом, только в банках и биржах заключается основная проблема, не удивительным будет, что процент национального капитала на счетах банков будет близким к 50%, при том, что роль банков в этой системе лишь в качестве оптовых посредников капитала для производителей и для потребителей одновременно.

Избыточные капиталы в производстве так же вредны, поскольку стимулируют не востребованные проекты, а избыточные капиталы в банках создают эфемерные финансовые инструменты (субстандартная ипотека), поэтому избыточные капиталы у потребителей самый оптимальный вариант. Равновесное движение капитала, как раз нарушается дисбалансом во владении национальным капиталом.

Состояние экономики страны зависит от того, в чьих же руках сосредоточены основные капиталы, и на сколько эффективно они их используют. В то время, как в идеале, те, кто испытывает избыток капитала должен делиться им с теми, у кого он в дефиците, только тогда шестеренки всей запутанной и многогранной экономики закрутятся. Избыточное накопление капитала в одном из секторов приводит к обеднению всех секторов, включая самый богатый.

Раньше многие полагались на невидимую руку рынка, которая уравновешивала капиталы, но с тех пор многое изменилось (отменили золотой стандарт, появились монетарные эксперименты и цифровые отрасли и т.д.), и потому сейчас роль этой невидимой руки должно занять уже государство, иначе экономика будет постоянно ломаться в поисках равновесия капитала.

Иностранные инвестиции, за которые борются и тщетно привлекают регионы, на самом деле, не так уж перспективны для целой страны, как кажутся на первый взгляд. Иностранные инвестиции, по эффекту, похожи на иностранные займы частным компаниями, и то и то обязательно должно вернуться назад. Но если иностранный займ в валюте вернется за рубеж один раз, хоть и с процентами, то иностранные инвестиции будут возвращаться регулярно, в виде полученной прибыли и неоднократно превышая первоначальный размер, тем самым подрывая валютный курс страны.

Иностранные капиталы дают лишь краткосрочный рост экономики и снижение безработицы, а в долгосрочной перспективе при резком изъятии из страны они рушат гораздо больше предприятий и рабочих мест, чем создают этим самым капиталом в начале. Иностранный капитал, так же как и национальный, блуждает по свету, ища более высокую доходность в различных отраслях и странах. Поэтому он, неизбежно рано или поздно, будет выведен для более выгодных вложений из одной страны в другую.

Из-за этого, государству этот капитал так же стоит отслеживать, и чтобы подобное изъятие средств не оказалось неожиданным, и не вызвало шок для экономики, необходимо обеспечить плавность этих финансовых процессов. В противном случае придётся поддерживать цены от обвала и покрывать убытки вследствие резкого трансфера. Быстрый вывод иностранного капитала в странах Балтии и Восточной Европы в 2008г., где он составлял более 50% всего капитала внутри каждой экономики, спровоцировал череду экономических коллапсов.

Иностранный капитал – это мина замедленного действия в любом его виде, поэтому его нужно обезвреживать заранее. Внутренняя финансовая система слишком сильно зависит от перемещения иностранного капитала, при этом не всегда продуктивного для страны.

При этом многие страны борются за привлечение иностранного капитала, как манны небесной, хотя при этом тот же отечественный капитал в отечественной валюте способен его вполне заменить на равных. Важны не деньги и капиталы, а те, кто ими умеет управляет – предприниматели и менеджеры, именно их нужно импортировать, выращивать у себя и помогать масштабироваться, создавая новые рабочие места.

Иностранный капитал по большому счету это экономическая фикция, это обычная схема масштабирования зарубежного бизнеса и не более. Зависеть от него значит зависеть от неопределенности. Бороться следует не за капиталы, а за предпринимателей, а деньги напечатать не проблема.

Во многом развитие стран всегда зависело от количества накопленного капитала внутри страны, а не особенностями предпринимательской активности отдельных людей. М.Вебер считал, что именно свободный и более независимый дух протестантизма помог северной Европе совершить экономический скачок по сравнению с южной.

