Муссолини и его время

Муссолини и его время
Роман Сергеевич Меркулов

В первой половине XX века имя этого человека не сходило с первых полос мировой прессы и беспрестанно звучало по радио. О нем говорили в новостной кинохронике и кинофильмах, о нем пели песни и писали книги. О нем спорили, его прославляли и проклинали, к нему обращали надежды и его же называли источником всех бед. Двадцать лет он разыгрывал роль спасителя Италии – роль нового Цезаря.

Предельно скрытный, крайне тщеславный и не слишком последовательный, Муссолини оставался неизменным лишь в одном – он всегда стремился играть первую роль, будь то борьба за внимание деревенской красавицы в придорожной кантине, политические интриги в руководстве итальянских социалистов или дипломатические маневры европейской политики.

В книге «Муссолини и его время» предпринята попытка обрисовать личность, в течении двадцати лет управлявшую Италией, передать «дух эпохи» – времени великих потрясений, навсегда изменивших наш мир. Шаг за шагом, автор вместе с читателем пройдут по жизненному пути одного из самых известных итальянцев в истории.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Роман Сергеевич Меркулов

Муссолини и его время

© Р. С. Меркулов, 2022

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022

Предисловие

Почему Муссолини? В глазах моих современников «дуче фашизма» обычно представляется фигурой несколько трагикомического характера. Кажущийся нелепым внешний вид не вызывает к себе доверия, а вполне понятная итальянцам и средиземноморским народам экспрессивная манера публичных выступлений вызывает у нас разве что усмешку. Итальянские военные неудачи во Второй мировой войне довершают картину и перед нами предстает совершенно карикатурный образ Муссолини. Надо заметить, что основы такого подхода были заложены еще в тридцатые годы XX века, когда американская пресса насмешливо сравнивала итальянского вождя с многочисленными латиноамериканскими диктаторами.

Справедливо ли это? Безусловно, история итальянского фашизма способна вызвать у читателя улыбку – и не одну. И тем не менее, отдавая дань комичному в практике и теории «чернорубашечников», не следует забывать о главном – не слишком образованный деревенский учитель без средств и связей, шаг за шагом сумел создать политическое «движение», привести его к власти в большой европейской стране, а затем последовательно подавить всякое сопротивление и установить личную диктатуру, павшую только в результате военного поражения во ВМВ. Люди XXI века вполне могли бы произвести из этого некоторые выводы, но, как мы видим, не спешат. А вновь набирающий сторонников феномен «третьего пути» и вовсе ставит вопросительный знак там, где прежде была уверенная точка.

Так почему же дуче? На мой взгляд, слишком долго Муссолини и его партию воспринимали через призму несколько «снисходительного» отношения к Италии вообще. Не замечая ни реальных достижений фашистского режима, ни оставленного им практического наследия в области манипулирования общественными настроениями и построения тоталитарного режима, многие исследователи сводили историю итальянского фашизма и его лидера к «простой» и безыскусной «агитке» – почти что черно-белому комиксу, персонажи которого четко разделяются на положительных и отрицательных. В истории всё обычно оказывается намного сложнее – и показать это на примере биографии Муссолини было одной из главных мотиваций автора этой книги.

Другой мотивацией стала любовь к Италии – к ее веселому и жизнерадостному народу, к его истории и культуре.

В своей работе я старался не только отрешиться от предвзятых суждений, но и не скрывать своего отношения, в то же время стремясь помочь читателю составить собственное мнение. Получилось ли у меня это – судить вам.

В заключение предисловия, написанного человеком, чрезвычайно скептически настроенным к предисловиям вообще, хочу выразить самую искреннюю благодарность всем тем, без кого эта книга вряд ли была бы написана. Моей горячо любимой жене, подавшей добрый совет развернуть серию публицистических очерков в книгу и с примерной стойкостью в течение года выслушивавшей пересказ целых глав из нее. Моему другу Денису Голосову, тратившему свое время и силы для помощи автору, подчас забывающему о необходимости упоминания тех или иных событий, представляющихся безусловно известными не только мне, но и каждому читателю. Моему литературному редактору Евгении Малёнкиной, без участия которой эта книга потеряла бы очень многое. А также Сергею Лункину, чьи увлекательные экскурсы в историю кулинарии не только стали прекрасной пищей для ума, но и нашли отражение на этих страницах.

