Штурм Брестской крепости

Фриц Кюлвайн родился 29 ноября 1892 г. в Гаттене (у города Вейсенбург). Поступив на службу 17.7.1912 г., находясь в рядах 97-го пехотного полка, он (18 февраля 1914 г.) получает звание лейтенанта. 12 октября 1937 г. оберст-лейтенант Кюлвайн (звание присвоено 1.8.1936) стал командиром второго батальона I. R. 5 5 (17 – я пехотная дивизия).

1 апреля 1939 г. Кюлвайн становится полковником.

В начале Второй мировой войны 17 I.D. входит в состав XIII А.К. (8-я армия генерала Бласковица). Кюлвайн принимает участие в польской кампании. В октябре он назначен командиром 73-го запасного пехотного полка.

Но уже 15 января 1940 г. он возвращается в свой родной I.R.55, став его командиром. В июне 1940-го полк (в составе 171.D.) сражается во Франции. И причем (что немаловажно) – на Эне!

Таким образом, как и Гипп, Кюлвайн был опытным, испытанным в боях Второй мировой войны командиром полка[13 - Речь идет о полковнике K?hlwein. Согласно Рудольфу Гшопфу, составившему список командного состава дивизии к началу наступления на Западе (1940), в то время командиром II/I.R.130 был майор Kuhlwein. Однофамилец?].

Этого нельзя было сказать о прибывшем в дивизию в середине ноября 1940-го 46-летнем (род.19.9.1895) уроженце Саар-брюккена Фридрихе Вильгельме Йоне. Поступив на службу в армию 18 марта 1914 г., Йон 30 января 1915 г. получает звание лейтенанта, находясь в 15-м саперном батальоне.

Его дальнейшая карьера неизвестна, однако 21 февраля 1937 года он (получивший 1.10.36 звание оберст-лейтенанта) назначается на должность начальника отдела в управлении усовершенствований и испытаний главного управления вооружений командования сухопутных войск (Abt.Chef in OKH/WaPruf)[14 - Кроме того, Йон был и дипломированным инженером.].

1 апреля 1939-го он одновременно с Кюлвайном получает звание полковника.

На этой должности Йон и находился вплоть до своего назначения командиром I.R.135. Возможно, он был талантливым штабным работником – но опыта командования частями в боевой обстановке не имел.

Йону только предстояло этому научиться – возможно, на своих ошибках…

3 ноября 1940-го в «сорок пятую» прибыл ее новый командир – уроженец Северной Германии генерал-майор Герхард Кернер, ранее Ib[15 - Начальник отдела тыла. Имевший в непосредственном подчинении «управление начальника тыла». Ib пехотной дивизии (2-й офицер Генерального штаба) подчинялся Ia. Задачи – руководство службой снабжения дивизии (подвозом и эксплуатацией, использованием местных ресурсов и т. п.). Распоряжался тыловыми службами. Ему подчинялись их начальники (дивизионные интендант, врач, ветеринар, начальник военно-почтовой станции штаба дивизии). В обеспечении дивизии инженерным имуществом и имуществом связи ему помогали командиры батальонов (связи и саперного).] при командовании 9-й армией.

Наконец, почти треть личного состава дивизии была выделена на формирование нового соединения. Впрочем, постоянной и энергичной подготовкой надеялись дорастить новичков до уровня ветеранов Эны и Олешице – хотя даже самые интенсивные тренировки на полигоне в Сисонне вряд ли заменят свист пуль в выковывании настоящих солдат.

Менялся и состав штаба – лишь 1 апреля 1941-го в штабе дивизии появился новый Ia[16 - Иногда называемая – «оперативная группа штаба». Должность начальника штаба в штабе дивизии отсутствовала. Штаб подчинялся непосредственно командиру дивизии. Практически же работу штаба (кроме дисциплинарных прав в отношении личного состава) координировал начальник группы управления штаба (1а, 1-й офицер Генерального штаба), имевший в непосредственном подчинении и оперативную группу (отдел Ia). Начальник артиллерии (Arko), командиры отдельных батальонов (связи и саперного), истребительно-противотанкового дивизиона считались помощниками командира дивизии и действовали тактически самостоятельно, в тесной связи с группой управления. Помимо оперативной группы в «группу управления штаба» входил и «отдел разведки и контрразведки» (начальник – 3-й офицер Генерального штаба (Ic). В его задачи входило и наблюдение за политико-моральным состоянием войск. Нужно отметить, что «оперативная группа (отдел)» и «отдел разведки и контрразведки» – достаточно адаптированные переводы. Их правильнее было бы называть так – «отдел первого (соотв. третьего) офицера Генерального штаба».] – майор[17 - Звание присвоено 1 марта 1940 г.] i.G[18 - Im Generalstabe (Генерального штаба) – свидетельствует о принадлежности к службе офицеров Генерального штаба.]. Армии Деттмер.

