Арон Гирш. Утерянный исток

Риз склонился над озёрной гладью и руками смахнул снег с ледяной поверхности. Как он того и ожидал, лёд был совсем тонким, недавно сформированным. Будучи практически прозрачным, тонкий слой льда позволял видеть воду, находящуюся под ним. Но Риз до конца не был уверен, была ли там вода. Если же была, то она виделась ему чрезвычайно тёмной и оттого одна даже мысль о том, чтобы оказаться в такой воде, заставляла сердце съёживаться в грудной клетке.

Оторвав наконец взгляд ото льда, Риз посмотрел вперёд, туда, где должен был быть противоположный берег озера. Впереди, в двух-трёх десятках метров от себя Риз увидел одиноко стоящую фигуру человека. Это сильно удивило Риза. Не был никаких предпосылок для появления этого человека там. Нигде не было видно следов, которые могли бы указать, из какого направления он пришёл туда. Но что было ещё более странным, этот человек пренебрёг всяким здравым смыслом, осмелившись отойти так далеко от берега.

Риз выкрикнул что-то, чтобы привлечь внимание человека. Стоявший на льду отреагировал на обращённый к нему оклик тем, что медленно обернулся. Риз оторопел, узнав в стоявшем на льду человеке того самого молодого парня, которого он ещё совсем недавно видел в автобусе. Ошибки быть не могло, Риз узнал фигуру, одежду, человек был целиком покрыт инеем.

С приходом этого осознания, Риз растерялся, он вспомнил тот момент, когда увидел глаза молодого парня, когда понял, что этот таинственный пассажир на самом деле был мёртв. Теперь он стоял там, именно стоял и смотрел на Риза.

В окружающем пространстве не было ни единого звука, Риз окончательно утратил все чувства. Целиком и полностью он сконцентрировался на одном единственном человеке, который разделял с ним это безмолвное пространство.

Внезапно, даже не успевая осознать, как это происходит, Риз осознал, что он теперь видит не человека, стоявшего на озёрном льду. Он видел теперь человека, стоявшего на берегу озера.

Единственное, о чём успел подумать Риз, прежде чем его слуха достиг внезапный звук, стала мысль о том, что человек, которого он видел теперь на берегу озера, был он сам, а это означало, что неведомым образом, Риз теперь мог видеть глазами таинственного мертвеца.

Звук раскалывающегося под ногами льда взбудоражил пространство вокруг озера, отнимая из-под ног единственную, столь хрупкую опору. Сознание Риза, в последние мгновения, когда он ещё был способен различать пространство вокруг себя, успело ухватить, что подо льдом, его теперь ждала вовсе не вода. Новообретённое тело в котором теперь находилось сознание молодого человека, стремительно провалилось под расколотый лёд, в всепоглощающую тьму, пульсирующая материя которой без остатка поглощало всё, что попадало в её пределы.

Тьма рассеялась внезапно, позволив Ризу ясно увидеть окружающее его пространство. Несколько долгих секунд потребовалось ему, чтобы осознать, что он находится в своей постели, у себя дома. Было утро, но за окном уже рассвело, и это давало понять, что он проспал достаточно долго. Ощупав себя, Риз обнаружил, что минувшим вечером, вернувшись достаточно поздно, он так и не избавился от верхней одежды, прежде чем отойти ко сну. Из заднего кармана брюк Риз вынул прозрачную, стильную пластиковую карту-визитку. На ней значилось: «Елизавета Лурия. Старший специалист исследовательского отдела независимого НИЦ нейрофизиологии», после чего следовал ряд телефонных номеров и электронная почта. Однако на оборотной стороне визитки, написанный уже вручную, и от того плохо различимый, был номер мобильного телефона с подписью. «Спасибо за вечер. Оставайся на связи»

Риз предусмотрительно убрал визитку в шкаф, на полку с другими документами, чтобы не потерять. Ему было не вполне комфортно это признавать, но он испытывал желание позвонить Елизавете ещё раз. Он даже знал, о чём может пойти их следующий разговор. Но предпочитая не возвращаться мыслями к пережитому видению, Риз пошёл на кухню и приготовил себе лёгкий завтрак. Так начался его новый день.

Глава 3.

Автомобиль с тонированными стёклами, через которые нельзя было разглядеть водителя, начал движения спустя считанные секунды после того, как автомобиль Максимилиана покинул парковку исследовательского центра. Максимилиан привык ездить с опущенным на половину стеклом на водительском месте. Даже в холодную погоду, мужчина предпочитал эксплуатировать авто-кондиционер, нежели закрывать окно.