Наконец, я просто не могу не упомянуть моего кота, чье несносное поведение подчас отрывало меня от работы над рукописью, но вместе с тем и позволяло отвлечься.

Глава первая

Молодость и социализм (1883–1915)

Бенито Муссолини родился 29 июля 1883 года в небольшом местечке Варано ди Коста, которое вместе с еще несколькими деревнями входило в коммуну Предаппио. Горы, многочисленные виноградники, покосившиеся невысокие дома и развалины старого замка – вот пейзаж, представший перед глазами новорожденного. До ближайшего городка Форли было больше 15 километров.

Новый житель Предаппио появился на свет в одной из наиболее провинциальных областей совсем недавно объединившейся Италии. Романья, регион в Центральной Италии, всегда считался несколько отсталым по сравнению с такими блестящими соседями, как Миланское герцогство, торговая империя венецианцев, суровое рыцарское государство Неаполя или Флорентийская республика, достигшая своего расцвета при династии Медичи. Номинально принадлежащая Папской области, Романья в действительности долгое время была свободна от власти быстро сменявших друг друга римских понтификов. На деле этим беспокойным регионом управляла местная знать, опиравшаяся на семейные кланы. Это были жестокие люди, не доверявшие никому, и в первую очередь – собственным подданным, которые охотно восставали при первых же признаках ослабления властей. Мало какому семейству удавалось удержать свое положение дольше одного поколения.

Бедная область, раздираемая на части бесконечным противостоянием апеннинских государств, была родиной многих знаменитых итальянских кондотьеров – наемников, постепенно заменивших отряды из немцев, англичан и французов. В отличие от иностранцев местные вели значительно менее дорогостоящую войну – они, как правило, щадили мирных жителей, а еще больше – собственные жизни. Со временем войны кондотьеров стали напоминать скорее рыцарские турниры, чем кровопролитные сражения. Обратной стороной медали было то, что предводители таких отрядов с неимоверной легкостью переходили на сторону вчерашних противников, без малейших сожалений оставляя нанимателей с опустевшей казной и разбитыми надеждами. Иногда таким искателям удачи удавалось достигать высшей цели, а именно – самим становиться правителями. Одним из таких счастливчиков стал Франческо Сфорца – рожденный крестьянином, он умер герцогом Милана. Кондотьеры «помельче рангом» тоже старались обзавестись «под старость» хотя бы небольшим городком.

Такой была родина Муссолини в Средние века и Новое время – область, где чтили традиции кровной мести и верности собственному клану, с постоянно менявшимися правителями, раздираемая на части более крупными итальянскими государственными образованиями. Конец этой вольнице положил знаменитый Чезаре Борджиа, сумевший утвердить в регионе власть римской курии. Но вплоть до объединения страны в середине XIX века Романья оставалась глубокой провинцией даже по меркам Центральной Италии.

Родители Бенито были очень разными людьми. Его отец, Алессандро Муссолини, убежденный социалист, в свое время участвовавший в подготовке революционного бакунинского марша на Болонью, за что почти год провел в тюрьме под следствием, остановился на имени «Бенито» из-за популярного среди европейских республиканцев мексиканского «президента-карлика», умершего за десять лет до рождения нашего героя. Ведь Бенито Хуарес расстрелял австрийского эрцгерцога, несостоявшегося императора Мексики! Одно только это радовало добрые итальянские сердца, так и не простившие австрийцам, что те, даже утратив власть над Италией, сумели в 1866 году подпортить триумф молодого королевства серией ошеломительных разгромов на суше и на море. Конечно, консервативная католическая австрийская парламентская монархия не вызывала у социалиста Алессандро ничего, кроме ненависти.

Итак, Бенито – но не только. Полное имя новорожденного звучало так – Бенито Амилькаре Андреа. Компанию мексиканскому президенту составили имена итальянских революционеров, как водится – социалистов и анархистов. Забавно, что к моменту рождения нашего героя они находились между собой в острой политической борьбе, главным камнем преткновения которой был вопрос: как должно быть уничтожено современное буржуазное государство – с помощью бомб или все же после победы на выборах? Но оставим в стороне политические распри непримиримых революционеров и обратимся к матери нашего героя.

