Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман

– Что они там ищут? Пока могу тебе сказать по этому поводу только одно слово – Город!

– Не понимаю…

– По слухам под нашим городом есть еще один – большое подземное убежище, в котором кто-то живет. Мерль ведь говорил не о кладе каком-нибудь, он говорил о людях, а почему эти люди ему спокойно спать не дают, я пока не знаю, но…

– Хочу там побывать… подземное убежище… Хм…

– Артур! – Роланд заметил, что брат уже с трудом удерживает глаза открытыми. – Иди уже спать… Скажи только, о чем вы с Франческой говорили?

– О чем? – Артур попытался сосредоточится, – Сейчас вспомню… – он покосился на страницу лежащего на диване словаря. – О фундаментальных принципах бытия! – серьезно поведал он, и увидев, как одна бровь Роланда превратилась почти в знак вопроса, расхохотался. – Почему твои книги везде валяются? Отстань!

Он спал теперь в комнате родителей, в той, где умер отец. Играла «На твоей стороне кровати». Слушая ее, Артур часто думал, каково было отцу в последние два года, когда мама пропала, как он лежал здесь, не зная, жива она или нет, что он делал, когда оставался один на один с этой загадкой.

Во сне он увидел маму в каком-то странном месте – в комнате старого дома, где все было разбросано и покрыто пылью и осыпавшейся с потолка известкой, она стояла у зеркала и красила губы.

Книга открыта. Вложенные страницы. Диктовка первая. Ночь

Ночь. Круглое рыло телефона

Я плачу расправив слова

Час-пароход врезается в сушу

Боюсь только мы не вылезем

Часто я вижу дуб или ясень

Скрытый в лесу

«Мама, цветок растет мимо!»

О чем говорят во дворе под телегой?

Город грохнулся со стены

Река исчезает за забором

Куртка жует тело железом

Клюет месяц ростки с поля

Головы смрадно куются.

«Мама, они стучат сапогами по перилам!»

А как же Маргарита?

Пьет розовую воду и мурлычет

Они отступают и грохаются на колени

Раздевшись и замерев

Бить не будут

Кирпичи уже приготовлены и ждут веревки

Закопать ботинки долго не приходится

Идти бы дальше, да боль доняла

Противно все-таки. Мухи липкие

Прийти к скамейке.

Устал.

Сбегающий в неровность анапест

– Мсье Цоллерн, вы очень интересная натура!

– Я бы так не сказал, Мишель.

– Артур, он имеет в виду натуру для рисования.

– Да-да, необычно то, что ощущение силы, и немалой, есть, но оно не подтверждается привычными визуальными эффектами.

– Что?

– Вот ручаюсь, что на вас почти не заметно ни жил, ни мускулов, вы похожи на статую Анубиса на троне – такая каменная лаконичность.

–Ты угадал, – Франческа видела, что Цоллерн-младший уже не знал, куда ему деваться. – Когда мы были на море, я очень хотела Артура нарисовать, но он от меня скрывался.

– Не надо, я и так про себя все знаю, – вздохнул Артур, прицельно направленное на него внимание выводило его из себя.

– Что ты знаешь?

– «Слишком брутальная стать», по выражению Роланда, и морда кирпичом.

– Так может показаться только на первый взгляд, но когда вы улыбаетесь или смущены, ваше лицо совершенно преображается. А, вот еще! Вы чем-то напоминаете силача из «Девочки на шаре», да, Франс?

– Надеюсь, я все же не такой кубический…

– Нет-нет, вы сильно у`же, но когда поворачиваете голову над своим квадратным плечом…

– Ты на него прической похож, – засмеялась Франческа.

– Так, друзья, давайте займемся нашими делами, – сказал Артур, желая избавится от разоблачающего взгляда Мишеля Тессо. «Пучеглазое страшилище» и сам был «интересной натурой». Артур назвал его для себя подземной птицей: он напоминал выкопанный из земли корень – всклокоченные темные волосы до плеч, худые узловатые пальцы, которые он в разговоре растопыривал перед лицом собеседника, сплетенные из веревочек амулеты на шее, а лицо было по-птичьи серьезным, с далеко посаженными глазами и сильно выступающим вперед острым носом, которым Мишель, казалось, режет воздух перед собой.