Выжить на безлюдной планете

Я сделал паузу. В ответ ничего не сказали.

– Так мир?

– Ты заднюю не включай, «волыну» на землю, а сам задирай «клюшки» и выходи. Посмотрим, что за «гусь» к нам пожаловал.

Меня начинала бесить интонация говорившего. «Пуп Земли», не иначе.

– Давай не будем усложнять друг другу жизнь, она и так не простая. Просто разворачивайтесь и езжайте откуда приехали. Я здесь проездом, так что скоро уеду, а вы будете жить как жили.

– Слышь, ты базар фильтруй, а то мы те ща точно жизнь усложним.

По прошлой жизни мне был отлично знаком такой тип людей. «Хомо-быдлус» или «быдлан-обыкновенный». Туп, агрессивен, трусоват. Отлично поддается внушению с помощью физической силы. «Знания – сила», – подумал я и заорал, стараясь сделать свой голос как можно грубее.

– Ты на прицеле. Считаем до десяти и открываем огонь! Раз, два, три…

Не успел я досчитать до пяти, как справа, совсем не оттуда, откуда слышался голос, в нас полетели дымящиеся предметы. Они упали рядом и через пару секунд все скрылось в дыму. Я услышал, как закашлялся Стас и почувствовал, как мне раздирает изнутри горло. Я закашлял, но стало еще хуже. Глаза жгло нестерпимо и с каждой секундой становилось труднее дышать. Следующий приступ кашля заставил меня упасть на колени, выронив оружие из рук. Из глаз рекой текли слезы, лицо горело и я понял, что еще немного и потеряю сознание, оказавшись полностью во власти нападавших.

Рывком вскочив на ноги, я кинулся вперед, не разбирая дороги. В голове не осталось никаких мыслей, кроме как оказаться подальше от дымного облака. В тот момент меня не волновало ни что со Стасом, ни где моя винтовка ни куда я бегу.

Вырвавшись из облака, я помчался, не разбирая дороги, пару раз наткнувшись на препятствия, разглядеть которые из-за слез не представлялось возможным.

Мне повезло. Преодолев пару заборов и почти ослепнув, я выскочил к полю, где натыкаться было уже не на что. Я «задал стрекоча» и упал в траву только тогда, когда легкие совсем отказались снабжать меня воздухом. Сердце колотилось в груди как бешенное, лицо горело огнем, а слезы текли так, что ходить в туалет по-маленькому в ближайшие пару дней мне точно не грозило.

Я прижался пылающим лицом к траве, надеясь, что зеленая прохлада хоть немного облегчит мое состояние. Ощущал, как слюна на губах смещалась с землей, попадая в рот. Чувствовал вкус земли, но сил вытереть губы не было. Воздуха! Мне нужно больше воздуха!

Перед глазами поплыли красные пятна. Дышать! Воздуха…

Очнулся я от того, что кто-то трогал меня за нос. С трудом открыв глаза, которые по ощущениям были полны битого стекла, я попытался что-нибудь разглядеть. Кожа на лице высохла и теперь обтягивала череп, словно нейлоновая перчатка.

– Извини, я боялся, что ты задохнешься. Убирал землю… У тебя весь нос был в земле, ну я и подумал…, – Стас сделал паузу, – чтобы ты ее не вдохнул в общем.

– Спасибо, – я почувствовал, что рот, тоже полон земли. Отвернувшись, смачно сплюнул.

– Ты побежал прямо в самое облако. Нужно было сразу уходить в сторону. Это гранаты со слезоточивым газом: «Сирень», я у Антона их видел.

– А меня предупредить не мог?!

– Да я забыл уже про них, как-то случайно увидел. Давно еще. Вспомнил только тогда, когда они в нас полетели. Говорил же тебе, он в каких-то спец. войсках служил.

– Ладно, проехали.

Я почувствовал, как газовый морок начинает меня отпускать. Возвращались силы.

Сел. Подвигал руками, ногами. Вроде все в порядке. Пара ссадин и синяков, а так все в норме.

– А чего они собаку за нами не пустили?

– Куда, в газовое облако?

Губы Стаса растянулись в улыбке. Смотря на его, перемазанное грязью лицо, мне почему-то тоже стало смешно. Вспомнились строки, который говорил герой одного известного фильма, смешно выговаривая слоги: «Поиграйте с ним в индейцев».

– Что «лыбищься», Чингачгук хренов!

Стас захохотал в голос.

– Да тише ты, гранатометчики услышат, – сказал я, уже сам задыхаясь от хохота.

Я ж говорил, Стас такой. Он грустит – тебе грустно, он смеется и у тебя рот невольно растягивается в улыбке. Есть такие люди, наверно это называется обаяние, я не силен в этом… Да и парень он по-видимому не плохой, хоть и молодой балбес.

– Мне каждую минуту становилось легче. За исключением того, что глаза еще болели и смотреть по сторонам было неприятно, все остальное почти вернулось в норму.

Я спохватился.

– А сколько я был в «отключке»?

– Где-то пол часа.

Я напрягся.

– А где «эти»?

– Не знаю, но шума машины я не слышал. Наверно еще где-то там во дворе.

Я задумался. Если собаку не пустили из-за дыма, то сколько должно пройти времени, пока можно будет пустить ее по следу?

– Стас, ты местный, где мы? Стой, даже не так. Где можно быстро спрятаться от собаки?

Стас почти не думал.

– Почтовый ящик!

– Что «почтовый ящик»?

– Та можно спрятаться.

– Ты, когда бежал, головой, чай, не приложился случайно?

Стас обиженно надул губы.

– Не стукнулся. «Почтовый ящик» это оборонное предприятие. У нас оно уже давно стоит законсервированное. Родители говорили, что сразу после закрытия его даже охраняли. Сейчас уже ничего нет, но все равно местные побаиваются там что-то воровать. Хотя, конечно, случаи были. Говорят, что он на бесшумной сигнализации под охраной милиции. Если проникнуть на территорию, то сразу «Бобик» с мигалками приезжает. Датчики, наверное, какие-то стоят.

Стас состроил загадочное лицо, но так и не дождавшись от меня вопроса, сказал сам.

– «Брехня» все это. Мы с пацанами там все детство лазили.

– Так, а чего ты мне тогда сказки рассказываешь?

– Чтобы ты проникся!