Бар «Надежда». Сборник рассказов

– Да-да, как только они будут готовы, – я как раз перед тем, как вы подошли, думал, что пора проявить пленку.

– О, сейчас редко встретишь человека, снимающего на пленку.

– И девушку с немецким догом тоже нечасто встретишь, – улыбаясь, ответил Андрей, поддерживая взаимный обмен комплиментами, – кстати, я Андрей, а вас как зовут?

– Мария, очень рада познакомиться, – сказала девушка.

– Я тоже очень рад.

– Так как насчет фотографий?

– А, да, думаю, на этой неделе смогу их как минимум проявить, вроде бы, этому ничего не мешает.

– Я помню, мы с папой под красным фонарем что-то делали, вы тоже так будете делать?

– Нет, красный фонарь – это очень сильное воспоминание у всех, кому я рассказываю про то, что фотографирую на пленку. Под красным фонарем печатают фотографии на бумаге, а пленку проявляют неинтересно: заряжают в бачок в темноте, а потом крутят ручку, – пояснил Андрей, потом продолжил, – но все помнят фонарь, потому что это было волшебство, которое можно ощутить только в детстве, магия появления фотографии родных людей на белом листе. Ой, что-то я сел на любимого коня, как мне передать вам фотографии? – опомнился Андрей, чувствуя, что присаживается Маше на уши.

– Я часто бываю тут.

– В целом, в двадцать первом веке можно даже с пленки прислать в цифровом виде, можете мне сказать или номер телефона, или свой имейл.

– Запишите мой телефон лучше, – улыбаясь, сказала Маша, явно довольная тем, что наконец-то он спросил ее номер, и продиктовала свой мобильный. Андрей записал новую знакомую в книгу как «Мария с немецким догом».

– Я постараюсь за пару недель справиться, хотя нет, для вас я справлюсь за пару дней с этими пленками. Кстати, а кем работаете? – спросил Андрей, желая пообщаться подольше.

– Если кратко, то занимаюсь аналитикой в айти.

– О! Так вы тоже из айти?!

– Судя по восклицанию, вы тоже, а у вас какое направление? – заинтересовавшись, спросила Маша. Дальше они уже говорили на профессиональные темы, вспоминали о разных курьезных случаях в работе и местами чихвостили заказчиков. Маша поняла, что пора домой, только тогда, когда Борк пришел и просто свалился возле ее ног, набегавшись по площадке. Андрей спросил разрешения проводить их до дома, распрощались они возле Машиного подъезда.

Вернувшись домой, Андрей стал прикидывать, всего ли ему хватает для проявки.

У Андрея в холодильнике на дверце скопилось уже полтора десятка отснятых, но не проявленных пленок, он решил посвятить ближайшие выходные проявке и оцифровке. Пора было уже посмотреть отснятый материал для книги и частично отобрать нужный. Технология проявки и оцифровки была отточена почти до полного автоматизма: растворы, зарядка пленки в бачки для проявки, сама проявка, фиксаж, промывка и сушка пленки, упаковка ее в специальные файлы для хранения. Всё-всё это уже было просто и легко, но неинтересно и требовало усилия воли, потому Андрей накапливал много пленок и делал один большой рывок по обработке за один раз, – это как генеральная уборка в квартире: займет весь день, но всё будет убрано и приведено в порядок. Он посвятил этому субботу.

Проснувшись утром в воскресенье, приготовив на завтрак глазунью из трех яиц, Андрей, поковыривая ее вилкой и запивая кофе, начал оцифровывать пленки с помощью специального сканера. Процесс небыстрый и однообразный, опять же, доведенный до автоматизма. Во время такой рутины Андрей любил посмотреть сериал. В основном – всякую разжижающую мозг ерунду про что-то сверхъестественное, совершенно неважно, какого качества.

Во второй половине дня пленки были переведены в компьютер, – Андрей давно понял, что отбор снимков лучше не делать сразу. Пусть отлежатся, забудутся события, улягутся эмоции, сопровождавшие каждый снимок, – это придает объективности отбору.

Миновала еще одна неделя – в делах, заботах, в редком приятном общении с Машей – они оба были сильно заняты работой. Наступил вечер пятницы, погода на улице была крайне неподходящая для прогулок. Дождь лил как из ведра. Андрей решил, что можно сделать первый подход по выбору фотографий, ну или на крайний случай просто выкинуть откровенный брак. Заварив чаю, взяв к нему любимую ванильную пастилу, Андрей сел за компьютер и начал отсматривать материал.

