Разведка и её деятельность

Адаптация сотрудника разведки – это всегда формирование его собственной, индивидуальной, интимной системы ценностей, в которую равновесно, непротиворечиво вплетаются и его собственные убеждения, и ценности, которые предлагает ему разведка. В результате должно произойти объединение, трансформация их в единое и неразрывное целое, в котором уже невозможно определить, что от его индивидуальности, а что от разведки. Удержать это единство можно только в условиях того своеобразного поля напряжения, которое создается и поддерживается соратниками-профессионалами, единомышленниками. Только так формируются субъективные смыслы, которые крайне редко разрушаются и которыми руководствуется разведчик всю свою жизнь.

Однако в настоящее время «смысл» становится все более и более «ограниченным ресурсом» (Ю.Хабермас) и ожидания субъекта уже не связываются со смыслом существования, который все чаще подменяется понятием успеха. Именно он рассматривается исполнителями наиболее эффективным средством управления субъектом и потому широко и повсеместно внедряется в идеологию социума. Противостоять этому может только сформированная способность сотрудника разведки «возвращаться к самому себе», убеждаться в истинности своих смысловых базовых ценностей. Иначе ему грозит разочарование равносильное утрате жизненного смысла, что несовместимо с работой в разведке. Зачастую это завершается признание того, что служения разведке было ошибкой, основанной на ложных идеалах. И тогда измена разведке уже кажется вовсе не изменой, а компенсацией за бессмысленно прожитые годы и возможностью начать «новую жизнь».

Пожалуй, главным в преодолении кризиса соответствия сотрудника разведки ее деятельности состоит в добровольности принятия им идеологии разведки в полном, без каких-либо исключений, ее объеме. Казалось бы, очевидно требование в действительности на практике приобретает и достаточно часто некий извращенный смысл и своеобразную форму. В первую очередь добровольность предопределяет отсутствие какого-либо насилия над будущим сотрудником разведки; ему ничто не навязывается, но при этом для него не делается никаких исключений из этой идеологии. Он либо принимает ее полностью, либо отказывается служить ей. Это делает необходимым максимально полное и откровенное раскрытие этой идеологии, которая ни в какой из своих составных частей не должна стать для сотрудника разведки сюрпризом, ни в положительном, ни в отрицательном смысле.

Добровольность подразумевает и отсутствие какой-либо жертвы со стороны будущего сотрудника, он должен быть уверен, что все те ограничения, которые он на себя принимает, соответствуют его личным особенностям, симпатиям и не становятся для него некой платой за возможность работать в разведке, платой, которую он сможет когда-нибудь потом компенсировать. И конечно разведка не должна ни в какой форме ассимилировать своего сотрудника, не требовать от него отказа от самого себя, от своей индивидуальности. Более того, она должна гарантировать ему возможность развития этой индивидуальности в рамках разведывательной деятельности, возможности воплощения его индивидуальности, чему идеология разведки не только не противоречит, но как минимум способствует. В широком смысле слова разведка и ее идеология позволяет своему сотруднику быть действительно свободным и заниматься той деятельностью, которая в максимальной степени соответствует его личности.

Все это отнюдь не противоречит тому факту, что разведка является открытой тоталитарной системой, в которой какая-либо свобода или даже разговоры о ней кажутся абсолютно немыслимыми. Но особенность разведки в том, что ее тоталитарность носит индивидуалистический характер, когда субъектом и объектом тоталитаризма является сам сотрудник разведки. Он сам определяет рамки свои поведения, подчиняется правилам и нормам разведывательной деятельности на основании принятия смыслов своего существования, которые не расходятся со смыслами разведывательной деятельности.

Поэтому сотрудник разведки никак не умещается в рамки того образа разведчика-фанатика, который предлагается читателям и зрителям. Деятельность фанатика – это деятельность абсолютного рационалиста, который на самом деле утратил всякую связь с реальностью. В совершении теракта он «нашел» оптимальный способ достижения своей цели, пусть это и будет стоить ему его жизни. Он свято верит в необходимость цели, которая полностью его оправдывает в его собственных представлениях.

