Штурм Брестской крепости

Конечно, подробности штурма Брест-Литовска (или Бреста-над-Бугом) в 1939 г. пока еще неясны, возможно, они несколько иные или, наоборот, верные, но вновь найденные так изменят картину, что… Тем не менее на основе имеющихся фактов можно сделать определенные наблюдения и выводы.

1) Фортификационные сооружения XIX века вполне подходят для века XX. В них можно обороняться даже от противника, имеющего огромное превосходство в силах и средствах, нанеся ему значительный урон.

2) Ни тяжелая артиллерия, ни авиация не оказались средствами, что сломили бы мужество осажденных. Более того, бой шел практически за локальный участок – главный вал Северного острова. Там не было каких-либо сверхсооружений – окопы, пулеметные гнезда. Просто полевые укрепления, хотя и находящиеся на выгодном месте. И для уничтожения их, хотя бы на участке 200–300 м не хватило всей мощи артиллерии корпуса?

3) Использование танков себя не оправдало. Но вообще непонятно, как их собирались применять? Позволю себе усомниться в «страшных потерях» танков при вылазках польских добровольцев, но действия танков при штурме главного вала были еще более нелепыми, чем слона, пытающегося навести порядок в посудной лавке. К валу было лишь несколько подходов – мостовые насыпи напротив Северных, Северо-Западных и Восточных ворот. Пройдя по насыпи (которая вряд ли окажется не заминирована), нужно внедриться в узкие ворота. Поляки блокировали их танками, хотя существовала масса менее сложных способов вывести из игры танкистов Гудериана – банальный подрыв ворот, минирование или просто зенитка, поставленная с той стороны, заблокировала бы ворота уже не польским, а немецким горящим танком. Немцам оставалось только, как в киножурналах, карабкаться танками по валам, на которые и человеку-то забраться трудновато. Но результат подобного «полигона», скорее всего, отличался бы от киношного. Калибры танковых пушек оказать влияние на исход боя за главный вал также не могли. Они оказались бы полезными лишь в случае прорыва за вал, разблокировки ворот и боев за здания на территории центрального укрепления. Тогда, поддерживая пехоту, уничтожая противника, практически не имеющего средств ПТО, беспрепятственно подходя к обороняемым лишь стрелковым оружием зданиям, танки могли бы решить исход боя.

4) Основная часть территории крепости оборонялась 3 дня – 14,15,16 сентября. Радзишевский практически 14–26 сентября, из них 10 дней в одиночестве, противостоя своей группой сначала вермахту, потом Красной Армии. Его действия – свидетельство того, что в отдельных сооружениях крепости оборона мужественных защитников может продолжаться сколь угодно долго. Фактически и группа Радзишевского, и гарнизон Плисовского ушли непобежденными, можно предположить, что, имея резервы сил и средств и не настолько безнадежную общую обстановку, они бы так и не сдали крепость. Более того, и у Радзишевского, и у Плисовского была возможность уйти, которой они предусмотрительно воспользовались. Если бы она отсутствовала и они бы оказались зажатыми в угол, кто знает, возможно, это значительно бы удлинило срок их (и без того долгого) сопротивления.

5) Честно говоря, не совсем понятно – как собирались захватить крепость с налета 14 сентября, если уже 13 сентября у Бреста произошли первые стычки с наступающими подразделениями и, вероятно, к 14 сентября на Центральном укреплении все было готово к их встрече? Тем более средь бела дня? Можно ли вообще захватить подобное сооружение с налета?

Предположительно, 14 сентября на крепость налетели подразделения, не знающие ничего ни о ней, ни о противнике, не проведя ни разведку, ни подтягивание хоть минимально необходимого числа средств. После соответствующего результата придумали легенду о «неудавшемся налете». Вторая версия – о штурме с ходу распорядился именно Гудериан[43 - Впрочем, он и сам об этом пишет – Гудериан Гейнц «Воспоминания немецкого генерала». М., 2007, стр. 86.], понимая, что в данном случае (если, конечно, вообще штурмовать крепость, а не обойти ее) возможно только два варианта – быстрый захват или долгая, трудная борьба, которая привлекала бы значительные силы. А если шанс, пусть и иллюзорный, захвата с ходу возможен – почему бы не попробовать? Жертвы в таких случаях являются издержками.