Ого, вот элегантная бабушка, а вот и Маша со своим немецким догом, – тут Андрей улыбнулся, надо будет позже отправить Маше посмотреть. Когда Андрей добрался до заключительных кадров с площадки, он в прямом смысле слова завис. Завис он над снимком, в котором, помимо Маши и ее немецкого дога, был третий. В этот раз третий не был лишним, он был тем самым человеком, который напал тогда на Андрея.

Андрей сразу его признал, – по росту, осанке, худи и даже по белой кроссовке, которая частично попала в кадр. Андрей вскочил и стал ходить взад-вперед по квартире, он думал, что теперь с этим делать, – у него была фотография напавшего на него человека. На сегодня отбор снимков явно закончен. В Андрее смешались разные чувства – обиды, что этот засранец забрал камеру и что Андрей затянул с проявкой и обработкой пленки, злости на этого отморозка, глупой радости, что теперь есть улики. Что с этим теперь делать? Андрей зашел в большую комнату, где у него стоял бар, и налил себе добрую порцию виски. Чтобы просто отпустило это смятение чувств.

Спустя несколько минут Андрей спокойно сел в кресло, обдумать, что надо сделать. Распечатать снимок и попробовать найти дедулю, – может, он, как свидетель, тоже узнает преступника, – потом идти к Сергею Николаевичу писать заявление, ведь теперь это не просто так, а с портретом напавшего. Андрей плохо спал ночь, – потрясение оттого, что всё это время у него был портрет напавшего на него человека, не давало ему покоя.

Утром, быстро поев и глотнув кофе, он отправился в первую очередь к собачей площадке, оттуда он повернул в переулок в надежде встретить дедушку. Но в этот раз ему не повезло, дедушка ему не встретился. Немного подождав в конце переулка, – а вдруг дедуля опять пойдет тут по делам? – Андрей пошел на опорный пункт полиции. Сергея Николаевича тоже на месте не было, но на двери висел номер его телефона, Андрей набрал.

– Алло, слушаю вас, – раздалось в трубке спустя два гудка.

– Алло, здравствуйте, это Андрей, который хотел оставить заявление о нападении в переулке.

– Да, Андрей, что вы хотели?

– У меня есть фотография, на которой запечатлен напавший на меня человек.

– Откуда она у вас?

– Да я сам ее снял, минут за десять или двадцать до нападения, на тот самый фотоаппарат, который он украл.

– Интересно получается, хорошо, я буду на участке часа через три, приходите туда, расскажете подробнее.

– Хорошо, – ответил Андрей и услышал гудки в телефоне.

Пройдя обратно через переулок в надежде всё же встретить дедулю, Андрей пошел домой, – не топтаться же три часа на улице.

Придя домой, Андрей сварил себе кофе и медленно его пил, смотря в окно, размышляя, к чему приведет его встреча с участковым. Допив кофе и поняв, что в запасе еще два часа, Андрей засел за компьютер и начал отбирать следующую партию фотографий, но по большей части – выкидывать брак. Когда до назначенного Сергеем Николаевичем срока оставалось пятнадцать минут, Андрей оделся и вышел из квартиры.

Участковый был на месте, как и обещал.

– Добрый день! – сказал Андрей, войдя к тому в комнату.

– Добрый, чем могу помочь? – ответил Сергей Николаевич.

– Я Андрей, мы недавно говорили с вами по телефону, и я заходил оставить заявление о нападении, но потом передумал.

– Ах, да, точно! Решили всё же написать заявление?

– Да, ведь у меня есть фотография напавшего, и я могу привести еще свидетеля, который может его опознать, – Андрей, говоря это, доставал фотографию из рюкзака, потом он подал ее участковому. Сергей Николаевич взял ее в руки и несколько секунд изучал человека на фотографии, потом положил на стол, поглядел в окно, немного подумав, повернулся к Андрею и сказал:

– Не надо заявления, я только что закончил рапорт по одному делу. Мужчина с фотографии умер, точнее, был убит, своей сожительницей, за дозу, которую он ей не давал.

– Эээ… Ну дела, я, наверное, тогда пойду? – сказал опешивший Андрей и подошел к двери.

– Да, тут уже больше ничего не сделать.

– Мне его жаль, – сказал Андрей, выходя в дверь.

Подумав немного, Андрей достал телефон и набрал Маше, через несколько гудков в трубке раздался ее голос.

– О! Привет, пропащий, ты меня совсем позабыл.