Объем капитала в каждой стране зависел, как следствие от количества золота и серебра, и как причина, от объема производства долговечных товаров. Ограниченный капитал не может быть в двух местах одновременно, он либо задействован при строительстве дома, либо в торговых операциях.

До сих пор южная Европа использует при строительстве недвижимости более дешевые материалы в силу щадящего климата, не осознавая, что обновлять их придется гораздо чаще, для чего регулярно требуется отвлечение огромных сумм на новое строительство или ремонт низкокачественных зданий.

Деньги, потраченные на строительство нового дома для тех же людей, могли быть инвестированы, например, в новый завод. В то время как на севере Европы, в силу снежных и лютых зим, жители не могли себе позволить строить хибары из низкосортного материала, а незаметно стали возводили дома не на года, а на целые тысячелетия.

Таким образом, крупный капитал отвлекался всего раз, и мог быть задействован в крупных торговых операциях, например для снаряжения многочисленных морских экспедиций или другие длинные инвестиции. Когда основной капитал страны превращается в оборотный, то богатство начинает незаметно для всех растворяться.

Разрушающиеся ежегодно из-за морозов дороги или трубы, требуют привлечения огромного объема капитала, который должен быть изъят из повседневного торгового оборота. Любая страна делает экономический скачок, когда наступает период отказа от обновления масштабной инфраструктуры, и замедляет экономический рост, как только такая необходимость проявляется в виде регулярных коммунальных аварий.

От того какое будущее ждет страну в ближайшее десятилетие, можно судить по количеству аварийного жилья, качеству дорог, изношенности гидро- и электростанций, состоянию заводских технологий (правда они могут устаревать морально раньше, чем физически).

Европейцы давно обкладывают свои города каменной брусчаткой, которая не требует ежегодного обновления в отличии от асфальта, что позволяет значительно и регулярно экономить бюджетные расходы. Прочность российской экономики во многом объясняется качественной советской инфраструктурой, построенной еще до распада, что позволило стране несколько десятилетий не вспоминать о ней. Ни один уцелевший завод не обновил свою материальную базу полностью, большинство до сих пор работает на советских заделах.

В коммерческом секторе обновление промышленного оборудования должно соотносится с будущим спросом или хотя бы с уверенностью собственников в нем. Многие все чаще приходят к выводу, что игра не стоит свеч, и просто выжимают с заводов последнее и банкротят. Проблема суверенной экономики заключается в том, как воспринимают ресурсы и активы все участники экономических сделок.

В России и в Китае большинство до сих пор считает все производство одноразовым, и не склонны к сохранению и бережливости имущества. Многие уже смирились с тем, что дороги разваливаются каждую весну и это нормально, хотя наш климат не многим отличается от канадского, где годность дорог дольше. Японцы известны своей аккуратностью в использовании, а немцы бережливостью имущества.

Сейчас принято считать, что идеи Т.Мальтуса о перенаселении давно устарели, но это не так, они актуальны до сих пор. Во-первых, он правильно полагал, что ограниченные ресурсы не способны прокормить возрастающее население.

В тот период еще не были изобретены удобрения и синтезированы гормоны роста для мелкого и крупного рогатого скота, а так же не было антибиотиков для предотвращения массовой гибели животных. Но даже не эти технологии главная причина, почему человечество до сих пор еще живо, главная причина в том, что раньше не было столько различных возможностей экономить на пищевом сырье, как сейчас.

Прилавки наших магазинов завалены продуктами, но по качеству и содержанию витаминов, микроэлементов и аминокислот, это уже не те продукты, о дефиците которых говорил Т.Мальтус. На самом деле, дефицит настоящих полезных продуктов остался, просто мало кто задумывается о том, что потребляет в пищу, и почему не может обходиться без дополнительных таблеток.