Помимо Гиппа из «стариков» в дивизии: командиры саперного (PiBtl81) – оберст-лейтенант Масух и разведывательного (А.А.45) – фон Паннвиц батальонов, прошедшие с «сорок пятой» и польский, и французский походы. Дивизионом истребителей танков (PzJgAbt 45) также командовал один из старейших офицеров дивизии – оберст-лейтенант Цан.

Достаточно опытный командир и у A.R.98 – полковник Велькер успешно смог провести его через французскую кампанию. Замаскировать орудия в ожидании решающего момента, терпеливо ждать, а потом огневым шквалом сокрушить укрепления противника – это было ему знакомо.

Однако пока путь 45-й дивизии, несмотря на могилы Корбени и Олешице – был скорее опасным, но все же путешествием. Солдат «сорок пятой» закидывали цветами судетские немцы, давали бутерброды и соки польские фольксдойче. Сбитые ноги маршей, могилы Первой мировой, лани польских лесов и ущелья французских гор, архитектура Реймса и рокот Атлантики… Они прошли через разрушения Франции, горе беженцев Польши и отправили первые извещения о смерти в Австрию. Но пока – железных крестов в дивизии гораздо больше, чем могильных, пока – можно вспомнить, как в Польше их ждало пиво, а во Франции – шампанское. Победы «укрепляют позвоночник» – но путешествие уже закончилось.

Масух

19 апреля майор Деттмер и полковник Велькер вызваны в Гнесен, на совещание в XII А. К., Деттмер выезжает в этот же день, Велькер – на следующий.

Польша?

Гадания закончились – в Гнесене объявлено о предстоящей отправке дивизии на Восток[19 - Хотя все уже, по-видимому, решено, ведется разведка и пакуются вещи, запись о Брест-Литовске появится в KTB только 4 мая. Либо Эткен не знал об отправке в Польшу, либо делать записи об этом в KTB было запрещено и мая был снят запрет? Может, 4 мая о предстоящей операции было объявлено более широкому кругу офицеров, благодаря чему и появилась запись? Также см. записи от 29 апреля и 4 мая о рекогносцировке, проводимой Велькером и Деттмером – судя по всему, это именно та, что прошла 24–25 апреля, что лишний раз подтверждает внесение записей либо по мере допуска Эткена к информации, но что более вероятно – лишь спустя длительный период после совершения событий. В любом случае, KTB – официальный источник, и в нем фиксировалась официально разрешенная дата «доведения информации».]. Период песчаных дюн и полигонов Франции заканчивался. Господа офицеры пакуют вещи: марш – дело привычное для солдат, но похоже, что пива и шампанского в уютных погребках больше не будет – где-то там, на Востоке, их ожидает кое-что покрепче – спирт на складах советского Брест-Литовска: «сорок пятую» включат в состав XII А.К. между 34 и 31-й дивизиями. Ее цель – Брест-Литовск и его цитадель. К штурму привлекаются реактивные установки[20 - Пусковые установки s.W.G.].

…Итак, Брест-Литовск. Город, в 1918 г. уже ставший символом побед немецкого оружия. В то же время это не просто приграничный город, а комплекс фортификационных сооружений, обороняемых противником, чья непредсказуемость и ожесточенность, кстати, во многом и стали причиной Брестского мира 1918 г. Благодаря тому, что Брест лежал достаточно далеко от германских границ, в предвоенное время он мало интересовал вермахт. Сейчас, учитывая стратегию «Барбароссы», о которой, впрочем, командирам частей 45-й дивизии немного было известно, город и его цитадель становились ключевыми пунктами на будущем Восточном фронте.

Расположение фортов в Брестской крепости

К сожалению, пока неясно – кто, как и когда там, в штабах армии и группы армий или еще выше – командовании Сухопутных войск планировал взятие Брест-Литовска и его цитадели. Ясно одно – город, уже с момента принятия принципиальных решений по «Барбароссе», оказался на направлении главного удара. Это диктовало, с одной стороны – повышенное внимание к его взятию, с другой – наиболее заблаговременное начало проработки всех аспектов штурма.

