Металл

– Мы гордимся тобой! – единогласно проговорили все собравшиеся, от подобного меня на щеках проступил румянец. Неприятное жжение. Я вырвался из объятий и скользнул в ванную. Понимаю, что ещё придется с ними посидеть для успокоения совести, а потом можно и в постель. В последнее время я готов спать сутками.

Умылся, принял душ и переоделся, бросив уличные вещи на пол. Последний жест свободы воли перед службой. С кухни всё так же лились непонятные разговоры пьяных людей. Совсем не хочется идти, и даже ради себя самого. Я робко выглянул из-за косяка, оказавшись тут же замеченным. Меня пригласили сесть ровно между родителями и дядей Ильёй с супругой. Отец встал со своего места, положив руку мне на голову.

– Поздравляю с вступлением в ряды доблестной Багровой Армии, сын. Казалось, ещё вчера ты сидел у меня в яйцах, а теперь…, – мама толкнула отца в бок, дядя Илья захохотал в кулак, а я съёжился сильнее обычного, – и вот теперь ты совсем взрослый, самостоятельный мужчина. Пьём за тебя и твои будущие заслуги!

Все тут же опустошили свои рюмки. У меня же рюмки не было вовсе. Пришлось смотреть другим в их рты. Странно, не помню, чтоб так же провожали брата. Тот день был словно траур. Неужели родители рады, что я покидаю их? Передо мной поставили тарелку с салатом и кусочком мяса. Уверен, отцу пришлось немало РУБИ выложить, чтоб к сегодняшнему столу подать подобное. Не в этом году, так в следующем две трети населения перейдёт на синтетику. С кризисом и дефицитом ничего не поделать, только если расширять Город или строить новый. У Ингулов другие планы, и они совсем не совпадают с нашими.

Я быстро опустошил тарелку и спрыгнул с места. Мама успела погладить меня по спине, прежде чем я шмыгнул в свою каморку. Руки трясутся, всё настигло вот так сразу. Завтра утром покину эту квартиру и отправлюсь на долгую службу. Мечтал об этом так рьяно и долго, и вот момент наступит уже через несколько часов. Безумие какое-то. Словно многое ещё не доделал здесь, поторопившись бросать родные стены.

Дима на СМАРТ прислал фото. В ресторане Верхнего Уровня он с родителями празднует призыв. Такие фотографии я получал нередко, но наверху никогда не был, чтоб сравнить реальность и копию. Дима не звал к себе, хотя не брезговал спускаться сам. С его родителями я не знаком, а с моими Дима вполне может позавтракать и обсудить рутину. Я отправил в ответном письме палец вверх, палку и красный дымок. Получил улыбку, снял СМАРТ и завалился на кровать. Скрипучая сетка, продавленная чуть ли не до пола, взвыла на секунду, однако почти все звуки пропали в шуме снаружи. Из полуоткрытого окна доносилась музыка с Верхнего Уровня. Элита праздновала повышение курсантов до новобранцев, и почему-то там это более почётно, чем у нас. Не думаю, что мне не по зубам убить Ингула, или якобы я не достоин и минимальной награды. Заслуги Багровой Армии принадлежат всем без исключения, и в том числе тем, кто подо мной пытается в темноте не упасть с лестницы по пути в аптеку.

Я отвернулся лицом к стене, вжавшись головой поглубже в старую подушку. На ней спал брат перед тем, как уехать. Оставил лишь постельное бельё и несколько плакатов. Забрал всё, и даже игрушки. «Талисманы» – сказал он, пожав мою тонкую детскую ручку десять лет назад. С тех пор я и не видел его, лишь в редких письмах куце узнавая о подвигах чужого взвода.

В комнату проник тонкий луч света. Дверь открыли с той стороны, полоска на стене сразу выдала пришедшего.

– Не спишь? – пьяный отец опирался на косяк и изо всех сил пытался держать глаза открытыми. За его спиной звучала возня в коридоре. Дядя Илья с супругой уходили, и я должен признать, что рад этому.

– Нет ещё, – ответил я шёпотом, чтоб не спровоцировать гостей остаться на несколько минут. – Что-то хотел?

– Да, сейчас.

Папа отвернулся в сторону коридора и подождал, пока закроется дверь. Теперь в этой квартире снова члены одной семьи, и я выдохнул спокойно. Мама встала за спиной отца, улыбаясь сквозь сильную сонливость. Они оба сегодня изрядно выпили, словно сами стали новобранцами.