…В итоге Брестская крепость заставила задуматься. Стало ясно, что в ее пороховницах еще есть порох. И то, что легкомысленного отношения к себе она не простит.

…Сейчас, в 1941 г., при планировании операции против СССР в немецком командовании разразился спор: какие силы будут прорывать приграничные укрепления – пехота или танки? Устраивающий всех компромисс нашел командующий PzGr3 генерал-полковник Гот, предложивший выдвинуть в первый эшелон и армейские корпуса, но полосы их наступления строго отграничить от танковых[44 - Анфилов В.А. Провал «блицкрига» М.,1974, стр. 53.].

Приняв решение форсировать Буг танковыми дивизиями по обе стороны от Бреста, Гудериан запросил придать ему для штурма крепости пехотный корпус, взяв его из расположенной во втором эшелоне 4-й армии. Выбор пал на XII А.К. Шрота.

Оттуда же Гудериан получил артиллерийскую поддержку и все пехотные части, необходимые для форсирования рек. Предотвращая субординационную неразбериху, Гудериан попросил перевести их под свое командование, пока, в свою очередь, перейдя в подчинение командующего 4-й армией генерал-фельдмаршала фон Клюге. В группе армий на период прорыва сочли такие организационные перестановки вполне допустимыми.

По фронту область наступления ограничивалась Бугом. Начать предстояло с наведения переправы на глазах у противника, ошеломив его. Но «на быстрый захват Брестской крепости рассчитывать не приходилось», – замечает Гудериан[45 - Guderian Heinz «Erinnerungen eines Soldaten» Stuttgart, 1995, s.134.].

Это заявление – важнейшее. Оно находится в полном противоречии с далее разработанными планами штурма. Что здесь? Позднее прозрение, выдаваемое за предвидение? Отражение неразберихи и несогласованности, присутствовавшей в вермахте, как и в любой другой армии?

…Итак, на первом этапе операции танковой группе Гудериана был придан XII армейский корпус генерала пехоты Вальтера Шрота. Командующий PzG2 вспоминал: «45 и 31-я пехотные дивизии из его состава наступали из области севернее Кодень и Нейле, с задачей окружить Брест. Все остальные части корпуса[46 - Судя по задаче и указываемому маршруту движения, имеются в виду передовые отряды дивизий и корпуса.], не задействованные в выполнении этой задачи, должны были наступать меж двух дорог: Брест – Кобрин – Береза – Картузская и Мотыкалы – Пилище – Пружаны, прочесывая территорию и обеспечивая безопасность внутренних флангов танковых корпусов».

Гудериан не называет 34-ю дивизию и, говоря о Бресте, упоминает план его окружения 31-й дивизией! Возможно, работая над мемуарами в пятидесятые годы и не имея возможности пользоваться архивами, вывезенными в то время из Германии, он вполне мог ошибиться. Но, скорее всего, он помнит свое тогдашнее впечатление о том, что фактически он имеет лишь две дивизии, а третья неминуемо застрянет в крепости.

Второй момент. Так как Гудериан упоминает о плане по окружению Бреста 31-й дивизией, то можно предположить, что в этом случае 45-я дивизия занимается только крепостью, не отвлекаясь на иные задачи (захват города, переправ и т. д.), имея возможность привлечь для этого большие силы.

Конечно, пока слишком мало данных для безусловных выводов, но, учитывая и далее приводимую информацию, можно предположить, что выделение на захват крепости одной дивизии, а второй на охват города – кому-то показалось чрезмерным. Нет, пусть то соединение, что захватывает крепость, окружит (если получится – то и захватит) и город, и крепость, и решит еще несколько задач в окрестностях Бреста.