Мать Бенито составляла полную противоположность своему красноречивому мужу, при каждом удобном случае громогласно выступающему против монархии, религии и буржуазии. В доме Муссолини «передовые взгляды» главы семейства самым удивительным образом сочетались с консерватизмом и глубокой религиозностью матери будущего фашистского вождя. Роза Муссолини (в девичестве Мальтони) была скромной деревенской учительницей младших классов, со спокойным, но по-итальянски упрямым характером. Ее влияние на семейные дела было неявным, но сильным – будучи верной женой, она в то же время не была безвольной, умея в нужный момент настоять на своем. Алессандро частенько вынужден был уступать тихой, но настойчивой воле супруги.

Любопытно, что впоследствии и сам Бенито выбрал в жены девушку именно такого типа – и более того, бывшую ученицу своей матери. Он не ошибся в своем выборе, став одним из немногих диктаторов ХХ века, никоим образом не пострадавших от домашних неурядиц. К сожалению, характером он пошел не в мать, во многом походя на своего отца, человека поверхностного, не слишком умного и склонного к крайностям.

Несмотря на все противоречия между бурным темпераментом отца и спокойным нравом матери, это была вполне благополучная семья, вскоре увеличившаяся до пяти человек (у Бенито был младший брат и сестренка). Ребенок – что в ретроспективе не может не вызывать улыбки – рос необычайно молчаливым: за первые три года жизни он не произнес ни единого слова. Возможно, его смущало соседство изображения Девы Марии и портрета бравого Гарибальди, висевшие в качестве символов – знамен борьбы незримых армий Церкви и Революции в доме семейства Муссолини.

Муссолини занимали три комнаты на втором этаже одного из деревенских домов – не слишком просторно, но достаточно свободно по тогдашним меркам. А вот финансовое положение оставляло желать лучшего: семью по большей части выручала небольшая зарплата матери, а не заработок отца. Неудивительно, что Муссолини питались достаточно просто и, если верить словам основателя фашизма, ели мясо только по воскресеньям. Но виной тому были не столько тяжелые социальные условия, сколько сам глава семейства.

Алессандро Муссолини был кузнецом, а кроме того, еще и владельцем молотилки. Хорошо знающий свое дело кузнец в промышленно слаборазвитой Италии второй половины XIX века мог бы жить безбедно, но изнурительной ежедневной работой отец Бенито себя не слишком утруждал. Не то чтобы он был совсем к этому неспособен, просто рутина и каждодневный труд мало отвечали его внутреннему состоянию. Кроме того, значительные силы (и средства) забирала борьба за «национальное освобождение Италии» (от австрийцев) и социальное освобождение всего мира от буржуазии. Это, по меткому определению классиков сатирического жанра, был типичный «кипучий лентяй». И разумеется, у свободного от буржуазных предрассудков Алессандро была любовница, на которую тоже приходилось тратиться. Спустя годы эту «идеальную схему» – благонравная любящая жена и страсть на стороне – будет с удовольствием воплощать в жизнь его старший сын, почерпнувший у отца столь многое и в хорошем, и в плохом.

Именно поэтому рацион семьи будущего диктатора не слишком отличался от крестьянского. Впоследствии Муссолини намеренно преувеличивал тяготы, выпавшие на его долю с юных лет, на самом деле неприглядной, беспросветной бедности в детстве Бенито никогда не знал. А потому мог получить достаточно хорошее образование и «выбиться в люди».

В отличие от многих своих соплеменников. Парадоксально, но объединение Италии не принесло особых преференций ее жителям – в полном противоречии с марксистской трактовкой истории. Напротив, во многом жить стало даже хуже. Единый рынок дал возможность беспрепятственного распространения товаров, производимых более развитыми в промышленном отношении соседями, а исчезновение многочисленных итальянских государств по большей части лишило смысла миграцию жителей в пределах Апеннинского полуострова, «подарив» вместо этого призыв в национальную армию и заставляя разрываться между верностью королю и уважением к Папе Римскому. Новые времена, с их суровыми вызовами и ускоренным темпом жизни, заставляли итальянцев уезжать из своей страны и Европы десятками тысяч. Именно тогда начали образовываться многочисленные итальянские диаспоры по всему миру.

Время показало, что победившая в 1860-х годах североитальянская монархия так и не стала общенациональной. Более того, Итальянское королевство с самого начала было достаточно нестабильным. Традиция тайных революционных обществ, южный темперамент жителей, слабость бюрократического аппарата и государства в целом делали эту нестабильность хронической, что и продемонстрировали события после Мировой войны. В отличие от той же России «старый режим» в Италии не выдержал наступивших после победы испытаний, а не поражения.