– Что такое? – я привстал с кровати, опустив ноги на холодный пол. На меня смотрели два пары глаз, пытающиеся сфокусироваться. Родители чуть не упали, засмеявшись, но остались на месте. Мне захотелось сбежать.

– Хотим тебя поздравить.

– Поздравили уже.

– Этого мало. Подожди. – Мама тут же, почти вприпрыжку, пропала за стенкой. Отец снова начал хихикать как ребёнок, еле справляющийся с самим собой.

У мамы руки спрятаны за поясницей, и я включил полное освещение в комнате, встал посреди неё и вытянулся по швам, словно меня награждают. Мама вынула из-за спины плитку шоколада, который перестали производить ещё лет пять назад. Конечно, я не смог скрыть восторга, но не дал волю почти забытым чувствам. Принял небрежный свёрток с пометкой завода Верхнего Уровня и снял упаковку. Нежный запах поднялся до носа, у меня потекли слюни, я обвёл глазами родителей. Измученные работой и жизнью на Среднем Уровне, они были счастливы, пусть и смертельно уставшие. Я молча обнял обоих, решив потерпеть жуткий метиловый фон.

Конечно, я поделился, хотя и отец, и мама отказывались до самого конца, пока не пришлось самому отломить по кусочку и вложить в руки каждому, кто меня воспитывал и кормил эти восемнадцать лет. У меня не взмокли глаза, что странно. Я не испытывал нежности, но был безумно благодарен родителям не за сам шоколад, а за то, что он значит. Время и силы. Конечно, всегда хочется спросить про брата, но это сделает больно нам всем. Боюсь узнать, что на самом деле думает отец, давно переставший читать письма с фронта.

– Спасибо, я люблю вас.

– Ага. – Буркнул отец и махнул рукой. Знаю, он не мастак проявлять чувства, но природа возьмёт своё. Взрослый мужчина как обычно спрятался в ванной. Мы с мамой уселись на кровать.

– Как ты? – мама спрашивала и гладила меня по волосам, как в детстве, когда я долгими часами не мог уснуть, находясь в постоянной тревожности.

– Уже лучше. Хоть и боюсь всё равно.

– Это нормально. И я думаю, ты справишься.

– Вы правда отпускаете меня?

Мама разочарованно вздохнула и убрала руку, опустила глаза и чуть сгорбилась, наконец-то дав немного воли застоявшимся чувствам.

– Нам с папой очень тяжело. Твой брат, – мама как обычно избежала его имени, – бросил нас. Мы так и не смогли простить этого. Сколько бы писем он ни посылал, это ничего не изменит. Любой родитель боится потерять своего ребёнка, но смириться с предательством – уже совсем другое дело. Трудно его любить, и вот мы любим из тех сил, что остались. Мы и тебя любим тоже нисколько не меньше. Знаешь это?

Покрасневшие глаза мамы уставились в мои. У меня сбилось дыхание, настал тот момент, когда нельзя соврать ни себе, ни другому человеку.

– Знаю.

И я не соврал.

Глава 5

Папа отпросился с работы, мама тоже. Всю ночь я собирал сумки, зная, что и родители не спят. Сегодня мы попрощаемся на некоторое время, год как минимум. Невозможно спокойно видеть сны, зная, что разлука вынет из тебя сердце. Полночи я бесцельно пялился на плакаты, повторно проверял собранное и просто сидел на кровати. Будильник в соседней комнате загремел, а это значит, что осталась пара часов. Отец отвезёт меня на приёмный пункт и пожмёт руку. Мама обнимет, намочив слезами моё плечо. Я перестану быть чьим-то сыном, полностью перебравшись в распоряжение Багровой Армии.

Мы завтракали в тишине, из окна доносились звуки гимна. Город опустеет, лишившись немалой части людей, готовой впервые выйти за пределы Купола. Еда в горло не лезла. Я скромно выпил витаминной настойки и перетащил сумку из комнаты в прихожую. Маленькими шагами оставляю эти комнаты, этап за этапом, как по списку. Папа вышел из квартиры первым, чтоб подогнать машину. Мы с мамой остались внутри, сидя на стульях. Оба готовы чуть что сразу покинуть дом, заранее тепло одетые. Сегодня опять запустили симуляцию осени.

