Теория полой Земли или оптимисты в антиутопии

– Постой! – воскликнул сосед и хлопнул себя по лбу. – Ты это про князя что ли?

– Ну да…

– Так это ты князя критиковать надумал? Во-первых, все сжег он у одних, а щит на ворота приколотил другим… Во-вторых, ты что за г… такое, чтоб князя критиковать? За это знаешь чего бывает?!

– Чего? – испуганно переспросил собутыльник соседа.

– Дружина взялась за ногайки! Вот что!

– Так я и молчу…

Так вот и молчи… Давай стакан сюда… Князя он критикует…

«Я вот тоже… Чуть князя не критикнул…» – подумал Слава, заходя в подъезд. – «В смысле, чуть было не начал критиковать…»

Вернувшись домой, с порога, едва разувшись, математик ринулся в комнату, которую сам называл библиотекой. Жил Лемешев в «двушке» на втором этаже в стандартной панельной пятиэтажке. Жилище его делилось, по сути, на две неравные части. Гостиная, столовая, спальня в одном помещении, кабинет и библиотека в другом.

Письменный стол, простенькие стеллажи с книгами вдоль стен, пара стульев, диван, заваленный всевозможными журналами… Книг у математика было много, разместить их «красиво», жилплощадь не позволяла.

Наспех сварив кофе, Слава принялся рыться в своей «сокровищнице знаний», пытаясь хоть как-то разобраться в новом повороте своей судьбы. Извлечь максимум пользы из сведений, почерпнутых на «явочной квартире» примерно час назад.

– Во всем этом хаотичном нагромождении фактов, мистер Холмс, прослеживается нечто странное… То, что мы англичане, называем, порой, словом «мэтод»! – вслух обратился к самому себе Лемешев, выкладывая на письменный стол энциклопедии, книги по астрономии, потрепанные географические атласы, пыльные тома, написанные историками.

Гора книг начала приобретать критический характер, когда Лемешев, отдышавшись, плюхнулся в кресло и, закурив, ответил себе:

– Дорогой друг, предлагаю использовать «мэтод» дедукции! Главное, ничего не упустить, доктор Ватсон… Все фрагменты мозаики, должны плотно прилегать друг к другу, без всякой подгонки… Без обработки напильником и забивания молотком, без грубой силы… Гарантия верных выводов в том, что все предпосылки, какие будут нами использоваться ? окажутся истинными…

– Запутанная, все же история, мистер Холмс, – сменив напыщенное выражение физиономии на растерянное, – жалобно промямлил Лемешев.

– Ха-ха-ха-ха! – Математик отхлебнул кофе из чашечки и выпустил в потолок несколько дымных колечек. – Лучший в мире мозг, ржавевший без дела, наконец получил настоящую сложную задачу, Ватсон! И мы с вами ее непременно решим… Разумеется, как всегда, гениально!

Итак, что было известно на данный момент? В обстановке чрезвычайной скверности, на предприятии, где работает Лемешев создается новейший космический аппарат, именуемый не иначе как «крейсер». Корабль оснащен уникальной компьютерной системой управления. Самыми современными средствами локации и навигации. Новейшими средствами разведки, включая какие-то непостижимые для понимания оптические квантовые локаторы, созданные при посредстве таких гениальных умов, как Эйнштейн, Планк, Гейзенберг, сумевших открыть человечеству новые горизонты познания. Объединивших волновую механику и квантовую электродинамику и при этом, оставшись в здравом уме… При строительстве «Ковчега» используются самые перспективные алюминиевые и титановые сплавы, жаропрочные стали… Крейсер одет в броню, способную выдерживать невероятные перепады температур… Вооружен скорострельными пушками, ракетами «космос-космос» и «космос-поверхность», револьверными катапультами, способными использовать ядерное оружие… Обо всем этом математик имел лишь общее понятие, но догадывался, что средства защиты и нападения у «Ковчега» имелись значительные… Тоже самое касалось и сверхсекретного ядерного силового двигателя, по ходу дела, разработка была перспективная и уникальная.

