Перед рассветом

– Для тебя, конечно, – глядя на нее в зеркало заднего обзора, улыбнулся Авинаш. – Нравится?

– Еще бы, но…, право, не стоило.

– Куда мы едем? – Авинаш завел мотор.

– Как удивительно, ты знаешь, где я работаю, но не знаешь, где живу? – Их глаза встретились. – Ну, ладно, – и она продиктовала адрес. Всю дорогу они ехали молча, лишь периодически Авинаш смотрел на нее в зеркало, Анита же, устало откинув голову на подголовник, прикрыла глаза.

Подъехав к дому, Авинаш проводил девушку до двери.

– Тебе не место здесь, – сказал он, окидывая взглядом строение и улицу, – тебе надо съехать отсюда, и чем скорее, тем лучше.

– Какое тебе дело до этого? – неожиданно разозлилась Анита, – что ты лезешь в мою жизнь? Авинаш, я еще раз тебе говорю, спасибо, спасибо за то, что ты сделал для меня, но оставь меня.

– Но почему? – искренне недоумевая спросил Авинаш.

– Пойми, мы с тобой очень разные. То, как ты привык жить, я к этому не привыкла, у нас с тобой разные дороги.

– Ты ошибаешься, Анита, – он хотел взять ее за руку, но девушка отдернула ее. – Может быть, мы и отличаемся по классовым обществам, но, поверь, мне абсолютно все равно, из какого ты класса, касты, если хочешь. Я уже давно живу так, как привычно мне, а не окружающим людям! И, к твоему сведению, девушки из моего общества абсолютно меня не интересуют. В большинстве своем они неинтересны.

– Ты не там ищешь, Авинаш. Ладно, спасибо, что проводил меня, дальше я пойду сама, не поднимайся и вообще, забудь дорогу сюда, хорошо?

– Разреши мне хотя бы поцеловать тебя… на прощание.

Чуть помедлив, девушка кивнула.

Немного погодя, поднявшись в свою комнату, Анита поставила цветы в вазу, включила чайник и легла на кровать. Мысли в голове проносились со скоростью молнии. Лицо ее еще помнило нежные, теплые руки Авинаша, его приятный запах, скромный поцелуй. Но он не для нее, хотя, видит Бог, он очень нравился ей. Анита сама себе не могла объяснить, почему так думает, но считала это правильным. Быть может, она настолько ушла в свое время в учебу, теперь нужно работать, завоевывать репутацию, и на чувства уже не остается никаких сил? А как же другие в таком случае? Всему свое время, но, может быть, этого времени при таком раскладе так никогда и не настанет? Ведь, оглядываясь назад, девушка понимала, что ни то что парня, а даже подруг за все время своей жизни она так и не завела. Так, есть отдельные знакомые, но это не в счет.

На следующее утро Анита познакомилась с мистером Вармой. Это был долговязый, но мускулистого сложения человек, и что запомнилось ей больше всего, так это его огромные сильные руки. Быстро поняв, кто она и что здесь делает, он продолжил работу над историей болезни, вписывая туда очередные рекомендации по лечению.

– За Вами сегодня северное крыло этого этажа, – сказал он, – и, кстати, – когда уже Анита повернулась, чтобы выйти из кабинета, добавил, – не только сегодня. На эту неделю будете замещать мистера Комала.

– Что случилось? Он заболел? – воскликнула Анита, не веря своим ушам. Ведь еще несколько часов назад он был вполне здравствующим и полным сил.

– Нет, – покачал головой Ананд и снова уткнулся в свою писанину.

– Что случилось, мистер Варма? – снова, но более настойчиво спросила девушка.

Подняв исподлобья на нее глаза, Варма некоторое время разглядывал девушку, словно решая, стоит ли ей говорить и, видимо решив, что лучше рассказать, неожиданно улыбнулся и откинулся в крутящемся кресле.

– Сегодня ночью был гонг, – начал он, но, увидев, что Анита нахмурилась, пояснил, – это когда прибывает вертолет с тяжелым больным. Нас информируют и на этаже звучит гонг, это значит, что пришла пора готовить экстренную реанимацию. Короче, Комал вызвал меня, везли какого-то парня, попавшего в дикую аварию. У него была политравма (одновременное возникновение двух и более травматических повреждений, каждое из которых требует отдельного вмешательства и специализированного лечения) с повреждениями живота, грудной клетки, ног, головы… В общем, полный набор. В таких случаях, как ты, наверное, знаешь, мы информируем главврача. Согласно инструкции, он не мог принимать решений, не уведомив его. Но нашего глава в основном волнует денежный аспект, и он поинтересовался в первую очередь не тем, удалось ли за короткий срок найти Комалу в помощь бригаду, а есть ли у пострадавшего страховка. На что Комал ответил, что, если есть, в таком случае шибко не повезло страховой компании. Глав разозлился и стал кричать, я здесь стоял, – Варма показал на место у окна, – и все слышал так, как будто бы он находился в этом кабинете. И в ответе на вопрос, а если у парня все-таки не будет страховки, Комал сказал, что «тогда не повезет нам». Глав позволил ему спасти парню жизнь, он, кстати, в твоем крыле, еще в реанимации, но сегодня утром отозвал его от работы на пять дней. Вот такие дела, Анита.

