– Я согласен, только нужно с дядей Жорой поговорить…
– Это я беру на себя. Что-то ещё я тебе хотел сказать? Что же ещё… А, вспомнил. Компот будешь?
– Простите, что?
– Да шучу я, видел бы ты сейчас своё лицо (Ронноу засмеялся), а если серьёзно, то, если я всё правильно помню, то у тебя есть сестра, которой лет шесть.
– Вы всё правильно помните, но ей восемь.
– Ой, прошу прощения, я просто хотел передать ей шоколадных конфет, мне кажется, что разница в два года не сильно повлияет на её восторг.
– Когда кажется – креститься надо! Спасибо Вам огромное!
– Ой негодник, подловил меня, молодец, растёшь! Конфеты в том шкафчике, ты возьми их, и отправляйся домой. Я немного устал.
– Хорошо, до свидания.
– И тебе пока, когда уходить будешь, дверь закрой, ключ под коврик положи.
Я взял конфеты, вышел из дома, закрыл дверь, положил под коврик ключ и направился домой.
По пути назад я ни о чём не думал, но решил зайти на детскую площадку проведать сестру. Я дошёл до нужного поворота, свернул налево и остановился…
Аля стояла и беседовала с каким-то мальчиком, держа зайца, подаренного мной в руках. Я подошёл поближе, чтобы рассмотреть этого мальчика. У него были лохматые волосы, карие глаза, кого-то он очень сильно мне напоминал, я не мог понять кого, но я уже ненавидел его всем сердцем.
– Аля, привет! Как дела?
– Братик!
Она подбежала ко мне, её глаза блестели от счастья.
– Это тебе (я протянул ей коробку конфет).
– Ой, спасибочки (она подпрыгнула и поцеловала меня в щёку).
– А что за мальчик с тобой общается?
– Это Стёпа.
– А сколько Стёпе лет?
– Девять, ну беги, играй. Только аккуратно. Я, если что, дома.
– Хорошо, пока.
– И тебе пока, моё солнышко.
Я развернулся и направился в сторону дома. А вот сейчас я начал думать:"Стёпа, Стёпа, Стёпа… Знакомое имя, и кого-то он мне напоминает… Вспомнил, это сын Лёни. Если он характером в отца пошёл, то Але он может навредить. Правильно Ронноу переживает за свою дочь. Кругом одни опасные люди, а сестра такая маленькая и беззащитная. Ладно, вечером с ней поговорить нужно".
Я добрался до дома, мы с мамой обсудили то, как прошёл мой день, я пообедал, зашёл к себе в комнату и стал ждать возвращения сестры. Ждал я недолго, через час сестра вернулась, её до дома проводил Стёпа. Я вышел её встретить. Но сначала я посмотрел на Стёпу, у него был огромный синяк на лбу. "Дерётся что-ли, а вдруг мою сестру ударит, я же его тогда в песочнице закопаю и он будет медленно умирать", – думал я подходя к забору.
– Степан, во-первых, здравствуй. Во-вторых, передавай привет отцу. А в-третьих, что случилось? Откуда синяк?
– Здравствуйте, передам. Это я бежал, под ноги не смотрел, споткнулся и ударился об горку. Но всё хорошо. Аля, в целости и сохранности доставлена до дома.
– За это спасибо.
– Пока, Аля! Пока, Ёра!
Стёпа обнял Алю на прощание и убежал. "Эх… Знал бы ты Стёпа, что я с твоими руками бы сделал, не будь сестры рядом", – думал я про себя, а Аля уже убежала в дом. Я решил поговорить с ней вечером.
Она весь оставшийся день ходила сама не своя. А под вечер разрыдалась.
– Что случилось, солнышко моё?
– Они убьют его!
– Кого? Что случилось?
– Мы на площадке со Стёпой замок из песка строили, а к нам ребята подошли на год старше него и захотели отобрать зайчика. Стёпа отбил зайчика, но они позвали его драться в семь вечера… Они убьют его!
Теперь ясно, откуда этот синяк. Герой, главное, чтоб смертью храбрых не пал, как я его отцу потом в глаза смотреть буду.
– Солнышко, а может он не пойдёт?
– Нет! Он твёрдо сказал, что пойдёт, чтоб они меня не трогали…
Она снова разревелась.
– Так, красавица моя давай сделаем так. Ты сейчас успокоишься, умоешься, а братик пойдёт спасать Стёпу. Ты же запомнила, где они должны встретиться?
– В промышленном районе, у закрытой шахты.
– А и последний вопрос, почему ты сразу не сказала?
– Стёпа запретил, он сказал, что меня гулять потом не отпустят, поэтому он сам разберётся.
– Ой, герои одиночки…
Я быстро схватил кинжал и выскочил на улицу. Благо Салли мне рассказал, как быстро добраться до закрытой шахты. И через десять минут я уже был на месте.
Стёпа стоял напротив трёх ребят, они все были крупнее его, с битами, а у центрального на голове красовался ирокез. Я подошёл к ним:
– Так, товарищи, предлагаю закончить ваше собрание, детям уже спать пора.
– Ты кого ребёнком назвал, выскочка! – ответил мне пацан с ирокезом.
– Петухам слово не давали!