Для чего создавался этот, крайне дорогостоящий, корабль? Средства для его строительства, без сомнения, требовались колоссальные… Как намекнул генерал, не для «космического туризма». Было также сказано, что создание «Ковчега» вынужденная мера…

В разговоре упоминались какие-то «чужие», обнаруженные со спутника… Собеседник генерала был уверен, что это не американцы… Говорил о необычайных технических возможностях этих загадочных существ… Если Лемешев верно понял, заметили их в непосредственной близости от каких-то там «пирамид»… Но, где находятся эти сооружения? Если фрагмент разговора, случайно услышанный Лемешевым, относился все же к использованию «Ковчега», то пирамиды должны находится, где-то в далеком космосе? В наличии каких-либо рукотворных сооружений на Марсе, Луне и уж тем более, на таких экзотических небесных телах, как Титан, Европа, Каллисто и прочих спутниках далеких планет-гигантов, математик здорово сомневался. Не верил он и в маленьких «серых человечков», разумную плесень, мыслящие «темные» облака, живые океаны и прочие инопланетные чудеса. Может, где-то во Вселенной они и есть, но нам такое может угрожать лишь со страниц фантастических книг и с телеэкранов.

Читая журналы и книги на данную тему, математик все больше приходил к мысли, что человечество, если и не уникально, то практически одиноко во Вселенной… Впрочем, специалистом он в данном вопросе не был… Однако невозможно отрицать что наша Земля разительно отличается от всех известных планет. И солнце, видимо, вовсе не рядовая звезда…

Уравнение, одним словом, имело слишком большое количество неизвестных, разобраться в нем Лемешев был в данный момент не способен…

Оставалась, конечно, последняя существенная зацепка… Земля Афродиты!

Какое-то время Слава усиленно напрягал свою память, пытаясь найти в глубинах этого, сильно забитого информацией «чердака», хоть что-нибудь подходящее…

С другой стороны, генерал никогда ни о чем не говорит напрямую… Все какими-то иносказаниями и намеками… «Контора», «почтовый ящик», «научное объединение, о котором ты слышал…»…земля Афродиты, скорее всего, такая же аллегория… Возможно и есть в этом странном названии скрытый намек на реальную «географию»… Но, как раскодировать это, пока не ясно.

Лемешеву вдруг подумалось, что поведение «генерала» и «директора» во многом напоминает повадки заговорщиков! «Явочная квартира», таинственные намеки, да и сам этот проект на фоне разрядки и разоружения весьма подозрителен!

И на кой черт им потребовался «математик» для их космической боевой экспедиции? Что он там будет делать?!

Чем больше Лемешев думал над этим, тем больше догадывался, что дело здесь какое-то «темное».

Кстати, ведь по телевидению недавно рассказывали будто спецы из НАСА нашли пирамиды на Марсе! Точно, показывали, что там среди красных песков, на фото со спутника обнаружили целый город… Конечно, давно разрушенный и покинутый марсианами… Как интересно там называли область на Марсе? Вдруг «земля Афродиты»?

В том, что на фото, о которых он вспомнил, были обычные марсианские скалы, Слава не сомневался… Но, как все-таки называлась данная марсианская территория?

Как человек продвинутый, Лемешев был наслышан о существовании «интернета». Это секретная разработка военных «штатовских» лабораторий, как где-то читал математик, давала невероятные перспективы… Было бы неплохо иметь у себя такую вот волшебную систему обработки информации… Все, что угодно можно, наверное, посмотреть, не копаясь в книгах…

Размышляя о Пентагоне, вражеских происках и тому подобных вещах, Слава вдруг вспомнил об одном знакомом писателе… Сочиняет всякую уфологическую белиберду… Но здорово эрудирован… Если попробовать ему позвонить, то можно сэкономить массу времени…

Крутанув шесть раз диск телефона, Лемешев дождался, пока на другом конце провода возник заспанный голос давнишнего приятеля…

– Кидония, – сказал писатель. – Столовые горы на Марсе… Там американцы вроде какие-то пирамиды сфоткали… Что? Земля Афродиты? Первый раз слышу…

Уже ближе к полуночи, когда Лемешев отложил на тумбочку томик японской поэзии, выключил ночную лампу и приготовился спать, оглушительно зазвонил телефон.