Действия сотрудника разведки максимально иррациональны, как бы парадоксально это не прозвучало. Иррациональность этих действий определяется тем, что никакими наградами, поощрениями, льготами и т.п. невозможно компенсировать индивидуальные затраты сотрудника разведки. Его действия и полученные результаты не приносят ему славы и популярности, а затраченные усилия порой измеряются самой жизнью. И он, зная об этом, с полной отдачей решает поставленные задачи, осознавая, что если на индивидуальном уровне его действия иррациональны, то на уровне социума они квазирациональны уже потому, что обеспечивают существование этого социума.

То, что сотрудник разведки не фанатик и в принципе не может им быть, доказывает его способность к постоянной рефлексии (самоанализу, самопониманию, самопознанию). Этим он обеспечивает мониторинг своего соответствия условиям своей деятельности, своей готовности к тем или иным действиям и контролю за их последствиями. Утрата этой способности приводит к редукции открытости сотрудника разведки к новой информации, изменениям как вне себя, в собственном социуме, так и «внутри самого себя», что чаще всего проявляется в развитии цинизма, прагматизма и «голого профессионализма». Исчезает идеализм, девальвируются ценности, которые превращаются всего лишь в ритуальные декларации. Традиции превращаются в механические ритуалы, а искренние отношения с коллегами подменяются правилами «хорошего тона», игрой, корпоративной этикой.

Поддержание соответствия сотрудника разведки – есть его способность постоянно «возвращаться к самому себе», к своим базовым ценностям, сверяя их с действительностью.

В этой связи одной из проблем разведки является недостаточность тех ее действий, которые помогают сотруднику поддерживать его соответствие разведывательной деятельности. Разведка нашла только один способ такой поддержки – обращение и почитание накопленного опыта. Обосновывая это стремление уважать достижения, сохранять память о тех, кто отдал большую часть своей жизни служению разведки и т.п., сотрудникам разведки предлагается считать этот опыт единственным критерием оценки настоящего и совершаемого здесь и сейчас, сознательно, но, чаще неосознанно, забывая, что тем самым предлагается ориентироваться … на прошлое, которое уже никогда не повториться. Обычно это выражается в формировании неких символов, которые объединяют всех в единое целое, причем это единство кажется понятным, знаемым, очевидным. Это, как кажется, подкрепляется исполнением ритуалов, призванных нейтрализовать всяческие сомнения в истинности и необходимости всего того, что делает разведка. Впрочем, и того, что она не делает.

Все что делает разведка и сам сотрудник для поддержания соответствия идеологии разведывательной деятельности неизбежно приводит к формированию его веры в истинность обретенных им смыслов существования. Эта вера не является догматичной, но остается без критического анализа на всем протяжении работы сотрудника в разведке. И он, сам того не осознавая, боится ее утратить, осознавая, что результатом этого будет разрушение его соответствия с разведкой. После этого он уже не сможет выполнять ее задания и тем самым утратит смысл своего существования. Обычно такие истории заканчиваются весьма трагично. И разведка знает об этом. Знает она и то, что сотрудник разведки не верящий в истинность им совершаемого существует в «изолированной реальности». (К.Ясперс)

Но и эффективно действовать в контексте не критической веры сотрудник разведки долго не может. «Спасает» положение мифотворчество, которое, однако, несет в себе еще больше шансов формированию кризиса соответствия.

Поддержание соответствия сотрудника разведки идеологии разведки – это формирование его веры в истинность смыслов существования.

Впрочем, основания для веры и неверия всегда содержатся в сотруднике разведки. Они могут усиливаться или ослабевать, но никогда не исчезают полностью. В этом и «сила и слабость» сотрудника разведки.

Что дальше?

1. Наиболее эффективно преодолевать кризис соответствия разведки можно только через постоянное поддержание этого соответствия. Для этого разведка должна не приспосабливаться к естественным изменениям условий своей деятельности, а формировать их в соответствии с принципом – миг нынешний есть результат вчерашнего.

2. Эффективность соответствия определяется способностью разведки придерживаться собственной идеологии, учитывая и нейтрализуя любые внешние навязывания.