На протяжении последних двух недель, Максимилиан очень часто посещал самые различные учреждения города, специфика деятельности которых была связана с здравоохранением и наукой. Очевидно, что в этой суматохи, мужчина совершенно утратил бдительность и уже несколько дней не замечал, что за ним постоянно наблюдали. В частности, не одно передвижение на автомобиле теперь не обходилось без того, чтобы за автомобилем Максимилиана не следовал неизвестный автомобиль, водитель которого не обладал должным навыком слежки. Если бы Максимилиан проявил хотя бы минимальную бдительность, от его внимания не смогло бы укрыться то обстоятельство, что одно и то же транспортное средство, на столь близком расстоянии, постоянно следует за ним.

Сидевший за рулём тёмного автомобиля мужчина, составлял точный перечень мест, в которых Максимилиан появлялся чаще всего. Делал он это с целью определить, в каких местах психотерапевт обитает с наибольшей регулярностью. Не менее важным виделось понимание того, где и как мужчина оставляет автомобиль, сколько времени у него занимает преодоление пути от машины до места скопления народа. Таким вот образом, преследователь по окончании пяти дней, пришёл к выводу, что жизнь Максимилиана, по крайней мере на настоящий момент, состоит в основном из его работы в исследовательском центре и регулярного посещения квартиры по адресу, на котором некогда проживала семья известного в городе нейрофизиолога. Это могло показаться странным на первый взгляд, ведь за последнее время, именно по этому адресу чаще всего Максимилиан останавливался на ночь. В любом случае, преследователя вовсе не интересовала личная жизнь этого человека, или личная жизнь Кирилла Генриковича. Преследователь прибыл в город не так давно, и в основном, цель его прибытия была связана именно с объектом его преследований. До тех пор, пока психотерапевт оставался в неведении о том, что за ним пристально следят, преследователь чувствовал себя в выигрышном положении. Будучи в своей прежней, нормальной жизни, простым предпринимателем, занимавшимся самым что ни на есть мирным делом, Гвидо Дерковски поначалу испытывал колоссальное волнение всякий раз, когда садился на хвост Максимилиану. В свободные от преследования часы, Гвидо размышлял, что бы он сделал, если бы Максимилиан обнаружил его и сообщил в полицию. Разумеется, фактически, Гвидо не предпринимал никаких действий, и посему он мог чувствовать себя в относительной безопасности от «меча Фемиды

», но перспектива быть обнаруженным нависала над ним как «Дамоклов меч

», которые не подчинялся формальным законом и нормам.

Однако с практикой пришло и осознание того, что именно тот, кто осуществляет преследование, в конечном итоге получает преимущество над объектом преследований, поскольку у него всегда имеется план действий на различные варианты развития ситуаций. Здесь для Гвидо и была главная загвоздка. У него не было конкретного плана. Гвидо примерно представлял себе, какие сведения он хотел получить, но что делать дальше, мужчина ещё не спланировал. Более того, в повседневном поведении Максимилиана уже стал заметен определённый паттерн, и Гвидо мог с некоторой степенью вероятности предугадать, куда направится мужчина в следующий раз, и как долго он пробудет на этом месте. Сегодня, так Гвидо Дерковски сказал сам себе, должен был быть последний день слежки. Мужчина полагал, что теперь, ему потребуется один-два дня для того, чтобы продумать свои дальнейшие действия. Но вот автомобиль Максимилиана не свернул на перекрёстке туда, куда он обычно сворачивал. Гвидо оказался в крайнем левом ряду, ожидая, что психотерапевт, как и обычно, с разрешительным сигналом светофора, свернёт налево. Но Максимилиан перестроился в крайний правый ряд и включил правый поворотник. Это обстоятельство застало Гвидо врасплох, он понял, что что-то могло измениться в поведении Максимилиана, равно как и то, что мужчина попросту мог решить заехать в близлежащий магазин. Тем не менее, теперь Гвидо следовало перестроиться, но находясь в крайнем левом ряду, как только он включил правый поворотник, он услышал десятки автомобильных сигналов позади себя, так другие водители отреагировали на намерения Гвидо совершать манёвр, противоречащий как правилам дорожного движения, так и здравому смыслу. Гвидо не сильно беспокоила реакция других водителей, по своему опыту он знал, как разгневанные, сигналившие невротики теряли свой запал, стоило Гвидо выйти из своего автомобиля и позволить негодующим личностям воочию оценить перспективы не морального, а физического столкновения с Гвидо.