Вероятно, авторами изменения планов был и штаб Группы армий, и имевшие разные на то основания фон Клюге и Шрот. Что касается фон Клюге, то Гудериан, возможно, во многом под влиянием споров 1941 г., говоря о своем переходе под его командование, отмечает, что это было определенной жертвой, вызванной лишь интересами дела – «работать под началом… фон Клюге было нелегко»[47 - Там же, стр. 159.]. Неутомимый и решительный, если верить Блюментритту, фон Клюге, имел, однако, и чрезмерно развитое самолюбие, самомнение и тщеславие, что отмечал и командующий группой армий «Центр» фон Бок, в общении с Клюге всегда старавшийся избегать резкостей, что могли бы ранить его[48 - Бок Федор фон «Я стоял у ворот Москвы». М., 2006, стр.36, 95.].

Фон Клюге, покончивший с собой в 1944 г. (во Франции), мемуаров не оставил…. Интересно, но его начальник штаба, полковник Блюментритт, вспоминая о Гудериане, пишет о нем то же, что и Гудериан о Клюге: «С ним нелегко было иметь дело, так как временами генерал был невероятно упрям – по-видимому, у выдающихся личностей эта черта встречается нередко»[49 - «Роковые решения». М.,1958, стр. 79.].

Хотя именно Гудериан имел опыт штурма крепости, но планировали его другие люди, вероятно, с одной стороны, надеявшиеся отличиться, с другой – не бросать для этого много сил, способных решить более важные задачи.

В итоге то, что в 1939 г. 10-я танковая и 20-я моторизованная дивизии сделали за 4 дня, «сорок пятой» предстояло сделать за несколько часов.

….Однако в 1941 г. было и то, что отсутствовало в 1939 г., то, что могло сделать этот амбициозный план осуществимым – внезапность, сверхмощная артиллерия и достаточно времени на подготовку, прежде всего, ведение разведки.

В связи с этим у командования дивизии формируется максимально полная информация о Брест-Литовске, хотя, конечно, чаще всего лишь как о составной части приграничных укреплений русских. На данном этапе, в основном для формирования общего представления, этому служили анализ данных о крепости Брест-Литовска, и характеристика отдельных окружающих ее укреплений (по данным времен Первой мировой войны (1916 г.) и аэрофотосъемки ноября 1940 г., подготовленные инспектором восточных укреплений)[50 - ВА-МА RH 26–45 91, NARA T315 roll 916 Г771-788 (поступили 9 мая 1941).]. Кроме того, описания приграничных укреплений в полосе Бреста и отдельных сооружений цитадели, подготовленные разведслужбами различных командований (прежде всего А.О.К.4), на основе и аэрофотосъемки, и захваченных польских материалов[51 - ВА-МА RH 20 – 4 1181.]. Далее, базируясь на них, уже должен был быть сформирован максимально учитывающий ситуацию план нападения.

Итак, по данным, поступавшим в штаб дивизии, окрестности крепости – слабоволнистая равнина с наибольшими различиями высот 15 м, рассекаемая речными руслами и ручьями, часто с болотистым дном, на юго-востоке переходящая в болотистые леса Полесья.

Почва здесь, как правило, песчаная или глинистая, с преобладанием песка. Подход к крепости целиком зависит от погоды. Обширные луга вокруг нее при длительной сухой погоде даже на болотистых местах проходимы для транспорта. Дожди же образуют широкие труднодоступные, болотистые пространства, делающие дороги на юго-востоке абсолютно непроходимыми.

Вся крепость окружена несколькими полосами лесонасаждений, в болотистых местах сменяемых рощами ольхи.

С востока на запад крепость пересекает Буг, на севере сливаясь с Лесной. Предельно подробная характеристика береговой линии, водной поверхности этого «природного условия», представлявшегося, учитывая опыт Эны, гораздо более серьезным, чем крепость, препятствием, была сделана еще 13 апреля[52 - NARA T315 roll 916 f402-406.]разведывательной командой Pi.Rgt 507(13.04.1941). Обследовались полосы всех трех дивизий XII А. К. (31, 34,45).