Шли годы, и самый старший из детей социалиста Муссолини стал подростком. Каким он был? Сегодня школьные психологи, скорее всего, нашли бы у Бенито признаки синдрома дефицита внимания вместе с гиперактивностью, но тогда… На первый взгляд словесные портреты Муссолини-ребенка очень отличаются друг от друга. Описания спокойного, замкнутого мальчика, сторонящегося сверстников, сменяются эпизодами школьного хулиганства, ранней и откровенной сексуальности, а также проявившихся навыков лидера, иначе говоря – школьного заводилы-хулигана.

Между тем никакого противоречия тут нет. Вспышки активности, а вслед за ними периоды внешнего оцепенения, даже упадка сил – очень характерная картина. Нет ничего удивительного в том, что сын учительницы научился читать почти сразу после того, как начал говорить – в четыре года. Нет ничего удивительного и в том, что свою волю сверстникам он мог навязать лишь с помощью кулаков. А как же еще – тогда, в таком возрасте и в такой среде? Так его учил отец, так же учили своих детей отцы в деревнях Романьи. Это было жестокое время в бедной стране, переживающей переход от патриархального аграрного общества к эпохе урбанизации.

Для этого периода жизни Бенито очень характерна история, которая хотя и, вероятнее всего, несколько приукрашена, но все же довольно точно описывает психологический портрет обоих Муссолини. Отец сказал сыну, избитому более старшим и крупным ребенком, – не хнычь, иди и расплатись с ним за все сам. Далее, в полном соответствии с мифом, маленький Бенито с лихвой рассчитался с обидчиком, разбив тому лицо камнем.

Позднее Муссолини будет с удовольствием приводить эту историю в качестве примера своего воспитания. Эта демонстрация собственной, как ему казалось, мужественности была ему, несомненно, приятна, но в то же время, уже в зрелом возрасте, Бенито будет с горечью вспоминать свое безрадостное детство, сетуя на нехватку родительской любви, но частое присутствие отцовского ремня. Во многом причины его сложного, необузданного характера следует искать в тех первых пятнадцати годах жизни юного Муссолини – времени, когда он редко видел всегда занятую работой мать и предпочитавшего проводить время в траттории или кантине отца; времени, когда его внутреннее состояние характеризовалось им самим как «озлобленное дикарство». В те годы он часто дрался, с одинаковой легкостью раздавая и получая тумаки – трусом в прямом, физическом, смысле Муссолини никогда не был.

Мальчишеские раздоры легко вспыхивали и быстро забывались сразу после окончания схватки, но практика разрешения любого конфликта при помощи насилия была очень хорошо усвоена Бенито. Он был убежден, что прав тот, у кого кулак крепче, и ничто в будущем не смогло это его убеждение поколебать.

Другие детские приключения будущего основателя фашизма были не менее характерными для его бунтарской натуры, склонной к эпатажу. Характерная для него демонстративность поведения может быть проиллюстрирована многочисленными примерами – вот Бенито со стонами падает посреди деревни, его трясет. На шум сбегаются люди – у ребенка изо рта течет кровь! На самом деле это украденные где-то вишни – и обступивших его ожидает залп из слюны и косточек. Мальчишка попросту разыграл сердобольных соседей.

Несмотря на весь этот эпатаж и шутовство, Муссолини, пожалуй, можно назвать наиболее психически и физически нормальным среди всех наиболее известных диктаторов ХХ века. У него не обнаружилось никаких явно выраженных сексуальных отклонений или физического несовершенств. В отличие от «кабинетного стратега» Сталина или загнавшего себя в духоту бункеров Гитлера Муссолини, что называется, любил жизнь, получая от нее явное удовольствие – не меньшее, чем от собственной роли диктатора. Он всегда стремился к власти, но не как фанатик какой-либо идеи, а с наслаждением человека тщеславного, желавшего купаться во всеобщем восхищении. Это делало его намного более человечным в сравнении с остальными «коллегами по цеху».

После окончания начальной школы встал вопрос о дальнейшем месте учебы Бенито. Его родители могли позволить себе оплатить среднее образование для старшего сына, но – где? В семье начались споры, однако в итоге, как обычно, победила более настойчивая и упорная воля матери. Так, в возрасте девяти лет Бенито отправляется в церковную школу-интернат.

