Непогода

– Можно задать вам личный вопрос? – решился я.

– Разве что в качестве исключения, – улыбнулся старик.

– Почему вы не прощаетесь фразой «Бойся попутного ветра»? Я думал, это часть этикета фирмы.

– Понимаешь, молодой человек, – старик посмотрел в окно, – на своем месте я всегда руководствуюсь счастьем людей и ожидаю того же от коллег. Поэтому, почувствовав порыв ветра в спину, я доверюсь тому мастеру или стажеру, который его организовал.

Я вспомнил свою ошибку с Бабаней и задумался.

– Я заеду за тобой, – подытожил старик. – Советую озаботиться костюмом.

9

Всю неделю я представлял себе пышную церемонию присвоения нового статуса, грезил знакомством с мастерами и втайне надеялся, что на празднике окажется кто-то из магистров. Ночь маскарада обещала быть долгой, и я заставил себя прилечь хотя бы на пару часов.

Беспокойный сон прервали резкие гудки и ругань. Прищурившись, я уставился в яркий экран: у дома Димы стояла желтая «девятка», безжалостно прожигая светом фар окна. Двери машины были распахнуты, на заднем сиденье кто-то лежал.

На крыльце я заметил двоих: крупный парень со шрамом на лбу настойчиво долбил в дверь здоровенной ладонью, а его юркий лысый напарник в спортивном трико высматривал что-то в окошке веранды.

Дверь приоткрылась.

– Вам чего, ребят? – оглядывая гостей, сухо спросил Дима.

– Мужик, твой КамАЗ? – поинтересовался лысый, выглянув из-за крупной спины товарища.

– Вам-то что? – бросил Дима.

Бугай со шрамом ухмыльнулся и резко ударил Диму в живот. Хватая ртом воздух, тот согнулся и облокотился на косяк, пытаясь устоять на ногах.

Я на мгновение растерялся, но руки сами потянулись к ноутбуку. В тысячный раз проклиная систему за запрет молний, я выкрутил на максимум ветер и дождь, не представляя, может ли это помочь.

С первыми порывами ветра лампочка над крыльцом начала тревожно раскачиваться, освещая то сгорбленного Диму, то нависшие над ним силуэты.

– Да мы вернем, – усмехнулся лысый, выждав, пока хозяин придет в себя, – ключики дай!

– Пошли вон! – прохрипел Дима.

Амбал тут же схватил его за грудки и выволок с крыльца.

– Ключи! – заорал лысый. – Отдавай, целее будешь!

Ветер яростно штурмовал деревню, на горизонте росла черная туча. Где-то жалобно заскулил пес, чувствуя приближение урагана.

Лысый забежал в дом, и оттуда послышались звуки бьющейся посуды и хлопающих дверей. Амбал продолжал орать на Диму, временами сдабривая крики увесистыми ударами. Вскоре на крыльце появился довольный лысый со связкой в руках. Увидев ключи, Дима вскочил и ринулся на вора, но был сбит с ног крепким ударом в затылок.

Подельники побежали под навес. Амбал перехватил у напарника ключи, открыл кабину и уселся на место водителя. Лысый обежал машину и ловко запрыгнул на пассажирское сиденье.

Я записал номер «девятки», с отчаянием понимая, что звонок в полицию сейчас бесполезен: я понятия не имел, где находится эта деревня.

Дима поднялся и, прихрамывая, двинулся к грузовику. Забравшись на подножку и распахнув дверь, он схватил застигнутого врасплох амбала и с неимоверным трудом вытащил его из кабины. Бугай рухнул на землю. Дима подскочил и смачным ударом вырубил его.

Я следил за схваткой, подпрыгивая возле ноутбука и нажимая на все клавиши без разбора, костеря и бессильный ветер, и так медленно набиравший силу дождь.

Убедившись, что враг отключился, Дима стал искать в траве выпавшую связку ключей. Из «девятки» вылез третий подельник и, пошатываясь, поковылял к Диме, но неудачно наступил на глиняный край колеи и неуклюже растянулся на дороге. Кажется, он был в стельку пьян.

Наблюдая за его падением, я упустил момент, когда за спиной Димы возникла щуплая фигура лысого, державшего что-то в руке. По характеру удара – резкому тычку в бок – я понял, что это был нож или заточка. Дима взревел, но даже не обернулся на нападавшего. Он упал на колени, но продолжал искать ключи от своей машины, остальное для него не имело никакого значения. Я опустился на пол, безмолвно вперившись в экран.

В доме Бабани зажегся свет. Разбуженная то ли громом, то ли криками, она вышла во двор с фонариком, свет которого едва пробивал пелену усиливающегося дождя.

– Валим, валим! – заорал лысый, заметив свет фонарика, и побежал к машине, в которую очнувшийся амбал уже успел втащить пьяного товарища. Мотор загудел, и «девятка», разбрасывая комья грязи, помчалась к шоссе.

Дима подполз к колесу грузовика и попробовал встать, но ноги подкосились, и он рухнул рядом с машиной…

Я пришел в себя через час, сидя под ледяной струей в душе. Помню, как что-то орал, как разбил зеркало в ванной. В деревню приехала полиция, а позже и скорая, которая уже была бесполезна.

В дверь постучали. Окоченевшей рукой я с трудом закрыл кран. На пороге стоял Юрий Константинович в строгом костюме. Я бездумно уставился на его бледное лицо.

– Я знаю, – его голос был тихим, даже вкрадчивым. – Мы ничем не можем ему помочь. Собирайся.

Я прошел на кухню, достал из холодильника молоко и приложил бутылку ко лбу.

10

Не знаю, как мы добрались до ресторана, помню лишь массивную дубовую дверь с такими же охранниками по бокам. Помню, как один узнал старика и распахнул двери в фойе. В глаза ударил свет, я слегка пошатнулся и облокотился на механика. Охранник подозрительно оглядел меня, но мешать не стал.

Преодолев мрак гардероба, в котором старик успел нацепить на меня мерзко пахнущую пластиком маску, мы оказались в огромном зале. Мелькали услужливые официанты с полными фужерами и легкими закусками на блестящих подносах. У барных стоек чинно беседовали деловитые мужчины в строгих смокингах и женщины в изысканных платьях.

Оглушенный светом и звуком, шарахаясь от возгласов и смеха, я семенил за Юрием Константиновичем, не поднимая взгляд с мраморного пола. Спустя сотню блестящих туфель и пестрых подолов платьев меня подвели к столику у окна, за которым таилась манящая темнота дворика. Я механически поздоровался, ощущая себя солдатом, вырванным с поля боя на дискотеку.

На помост поднялись ведущие церемонии.

– Начинается… Смотри… – зашептались вокруг. Кто-то одернул парня, горланившего прокуренным баритоном. Зал окончательно стих. После короткой речи столики в унисон заревели: «Бойся попутного ветра!», от чего я едва не упал.

– Вам нездоровится? – донесся откуда-то сбоку мягкий женский голос.

Я показал на свой живот и двинулся в сторону уборной, уворачиваясь от вездесущих официантов. Лавируя среди людского моря, я вдруг услышал слова «убийство в деревне» и застыл на месте, пытаясь найти говорившего. В нескольких шагах от меня у столика с закусками стояла небольшая компания.