Гвидо Дерковски не отличался высоким ростом, напротив, он был не выше метра шестидесяти, что, в принципе, соответствует так называемому «среднестатистическому человеку» Однако коренастая, даже кряжистая фигура мужчины, выдавала в нём физически сильного человека. Но вот что производило особенное впечатление на собеседников Гвидо, было его лицо. Лысая, наголо выбритая голова являла застаревшие шрамы, которые легко могли быть восприняты в качестве свидетельств лихого прошлого. Однако, на самом деле, только самому Гвидо было известно, что как на голове, так и на подбородке, шрамы являлись следствием давнего увлечения бритья опасной бритвой, без должного умения, необходимого для этого ремесла. На ничего не выражающем лице, на котором отсутствовала всякая растительность, обитал кривой, неоднократно сломанный в годы молодости нос. Губы у Гвидо были очень худыми и тонкими, образующими одну еле заметную линию, было очень трудно представить себе, что уголки этого рта могли когда либо подниматься кверху в улыбке. Но что особенно выделялось на этом лицо, это глаза Гвидо Дерковски. Глаза Гвидо совершенно не соответствовали всем остальным его чертам, это были живые, яркие зелёные глаза, глубоко посаженные, смотрящие из под тяжёлых нависающих бровей. Взгляд этих глаз был проницательным, и при должной концентрации внимания Гвидо на каком либо объекте, могло создаться впечатление, что мужчина мог попросту пронзить объект своим взглядом. Но стоило Гвидо позабыть про свою напускную суровость, его глаза начинали светится, становились подвижными и из-за своего несоответствия всем остальным деталям, могли привлекать к себе внимание.

Такая внешность, несмотря на способность производить на своих собеседников сильное впечатление, могла иногда сослужить Гвидо дурную службу. В частности, человек с такой внешностью на долго запоминался, а в толпе его было очень легко выделить.

Некоторые водители не унимались, и продолжали сигналить, лишь изредка отпуская соответствующую клавишу. Этим, очевидно, больше чем другим хотелось добиться того, чтобы Гвидо изменил своё намерение поворачивать направо через два ряда. Но на этот раз Гвидо не мог себе позволить засветить свою внешность, пока в первых рядах на перекрёстке стоял автомобиль Максимилиана. Скорее всего, звук сигналов уже привлёк внимание психотерапевта, как и остальных участников движения, и сейчас Гвидо спасали только тонированные стёкла.

Наконец красный сигнал светофора сменился зелёным, первые ряды машин начали движения. Гвидо бросил взгляд в зеркало заднего вида, и убедившись, что яростные водители всё же пропускают его, мужчина начал движение. Звуки сигналов стихли, автомобиль Гвидо вновь оказался позади автомобиля Максимилиана. Поддерживая расстояние между автомобилями примерно в тридцать пять метров, Гвидо теперь надеялся, что Максимилиан до сих пор не заметил преследования.

Когда несколько крупных супермаркетов остались позади, Гвидо понял, что Максимилиан не намеривался останавливаться. Это было любопытно, ведь дорога по которой они теперь ехали, переходила в загородную трассу, и Максимилиан ни разу за все дни слежки за ним, не ездил в этом направлении.

По мере движения, вокруг двух автомобилей становилось всё меньше и меньше других участников движения. Гвидо решил включить навигатор, закреплённый в холдере над приборной панелью. Наконец, когда программа загрузилась, Гвидо запустил функцию определения местоположения. Это позволило мужчине видеть движение своего транспортного средства и дорогу, по которой он ехал. Гвидо интересовался, куда мог ехать Максимилиан. Дорога соединяла город с другими населёнными пунктами, но до ближайшего из них в этом направлении оставалось не меньше трёхсот пятидесяти километров. Просто так, без предварительной дозаправки, Максимилиан не мог отправиться в такую поездку, значит было что-то ещё, о чём Гвидо не знал.

Стараясь не отвлекаться надолго от дороги, Гвидо листал пальцем карту местности. Вскоре он обнаружил, что в тридцати шести километрах от города, следуя по этой дороги, находилась своротка, открывающая прилегающую дорогу, ведущую к частному сектору, на территории которого располагались не то сады, не то дачный посёлок.

Теперь Гвидо оставалось только терпеливо следовать за Максимилианом. Однако, в целях сохранения своей конспирации, ему пришлось существенно разорвать дистанцию между автомобилями. В противном случае, даже увлечённый неизвестно чем Максимилиан мог бы, наконец, почуять что-то неладное. Благо, Гвидо теперь знал, что свернуть Максимилиану было некуда.

Поездка продолжалась не очень долго, так как автомобили двигались довольно быстро. С какого-то момента пошёл снег, но Максимилиан не замедлил скорость движения.

