«Куда смеяться? или В поисках рофла»

– Я сейчас занят. Давай через часок?

– Я сказала «Сейчас»!

Он зашел в комнату и спокойной сказал, что ему неудобно в данный момент и пообещал, что через час он точно помоет две тарелки. На что бабушка ответила: «Ладно, жду»

Через полчаса он услышал, как она приступила к мытью посуды, не говоря не слова.

– Зачем ты это делаешь? Мы же договорились – сказал он настойчиво, зайдя на кухню.

– Мне весь день ждать? – презрительно выкинула она из-за плеча, моя тарелки.

– Ты ничего в этом доме не делаешь. Посуду и ту помыть не можешь!

– Но ты же сама кинулась ее мыть! Давай договоримся, что всю посуду мою я, но тогда, когда мне удобно, ладно? – услужливо спросил парень – на тебе это все равно никак не отразится.

Она закурила.

–Так, ты живешь в моем доме и выполняешь мои правила, не нравится – на выход – с претензией выплеснула она все это в потоке сигаретного дыма.

Такие эксцессы повторялись раз за разом во всех сферах домашнего очага. Парень понимал, что, то самое подобие правил, которое он пытался выработать в тисках между Петром и бабушкой, начинают трещать по швам, еще пара сильных толчков, и вся эта дамба ясности, стабильности будет прорвана мощным потоком обскурантизма и законсервируется в болоте обреченного безумия. Понятные правила бабушки по какой-то неведомой причине перестали таковыми являться… или это всегда так было?

Сергея угнетала иррациональность происходящего настолько же, насколько и радовал противоположный прием в универе со стороны взрослых. Отношения одногруппников и преподавателей казались более разумными и справедливыми.

Однако же обсуждать что-либо он любил лишь на семинарах интересных ему. На перемене он погружался в себя и обдумывал всякие абстрактные вещи по типу: В чем смысл жизни? как должно быть устроено общество? И является ли справедливым и правильным строить свое счастье на несчастье других?

Он заметил, что Лена, девушка в очках, делающих ее глаза такими маленькими, иногда смотрит на него, но не предавал этому значения. Слушая лекции в огромной аудитории на весь курс, он сидел на самой задней парте крайнего ряда прямо у нее за спиной. На переменах он слышал каждый ее диалог с кем-либо, но думал о своем.

Следующий семинар был уже по анализу лирики, на котором еще неокрепшие умы учили проникать вглубь мыслящих миров и препарировать художественный текст с дотошностью патологоанатома. Все мы учились в школе писать сочинения-рассуждения, аргументируя собственную позицию примерами из текста, то есть создавать тексты. Литературоведение же учит нас деконструировать созданные тексты. Поднебесная решила провести это занятие на свежем воздухе в парке напротив здания университета, такой подход способствует более плавному проникновению в тайны лирического мировосприятия. А студенты ощутили на себе ласковое касание Alma mater, укрывающей их простыней комфорта.

– Надеюсь, вам понравится такая обстановка, я решила попробовать, что-нибудь новенькое в методике проведения семинара – вдохновенно сказала она – вам было предложено проанализировать стихотворение Пушкина «Пророк». Это не должно быть сложно, ведь мы еще со школьной доски помним этот знаменитый памятник не только Александру Сергеевичу, но и всей русской культуре. Но сначала поделитесь впечатлениями, быть может, вы освежили в своей памяти эти строки и взглянули на текст по-другому?

По очереди студенты высказали восторженные отзывы. Последней была Рита.

–На самом деле тут заметно влияние библейской традиции – сказала она с видом эксперта.

– Именно об этом я и хотела поговорить с вами – добавила Надежда Филипповна – ребят, вы заметили, какие именно образы использует автор для донесения идеи? Сам-то посыл, безусловно, ясен. Озвучьте его, пожалуйста, кто-нибудь.

– Назначение поэта заключается в просвещении им простых смертных. Он должен открыть им глаза, как это сделал с ним шестикрылый Серафим – произнесла девушка с первой парты.

– Да, ребята. Обратите внимание, что именно видит герой, когда его глазниц и ушей касается Серафим – призывал преподаватель.

Сергей, читая про себя эти строки, дивился тем образам, которые рисовались в его воображении под воздействием текста, что-то до боли знакомое тронуло его в этих строках, знакомое еще с детства, и он вызвался ответить.

