Тишина

– Идите, идите, – махнув ладонью, послал за пропуском две противоположности к неверующей Фоме Никанор Петрович.

И вот две противоположности выкатились на улицу во внутренний двор аффинажного завода. Масштаб поразил Николая Николаевича! Огромная площадь из выложенных плит рисовала по своим контурам многочисленные цеха завода.

Получив пропуск, коллеги направились вдоль белоснежных корпусов к красным зданиям самого литейного завода.

– Позвольте, коллега, – обратился Эрнест к Николаю. – Мне будет глубоко интересно ваше мнение как специалиста, – продолжил Точный, обращаясь к Неточному.

– Да-да, я вас слушаю, – откликнулся коллега.

– Дело в том, что я в данный момент работаю над, как мне кажется, весьма уникальной технологией, – мгновенно повернувшись лицом к Николаю, выдал Эрнест. – Мне кажется, что я разработал новую технологию электролиза, там много чего, но главный принцип – это то, что окислительно-восстановительный процесс протекает с использованием водки!

– Водки? – сам Николай опешил от такого.

– Да, именно водки! – подойдя ближе к Неточному, еще раз, более уверенно, повторил Точный. – Именно водки! Что, считаешь меня сумасшедшим? – как бы задираясь, обратился Эрнест к Николаю.

Николай, остановив натиск безумца в смешных очках, дал свой ответ:

– Что вы, что вы! Я абсолютно восприимчив к вашим изысканиям, и мы обязательно глубже при случае обсудим вашу новаторскую технологию. Тем более что один из компонентов вашего глубокого электролиза мной лично изучен доподлинно, доподлинно! – При этом Николай, положив руку на плечо Эрнесту, проследовал дальше по территории завода, уже обсуждая математические детали химической реакции.

Зайдя в здание литейного цеха, Николай с трудом перевел разговор в интересующее его русло.

– А что, завод работает на полную мощность? – поинтересовался Николай Николаевич.

– Да, конечно, мы стараемся. Правда, иногда происходят перебой с поставкой сырья, – пояснил Эрнест.

Так полетели дни усидчивого труда. Неточный с Точным иногда до позднего вечера документировали расположение оборудования в цехах.

Единственной целью всей этой работы было желание понять, каким образом и возможно ли в принципе организовать теневой оборот драгоценного метала.

Протискиваясь в узкий проем, практически касаясь ребрами и позвоночником стен, с метрономом в руке, Эрнест выполнял заказ братков, посланный на эту миссию лично главным инженером завода.

Налицо пример, когда многозадачность может выглядеть смешно и даже иронично!

– Вы вот мне скажите, Николай Николаевич, а что это у вас за такое оборудование, что мы уже третий день все ходим и замеряем и замеряем? Ведь то, что у нас работает сейчас, а я смею заметить, что у нас установлено новейшее швейцарское оборудование… – поправляя свои очки, продолжил Эрнест Точный. – Так вот этого вполне хватает для работы предприятия и контроля качества. Да и к тому же, – добавил Эрнест, – хочу еще раз повторить, что установленное оборудование является одним из самых современных в мире!

– Вопросы, вопросы… – возразил Николай. И продолжил: – Дело в том, что наше оборудование имеет совершенно иной уровень в работе. Это новое слово в развитии измерительных технологий. Так сказать, как твоя водка в электролизе! Понимаешь, о чем я? – посмотрев вопросительным взглядом на надоедливого ботаника в очках, заключил слегка раздраженный Коля.

Выбравшись из расщелины и обойдя практически по кругу стоящего Николая, Эрнест как-то презрительно прищурился, а затем, надувшись, как рыба-еж, выдал едкое замечание:

– Раз так, то тогда где детали? А где детали?

– Я же вам уже говорил, что это секретное военное оборудование. Что принято решение о конверсии военного производства и переходе на выпуск товаров для мирной жизни.

Затем, похлопав по плечу коллегу, Николай Николаевич продолжил:

– Всему, коллега, свое время, и вы, само собой, увидите это оборудование в действии. А сейчас давайте продолжим работу – еще осталось два помещения. Да и к тому же! Как вы любите говорить, уважаемый Эрнест: а как же благополучие нашей с вами родины? Ведь мы должны поддерживать отечественную науку и производителя, – очень серьезно произнес Николай.