… Состав действующих лиц брестских боев начал подбираться еще во второй половине 1940 г. К этому времени на оккупированной Германией территории Польши находилось лишь несколько дивизий, расположенных в крупных городах, и подразделения охраны границ. Однако вскоре после завершения французской кампании в Познань был переведен штаб группы армий «Б» (генерал-фельдмаршала Федора фон Бока). В конце декабря в Варшаве расположился штаб 4-й армии (А.О.К.4) генерал-фельдмаршала Гюнтера фон Клюге.

До января 1941 г. ни фон Клюге, ни его штаб не получали никаких указаний о подготовке войны с Советским Союзом. Затем из штаба группы армий «Б» был получен приказ, как свидетельствует начальник штаба 4-й армии Гюнтер Блюментритт, «с весьма осторожными формулировками, намекавшими на возможность восточной кампании, и с большим числом туманных фраз и общих положений»[21 - «Роковые решения» М.,1958, стр. 68.].

Неясно, что имел в виду Блюмментритт под «осторожными формулировками» в январе 1941 г., если еще в декабре 1940 г. в директиве командования[22 - Хотя штаб группы армий вполне мог придержать директивы до января. Обращает на себя внимание то, что и штабом 4-й армии еще в середине февраля даже в некоторых секретных документах четких планов не просматривается.] группы армий «Б» по стратегическому развертыванию (план «Барбаросса») было четко сказано, что задача группы армий – наступая к северу от Припятских болот, используя крупные подвижные соединения, ударами из районов Варшава и Сувалки прорвать фронт русских и развивать наступление в общем направлении на Смоленск.

Задача 4-й армии (7,9,12[23 - Неясно – поставлен ли он уже на Брестское направление? Или это спланировано позднее?], 13 и 43-й армейские корпуса), сосредоточив главные силы по обе стороны Бреста и действуя совместно с 2-й танковой группой, временно подчиненной ей, овладеть переправой через р. Западный Буг[24 - «На земле Беларуси. Канун и начало войны». М., 2006, стр. 294–297. Танковая группа была подчинена 4-й армии на период развертывания и прорыва пограничных укреплений противника.].

Затем в директиве ОКХ от 31 января 1941 г. задача армии была уточнена – нанести главный удар по обе стороны Брест-Литовска, форсировать Буг и открыть дорогу на Минск PzGr2[25 - Дашичев В.И. «Банкротство стратегии германского фашизма», т.2, М., 1972, стр. 99.].

С этого момента подготовку, вернее пока – выяснение возможностей операции на отдельных направлениях, уже нужно было начинать. 10 февраля 1941 г. Гюнтер Блюментритт попросил начальника штаба XXXXIV А. К. полковника Сикста для разработки тактического задания дать короткое, подобное наброску, предложение по теме: «Штурм Брест-Литовска»[26 - ВА-МА RH 20-4 122.].

Штабу Сикста предстояло решить задачу скорейшего взятия крепости для открытия важного шоссе на Кобрин.

Привлекаемые к операции силы – штаб корпуса с 3 пехотными дивизиями. Зона охвата – Центральное укрепление.

К 25 февраля Сикст должен был подготовить карту XXXXIV А. К., содержащую:

a) Предложенные границы корпуса (южная граница уже установлена!);

b) Исходное положение 3 пехотных дивизий при нападении;

c) Наброски плана действий (подвода на исходные, направления ударов и проч.).

Кроме того, необходимо было рассчитать минимально необходимую дополнительную артиллерию и саперные части, а также применение авиации. «Какие-либо инициативы и повторная рекогносцировка местности – только приветствуются».