Отцовская машина всегда в отличном состоянии, хоть и перешла в собственность ещё до моего рождения. Раньше папа часто сидел в гараже, постоянно чинил машину, хоть та и не была сломана. Когда брат поступил на службу и больше не вернулся, отец продал гараж. Это как-то связано, думаю, но спросить так и не решился. По дороге в пункт я прятал лицо, прижавшись щекой к стеклу. Автобусы сегодня пусты, и сотни других автомобилей едут в одном направлении – проводить на службу юношей и девушек, и не все из них вернутся тем же путём. Волна тоски, не могу её прогнать. Проверил СМАРТ – ещё час до Общего Призыва. Час до новой жизни. Пункт находится на границе между Уровнями, и несколько слоёв общества в едином порыве прибыли к невысокому зданию. Совсем рядом граница Купола, от него исходит особая энергия, чуть ли не до дрожи под ногами. Главный защитник человечества на Марсе совсем рядом, только руку протяни.

Папа встал на парковке и заглушил мотор. Магнитные подушки осели, датчики погасли, машина полностью затихла. Двое взрослых людей не могли вымолвить и слова, а я продолжал пялиться в окно, хотя там кроме чужих автомобилей и не было ничего. Сзади мама чуть придвинулась ко мне и положила ладонь на плечо. Мамин язык – невербальный, лишь прикосновения, но именно там, где они были необходимы.

– Спасибо вам за всё. – Еле выдавил я и вышел из машины. Отец следом, мама – третья. Я рывком достал из открытого багажника тяжёлую сумку и встал как вкопанный. Невозможно и сдвинуться. Должен ещё что-то сказать, сделать, но не могу. Возможно, и брат это ощущал – предательство. Как иначе назвать осознанное решение погибнуть? Если не питать надежд на выживание, то так оно и получается. Передо мной двое людей, жизнь положивших в воспитание двух сыновей, и второй отправляется в никуда вслед за первым. Прощения попросить – так слишком мелко. Уйти, не сказав ни слова – плевок в лицо. Мама сама обняла меня и спряталась в машине, с хлопком закрыв дверь. Отец протянул мне ладонь, но к этому я уже был готов. Крепкое мужское рукопожатие и секундная встреча взглядами. Этого достаточно, чтоб дать друг другу понять всё то, что не было сказано раньше. Немного, зато честно. Мы с папой прошли впритирку плечами, но в разные стороны. И я не обернулся, зайдя в здание призывного пункта. Двери за мной защёлкнулись, всё осталось позади. Впереди только неизвестность.

Вокруг уже столпились новобранцы. Я был удивлён, что и девушек среди нас немало. У всех взгляд запуганный. Трясущиеся потные руки сжимают лямки одинаковых сумок. С каждой минутой места всё меньше, а запускать в зал ещё не начали. Я прижался вплотную к какому-то парню, озиравшемуся по сторонам. Явно искал кого-то, а я даже не встретился заранее с Димой. Стою в одиночестве, тоже не особо понимая, сколько ещё ждать.

Открылся проход в зал, нервная масса людей потихоньку начала просачиваться, давая больше простора для вдоха. В огромном помещении несколько рядов сидений оказались практически полностью заняты. Над дверью экран, намного больше того, что был на собрании в Академии. Ещё один урок по технике безопасности, пропаганде и биологии Ингулов. Ничего о том, как не сблевать от волнения.

Знакомое лицо зашло в зал. Дима зачем-то побрился под ноль, и теперь я увидел, что родимое пятно у него есть и на макушке. Я поднял руку, не решившись подать сигнал голосом, Дима меня заметил и поспешил в мою сторону, пока рядом ещё было свободное место. Я невольно улыбнулся, чуть расслабившись. Куда сподручнее впадать в панику с напарником. Дима протянул руку, но рта так и не открыл. Бледный сел рядом, сжимая трясущимися пальцами полупустую сумку. Губы синеватые, порезы на скальпе от небрежного бритья, глаза стеклянные. Потом спрошу.

Свет погас, дверь закрылась. Тут даже окон нет, только сейчас заметил. Загорелся экран, белый фон, слабый писк. Начался отсчёт от 10 до 1. Медленный, унылый. От яркости экрана всё вокруг пропало в тягучей мгле. Ощущение, будто я один сижу, специальный показ лично для меня. Единица превратилась в ноль, секунды полной темноты, и вот перед аудиторией появляется Первый командир Багровой Армии – Лоте?р Марсо?. С усами, кончики которых торчат вверх, ближе к глазам. Один из них слепой, подбитый шрамом и отёком, давно заросший рубцовой тканью. Взгляд этого человека невозможно долго выносить, но вот он, командир – зрит на новобранцев с экрана, пока за его спиной мелькают горы красной планеты.

