Оценить:
 Рейтинг: 0

Путешествие во времени с хомяком

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 13 >>
На страницу:
4 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Как ты это делаешь? – спрашиваю я, наверное, в сотый раз. – Откуда ты столько всего знаешь?

И он в сотый раз отвечает мне:

– Не путай знание с памятью, Ал. У меня хорошая память, потому что я её натренировал. Но память не равна знанию; при этом ни знание, ни память не равноценны мудрости, – он улыбается мне и делает большой глоток чая.

У дедушки Байрона есть особенность: посмотрев передачу, он сразу выключает телевизор. Дома мы либо выходим из комнаты, либо щёлкаем по каналам и смотрим, что ещё идёт, но телевизор продолжает работать. У дедушки же – нет. Так и с газетой: он всегда аккуратно складывает её, прочитав статью.

Программа «Игры разума» закончилась, телевизор выключен, и мы сидим молча. Дедушка Байрон чуть заметно улыбается. Может, он доволен тем, что верно ответил на все вопросы. Или тем, что я впервые успел ответить на пару из них за тридцать секунд.

– Придёт время, и ты будешь запоминать лучше, чем я, – говорит дедушка и смотрит на меня, прищурившись. – Понимаешь, сила разума открывает тебе почти безграничные возможности, Ал. Плюс, конечно, «Дворцы памяти Шри Кальпаны».

Дедушка Байрон написал эту книгу так давно, что она уже стала раритетом. Свой экземпляр он мне никогда не показывал. Раньше он упоминал о книге только вскользь, а сейчас смотрит мне прямо в глаза и улыбается.

Он легко встаёт с дивана и не кряхтит, как другие пожилые люди. Берёт книгу с полки и вручает её мне: это очень тонкая книга в простой обложке жёлтого цвета – такого же, как его одежда. На обложке написано только название «Дворцы памяти Шри Кальпаны» и под ним имя: Байрон Р. Чаудхари-Рой.

– Я ждал нужного момента, – говорит дедушка, – но сейчас время пришло. Тебе уже двенадцать.

– Правда? То есть большое спасибо…

Он поднимает указательный палец, прерывая меня. На некоторое время его взгляд пустеет, потом он сильно моргает и говорит:

– Мы изучим книгу вместе. А пока можешь взять её с собой.

Я улыбаюсь, пожимаю плечами и отвечаю:

– Круто!

Дедушка что-то недоговаривает, но я не могу понять что. Он произнёс «тебе уже двенадцать» так, будто всё это связано: книга, письмо от папы, странная реакция дедушки на него. Долго гадать мне не приходится.

– Это письмо от твоего отца… – начинает он, не глядя на меня.

Он говорит так ровно – словно заранее репетировал. Я молча киваю и жду продолжения.

Он садится напротив и пристально смотрит на меня:

– Твой отец и я – у нас были разногласия. Насчёт его работы.

– Его работы?

– Не его обычной работы. Насчёт того исследования, которым он занимался в свободное время. Он рассказал мне о нём, и… я был против.

– Что за исследование? (Не забудьте: в этот момент я ещё ничего не знал о путешествиях во времени.)

Вместо того чтобы нормально ответить, дедушка Байрон наклоняется и берёт книгу из моих рук.

– Жизнь, Ал, – это чудесный дар: наш разум всегда должен быть открыт, чтобы сохранить для нас память о прекрасных мгновениях. Потому что люди меняются. Места меняются. Всё меняется, но не наши воспоминания. Воспринимай жизнь такой, какая она есть, Ал. Это способ жить счастливо.

Наверно, я скептически прищуриваюсь. Заметив это, дедушка Байрон глубоко вздыхает, закрывает глаза и продолжает:

– У меня в голове, в памяти, Ал, есть удивительные места. Некоторые из них похожи на дворцы, огромные и богато украшенные, другие выглядят скромнее. Но все они, комната за комнатой, переполнены воспоминаниями. Эти воображаемые комнаты разные. В кабинетах со шкафами и ящиками хранятся факты: результаты футбольных матчей, всевозможные даты, победители скачек, президенты стран. Но свои самые любимые воспоминания я бережно храню в чертогах великолепного дворца. Например, день, когда родился твой отец, нашу с бабушкой свадьбу или тот пикник под дождём в бухте Друридж пять лет назад – ты ещё тогда потерял кроксы. Я помню каждый день свой жизни с тех пор, как был примерно твоего возраста. В любой момент я могу зайти в комнату, достать воспоминание, смахнуть с него пыль, снова пережить то мгновение, а потом убрать обратно до следующего раза. В любой момент, когда только захочу.