Там его ожидает провал, оставивший в душе Муссолини шрам на всю жизнь. То, что приносило ему успех раньше – его решительность, физическая сила и упрямство, – в этом учебном заведении совершенно не работало. Здешние преподаватели привыкли обтачивать камешки и покрепче, так что для нового ученика настали трудные дни. Бенито был легко «переигран» многоопытными учителями и загнан в угол.

Именно тогда отец взял над своей религиозной женой полный реванш. Он и прежде заводил с ребенком разговоры на темы социализма, анархизма и клерикализма, но особенного эффекта не достигал. Будучи еще совсем ребенком, Муссолини мог забраться на дерево и бросаться в священников желудями, но это так же мало говорило в пользу его антиклерикализма, как воровство фруктов у соседей – в пользу его отрицания принципа частной собственности. Все это не выходило за пределы детских шалостей, но теперь его ненависть к монахам-учителям стала беспредельной. Никогда не забывая и не прощая обид, он на всю жизнь останется суеверным атеистом, абсолютно не доверяя ни католической, ни любой другой церкви. И несмотря на то что политические амбиции будущего лидера нации заставят его примириться с религией, верующим человеком он так и не станет.

Отношения с одноклассниками, как и с учителями, у Бенито сложились далеко не самые лучшие. Он – затравленный одиночка. Городские дети откровенно презирают «деревенского дурака», друзей или приятелей по озорству у него нет. От отчаяния Бенито заводит приятельские отношения с еще одним школьным аутсайдером, жестоко третируя своего намного более слабого компаньона.

Формат таких отношений тоже станет для него типичным: ни тогда, ни после, вплоть до самого конца жизни рядом с ним не будет человека, способного назваться другом Муссолини. Став дуче фашизма, он объяснит свою необщительность принципиальной невозможностью дружбы между вождем и кем бы то ни было. Только враги и соратники, которым приходилось терпеть капризы своего господина.

Судя по всему, Муссолини не только никогда сам не предпринимал попыток установить с кем-либо подлинно дружеских отношений, но и не поощрял таких попыток со стороны других. Но все это однозначно справедливо лишь в отношении мужчин, а вот с женщинами он, хоть и крайне редко, мог быть очень откровенен и эмоционален. Иногда он даже неофициально признавал их интеллектуальное превосходство над собой – Муссолини легко шел на это, всегда утверждая, что главное в мужчине – это воля, сила характера, а не «умничанье». Но остается открытым вопрос – можно ли было назвать эти любовные связи дружбой? По всей видимости, нет – Муссолини прерывал всякие отношения с женщинами, как только они переставали интересовать его в качестве любовниц.

В церковной школе все более озлоблявшийся Бенито получал одно взыскание за другим. Справедливости ради надо заметить, что методики воспитания, применяемые «педагогами-монахами», были не только весьма далеки от современных гуманных, но даже по тем временам – намного строже, чем в обычных школах. Никто не пытался вникнуть в чувства ребенка, его просто наказывали, силой вколачивая «дух послушания».

Пройдут годы, и фашистская мифология создаст несколько почти библейских историй о детских годах диктатора, в центре которых, разумеется, всегда будет находиться будущий дуче фашизма, якобы уже с юных лет пользовавшийся всеобщим уважением и обладавший непререкаемым авторитетом. В этих историях «косные педагоги» станут олицетворением непреодолимой и отрицательной силы, которая, однако, лишь подчеркивала всю мощь личности юного Муссолини.

Сюжеты такого рода в большом количестве имеются уже среди ранних биографий дуче (собственно говоря, в значительной степени он еще в своей первой, «социалистической», автобиографии начал героизировать собственное детство). Например, наказанный за какую-то невинную шалость Бенито отправлен спать в вольер со злой сторожевой собакой, которая терзает его рычанием и лаем, но не может сломить волю будущего диктатора. А вот строптивого ученика заставляют подолгу стоять коленями на кукурузных зернах – до тех пор, пока он не попросит прощения за свое поведение. Разумеется, как и положено настоящему герою мифа, Бенито упорно, до крови, выдерживает все – и побеждает!

Понятны мотивы Муссолини, всегда любившего выставить себя бойцом, а не убегающим от трудностей неудачником, каким его часто характеризовали недруги, – понятны и задачи пропаганды, наделявшей дуче особенными качествами с самого его рождения. Новые времена требовали новой легитимности – прежде монархи правили от имени Бога, теперь же народные вожди нуждались в иных обоснованиях для своей власти. Так Муссолини превратился из неудачливого хулигана в харизматичного детского вожака.