Вторжение

– Тс-с-с…

Опомнившийся Мезенцев перехватил АКС, сбрасывая с плеча автоматный ремень. Рябушев в стороне, глядя на командира, тоже рванул автомат из-за спины.

Вот только косплейщики оказались неприятно готовы к подобной реакции. Лучник тут же вскинул на Рябушева свой лук, а Мезенцев тем временем банально выхватил по голове. Копейщик даже не стал опускать свой рожон, он просто шагнул вперед и, перехватив копье обеими руками под наконечником, секанул нижним концом древка Ивану Георгиевичу по черепу. Но эта молниеносная реакция, видимо, меня и спасла.

Находившийся от меня слишком далеко мечник – на шаг-два дальше, чем следовало, и вдобавок замешкавшийся на долю секунды дал время осознать, что тут все серьезно и розыгрышем даже не пахнет. Бросок парня в моем направлении немного запоздал, я был готов его принять даже с угрозой взмаха «бастарда». В итоге всё решили рефлексы и шаг навстречу противнику с выброшенным вперед в правом кроссе кулаком. Под кулаком хрустнуло, и модный хлыщ провалился вниз, временно перестав представлять какую-либо опасность. Меч отлетел в сторону. Однако, к своему сожалению, я был не на ринге и рядом находились его товарищи.

Мезенцев с окровавленной головой неподвижно лежал на земле, отбросив автомат в сторону. Копейщик стоял над ним, контролируя Георгиевича острием копья у горла. Меня он в эту секунду потерял из виду, и дополнительное краткое замешательство от исхода нашего поединка пришлось на руку. Я успел не только сорвать дистанцию, но и не дать ему возможность отскочить назад. Попытка мужика отмахнуться копьем только ухудшила его положение. Я принял древко на правый локоть и, опять вложив в удар всю массу своего тела, всадил кулак в его раскрытый в крике рот. Под кулаком опять хрустнуло, и мой второй противник рухнул рядом с Мезенцевым. Драться с оставшимися троими я совершенно не собирался и подхватил лежащий на земле автомат.

Решение, пускать его в ход или нет, приняли за меня. Тело Рябушева лежало на земле с торчащей из него стрелой. Оставшаяся пара мечников бежала ко мне, лучник натягивал лук, тоже целясь в моем направлении. Я шарахнулся в сторону. Лук щелкнул, стрела свистнула рядом, и у меня опять включились рефлексы…

Предохранитель, затворная рама… Лучник дергает из колчана за правым плечом очередную стрелу… Мечники уже близко…

АКС с так и оставшимся сложенным прикладом, направленный стволом в сторону лучника, дал длинную очередь. Мальчик я был без стеснения достаточно опытный, поэтому рефлекторно стрелял в «африка-стайл» наиболее удобным на разделявшей нас дистанции способом – направив ствол под ноги жертве и подводя очередь по земляным всплескам. Тут было главное глаза не закрывать. Далее был перекат и еще одна длинная очередь, срубившая мечников в нескольких метрах от моей тушки. При этом ближайшему двух пуль калибра 5,45 миллиметров еще и не хватило, отчего, когда он попытался встать и все-таки достать меня своим мечом, выпросил в себя остатки патронов из магазина.

– Орел! Орел, как слышишь меня? На нас нападение, есть трупы, Мезенцев и Рябушев ранены. Срочно эвакуируемся. Прием!

По рации немедленно заблажил оперативный дежурный, выясняя обстановку.

– Орел, не тарахти. Нападавших пятеро, все обезврежены. Обстановку уточняю. Мезенцев получил палкой по башке, должен быть жив. Рябушева еще не проверял. Поднимай медиков и своих землекопов по тревоге, я думаю, что эти неформалы тут не одни. Меня не теряй, я переключаюсь к Крамеру на геодезический канал.

Приклеенная скотчем к радиостанции бумажка с принадлежностью номеров каналов оказалась кстати. Сначала я переключился на транспортный:

– Боцман, это Седых, гони свое корыто к берегу. Срочно эвакуируемся, у нас тут раненые.

Щелчок.

– Андрюха, собирай свое барахло и пулей ко мне. У нас раненые, потащим к катеру.