3. Одним из направлений выхода разведки из кризиса соответствия является отказ от формирования у сотрудника разведки веры в истинность неких общих и единых для разведки ценностей, основанных на накопленном опыте, и переход к формированию его собственной уникальной и неповторимой ментальности, проникнуть в которую не может ни потенциальный противник, ни вероятный его помощник, для которого он будет «своим», близким, понятным и потому надежным партнером.

3. Задачи

позиция:

задачи для разведки – это проблемы заказчика. Задачи разведки – это проблемы обеспечения ее существования и функционирования (внутренние задачи). Цели разведки определяются проблемами существования ее социума и формулируются самой разведкой.

Постановка задачи еще не означает необходимости ее решения.

П.Сэлфинг

Разведка порой «тонет» в очевидности своих понятий, когда все вроде бы понимают друг друга, хотя, на самом деле, каждый говорит о чем-то своем в полной уверенности, что все остальные «правильно» его понимают. Это в полной мере относится и к «задачам разведки», «понимание» которых почти всегда сводится к добыче информации. Столь же понятны и причина подобного понимания – принято считать, что заказчику нужна информация для принятия решения по некой проблеме, а потому почти все что делает разведка это и есть получению такой информации. Что как раз и указывает на очередное несоответствие действительным ее функциям.

С задачами все «ясно» – они формулируются заказчиком (иначе и быть не может, ведь он оплачивает разведывательную деятельность) и, так сказать, в готовом виде предлагаются разведке для исполнения (решения). Возможно, что именно такое «понимание» задач разведки и стало одной из причин подспудного формирования кризиса соответствия разведки ее идеологии.

Нет ничего странного и в том, что такое «понимание» до сих пор остается доминирующим. Оно весьма комфортно и исполнителям, и самим заказчикам, если, конечно, они руководствуются не своим профессионализмом, а стремлением максимально долго сохранять свое социальное положение. Эта комфортность подкрепляется уверенностью заказчика в истинности такой свое позиции потому, что она … «очевидна» (К.Ясперс)

Задача для разведки – это всегда косвенное или прямое выражение проблемы заказчика, выражение его неспособности принять то или иное решение без помощи разведки или воплотить уже принятое решение без использования средств и методов разведывательной деятельности. И заказчику не важно что такой подход не только ограничивает действительные функции разведки, но и субъективирует сами задачи, сколь бы ни важными они ни были. Эта субъективность отражает не сущность проблемы, которую решает заказчик, а то, как эту проблему он понимает. И нет никаких гарантий, что это понимание верно, точно и полно отражает проблему, ее истинную значимость для социума.

При таком пассивном, исключительно исполнительском отношении разведки ее техническая задача сводится к одному – исполнять волю заказчика, который предлагает ей сделать то-то и то-то, за что и выплачивает соответствующее вознаграждение.

Подобная концепция исполнительной роли разведки противоречит ее имманентной (присущей только ей) идеологии и превращается в одну из причин формирования кризиса соответствия. Действуя в рамках этой концепции, разведка оказывается заложником заказчика, его представлений о проблемах, стоящих перед социумом и субъективного восприятия того, как следует выходить из этих проблем. При этом всякая смена заказчика или изменение им своего политического курса вынужденно приводит к коренному пересмотру всей деятельности разведки.

Задачи для разведки должны соответствовать ее имманентной идеологии и объективным проблемам ее социума, а не субъективным представлениям заказчика.

Поддержание соответствия задач разведки ее имманентной идеологии возможно только если:

– разведка уверена – заказчик достиг уровня действительного понимания той проблемы, которую он предполагает решать с ее помощью, что возможно после анализа сформулированной задачи;

– обязательным критерием оценки этой формулировки будет степень понимания заказчиком того, что проблема – это ограничение возможностей его действий, а решение проблемы – это снятие подобных ограничений;

– при этом в задаче должны быть отражены последствия решения проблемы для социума, и в первую очередь проблемы связанные с обеспечением его безопасности.

