Темный Исток: Гончие Дзара

Сверкнув глазами, Затворник прошипел:

– Так все и мечтают тебя заполучить, ага! Смысл в этом какой, гений?!

Что ж, мне было что на это ответить, однако вместо этого я заметил:

– Тогда тебе невероятно повезло, что мои способности здесь ничто не умаляет.

– Просто ты отделен от потока. Тени тебя не касаются, а вот ты их – запросто. И, похоже, в этом-то все дело.

– То есть ты предполагал подобный исход?

Он даже не отрицал этого.

Я сокрушенно рассмеялся. Ну, конечно. Как иначе-то? Кому вообще был бы интересен Риши Динальт, если б не его гребаная уникальность?!

Тем не менее, мозг не переставал работать, анализируя все увиденное и выдавая догадки:

– Все еще считаешь, что это юхани устроили?

Затворник щелкнул языком.

– Либо тот, кто очень не любит лейров. В любом случае, не узнаем, пока не найдем, что здесь спрятано. Пройди к тому возвышению. И поскорей, будь добр. Не уверен, что долго смогу поддерживать свет.

– А по-моему, от него и так толку не особо, – пробормотал я, в очередной опустив глаза на пол. Что-то в его рисунке казалось мне неуловимо знакомым, словно… Повинуясь внезапному порыву, я опустился на колени и приложил ладони к гладкой поверхности.

– Эй, ты чего это делаешь?! Вперед, говорю, иди!

– Спокойно, господин Всезнайка. Если я что и почерпнул из знакомства с огианкой, так это то, что в подобных местах спешка может обернуться большими неприятностями. Древние строения, подобные этому, не только оберегают вверенное им сокровище. Они еще способны на подсказки. Главное знать, где их искать.

Закрыв глаза, я попытался вспомнить слова шаманки, которыми та наставляла меня, когда мы пробирались к недрам Храма на Шуоте. Тогда мои способности заставили древние механизмы запуститься и открыть нам дорогу вниз. Существовала доля вероятности, что и теперь сработает. Ведь я, несмотря на кое-какие перемены, технически остался прежним Истоком, а посему…

Ток Теней, о котором говорил Затворник, пройдя сквозь меня, проворно разбежался по плитам, словно кровь по сосудам, и в то же мгновение заставил письмена юхани засиять уже знакомым алым светом. Каждый символ, каждая черточка, каждая закорючка, покрывавшие здешние плоскости, будто ожили и заставили темноту расступиться и показать нам истинные, поражающие воображение, размеры таинственной пещеры.

У Затворника при виде этого челюсть отвисла. В прямом смысле.

– Почему они на ихор не отреагировали? – пролепетал он, когда его световая сфера рассеялась без следа.

– Если бы я только знал.

– Но ты ведь додумался до этого. Сам.

– Интуиция, – скромно потупился я, распрямляясь и обводя гигантский свод не менее изумленным взглядом.

Что до размеров пещеры, то они и впрямь были впечатляющими. Притом настолько, что подземелья Храма лейров на Шуоте в сравнении со здешними казались теперь просто кладовкой. Формой пещера напоминала октаэдр, только усеченный с двух вершин и способный вместить в себя легкий крейсер. Чтобы пройти от одной стены до противоположной, мне бы потребовалось не менее пятнадцати минут очень быстрым шагом, а было бы кого окликнуть с той стороны, пришлось бы искать рупор. С другой стороны, подобные действа были не нужны, поскольку все внимание оказалось сосредоточенным на том самом злосчастном возвышении, которое так взволновало Затворника.

Форма возвышения, кстати, немного повторяла саму пещеру, только вершина была срезана несколько ниже, отчего придавала ему вид эдакого жертвенного стола. Да-да, почти такого же, что и на Шуоте. С одним лишь маленьким различием: на этом столе, вместо кучки сухих веток, лежала чья-то отрубленная голова.

– Это еще что за нахер? – И ведь это даже были не мои слова! Затворник оказался изумлен неменьше. Он глядел на то, что предстало перед глазами и будто сам себе не верил. И это при всем его сверхчувственном восприятии. – Что это за нахер, я спрашиваю?!

Оставалось надеяться, что вопрос был риторическим, потому что сам я ответа на него не находил, как ни старался. Все идеи и догадки, до этого метавшиеся в голове, будто элементарные частицы в коллайдере, внезапно испарились, образовав мысленный вакуум. Что предпринять, как поступить, оставалось совершенно непонятным. Однако и бездействовать, тупо вытаращив глаза, мне не улыбалось.

– Надо хоть что-нибудь выяснить.

Я, конечно, не ждал, что Затворник станет меня отговаривать, но и на откровенное сомнение с его стороны не рассчитывал. Мое предложение буквально привело его в раздрай, отчего сам я испытал острое желание огреть лейра чем-нибудь тяжелым. И тут же забыл о нем, поскольку что-то внутри меня, что-то противное здравому смыслу, так и подталкивало подойти и коснуться той головы…

– Ты когда-нибудь проделывал подобное? – спросил Затворник мне в спину, очевидно, разгадавший маневр.