– Насколько я понял, Серафим открывает поэту глаза на тайны нашего мира, который простым людям недоступен, потому что «И горний ангелов полет, И гад морских подводный ход» все-таки скрыты от нашего зрения. В том числе поэт способен видеть и будущее, поэтому Пушкин и назвал стихотворение «Пророк» – мысль вела его уже за пределы текста – выходит, что поэт – что-то вроде слуги господа…

– Совершенно верно! – отметила Поднебесная, кивая.

– Но почему Серафим выбирает только одного единственного человека, почему бы не открыть глаза всем, чтобы не было проблем? – Сергей продолжил мысль, задевшую его потаенные закаулки сознания, заброшенные еще с детства. Он ощущал, будто Серафим раскрыл глаза ему самому, по крайней мере, таковым было ощущение: атмосфера университета столь разительно отличалась от домашней, к этому нужно было привыкать, что было трудно при постоянных возвращениях домой. Здесь все такие образованные, удивлялся он, столько всего нужно еще узнать и учитывать в дальнейшем…

Немного поразмыслив, Надежда Филипповна ответила:

– Сереж, это все-таки метафора, но вопрос на самом деле хороший, пока его сохрани в памяти, а мы на него все вместе постараемся ответить при анализе следующего произведения – она улыбнулась с довольной хитрецой.

Лена наблюдала за этой беседой.

Риторика: Да когда же он перестанет выебываться? Сидел бы уже как я, да помалкивал…

Концептуализация: Но вывернул он красиво все-таки…

Логика: Честно говоря, я мало что успела расслышать, он быстро говорил, но раз препода все устраивает, значит, он говорит дело…

Читая строки стихотворения, она заострила внимание на бескомпромиссной жестокости, с какой ангел вырывал герою язык и сердце. Слегка коробило то, с какой возвышенностью описывается насилие. К тому же она не переносила всякого рода претенциозность, в претензии на что-либо будь то истина, ценности или территории другой страны, она видела проявление власти, которую по-прежнему остерегалась и ненавидела. Философы прошлого века назвали бы ее жизнь быдло-бытием. Но ее воззрения на жизнь не обусловлены узким кругозором и непониманием авторского замысла в книгах. Напротив – она слишком хорошо все это понимает, отсутствие какой-либо авторской самоиронии вызывает у нее еще большее презрение, понимает она и как же это все далеко от реальной жизни. Этим же ее отторгает и культ романтики, пытающийся замаскировать действительные женские проблемы, замаскировать живое человеческое тело через эстетизацию секса и навязывание определенной гендерной модели поведения. Поэтому интуитивно она стремится сорвать все эти покровы при любом удобном случае. Да и как иначе проявить уникальность своей личности в обществе, где каждый стремится это сделать по-своему? Раз уж возникло впечатление, за которое можно получить баллы, она подняла руку.

– Н-надежда Филипповна, мне кажется, автор еще хотел обратить внимание на то, что становление поэта крайне болезненно… это видно из строк про язык и сердце…

– Конечно, Лена. Хорошее замечание. Ведь искусство требует жертв! – ответил преподаватель – хорошо, это было легко. Теперь перейдем к более интересному произведению, такому же небольшому, «Моцарт и Сальери». У всех вас есть интернет?

Большинство кивнуло.

– Тогда открываем текст. Надеюсь, вы его помните.

Сергей сетовал на тот факт, что в школе эту пьесу он не проходил.

– Итак, есть соображения по поводу образов Моцарта и Сальери?

– Пьеса начинается монологом Сальери – взялась отвечать Маргарита – Он рассуждает об искусстве, музыке… но видно, что он… какой-то…

– Ну же, помогите кто-нибудь Рите!

1 парта, 2 ряд: Ненастоящий!

3 парта, 1 ряд: Скучный…

Последняя парта, 3 ряд: Высокомерен!

– Хорошо. Но прочитайте внимательно, как он относится к искусству? – потребовала Поднебесная.

– Он сравнивает музыку с трупом, для него это все мертво… – сказал кто-то.

– Правильно идете – подхватила преподаватель – а что у нас мертво, что неподвижно?

– Прошлое? – предположила Лена.

Сергей искал в памяти сложные мысли, пока все отвечали, он хотел угадать с первого раза.

– А еще?

Вдруг Сергей зацепился взглядом за слово «Ремесло».