Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман

– Повторюсь, я обратился к тебе, потому что я многих из вас просто не знаю, но в отборе я буду руководствоваться своим пониманием. Хоть я и не разбираюсь в искусстве профессионально, но я оставляю за собой право выбирать по своему усмотрению. В каких-то случаях я могу пойти на компромисс, как например, в случае с Люсиль, потому что я вижу, что ее работы сильны и искренни, а вот тот характер, который они показывают, мне не очень нравится, но в общем и целом… последнее слово будет…

Он поднялся.

– Здравствуйте, мадемуазель Трево.

– Добрый день, мсье фон Цоллерн, – ответила она, – привет, Мишель, – девушка поцеловала Тессо в щеку, постаравшись загородить его собой так, чтобы Артуру было не понятно, в щеку ли.

– Эмма, не хочешь перекусить, а мы бы с Артуром договорили…

– В другой раз, – ответил Артур, помрачнев, – не хочу вам мешать.

«Вот и убирайся!»

«Все-таки я должен тебе это сказать… уже совсем скоро… знаю, что ты ответишь, но, может быть, тогда я смогу потом стать свободным от этого».

– Да ты не помешаешь… Ты решил… – Мишель засмеялся. – Нет, мы просто друзья, Эмма хочет писать статью обо мне…

«Вот кто за язык тянул? А с тобой мы не друзья, уходи!»

«Интересно почитать!»

– Тем более. Статья это важное дело, и требует сосредоточенности.

«Я слышала твои слова о том, что искусствоведы воспевают какое-то дерьмо!»

«Невозможно ни перестать думать о тебе, ни сделать так, чтобы ты…»

– Прощайте, мадемуазель Трево. Я позвоню, Мишель.

«Хочешь сказать, мы больше не увидимся?»

«Лучше нам не видеться».

__________

Артур ожидал чего угодно, но машина и Доминик были на месте, когда он вышел вечером с работы. Они доехали до дома. Поставив автомобиль в гараж, Доминик выкатил свой мопед и уехал.

Роланд приехал довольно поздно, под шафэ и очень довольный, видимо, продал что-то дорогостоящее. Артур уже не знал, куда деться от голода, но не хотел ужинать один. Как только они сели за стол он сразу повеселел. Роланд смешно рассказывал о своем покупателе, и об Оливье, помощнике, которого не так давно взял на работу. Тот являлся с некоторых пор постоянным героем анекдотов, совершавшим из лучших побуждений комические оплошности. Артуру молодой человек был симпатичен, Цоллерн-младший заметил, что юноша обожает Роланда и молчаливо влюблен во Франсуазу, что он страдает, когда Роланд обходится с ней неподобающе, с точки зрения Оливье: говорит надменно, переворачивает с ног на голову ее высказывания или – непростительная дерзость! – хватает за волосы. Если бы не это, любовь Оливье к Роланду была бы совершенно безоблачной.

– Ну а у тебя как дела?

– Все в порядке. Я вытащил из зубов Пеллерена последний кусок фабрики. Сегодня мы подписали, наконец, договор с Мерлем. Мне, правда, сразу всучили еще один – на замену коммуникаций в здании и на прилегающей территории.

– Подписал?

– Ну да, там действительно все менять.

– Зря. – Роланд откинулся на спинку дивана и задумчиво покачал головой. – Надо было взять отсрочку хоть на день.

– Я не хочу с ним лишний раз видеться. Да и потом все равно восемьдесят процентов таких работ в городе ведет его компания.

– Помнишь, что говорил отец? В каждом договоре есть подковырочный пункт. Уверен, что засек его?

– Нет.

– Понятно. Ты увлечен какой-то своей идеей, хочешь побыстрее начать ее воплощать, поэтому становишься прекрасной мишенью для тех, кто желает на этой твоей увлеченности сыграть. Знаешь, что ты сделал, подписав этот договор? Ты официально запустил Пеллерэна на свою территорию. Теперь в любой момент, когда Мерль захочет, он может наведаться взглянуть, как дела. Кажется, ты хотел с ним пореже видеться?

– Зачем ему это нужно?

– Поищи ответ на этот вопрос!

– Это только твои предположения! Мне есть чем заняться и кроме этого!

– Это еще не все. Вы подписали договор о намерениях?

– Да.

– Он был мил и обходителен?

– Вполне.

– Но работы потребуют сперва оценки, потом составления сметы. И смета, уверен, будет чудесным образом расти как на дрожжах. Хотя бы не допускай, чтобы они начинали что-то делать, пока не подпишешь основной договор. Да, сел ты в лужу, малыш. Ты так мне хорошо рассказывал о коварстве Пеллерэнов, после того, как мы у них побывали! И что? О чем ты думал, когда подписывал?

Артур исподлобья взглянул на брата и снова потупился.

– С ней сегодня виделся, – диагностировал Роланд.

– Вот… как ты узнал?

– Эта девушка – просто волшебное средство, которое превращает твой мозг в эклер!

Артур закурил, поднялся и отошел к окну.

Роланд, улыбаясь своим мыслям, тоже встал. Прошелся за спиной брата, остановился позади Артура, слегка потряс его за плечи.

– Бутуз, может быть, это обратимый процесс, – попытался утешил он. – Расскажи о своих грандиозных замыслах!

– Не расскажу, ты уже смеешься!

– Обещаю – не буду!

– Ладно. – Артур чуть прищурившись посмотрел на брата и, думая как лучше описать возникший у него образ, начал: – Там будет…

Раздался дверной звонок. Роланд открыл и отступил в сторону. Доминик пыльный и пьяный, ввалился, споткнувшись об порог и с трудом удерживаясь на ногах. На щеке у него была ссадина, на шее следы помады, а в волосах какие-то блестки.

– Ребенок погулял, – констатировал Роланд брезгливо.

Артура вид мальчишки и развеселил, и рассердил.