Я, все еще глядя в приближавшиеся мертвые глаза как завороженный, откликнулся:

– А поточнее?

– Ретроспекция. Ты ведь именно это и хочешь сделать? И делал это прежде – вступал в диалог со смертью. Я прав?

Он был прав. Однако я не спешил ему об этом сообщать, поскольку на самом-то деле не был уверен, что на этот раз получится считать последние мгновения жизни этой подозрительно головы. Ведь Затворник сам не уставая твердил, что я больше не часть потока Теней и не могу использовать весь доступный обычным лейрам арсенал сверхчувственных способностей. Правила есть правила. И все же, стоило мне только совершить несколько шагов в сторону постамента, на ум сами собой начали приходить способы обойти сие неудобство.

Один из таких казался наиболее многообещающим. И немного дурацким. Поскольку очевидно, что я стал слишком сильно полагаться на ихор, превратившийся в эдакую палочку-выручалочку, способную вытаскивать едва ли не из любой неблагоприятной ситуации. И все же я был достаточно уверен в нем и в себе, чтобы рискнуть.

– Риши, ты ведь не можешь сделать этого, даже если прежде умел. Помнишь, ты больше не часть Теней?

Я остановился почти у самого постамента и уже с большей внимательностью вгляделся в лицо существа, чья голова его венчала. Не человек. Инородец. Той же расы, что Желтый Малыш. Хэфу, так они кажется называются. Его блестящие лишенные зрачков антрацитовые глаза напоминали две стекляшки, а ссохшаяся кожа прилипла к костям черепа. В призрачно-алом сиянии иероглифов голова казалась искусно выточенной, но жуткой скульптурой какого-нибудь инопланетного божка. Притягательно до отвращения.

«Кто ты? – хотелось спросить мне. – И чем заслужил такой участи?» Однако вместо вопросов в пустоту, я решил наконец ответить Затворнику, все так же топтавшемуся за некой невидимой чертой:

– Всегда найдется способ обойти правила. Просто нужно немного воображения.

– И что же ты успел навоображать?

На этот раз вопрос о том, чтобы считать крохи информации, отпечатавшиеся в проекции потока Теней, на повестке не стоял. Даже если б я станцевал вокруг головы с бубном, прошлое жертвы мне бы теперь не открылось. По крайней мере, не тем же образом, что прежде. Но, как я подозревал, в моих руках теперь скрывалась сила, способная открывать запертые двери и без всего этого. Универсальный ключ.

– Ты же сам все время талдычишь про ихор, – напомнил я Затворнику. – Вот и поглядим, насколько он будет полезен в этот раз.

– А самомнения-то тебе не занимать, – заявил тот.

Я покачал головой.

– Напротив. Я всегда в себе сомневаюсь. Но оттого интересней рисковать. – Зараженный собственным энтузиазмом, я без дальнейших проволочек обратил Тени в чистейший ихор и усилием воли заставил их сгуститься вокруг головы хэфу. Черная субстанция выглядела до того плотной, что совсем скоро самой жертвы неизвестного палача уже нельзя было различить за ее пеленой. Алые искры, то и дело проскакивавшие меж клубов, засияли ярче чем когда-либо, оттеняя зажженные мной же иероглифы.

– Кем ты себя возомнил? – насмешливый оклик Затворника склизким червем пробрался меж крошечных трещин в моей концентрации и старательно пытался угнездиться в сознании. – Волшебником или типа того?

Стараясь не терять сосредоточенности, я прошипел:

– Пожалуйста, заткнись.

– Даже если заткнусь, тебе это едва ли поможет. Ты только глянь, что происходит.

И я глядел. Мало-помалу бесформенная темная масса, которую я нагнал вокруг мертвой головы, стала приобретать более определенные очертания, как глина на гончарном кругу, направляемая руками мастера. Я мастером, увы, не был. Ни в чем. Но, повинуясь вдохновенному порыву, готов был тратить силы на попытки. Я верил, что дело может выгореть. Надеялся на это. И как только клубящийся ихор, пропущенный сквозь мертвую плоть, стал принимать еще неузнаваемые, но вполне отчетливые и детализированные образы, я осознал, что стою на правильном пути. Какой бы ни была взаимосвязь, Тени оставались Тенями. Теми самыми, что были способны на все.

Сил на это уходило немеряно, но результат должен был окупить все затраты. От напряжения ныли все мышцы, а скулы сводило, усталость упала на плечи каменной плитой, но я упорно не обращал на все это внимания. Сосредоточился лишь на поддержании достаточного количества темного субстрата из которого наконец выросла целая немая сцена, короткая, немного гротескная и максимально неоднозначная.