– Старик, узнал я, то что ты спрашивал! – прокричал в трубку писатель, явно довольный своей способностью разобраться в любом вопросе. – Земля Афродиты ? это гигантский материк на Венере… По площади ? больше чем Африка… Что? Почему не может быть? Не твой вариант? Ну, тогда извини… Чем богаты, тем и рады… Пока!

?. Проходная пешка

В подземную тюрьму гестапо, ставшую теперь весьма надежным убежищем от сыпавшихся с небес англо-американских бомб, партайгеноссе Борман прибыл в точно указанный им же срок. Секунда в секунду, как было предписано им по телефону…. Стрелки на часах Мюллера, на которые шеф тайной полиции бросил взгляд по привычке, подтвердили исключительную пунктуальность рейхсляйтера.

В кабинете Мюллера громыхало радио… Геббельс, воодушевленный известием, о внезапной кончине американского президента с крайним восторгом вещал о «чудесном повороте немецкой истории».

«…повторяются великие события Семилетней войны, когда не стало русской императрицы и Пруссия была спасена от поражения, которое казалось тогда неминуемым! Теперь мы наблюдаем колоссальный поворот в истории Третьего рейха! Сотрудничеству советов с американцами приходит конец! Близится час, когда непобедимые войска Германии, под руководством гениального фюрера и его талантливых военачальников нанесут противнику решительное поражение…»

– Выключите радио, в ушах от него звенит…

Борман небрежным движением поставил стул напротив стола хозяина кабинета, по-хозяйски отодвинул бумаги Мюллера в сторону, затем взгромоздившись на стул, дождался пока шеф гестапо отключит приемник.

– Наступает решающий момент, дружище. – Борман пристально посмотрел на своего визави. – Восточнее Берлина русские сосредоточили огромное количество войск… По обе стороны кюстринского шоссе начались непрерывные атаки с применением большого количества танков, тяжелой артиллерии и штурмовой авиации. Думаю, еще две недели и начнется штурм имперской столицы, Мюллер…

– Согласен свами, рейхсляйтер. Новый командующий, назначенный для… – Шеф гестапо на мгновенье замешкался. – Для этой последней битвы… – Начальник тайной полиции рейха, сказал это, осторожно поглядев в глаза Бормана. – Назначенный вместо растерявшегося перед армадой надвигающихся русских танков, «вождя СС»… С энтузиазмом превращает Берлин в «неприступную крепость». Это означает, что выбраться из города, будет крайне сложно… Одним словом, я понимаю, рейхсляйтер, ваши слова о «решающем» моменте.

– Нас с вами никто не «слушает» здесь? – Собеседник Мюллера огляделся по сторонам.

– Разумеется нет! Здесь моя вотчина. Без моего разрешения здесь муха не пролетит…

– Прекрасно, дружище Мюллер. Разговор у нас будет не для чужих ушей…

– Раз уж мы с вами теперь союзники в несколько большем смысле, чем просто шеф тайной полиции рейха и начальник партийной канцелярии, позвольте задать вопрос, который тревожит меня с момента совещания у фюрера. Я о совещании, на котором поддержал вас с идеей проникновения в загадочный подземный мир, посредством ракеты этого сумасшедшего гения… Как его там зовут?

– Пауль Бах, – усмехнулся Борман.

– Скажите, мы ведь с вами не собираемся, в самом деле, забираться в эту чертову ракету и отправляться в безумное путешествие прямиком в преисподнюю?

Лицо Бормана исказила вдруг странная гримаса. Вначале Мюллеру показалось, что его собеседник намерен чихнуть… Однако вскоре выяснилось, что руководитель НСДАП едва сдерживается от смеха.