Как Гвидо и предполагал, психотерапевт замедлился только перед свороткой, он ехал в частный сектор. Преследователь опасался, что здесь могут находится шлагбаум или контроль доступа, как это часто бывает на таких территориях, однако опасения оказались напрасными. Ни того ни другого здесь не было. Просто пришлось выехать на узкую, не асфальтированную дорогу, на которой из-за навалившего по обе стороны обочины снега, едва могли разъехаться два средних легковых автомобиля.

Следуя за Максимилианом, Гвидо вновь обратился к навигатору, чтобы убедиться, что впереди не предвиделись неожиданные повороты и разъезды.

Наконец появились дома. Этот частный сектор представлял из себя скорее коттеджный посёлок, нежели простые сады. Здесь стояли двух и трёх этажные дома, красивые, современные, было видно, что над некоторыми из них поработала рука умелого дизайнера. Преследователь ждал, когда наконец автомобиль Максимилиана свернёт к одному из таких домов. Но тот продолжал двигаться вперёд. Вскоре, дома прекратились, это было странно, ведь навигатор указывал, что впереди уже не было никаких строений.

И действительно, в какой-то момент даже дорога прекратилась, машины выехали на расчищенную полосу из плотно утрамбованного снега. Здесь Гвидо решил остановиться. Он и без того полагал, что Максимилиан должен был заметить его, хотя всё последнее время пути он держался от машины психотерапевта на расстоянии более ста метров, и видел автомобиль на существенном отдалении.

Припарковавшись на самом крае обочины, Гвидо вышел из автомобиля, одел шапку и перчатки, поставил автомобиль на сигнализацию. Теперь он мог только двигаться пешком. Одного взгляда в направление, куда уехал Максимилиан оказалось достаточно, чтобы понять, что упустить мужчину ему не удастся. Буквально в трёх сотнях метров, снежная целина делала незначительный поворот, тем не менее, не скрываясь с линии обзора. Там впереди начинался лес, который лишь в одном месте расступался, образуя что-то вроде маленькой гавани из высоких, вечно зелёных сосен. В этом уютном, но отдалённом от всех остальных зданий пространстве стоял компактный, стильный, коттеджный дом, рядом с которым остановился автомобиль Максимилиана. К коттеджу тянулась линия электропередач, но из крыши строения высовывалась крупная труба, что свидетельствовало о печном, каминном отоплении. Коттедж стоял практически на берегу широкого, уже покрывшегося льдом и снегом озера.

Гвидо Дерковски не мог не отметить тот факт, что место было очень красивым.

Максимилиан вышел из машины, немного помедлил у дверей, и скрылся внутри здания. Гвидо напряжённо думал, что же ему делать теперь.

Теперь, виделось целесообразным выяснить, был ли этот дом пуст. Если бы оказалось, что зимой дом большую часть времени пустовал, то Гвидо вполне бы присмотрел его в качестве удобного места осуществления своей давней задумки.

Наконец, переборов сомнения, он двинулся в направлении к коттеджу.

Вблизи здания Гвидо остановился. Коттедж не был обнесён забором, как многие другие дома. Гвидо хотел убедиться, что периметр не охраняется ни собакой ни камерами видео наблюдения. Насколько мужчина мог судить, ни того ни другого здесь не было, решив обойти дом с некоторого расстояния, Гвидо удостоверился в своих предположениях. С обратной стороны коттеджа располагался ещё один выход. Но в отличии от парадного входа, здесь был установлена усиленная, металлическая дверь на тяжёлых петлях, с выступавшим наружу уплотнителем. Это было очень странно, ведь на этой стороне даже окна первого этажа были снабжены решётками. В нескольких метрах от тяжёлой двери стояла табличка, оповещающая всех непрошенных гостей о том, что они находятся на территории частной собственности, и о запрете на фото и видео съёмку. Все эти запреты были выведены крупными яркими буквами, но под ними находился блок текста, нанесённый буквами поменьше. Эта информация предоставляла сведения о кадастровом номере земельного участка, и Гвидо показалось, что с его стороны было бы разумным эти сведения зафиксировать. Сделав несколько снимков на камеру своего смартфона, мужчина заметил, что в снегу под ногами были уже частично засыпанные снегом, глубокие борозды, оставленные колёсами крупного автомобиля. Не так давно к этому входу подъезжал тяжёлый, вполне возможно грузовой автомобиль.

Ещё одним, заслуживающим внимания предметом снаружи была развёрнутая в нескольких метрах от коттеджа, автономная электростанция, питавшая коттедж.