Мезенцев, когда я вытаскивал из его разгрузки полные магазины, по-прежнему оставался без сознания. А вот мои первые жертвы, как проявилось при их осмотре, уже начали приходить в себя. Старый копейщик оказался орешком покрепче и, пуская изо рта кровь, шевелился, на глазах восстанавливая ориентацию и уже даже пытаясь перевернуться. Это его и погубило. Проявленные дядей навыки мне очень сильно не понравились. Что же касается «языка», для вопросов, что собой представляют эти кровожадные косплейщики и какого черта они на людей кидаются, одного человека было более чем достаточно, даже если бы у них обоих было все в порядке с челюстным аппаратом и мне не нужно было одновременно конвоировать пленных и эвакуировать раненых.

Своей смерти копейщик так и не увидел. Я всадил ему короткую очередь в спину, когда он уже пытался встать на карачки. Второй, с лицом, залитым кровью из смятого моим ударом носа, по-прежнему был в глубоком нокауте. Я убрал от него оружие и перевернул парня на живот, чтобы не захлебнулся кровью, после чего стянул руки за спиной и спутал ноги его же собственными ремнями.

Пока все время контролируя близкую опушку, ходил проверять Рябушева, пришел послеадреналиновый отходняк. Такой адской стычки с бешеным всплеском адреналина у меня не было никогда в жизни.

Хотя нет. Была. Один раз. После того тяжелого момента, когда майор милиции Пётр Васильевич Борисевич, бросившись вперёд в загаженной наркоманами блатхате, не принял на себя предназначенный мне заряд картечи…

Семен был мертв, стрела попала ему в грудину, чуть выше подсумков. Вытащить ее я не смог, чтобы снять с тела разгрузку, понадобилось стрелу сломать. Крови почти не было, парень умер мгновенно. Это определило судьбу ещё и тоже оказавшегося живым лучника, решившего, что у него хватит сил и времени, пока я отвлекся, отползти в лес.

Приходивший в себя Мезенцев сидел на земле и ощупывал разбитую голову, упершись взглядом в пробитое пулями тело копейщика. На его поясе шумела радиостанция, оперативный дежурный охраны наводил суету.

– Иван Георгиевич, ты случаем ничего не знаешь, что это за упоротые косплейщики?

Мезенцев медленно повернул ко мне голову:

– Что с Рябушевым?

– Убит.

– Пи…сы.

Я согласно кивнул.

– В самом плохом смысле слова.

Это все было, конечно, нетолерантно и даже оскорбительно для безобидных представителей преимущественно творческих профессий. Однако всё, что я думал о нападавших, содержалось в самых что ни на есть плохих красках побочных значений данного определения. Безобидное увлечение альтернативными сексуальными практиками в данном контексте никакого негатива не подразумевало.

– О нападении доложил?

– Да.

– Кто напал, уточнял?

– Нет еще. Только, что ты палкой по башке получил.

– Вот и дальше молчи. Дальше все переговоры с лагерем только через меня.

Ситуация становилась весьма даже интересной. Тем не менее, тут требовалось доложить и о пленном.

– У нас пленный. – Я кивнул в направлении главмажора напавшей группы, так и лежащего ничком, после того как я его перевернул.

– Я вижу, – кивнул Мезенцев. – Что с ним?

– Нокаут, сотрясение, нос в блин. Удар хорошо поймал.

На глазах приходивший в себя Иван Георгиевич поднял на меня взгляд, хотел что-то сказать, замялся, но потом все же решился:

– Спасибо. Ты, выходит, один и без оружия всех тут сделал?

Я усмехнулся, несколько застеснявшись. Это было так, всех пятерых нападавших положил единственный невооруженный человек в группе, отделавшийся лопнувшей кожей на ударных костяшках и ноющей левой кистью.

– Если твоего автомата не считать.

– Без разницы… Ты ведь мне жизнь спас…

Я пожал плечами, присев рядом с ним на корточки и выкладывая на землю автомат Мезенцева и взятые у него магазины.

– Свою – тоже. Автомат заряжен, патрон в патроннике. Магазин неполный, около двадцати патронов.

В нескольких метрах от меня отсвечивал потемневшей серебряной насечкой и неизвестными мне рунами на клинке «бастард» нокаутированного мажора. В голову лезли какие-то совершенно фантастические выводы…

Глава II

До появления «Раптора», которым в этот раз оказался не «Black Pearl», а «Flying Dutchman», нас с Боцманом и Андреем Крамером даже не выпустили на берег. Окончательно пришедший в себя Мезенцев был краток:

– Ты старший. Оружие Рябушева пусть остается у тебя. Сидеть тут. На катер никого не пускать, разрешаю отойти от берега. Пленного никому не показывать. Рацию постоянно держать включенной.

– Канал какой? И у портативок батареи сесть могут.