Теория полой Земли или оптимисты в антиутопии

То, что прорыв из, осажденной русскими, «крепости» был запланирован на скоростном и мощном автомобиле, Ленцу, как раз представлялось большой удачей. Он всерьез опасался, что их команду отправят на транспортном самолете. Во-первых, последние берлинские аэродромы в Гатове и Темпельхофе уже были выведены русской артиллерией из строя. Организованная среди городских кварталов взлетная полоса для экстренных рейсов, была весьма опасной для использования. Накануне Ленц сам наблюдал картину, как стартовавший с нее самолет, рухнул среди городских строений, задев на взлете крылом полуразвалившееся здание. Говорят, там был сильный пожар, и никто из этого самолета не спасся…

Во-вторых, майор сам общался с прилетевшими на совещание к фюреру офицерами из Мюнхена… Они рассказали, что русские зенитки свирепо обстреливают все воздушные цели над Берлином… Все прилетевшие, кстати, были ранены во время своего отчаянного перелета.

На рассвете, облачившись в камуфляжный комбинезон и стальную каску, вооружившись автоматом и «парабеллумом», Феликс Ленц познакомился с теми, кому вместе с ним предстояло отправиться на стартовую площадку ракеты, созданной для проникновения в неизведанные глубины Земли… Туда, где согласно утверждению арийских ученых мужей, существовала неведомая высшая цивилизация, с которой они якобы уже наладили связи.

Получив на руки документы, необходимые для беспрепятственного прохождения через позиции немцев, запасшись водой и продуктами питания, команда в которую был зачислен майор, выбралась из бункера на поверхность.

Чтобы при выезде из Берлина все они не оказались в руках у эсэсовцев вылавливающих дезертиров и предателей, лично Феликсу Ленцу выдали особый пропуск за подписью Геббельса… В последнюю очередь, когда все было готово, старшему в группе, о котором майор знал только то, что он принадлежал к особому подразделению «SP», всучили портфель, предназначенный для передачи в руки важной персоне, дожидавшейся их непосредственно на площадке для старта. «SP» являлось какой-то секретной структурой внутри «SS», о ней Феликс Ленц имел лишь самое общее представление.

Еще один новый знакомый майора, получил на руки карту на которой был обозначен маршрут предстоящей поездки… Этот парень был, по его собственному утверждению, отозван прямиком с фронта, имел огромный опыт действий в тылу врага и на него Ленцу, следовало особенно полагаться, на втором этапе задуманной операции… После проникновения во внутреннюю полость планеты…

Последней в этой команде была высокая и худая фрау, из-под стального шлема которой выбивалась белокурые волосы. Звали ее Марта и она, по словам, инструктировавших майора людей из аппарата Бормана, являлась выдающей летчицей… Опытным офицером люфтваффе…

Наконец вся, собранная наспех, компания разместилась в салоне большого блестящего «мерседеса», причем Марта оказалась за рулем машины… Не включая фар, она ловко завела мотор и, резко взяв старт, помчалась по пустым в этот утренний час, проникнутым тревожными ожиданиями, берлинским улицам… В апрельском небе все еще горели последние звезды… Всюду виднелись следы чудовищных разрушений… Глядя в окно на унылый пейзаж, когда-то шумного, густонаселенного города, Ленц старался не думать о том, что дальше готовила для него судьба. Резво стартовавшая от имперской канцелярии летчица, вскоре вынуждена была значительно сбавить прыть, объезжая воронки от бомб и разбитые вдребезги автомашины.

– В любом случае, это лучше, чем дожидаться русских в убежище, подыхая от жары и дыма, с которым не справляется вентиляция, – сказал, сидевший сзади, фронтовик из армейской разведки.

– Скоро пожары в Берлине некому будет тушить и дым станет настоящим бедствием, – подтвердил сидевший с ним рядом, чин из «SP», бережно прижимая к себе портфель, набитый столь ценными бумагами. – Дым и проклятая пыль, от которой и сейчас уже нет спасения!

– А еще этот запах бетона, от которого в подземелье просто воротит! – продолжил для поддержания разговора, отозванный с фронта разведчик.