Анита стояла, не в силах переваривать услышанное.

– Но… ведь это же несправедливо! – наконец возмущенно воскликнула она. – Врач обязан выполнять свою работу вне зависимости от того, есть ли у человека деньги покрыть свое лечение.

– Не знаю, в каких невероятных вселенных ты проходила практику, но здесь ты с этим столкнешься, и еще не раз. Ладно, иди, тебя уже заждались больные. После обеда я присоединюсь к тебе, проверю твои записи и прочее, – Ананд махнул рукой и снова углубился в свои записи.

День прошел относительно спокойно, Анита старалась все делать правильно, но в голове неотступно вертелись мысли о Комале. Вечером она решила позвонить ему. На этот раз закончив дежурство, как и положено, в шесть часов, да и Ананд не разрешил ей задержаться и на полсекунды позже, она направилась к выходу.

– Снова ты? – даже, собственно не удивившись, спросила Анита, едва вышла за порог здания и увидев наполовину спрятанное за охапкой цветов лицо Авинаша.

– Я не мог не встретить тебя. Я уже соскучился, – он протянул ей руку и помог дойти до машины. Как и вчера, Анита села сзади, положив букет рядом с собой.

– Сегодня ты уже не выглядишь настолько усталой, – подмигнул ей Авинаш в зеркало.

– Да, сегодня был более разгруженный день, а, может, вчера я сильно волновалась и переживала. Как-никак, первый день на работе был. И девочка меня сегодня развеселила одна. Я ей сказку во время операции читала, а она так заразительно пыталась смеяться…

– Что?? – едва успев завести мотор, Авинаш резко его заглушил и обернулся к девушке. – Прости, я что-то не понимаю. Ладно, ты ассистировала на операции девочки. Верно?

– Не совсем так, но продолжай, – загадочно улыбнулась Анита.

– Ты… ты читала сказку ребенку, который был под наркозом, а он смеялся? Или я что-то не так понял?

– Ты все правильно понял, Авинаш. Если я верно поняла твою реакцию, то могу объяснить. Я работаю в нейрохирургии, а операции нейрохирургические проводятся в подавляющем большинстве под местным наркозом. Нам это даже необходимо, чтобы всегда иметь возможность оценить ситуацию, чтобы больной мог сообщить о своем самочувствии.

– Очуметь, – чуть ли не по слогам проговорил ошеломленный Авинаш, – сколько оказывается интересного в жизни бывает. А что, пациентам ничуть не больно? Вообще ни капельки?

– Ты не путай, Авинаш, кору головного мозга, которая непосредственно и подвергается местной анестезии и сам мозг. Сам мозг не чувствует боли, хоть скальпелем его режь, человек будет сидеть и смотреть на тебя как ни в чем ни бывало.

– Очуметь, – вновь повторил Авинаш. – Слушай, – он еще сильнее развернулся к ней, – ты не хочешь заехать сейчас в одну кафешку? Я ужасно голоден, да и ты, наверное, тоже, и там ты расскажешь мне еще что-нибудь? А?

Авинаш так искренне и с любопытством смотрел на нее, что Анита не выдержала и засмеялась.

– Хорошо, поехали.

Быстро домчавшись до кафе, Авинаш заказал карри и сок, и, не дожидаясь заказа, уставился на девушку.

– Расскажи мне еще что-нибудь!

– Ты такой нетерпеливый, – улыбнулась она, – а что ты, собственно, хочешь знать?

– Все! – так громко воскликнул он, что некоторые посетители с удивлением обернулись.

Чуть наклонив голову и подперев ее ладонью, Анита задумалась.

– Хорошо, – наконец произнесла она, – я продолжу на эту тему. Мозг вообще уникальная структура в человеческом организме. Я говорила тебе, что можно хоть скальпелем резать, человек ничего не почувствует, можно ведь и электрический ток применять, будет тот же результат.

Авинаш чуть не поперхнулся соком, который успели уже принести.

– Неужели тебе правда все это неизвестно? – удивилась Анита.

– Да откуда, – выдавил охрипшим голосом парень, – у меня другая специализация.

Кивнув, девушка продолжала:

– Так вот, мозг – это уникальный орган. В нем на протяжении всей жизни человека идут новые настройки, перестройки нервных связей. Ведь даже представь себе, если в мозгу что-либо повреждено, травма какая-то, дырка, если тебе так понятнее будет, не надо там ничего латать и штопать, надо всего лишь убрать погибшие клетки, все остальное сделают за хирурга лимфоциты. Ты можешь даже представить себе мозг в виде сосуда с жидкостью, ее ведь не надо чинить и ремонтировать, она сама реконструируется, как должнО быть. А по поводу электричества, ты, надеюсь, знаешь об электродах?

– Да.