Гвидо посмотрел на общую линию электропередач, которая также была подведена к дому, и задался вопросом, с какой целью одно здание следовало запитывать от двух источников, в этом не было никакого смысла. Мжчина пришёл к выводу, что изнутри здание могло быть разделено на две части, одна из которых была запитана от общей линии электропередачи, а другая, очевидно, нуждалась в собственном источнике электроэнергии. Из этого можно было сделать следующий вывод, скорее всего Максимилиан оборудовал в своём коттедже нечто такое, что требовало особых мер.

«– Это интересно.» – подумал Гвидо, и сделал ещё несколько фотографий.

Из-за периодически выпадающего снега было трудно судить о том, как часто этой частью дома пользовались. По крайней мере, видимых следов в снегу не было, кроме колёсной калии.

Вокруг коттеджа царила удивительная тишина. Погода, после недавнего снегопада, сделалась безветренной. Только редкие, периодические возгласы нескольких чаек периодически разрезали тишину. Гвидо услышал, как на противоположной стороне дома хлопнула входная дверь, после чего послышались шаги по деревянному крыльцу.

Мужчина напрягся, опасаясь, что Максимилиан мог заметить его, слоняющимся вокруг дома. В один миг, в голове у Гвидо пронесся ряд мыслей. Если Максимилиан обнаружил его и теперь застанет на этом самом месте, то можно было сделать вид, будто оно был приезжим, гостил в одном из домов, и решил побродить в округе, зайти на озеро. Но в то же самое время, присутствовал соблазн воспользоваться особенностями местности и момента, и свершить задуманное прямо здесь. От этой идеи пришлось тут же отказаться, Гвидо вспомнил, что в своём автомобиле он оставил необходимый инструментарий, а без него, мужчина не хотел оставлять много ненужных следов.

Вопреки опасениям, Максимилиан не появился с обратной стороны дома. Тогда Гвидо прислонился к стене и осторожно выглянул из-за угла, чтобы увидеть, как психотерапевт, стоял уперев руки в бока и смотрел в направлении озера. Гвидо посмотрел в том же направлении, озеро действительно было расположено здесь весьма удачно, создавая очень привлекательный вид. Неожиданно Максимилиан двинулся к берегу, и когда он удалился на некоторое расстояние, наблюдатель смог сменить свою позицию. Гвидо стало крайне любопытно, что могло находится там, за укреплённой дверью. Полагая, что другой такой возможности может и не предвидится, он подошёл к двери. Он не спешил класть руки на массивную, крюкоподобную ручку, полагая, что дверь могла быть под сигнализацией. Это было вполне вероятно, с учётом того, какие меры предосторожности были здесь предприняты. Тогда Гвидо решился на обходной манёвр. Встав на не широкий выступ над высоким фундаментом, он осторожно пробрался к ближайшему зарешёченному окну. Зимние ботинки Гвидо лишали его возможности гибко использовать стопы, да и само телосложение мужчины не предрасполагало к акробатике. Как только наружная решётка оказалась в зоне его досягаемости, Гвидо ухватился за неё руками, теперь удерживаться было значительно проще.

Так как на внутренней стороне окна также находилась решётка, разглядеть интерьер во всех деталях представлялось затруднительным. Но Гвидо придвинулся вплотную к стеклу, буквально просовывая свой нос между прутьев решётки.

В помещении было темно, но некоторые источники света всё же присутствовали, хотя и весьма необычного характера. Это были какие-то объекты, излучающие синеватое свечение. Первым о чём подумал мужчина, были знаменитые кварцевые лампы. Но такие уже очень давно не использовались, и они обычно размещались под потолком и давали сильное освещение.

Здесь речь могла идти об отдельных приборах, конструкция которых предусматривала люминесцентные элементы.

Приглядевшись внимательней, Гвидо различил какие-то продолговатые, конусовидной формы объекты. Один был размещён горизонтально, на подножках. Другой стоял почти вертикально, но его стойка несколько отклонялась к стене комнаты. Внешне, оба предмета напоминали нечто вроде пеналов, но их размер был довольно внушительным, в длину каждый был приблизительно в два метра.

«– Должно быть тяжёлая хреновина» – подумал Гвидо, сопоставляя свои наблюдения со следами от крупного автомобиля, побывавшего здесь недавно – «Вполне может быть, что выгружали как раз штуковины.»

Гвидо вдруг обнаружил, что эти предметы своим видом, напрашивались на аналогию с гробами.

«– Если это и гробы, то наверно для астронавтов» – усмехнулся Гвидо, оценивая внешний вид предметов.