Описывая полосу «сорок пятой», разведка Pi.Rgt 507 отметила, что в правой ее трети (южная оконечность цитадели до границы полосы) благоприятен для переправы только участок у взорванного дорожного моста и севернее, где прибрежная полоса и водная поверхность не представляют особых трудностей. При сближении и занятии исходного положения найдутся возможности укрыться, зато южная часть, несомненно, не подходит для нападения из-за старицы, частично остающейся на обоих берегах и летом.

Средняя треть (от южной до северной оконечности Цитадели) неблагоприятна для нападения. Однако трудности преодолимы.

Хотя противоположный берег круто, подобно крепости, поднимается из слабого (временами около 2 м/сек.) течения обнаруживающегося рукава Буга, все же на этот покрытый луговой дерниной вал взобраться можно.

Крут и германский берег, обозначенный по нижнему краю стоящим теперь, при наводнении, в воде зеленым покровом – кустами и обломками деревьев, затрудняющими спуск на воду надувных лодок.

Кроме того, непосредственно расположенная впереди у берега территория не прикрыта, подобно гласису[53 - Гласис – пологая земляная насыпь впереди наружного рва крепости, дота или полевого укрепления. Возводится с целью улучшения обстрела впередилежащей местности, маскировки и защиты укреплений. В архитектуре – незастраиваемое пространство перед крепостью (впереди земляной насыпи или на ее месте, если она уничтожена).] заостренная, простреливаемая с вражеского гребня насыпи почти всюду.

У подножия гласиса перед Бугом снова ложится старица, вероятно, не полностью исчезающая летом, так как для ее перехода стоит деревянный мост. Имеется лишь несколько других переходов.

В итоге саперы заключают, что нападение в средней трети полосы боя (непосредственно на цитадель) возможно, только если ее защитники уничтожены тяжелым оружием.

В северной трети полосы 45-й дивизии (ее северная граница до северной оконечности цитадели) река и ее берега не представляют особых трудностей. Однако больше не встречается укрытий, удаленных от реки на расстоянии до 1 км. Единственный подступ – железнодорожная насыпь.

Разведка Pi.Rgt 507 отметила, что 45-й дивизией могут организовываться 3 паромные переправы: в ходе шоссе Тересполь – Брест, на северной и южной (у дорожного моста) оконечностях цитадели.

Подступы к первым двум – твердые шоссе, к третьему – частично укрепленная дорога, минимально достаточная для легкого транспорта боевого обоза дивизии.

В полосе дивизии возможна и наводка временных мостов, но лучше – восстановление старых (например – в ходе шоссе у южной оконечности цитадели[54 - Погранстолб 1260.], вверх по течению, остатки (три четверти) твердого дорожного моста (4 пролета с интервалами по 20 м). 3-го пролета (отсчет с немецкой стороны) нет, а третья мостовая опора, возможно, ветхая. Безусловный плюс в том, что даже если подрыв относящегося к русской стороне пролета не предотвратится, то и тогда придется строить лишь полмоста.

Вторая возможность для строительства временного моста – в ходе шоссе Тересполь – Брест. Старого моста здесь нет[55 - Неясно, что имеется в виду – сектор у Jaz (погранстолб 1266) или место старого моста на Западный остров (погранстолб 1264). В последнем случае неясно, куда делись его остатки? Рванули так, что дешевле построить новый? Также предлагалось восстановление ж/д моста у погранстолба 1268, не относящегося к полосе дивизии. В то же время, говоря о полосе корпуса, не рекомендуются временные мосты около Михалкува и в ходе шоссе Лобачув на северо-восток, где из-за перерывов дамбы потребуется либо увеличение длины моста, либо земляные работы, сильно увеличивая временные затраты. Можно отметить, что два из трех временных мостов планировалось в полосе «сорок пятой».]. Его значение зависит от степени разрушения мостов, проходимых к большому шоссе Брест – Хабы. Если мост через Мухавец на восточной окраине цитадели разрушен[56 - Имеется в виду действительно разрушенный к тому времени т. н. Бригидский мост.], его наводка при определенных обстоятельствах сделает возможной связь с шоссе Брест – Хабы в более короткое время.

Эти же сектора могут использоваться и для наводки понтонных мостов.