…Итак, принципиальные моменты армейским командованием (задачи, силы и средства) уже продуманы. Дело – в их детализации и подборе исполнителей. Последним предстояло форсировать Буг, прорвать линию дотов и, быстрым маршем следуя за противником, пресечь возможность его отхода, постаравшись окружить и уничтожить его войска вблизи границы. Следовательно, войска, привлекаемые к операции, должны были обладать опытом быстрого и успешного форсирования реки, прорыва линии долговременных укреплений и стремительного марша. Более того, именно им предстояло наступать в полосе главного удара, решающего как минимум судьбу приграничного сражения, но фактически – судьбу восточной кампании. Кто мог это сделать? И, вероятно, именно в марте был найден ответ – это дивизии генерал-майора Герхарда Кернера (45 I.D.) и генерал-лейтенанта Ганса Белендорфа (34 I.D.) как участники форсирования Эны (июнь 1940 г., Франция). 31. I.D.генерала артиллерии Рудольфа Кемпфа была хорошо знакома фон Клюге как отлично показавшая себя на Луаре, действуя в составе его 4-й армии. На тот момент дивизия Кемпфа[27 - Кемпфа, командующего дивизией с самого начала Второй мировой войны, 22 мая сменил генерал-майор Курт Калмыков.] находилась в составе XII армейского корпуса… Именно выбор между последним и XXXXIV A.K. генерала от инфантерии Фрица Коха долго не могло сделать командование 4-й армии. Первоначально план наступления в полосе Бреста готовил именно штаб Коха, на некоторое время ему даже передали 31. I.D.[28 - В мае 1941 г. Хотя, возможно, что выбор к тому времени был сделан и передача дивизии прошла либо из соображений дезинформации, либо из каких-то соображений, не относящихся к предстоящим боевым действиям. См., например, подчинение 45 I.D. по прибытии в Польшу.] Однако в итоге выбор «брестского корпуса» остановился на XII А.К. генерала от инфантерии Вальтера Шрота, одного из опытнейших командиров корпусов. «Двенадцатым» Шрот командовал еще с 1 сентября 1939-го, провел его сквозь польскую кампанию, затем (9.04.1940), ненадолго передав его Готхарду Хейнрици, Шрот вернулся в корпус 17 июня 1940 г., завершив с XII А.К. и кампанию во Франции.

Почему именно «сорок пятая» была поставлена в центр?

Во-первых (как уже было сказано), как обладающая опытом последовательного форсирования нескольких водных преград, с прорывом расположенной между ними полосы долговременных укреплений. Во-вторых, можно предположить и пропагандистский момент – именно «земляки фюрера» наступали в центре главного удара[29 - Учитывая, что в 1939-м «сорок пятую» не пустили в Краков, а в 1940-м – в Реймс (города, имевшие достаточно сильное символическое значение), это очень и очень спорное предположение.]. Более того, забегая вперед, они чуть ли не первые на всем Восточном фронте должны были нанести удар еще до начала артподготовки (т. е. практически до начала войны) и захватить ключевой для группы армий «Центр» объект – железнодорожный мост у Тересполя. Пропагандистское значение действий «сорок пятой» подчеркивает и тот факт, что к ней на период штурма были прикомандированы корреспонденты всех основных журналов вермахта – «Die Wehrmacht» и «Signal», а также операторы хроникального киножурнала рейха «Deutsche Wochenschau».

Хотя для объективности, опять же забегая вперед, с точки зрения военной, а не пропагандистской, главные задачи группы армий решала 2-я танковая группа (PzGr2) Гейнца Гудериана…

Ее задача при начале наступления: форсировать Буг по обе стороны Бреста, прорвать оборону русских и без промедления продвигаться на Рославль – Ельню – Смоленск. Цель стремительного удара, закладывающего основу для победы уже в 1941-м – не дать противнику перегруппироваться и выстроить новый защитный рубеж.

По мнению командующего PzGr2, в интересах стремительности было необходимо, чтобы там, где намечается прорыв, танковые войска пропускались вперед. В секторах, решающих другие задачи – например, штурм крепости, – в наступление шла бы пехота. «Такая ситуация сложилась в секторе наступления PzGr2, – отмечает Гудериан. – Конечно, сами укрепления Брестской крепости устарели, но Буг, Мухавец и залитые водой рвы делали цитадель неприступной для танков. Захватить такую крепость силами танкового соединения можно было, только используя элемент неожиданности, как мы это попытались сделать в 1939-м. В 1941-м условий для такой попытки не было»[30 - Guderian Heinz «Erinnerungen eines Soldaten» Stuttgart 1995, s. 132.].

Не совсем понятное утверждение. Какие условия имеет в виду Гудериан? Элемент неожиданности? Но внезапное нападение планировалось сделать стержнем операции против СССР. Рассчитывать на него можно было с большой долей уверенности. Свободных танков? Но их было не менее, и причем более мощных, чем в 1939-м. Нет, дело в другом. Гудериан понимал, что в крепости, чье быстрое взятие, в общем-то, непринципиально (главное – мосты Буга и Мухавца и магистрали № 1 и № 2), вполне можно застрять, затратить силы и время – те факторы, что окажутся решающими в России. Логично «скинуть» крепость пехоте – да, штурм может затянуться, но увязание пехотной дивизии для блицкрига не так опасно, как увязание танковой.