Чаще всего задачи для разведки предлагаются ей в виде заданий, связанных с поиском ответа на вопрос – «Что происходит?». И только тогда, когда заказчик не может определиться со своими действиями в новой ситуации, он формулирует новое задание – «Что делать?». В дальнейшем заказчик, приняв то или иное решение может предложить разведке – «Выполнить определенные действия и достичь таких-то результатов…».

Решая поставленную задачу, разведка становится фактическим участником принятия решения, «входит» в проблему и начинает подбирать максимально полную информацию по ней. Порой только она обладает всем набором подробностей и значимых моментов по проблеме и не сообщает о них заказчику только потому, что он требует только самые главные информационные элементы, считая их достаточными для принятия решения. Тем самым разведка готовиться к возможному следующему заданию – «что делать?», а иногда заранее разрабатывает варианты ответа. Более того, разведка, в зависимости от содержания проблемы, может продолжать готовиться к каким-то своим действиям уже без постановки перед ней такого задания.

Подобное предвосхищение событий совершенно по-иному высвечивает роль разведки в формулировании заданий. Исходя из знания проблемы, глубины проникновения в причины ее возникновения и развития, осознания ее значимости для социума, разведка оказывается способной самостоятельно формулировать свои задачи и предлагать их потенциальному заказчику. В случае успеха, заказчик может возвращать разведке эти задачи уже в качестве конкретного задания. Если разведка обладает необходимым информационным потенциалом, если ее сотрудники профессионально отслеживают развитие своего социума и условия его взаимодействия с другими социумами, то она способна и прогнозировать возникновение тех или иных проблем, к решению которых заказчик может привлечь разведку.

Имманентная идеология разведывательной деятельности предопределяет ее способность самостоятельно формулировать свои задачи и приступать к их решению по согласованию с заказчиком.

Я не вижу причины, по которой мы должны стоять и смотреть, как страна становится коммунистической из-за безответственности ее собственных граждан.

Г.Киссинджер

При этом легитимность таких задач подтверждается их согласование с заказчиком и разведки является всего лишь инструментом государства, исполнителей власти. Соблюдается и иллюзия о ее полном подчинении и управлении заказчиком.

Довольно сложно однозначно определить, чего в такой форме взаимодействия разведки с заказчиком больше, страха перед ответственностью, лукавства, искренней уверенности или отказа от собственной позиции. Это особенно странно, если учесть, что разведка, как и всякая социальная система, обладает присущей ей автономией, которая распространяется и на определение ею задач своей деятельности.

Разведка, как полноправная социальная система, несущая ответственность за существование своего социума, не просто имеет право, но и обязана, самостоятельно формулировать задачи для своей деятельности и добиваться от заказчика их постановки в качестве задания. Это не просто ответственность некой структуры в государственном аппарате, и уж тем более не ответственность перед теми или иными, сменяющими друг друга, исполнителями власти, деятельность которых ограничивается продолжительностью их пребывания во власти. Это ответственность и перед эволюцией своего социума, как бы этот социум не относился к собственной разведке, и ответственность перед собственным предназначением.

Разведка пытается дать ответы на

вопросы, которые ей никто не задает.

шутка разведчика

Если считать, что только заказчик имеет право формулировать задачи разведки, то она может быть «озадачена» решением всех тех проблем, которые стоят или могут встать перед заказчиком. При этом заказчик будет ожидать от разведки «снятия» той неопределенности, которая составляет для него эмоциональную составляющую каждой проблемы. Неопределенность парализует принятие осознанных решений, продуцирует хаотические действия, что только усиливает эту неопределенность. В нейтрализации этой неопределенности, что возможно через получение информации, заказчик и видит смысл существования разведки.

Как род деятельности, разведка представляет собой организованные мероприятия, направленные на получение сведений, проверку их во всех деталях, систематизацию их в большое целое, дающее возможность предвидеть ход событий.

Л.Фараго

Опасность такого подхода не только в искусственно сокращении функциональности разведки. Дело в том, что заказчик руководствуясь этим принципом идет дальше считая критерием правильного решения наступление определенности. При этом не учитывается и то, что определенность «делает» проблему решенной лишь с эмоциональной точки зрения, когда заказчик может сказать себе – «теперь понятно что и как надо делать».