Распределение саперных сил корпуса, предложенное Pi.Rgt 507 – придать 34 и 31-й дивизиям по саперной роте и переправочно-мостовому парку, тогда они смогут форсировать Буг без дальнейшей поддержки корпусом. Выделение корпусом саперных сил и матчасти 45-й дивизии в начале нападения пока кажется нецелесообразным. Учитывая, что, согласно задаче, между корпусом и 45-й дивизией держится особо тесная связь, это оправданно лишь при оказании корпусом влияния на исход боя в ее полосе. Вследствие доступности больших шоссе Бяла Подляска – Тересполь – Брест их привлечение будет нетрудным[57 - Самый слабый довод саперов. Перегрузка шоссе (тем более ведущим к переправам) одна из серьезных проблем. По крайней мере, подвод саперных сил должен планироваться не по магистральному шоссе, забитому танковыми корпусами, идущими в прорыв.].

Саперы посоветовали провести и ряд инженерных работ в полосе 45-й дивизии: во-первых, ремонт и местами расширение проезжей части на шоссе Тересполь – Брест вдоль Буга вплоть до уровня северной оконечности цитадели.

Во-вторых, ремонт береговых пролетов у моста[58 - Вероятно, имеется в виду мост через старицу между погранстолбами 1263 и 1264.] в ходе шоссе Тересполь – Брест (около 100 м от берега Буга) и соединительных путей от шоссе Тересполь – Брест к шоссе Лобачув на северо-восток.

Кроме того, восстановление и укрепление насечек на железнодорожной насыпи между немецким и русским путями.

Также всем дивизиям рекомендована заготовка, подвоз и приготовление лесоматериала и металлоконструкций для предусмотренных временных мостов.

Следующая после Буга преграда – полоса приграничных укреплений («линия Молотова») и особое препятствие в полосе дивизии – старая русская Брест-Литовская крепость, так неожиданно показавшая себя в 1939 г.

…Тогда, несмотря на то что несколько дней крепость находилась в руках немцев, конечно, они еще не думали о ее повторном штурме. Какого-либо осмотра, обмера и т. п. не проводилось. В результате к 1941 г. представление о ней основывалось на обследовании 1916 г., захваченных польских планах и аэрофотосъемке. Однако все эти данные были весьма приблизительны. Обследование проводилось в то время, когда крепость была полуразрушена и брошена, планы – частично устарели, да и не все показывали. Последнее относилось и к аэрофотосъемке – ясно, что с достаточно большой высоты невозможно было разглядеть ни внутренности отдельных укреплений, ни степень их восстановления Польшей (не говоря уж об СССР) в межвоенное время. Не зная, что, где и в каком состоянии находится, было невозможно и представить себе численность войск в районе крепости. Разведка установила лишь энергичное усиление поляками внешнего дополнительного пояса, преимущественно к русскому фронту, небольшими укреплениями, дополнительно выдвинутыми примерно на 3–4 км (на благоприятные позиции). Но закончены ли они, включая начатый в 1913 г. внешний дополнительный пояс, неизвестно.

Отмечено, что прорыв линии фортов возможен только с севера между фортом I и VIII, где лучшие шоссе и наиболее благоприятные грунты, да и маленькое русло Лесной, чья глубина летом 0,5–1,00 м – не преграда, спокойно проходится или объезжается. Здесь и болота обнаруживаются не так резко. Удачно сложилось и то, что на севере крепости и шоссе между Западом и Востоком расположены благоприятные лесные массивы, лежащие вне крайних оборонительных сооружений.

Давая оценку возможному противнику, автор отчета отмечал, что на Центральном укреплении (по данным 1916 г.) возможно размещение 12000—15 000[59 - Непонятно, откуда у немцев эти цифры. И вообще, соответствуют ли они реальности?] солдат.

Количество войск, способное разместиться в фортах внутреннего и внешнего дополнительных колец, не приводится. Зато, вероятно оценивая возможность нанесения по ним удара во время артналета, отмечается, что во внутреннем кольце жилые помещения лишь частично из трамбованного бетона, в то время как именно во внешнем оборудовались только противоосколочные укрытия.