Два шага – и вот уже тело невнимательного Эрнеста полетело по лестнице вниз, точно в стоящий как бы для этого железный столб. Удар был звонкий, да такой, что у автора технологии электролиза на основе водки посыпались звезды из глаз. На голове любопытного очкарика, само собой, образовалась огромная шишка, а может, и гематома.

Подбежав к потерпевшему от встречи с быковатым столбом, Николай поднял упавшего ботаника и заметил:

– Ну что же вы, коллега, вам надо беречь себя.

– А мне кажется, что вы меня подтолкнули, – заявил Эрнест. – Потому что я вам задаю неудобные вопросы, на которые вы не желаете отвечать.

– Я? Ну, мой батюшка, я могу и обидеться.

Взяв под локоть этого бедолагу, он потащил упавшего в медпункт.

– Значит, сам оступился, сам полетел с лестницы, затем рогами, словно на корриде, встретил стоящий столб, и я в итоге виноват? Да кто вообще поставил такой идиотский столб в конце той лестницы? – возмущался Николай!

– У меня чертовски кружится голова, – пожаловался подбитый Эрнест.

– Ну так а я о чем! Надо вам сегодня, Эрнест, расслабиться. Какие у вас планы на вечер? Я считаю, что надо отдохнуть вам. Давайте по-дружески сегодня посидим и обсудим в том числе вашу технологию, – предложил Николай.

– Вы серьезно? – переспросил Эрнест у попутчика.

Было видно, что у него нет настоящих друзей, и Николаю даже стало как-то жалко этого странного изобретателя.

Так, выйдя из медицинского пункта, коллеги направились к автомобилю.

– Это от моего отца досталось мне, – представил свою тачку Эрнест.

Машина была для инвалидов! Это был двухместный четырехколесный автомобиль-мотоколяска (https://ridero.ru/link/JzNBySWU-0jn03) Серпуховского автозавода (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D0%90%D0%97) (в то время еще СМЗ). Это такая нелепая машина с педалью газа и тормоза на рулевом колесе. Как бы ирония заключалась в том, что автомобиль, созданный для ограниченных людей, совсем не выглядел таким, он вовсе не внушал надежности и не давал какого-либо комфорта для инвалида. Но человеку с гематомой на башке эта мотоколяска соответствовала, и даже, скажу я вам, еще как!

Парни уселись в мотоколяску и поехали к дому Эрнеста. Его родители скончались где-то год назад. Поэтому мы ехали в дом, оставленный после смерти родителей.

Эрик, смачно управляя рычагами на руле и периодически протирая запотевающие стекла своих очков, что-то рассказывал своему пассажиру.

Николай, кивая иногда в ответ головой Эрнесту, думал о своем. Он никак не мог сообразить схему! Как связать все эти помещения? Думал он тогда, и ничего не складывалось в его голове. Совершенно ничего не шло ему на ум!

«Все, стоп! Хватит!» – прервал сам себя Николай. «Надо напиться сегодня, ужраться в хлам и забыться! Надо перезагрузиться!» – подумал он.

– Куда мы едем? – поинтересовался Николай у очкарика.

– Бочкари! – ответил водитель. – Я живу там.

В общем, ехали они минут двадцать пять. И вот трясущаяся мотоколяска с грохотом подкатила к дому!

– Ого! Вот это да! Да ты живешь в доме? – с восторгом произнес Николай, выходя на улицу из инвалидки.

Прекрасный дом встретил их роскошными ставнями окон!

Николай помог отворить ворота во двор, после чего мотоколяска – так сказать, шедевр советской заботы об инвалидах – вкатилась во двор дома!

Надо признать, что Николай пришел в восторг, настоящий восторг. Он и представить не мог, что он, еврейский мальчишка, попадет в такую истинно русскую самобытность! Да и еще с таким человеком! В тот вечер во всем русском в его душе произошел настоящий переворот. Он, конечно, имел представление о жизни в сибирских деревнях, но там был замылен и, что ли, потерян по-настоящему славянский колорит жизни. А тут, в этом месте, все выглядело как-то по-русски.

Тут надо заметить, что по пути следования друзья заехали в магазин и приобрели самые дорогие алкогольные напитки. Такие напитки, что Эрнест мог только слышать в рекламе. Они купили водку «Смирнов», мясо и зелень. Николай, было дело, потерял в магазине Эрика, как вдруг увидел человека в ондатровой шапке, бегущего к кассе магазина с несколькими бутылками пива в руке.