Феликс, устроившийся на переднем сиденье, переглянулся с летчицей, и они молча улыбнулись друг другу…

Многочисленные волнения, бессонные ночи и ужасы бесконечного напряжения последней недели, в конце концов отступили и Ленц благополучно заснул, как только их автомобиль покинул предместья Берлина. Снилось ему, что-то прекрасное, связанное с кадетской юностью…

Пробуждение оказалось внезапным, пугающим и оглушительно резким…

– Русские! Боже мой! Сколько их!

– Марта дави на газ!

– Они убьют нас… О Небеса! Мы сейчас разобьемся об этот проклятый танк!

– Прекратите истерику! Иначе я вас огрею по голове!

– Сворачивайте же скорее! Они сейчас будут стрелять!

Жаркое апрельское солнце освещало огромные сосны справа, ровную нитку шоссе впереди и перекресток, на который выкатилась русская «тридцатьчетверка», перекрывая дорогу… Зеленые гимнастерки русских, казалось, были повсюду… «Мерседес» здесь, видимо, поджидали, хотя по уверениям человека из аппарата Бормана, напутствовавшего их команду перед выездом, шоссе оставалось свободным и «красных» здесь быть не могло.

Винтовочная пуля пробила стекло и чиркнув по стальному шлему Ленца, проделала вторую дыру в стекле, уже со стороны Марты. Раздался громкий хлопок близкого выстрела… Управляемый Мартой автомобиль в последний момент избежал столкновения с танком, и русские, которых Ленц первый раз в жизни видел так близко, принялись отчаянно палить из самого разного оружия.

Летчица, управлявшая «мерседесом», вела себя, как и положено, представительнице арийской расы! Губы ее, правда, вытянулись в бледную нить, а красивое лицо побелело как мел. Она не бросила руль, умудрилась удержаться от опрокидывания, когда съехала на обочину и снова ловко и лихо выскочила на асфальт, при этом едва не сбив какого-то фанатичного русского комиссара.

Комиссар, умудрился проделать в лобовом стекле два новых отверстия, стреляя из своего нагана в упор. Истошные крики, державшего на коленях портфель, сотрудника «SP» в тот же миг прекратились.

– Черт! Он убил его! – Крикнул сзади офицер армейской разведки. – Но нам, кажется, удалось прорваться!

Ленц оглянулся и увидел стремительно удалявшиеся фигурки русских, которые размахивали руками, видимо, упрекая друг друга… Только теперь майор осознал, что чудом избежал гибели.

– Точно меж глаз! – осмотрев убитого, хладнокровно заметил фронтовик, выдергивая из рук погибшего заветный портфель.

– Кажется бак пробит, стрелка стремительно приближается к нулю, – не менее спокойно сообщила мужчинам Марта.

– Сворачивай влево… Вот на эту дорогу! В лес…

Отозванный с фронта разведчик, водил пальцем по карте, пытаясь понять, как действовать дальше.

– Переоденемся в штатское и попробуем, продолжить наш путь пешком! – сказал наконец Феликс Ленц и почувствовал жжение в левой руке. – Черт подери… Я, по-моему, ранен…

Вечером, переодетые в штатское, оставившие при себе лишь портфель и карту, компас и минимум оружия и патронов, майор и его сослуживцы выбрались на окраину небольшого провинциального городка. Продырявленный русскими пулями «мерседес» был покинут ими в, полном тихой печали, сосновом лесу… Отдать последние почести, погибшему было некогда, ведь русские наверняка организовали преследование…

– Видите церковь? – спросил фронтовой разведчик, которого, как выяснилось, звали Карл Фейгенбаум.

– Предлагаете укрыться в церкви? – спросила Марта, как оказалось, носившая звание гауптмана и служившая раньше в особом летном отряде, созданном для испытаний новейшей реактивной техники.

– Разумнее использовать ночь для передвижения, а днем укрываться? – предположил Феликс Ленц.

Майор не знал еще, как его новые знакомые отнесутся к идее, добраться до американской оккупационной зоны, а там, смешавшись с беженцами, благополучно разойтись по домам. Попасть в плен к русским, чтобы, как выразился фюрер на одном из совещаний, пешком, под конвоем, побрести в сибирскую тундру, казалось Феликсу не лучшей перспективой.

– Вы ранены, Ленц, и все мы здорово выбились из сил… – Сказал Фейгенбаум голосом заботливого отца. – До места назначения, нам предстоит еще долгое и опасное путешествие… Идемте, узнаем, удастся ли нам получить ночлег в этом городе… Но прежде всего, предлагаю, попробовать найти приют в церкви. А утром разыщем здешнего бургомистра, покажем подписанный Геббельсом документ и потребуем новый автомобиль!