– Ты делаешь это, когда медитируешь?

– О да. Обычно так. Я навожу порядок в своих чертогах памяти. Знаешь, ведь там тоже бывает бардак, точно как в обычных комнатах. Воспоминания могут затеряться или немного потускнеть – а я люблю держать их в образцовом порядке!

– А как всё это связано с письмом папы?

Дедушка Байрон открывает глаза и смотрит на меня так удивлённо, словно уже и забыл про письмо. Наконец он говорит:

– Я не знаю. Возможно, никак. Но ты всё-таки прочти книгу. Ну если сам хочешь.

Конечно же, я хочу. Но ещё больше я хочу понять, зачем он рассказал мне всё это.

Глава 6

Я возвращаюсь домой: Алан Ширер спит, и мама говорит, чтобы я не будил его. В моей книге написано, что хомяки – «сумеречные животные». Я думаю, это значит «сонные», и я просто сижу и наблюдаю за своим хомяком. Пробую двигать детали «Хомска» рядом с ним – вдруг это его разбудит, но ничего не выходит.

Письмо от папы всё ещё лежит в моём школьном рюкзаке. Мне очень хочется достать его, но я не осмеливаюсь. Наверное, боюсь разочароваться.

Стив приходит с работы.

– Эй, чемпион, – говорит он, – классно, что тебе нравится футболка!

Я надел её, чтобы его порадовать. Ладно, на самом деле – чтобы порадовать маму. Я знаю, ей будет приятно, что я оценил подарок Стива.

Он сразу идёт к телевизору. Молодёжная команда «Ньюкасл Юнайтед» играет с какой-то европейской командой – я забыл название.

– Сынок, иди сюда – как раз начинают! – он зовёт меня, хлопая по дивану.

– Знаешь, я, наверное, ммм… Мне нужно сделать домашнее задание, – я показываю ему флешку на брелоке для ключей – на ней я обычно сохраняю школьные файлы – и, пятясь, выхожу из гостиной.

Я успеваю заметить, как вытянулось лицо Стива.

– Но это же Дортмунд! Немцы! – жалобно кричит он мне вдогонку.

Вот всегда так со Стивом. Ему явно не хватает сына, и он отвёл эту роль мне. Даже будь я его родным сыном – не факт, что я любил бы футбол, верно? Вот, например, мой бывший одноклассник Дэниел Сомерсет. Его отец блестяще показывает фокусы: на одном празднике у меня в кармане как по волшебству возник разноцветный платок. Дэниел считал это дурацким занятием, но отец на него не обижался. И даже не таскал с собой на встречи фокусников-любителей каждые выходные.

Итак, я наверху в своей комнате, лежу на кровати и пытаюсь читать книгу дедушки Байрона. Я положил письмо около будильника: шестнадцать часов истекут к полуночи.

Мне не удается сосредоточиться на чтении. Не то чтобы книга скучная или неинтересная: просто дедушка Байрон написал её много лет назад, а потому язык сложноват. Практических трюков с памятью в книге тоже нет. Пока она меня не захватила.

Я аккуратно откладываю книгу в сторону. Я воспользовался закладкой, хотя обычно просто загибаю уголок страницы. Но это последний оставшийся экземпляр книги дедушки Байрона, так что вряд ли бы ему понравилось такое обращение.

Я снова смотрю на Письмо. Я смотрю на него целую вечность, потом беру в руки. Я лежу и раздумываю. Да, папина инструкция гласит, что нельзя вскрывать конверт, пока не пройдёт шестнадцать часов. Но разве несколько часов что-то решат?

– Ал! – кричит мама с кухни. – Ужин готов!

Я вздыхаю, кладу письмо на тумбочку у кровати и иду вниз.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 13 >>
На страницу:
4 из 13