…Знакомство Гудериана с Брестской крепостью началось 13 сентября 1939 г., когда разведка его XIX армейского корпуса[31 - В корпус входили 3 и 10-я танковые, 2 и 20-я моторизованные дивизии. Кстати, штаб Гудериана разместился в здании Воеводского управления, там же, где в 1941 г. разместился штаб 45-й пехотной дивизии. Ныне здание Брестского облисполкома.], входящего в 4-ю армию Гюнтера фон Клюге, подошла к Бресту-над-Бугом[32 - Описание боев за Брест в 1939 г. дано по Гудериан Гейнц «Воспоминания немецкого генерала. М., 2007, стр. 85–86, Бешанов В. В. «Брестская крепость. Минск, «Беларусь», 2004, стр. 85–93, «Брестская крепость… факты, свидетельства, открытия» (2-е издание) Брест, 2005. Некоторые из них послужили и для описания крепости, к ним прибавились и данные инспектора восточных укреплений (преимущественно материалы осмотра 1916 г.). Последние готовились и по аэрофотосъемке ноября 1940 г. – то, что предположительно относится к данным 1940 г., приведено в следующей главе.].

К началу Второй мировой войны Брест-над-Бугом был одним из гарнизонных польских городов. Там размещался штаб IX округа, стояло несколько частей. Но в нем было и то, что, хотя сейчас и рассматривалось скорее как исторический памятник и складской комплекс, все же отличало его от остальных гарнизонных городов – старая русская крепость Брест-Литовска, называвшаяся при поляках «укрепленным лагерем Брест».

Брестская крепость. Аэрофотосъемка мая 1941 года.

Расположенная в слиянии рек Буга и Мухавца Брест-Литовская крепость была основана в 1833 году. Ее строительство развернулось на территории средневекового Бреста, снесенного для этих целей. Используя рукава Мухавца и прорыв рвы, соединенные с рекой, строители спланировали крепость так, что она состояла из четырех укреплений (Центрального, Северного, Южного и Западного островов), образуемых рвами и реками.

Итак, в центре, на Центральном острове[33 - Названия островов, отдельных строений крепости, районов Бреста менялись так часто, что, наверное, не имеет смысла усложнять текст, приводя все их версии. Они приводятся в соответствии либо с современной ситуацией, либо с их наименованием в документах вермахта в 1941 г. Несовпадение оговаривается примечаниями. То же, там, где не цитируются документы, относится и к многочисленным фортификационным терминам – кольцевая казарма остается ею, а не «рондо», вал, а не «равелин» и т. д.], находилась Цитадель, построенная по всему его периметру двухэтажная кирпичная казарма (далее – кольцевая казарма) высотой примерно 11 м, протяженностью 1,8 км. Толщина наружных стен с бойницами достигала 2 метров, внутренних с окнами – до 1,5 м[34 - Важнейшее обстоятельство – данных о толщине стен зданий на территории Центрального укрепления (построенных в середине XIX века) нет в имеющихся немецких документах. В отличие от сооружений внешнего и внутреннего фортовых поясов (их пусть скудные, но хоть какие-то обмеры имеются), они, вероятно, были сочтены полностью утратившими военное значение, интересующими лишь как казарменный фонд. Предполагалось, что в крайнем случае их можно было принять во внимание лишь при ведении боя средствами пехотных частей (стрелкового и тяжелого пехотного оружия). При привлечении, например, авиации, тяжелой артиллерии сооружения утрачивали смысл.]. Кольцевая казарма состояла из 500 казематов – с амбразурами для орудий и стрелкового оружия.

План Центрального острова

Под всей кольцевой казармой (как и под всеми зданиями Цитадели) находились подвалы, использовавшиеся как склады. Важно отметить, что сквозного прохода через кольцевую казарму или ее подвалы не было. То есть противник, захватив какой-либо сектор казарм и, соответственно, подвал, не смог бы, двигаясь по нему, захватить всю кольцевую казарму. Ему пришлось бы выбежать во двор или на крышу и под обстрелом со всех сторон вновь штурмовать следующий сектор или подрывать внутренние стены, что, учитывая их толщину, было достаточно фантастично. Однако это же становилось проблемой и для защитников – отступать им было некуда, оставалось или погибнуть, или сдаться.