– Если к утру не выяснится, что здесь уже обосновались русские, – ответил на это майор.

Уже поздно ночью, когда Марта и Фейгенбаум забылись в объятиях Морфея и видели, наверное, не первый сон, Ленц сидел в маленьком церковном флигеле в компании местного пастора, пил с ним суррогатный кофе и предавался философской беседе.

– Несмотря на тот факт, что при Гитлере ни один немецкий епископ не был брошен в концлагерь, а те из моих собратьев, что были схвачены гестапо, скорее пострадали за антифашистскую пропаганду, а не за христианские убеждения, я уверен, что фюрер ? это и есть антихрист! – говорил пастор, отхлебывая из чашечки. – Его чудовищные преступления носят настолько глобальный характер, что у меня нет в этом сомнений.

– Антихрист?! – мрачно усмехнулся Ленц. – Никогда до конца не понимал, следует ли из этого, что он против Иисуса Христа, или данный термин, надо понимать, как попытку заменить собой сына божьего в сердцах и умах людей?

– И то и другое, разумеется, – живо среагировал пастор, подвигая майору блюдце с печеньем. – Вы ешьте, не стесняйтесь…

– Я видел фюрера относительно недавно, – Ленц сказал это, пристально наблюдая за пастором. – Мне представляется, что вы преувеличиваете его мировое значение… Для Гитлера война была прежде всего статистикой о потерях, движениями линий на картах, о разрушениях городов и о мучениях народа, по-моему, он никогда не задумывался… Сам он, конечно, уверен в своей гениальности… Но достаточно ли этого, отче, чтобы претендовать на роль врага самого Господа?! Не слишком ли масштабно?

– А что вообще нашим предкам было известно об антихристе, если обратиться к первоисточникам? – заметил на это пастор, откинувшись в кресле и, в свою очередь, изучающе глядя на Ленца. – Подлинного имени его они не знали… Рождение и ранняя биография, согласно пророчествам, должны быть загадкой… Известно, что воспитан он будет тайно, а после, внезапно вдруг возмутится и воцарится! Внешности он будет человеческой, ведь в его планы входит выдавать себя за Мессию… Если посмотреть на фюрера с этой точки зрения, то прослеживаются прямые аналогии, естественно в извращенной, кощунственной форме! Были у него и свои лжепророки и свое «крещение», апостолы, проповеди, влияющие на массы людей с мистической силой! Добавим борьбу с установившейся на данный момент в обществе официальной религией… Сюда же следует отнести и веру в свое великое предназначение… Желание повлиять на весь мир и на все человечество, изменив устоявшиеся традиции до полной неузнаваемости! Открыть новую эру в конце концов! Наводит на мысль и сходство исторической ситуации, которая наблюдалась в Иудее, накануне рождения Христа и той, что сложилась в Германии после первой мировой войны…

– Хорошо, что гестапо нас не слышит! Допустим, вы меня убедили, падре, но, что у нас выходит с, предсказанной великими умами, датой явления «врага рода человеческого» в наш мир?

– Дата, когда антихрист объявится на Земле неизвестна, но есть некоторые признаки… И первый из них ? падение веры!

– Тут я могу удостоверить, что фюрер как-то обмолвился, будто в церковь теперь ходят одни старухи! – кивнул пастору Феликс Ленц. – А христианские обряды он сравнивал с тем, что делают восточные дервиши и африканские колдуны!

– Второй признак «темных времен» ? это падение нравственности… Что мы тоже наблюдаем…

– Если по мне, так падение это наблюдали еще древние греки, – негромко рассмеялся Ленц. – Простите, что перебил вас, отче… Каков следующий признак?

– Не расшифрован богословами и по сей день! Сказано, что возьмет антихрист от среды удерживающего и держащего… После чего, наш мир непременно покатится в пропасть… Видимо, подразумевается, что будет предпринята попытка изменить христианский закон…

– Идеологическая атака на слово Божие и учение Христа! – поддакнул пастору майор Ленц. – О, теперь я понимаю, что вы отчасти правы, отче… Но ведь целью фюрера было улучшить этот мир, заменив в нем все низшее на высшее… Человеческие расы, культуру, искусство!