«Ингулы – наша последняя преграда перед полной колонизацией Марса. Помогите мне победить в этой войне!»

Ужасающее лицо пропало, под гимн Армии снова начали мелькать Марсианские просторы. Наш Город, выстроенный на пустом месте, Уровень за Уровнем воздвигся на фоне Солнца, а затем и Купол, как символ защиты, накрыл упорное человечество. «Человек и Марс, плоть и земля!».

Снова тишина и мрак. Сдавленные обсуждения, напуганный шёпот. Я задержал дыхание, понимая, что это ещё не конец. Тут загорелась сводка смертей за прошлый квартал. Сотни тысяч погибших, списки имён пролетели вниз, ни одно не различить. И брата я бы точно там не заметил. «Плоть и земля, Человек и Марс!».

Опять экран погас. Понимаю, что сердце колотится с бешеной скоростью, мне жарко, душно, хочется выйти и уехать домой. Замечаю, что в зале никто не двигается. Как игрушечные солдатики, заранее усаженные ребёнком, новобранцы ждали и одновременно боялись продолжения.

Свет появился плавно, экран не мелькал. Приятная музыка из тишины выросла так, что и не заметишь её начала. Я вновь увидел процесс стройки Города. Нижний Уровень – находящийся наполовину в глубинах Марса. Фундамент будущего Города и ещё двух Уровней. Средний – промежуток, прочное продолжение основы. И Верхний Уровень – шпиль развития человеческого общества, главная его заслуга – новый человек – «хомо-мартиан». Так ещё писали в школьных учебниках. И повтор, Купол, блеснувший в лучах Солнца. Женский голос заговорил так нежно, что я чуть не уснул, словно впав в гипноз.

«Первый человек, ступивший на поверхность Марса, разглядел огромный простор для творчества. Начав с простых систем коммуникаций, добычи воды и энергии, Пилигримы воздвигли Первый Уровень, в дальнейшем превратившийся в Нижний. Тяжёлые условия труда приводили к множественным смертям. Тысячи жизней легли в фундамент будущего Города. Люди работали в герметичных костюмах, в них и погибали прямо на стройке.

Спустя многие годы Уровень был завершён. Шестимесячное терраформирование привело к тому, что нелёгкие условия жизни на Марсе сошли на нет. Облака стали прозрачными, грозы и штормы происходили с большей редкостью. Человек смог впервые выбраться на поверхность красной планеты в обычном защитном костюме. Тогда и начался Великий Переход – полномасштабное переселение с Земли на Марс. Рабочая сила превозмогала старые невзгоды, с каждым днём улучшая качество жизни. Столько жертв, но всё не зря – мы с вами живём в лучшее время из когда-либо возможных на Марсе! Помогите Багровой Армии низвергнуть Ингулов с нашей планеты и дайте почву будущим поколениям сделать человеческое общество более прогрессивным!»

На экране появилась девушка, за спиной которой стоит солдат, весь в крови и слизи Ингула. Город с фона так и не пропадал, всё время забирающий на себя внимание. Знак того, что и в безвоздушном пространстве человек найдёт способ выжить. Я выпрямился на стуле, размял руки. Заметил, что остальные в зале тоже встрепенулись. Живые голоса, пусть и полушёпотом, наполнили зал, пока гимн рабочего класса сменялся на гимн Багровой Армии.

Появился уже знакомый главнокомандующий с собрания в Академии. Шрам скрыли графикой, омолодили иссушенное лицо бывшего военного, который сейчас никто иной, как живой памятник.

«Благодаря новейшему вооружению воин Багровой Армии стал практически неуязвим. Броня серии TA102 позволяет выдержать несколько ударов Жгутика Ингула. Наплечники FY23 создают защитный слой, покрывая и шлем FB74. Стоит ли вспоминать, что в массовое вооружение поступили автоматы TP10, способные одной очередью разорвать на куски любую муху?»

Демонстрация полевых испытаний на живом Ингуле не оставила равнодушных в зале. Восторженные вскрики сопроводили зрелищный взрыв марсианского насекомого. Заляпанные стёкла испытательной камеры превратились в надпись: «Теперь и ТЫ так можешь!» Кто-то в зале начал даже свистеть.