Фальсифицированная история Клуба Капитона Варсонофьевича Дерменгольма

Фальсифицированная история Клуба Капитона Варсонофьевича Дерменгольма
Ростислав Жуков

В книге автор описывает свои студенческие годы в Ленинградском государственном университете им. А. А. Жданова. Вашему вниманию предлагается созданный в 1986 году Клуб КВД.

Фальсифицированная история Клуба Капитона Варсонофьевича Дерменгольма

Ростислав Жуков

© Ростислав Жуков, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Часть I. Предыстория Клуба КВД

и отцы-основатели

Глава 1. Когда Клуба не было и в помине – Please Mister Postman

Точную дату создания Клуба Капитона Варсонофьевича Дерменгольма теперь уже невозможно установить. Хотя в 1985 году Капитон (р. 1963), в то время студент факультета журналистики Ленинградского государственного университета, вёл дневник, записи – что в какой-то день был создан Клуб – там нет. Капитона тогда, несомненно, занимали дела более для него важные и насущные, и к созданному, по его же инициативе, некоему эфемерному «клубу» он не относился всерьёз. Первое упоминание о Клубе появляется в его дневнике 20 октября 1985 года, образован же Клуб был, очевидно, в сентябре. Нужно сказать, что за целый год Капитон посвятил клубным делам в дневнике лишь несколько очень коротких записей.

Можно считать, что предыстория Клуба КВД начинается с августа 1985 года, когда был создан первый рассказ о Капитоне Варсонофьевиче Дерменгольме, а можно вести исчисление с сентября 1984 года, когда Капитон познакомился со вторым отцом-основателем – Магуистом (р. 1967). Впрочем, справедливости ради, следует заметить, что с одним из будущих членов Клуба Капитон свёл знакомство гораздо раньше. Таковым является Магнус (р. 1962), оказавший в своё время большое воздействие на формирование капитоновских взглядов и оставивший существенный след в доклубной и клубной деятельности.

Поэтому вспомним вкратце дела более чем двадцатилетней давности. В декабре 1983 года Капитон завершил срочную службу в оркестре Беломорской военно-морской базы Северного флота (г. Северодвинск), где он играл партию второго кларнета, в связи с чем был практически без экзаменов принят на Подготовительное отделение (ПО) факультета журналистики ЛГУ. Студентов ПО поселили в новой общаге, что в 20 минутах ходьбы от платформы Университет балтийского направления (путь от общаги до факультета занимал в среднем 1 час 45 минут).

Вместе с Капитоном в комнате жили Игорь Коряковцев «Элвис» (р. 1964) и Игорь Голутва «Гарри» (р. 1963). Гарри, отслуживший в воздушно-десантных войсках, был парень абсолютно компанейский и ни на чём особо не зацикливался, что же касается Элвиса (где он служил, я уже не помню), то это прозвище он назначил себе сам, так как был ярым меломаном. Вся музыка, не являющаяся англоязычным роком, вызывала у Элвиса ярое неприятие. Больше всего на свете Элвис любил «Битлз». Уже в первые дни он нашёл в общаге битломана-единомышленника – им и был Магнус (отслуживший три года на корабле Черноморского флота и игравший на гитаре во флотском ансамбле). У них была перевязанная изолентой советская кассетка с записью альбомов Please Please Me и With The Beatles, которую они и слушали на убогом мафончике. Раз за разом они прокручивали песню Please Mister Postman, которая им особенно нравилась, и громко и неустанно ей восхищались. Этих восторгов Капитон, писавший транспаранты с латинскими изречениями и развешивавший их на стенах, не понимал. Поскольку Магнусу и Элвису не удавалось перемотать плёнку точно на начало своей любимой песни, то в комнате постоянно звучал и кусок предыдущей Till There Was You, каковая полуджазовая вещь Капитону, который в то время уже начал активно увлекаться джазом, нравилась всё-таки больше. Всего у Магнуса и Элвиса кассет было две. На второй были записаны альбомы ЭЛО Discovery и Time, и Капитон заявил, что эта музыка гораздо лучше хвалёных «Битлз», из-за чего подвергся насмешкам со стороны ярых битломанов.

Однако тут у Капитона произошла та же история, что и ранее с джазом. В своё время Капитон поставил себе чёткую задачу – полюбить джаз, и для этого насильно и на значительной громкости слушал пластинки с записями биг-бэндов. Своего он тогда добился – и скоро его уже никакая иная музыка не привлекала. Сейчас он был вынужден изо дня в день слушать «Битлз» и заодно взволнованные разговоры о «Битлз» двух битлопоклонников, усваивая и переваривая массу информации. Не желая упасть в глазах своих новых товарищей и не быть немилосердно и жесточайшим образом ими осмеянным и даже матерно обруганным, он исподволь сам начал проявлять интерес к этой музыке и культуре, которая поначалу представлялась ему чуждой, тем более что по-английски он не понимал почти ни бельмеса. Постепенно Магнус приносил всё новые записи битловских альбомов, которые ему присылали друзья-битломаны из родного Азова. Элвис же раздобыл рукописную «Авторизованную биографию «Битлз» Хантера Дэвиса, и Капитон, поскольку умел хорошо печатать на машинке, охотно взялся её перепечатать в трёх экземплярах, за что удостоился бурного одобрения Элвиса и Магнуса. Английские названия песен Элвис аккуратно вписывал в машинописный текст разноцветными фломастерами.

Неуклонно-поступательно превращаясь в битломана, Капитон в то же время продолжал активно увлекаться джазом. Капитон покупал джазовые пластинки и посещал концерты, ездил в нотную библиотеку, что находилась близ тогдашней площади Брежнева на Большой Охте, и постоянно занимался в общаге перепиской нот. (Два старших битломана к этому его увлечению относились уважительно-безразлично. Элвиса джаз не интересовал, а Магнус его поначалу отвергал вовсе как «музыку, лишённую протеста»). Позже, в марте 1985 года, Капитон стал посещать Ленинградский джаз-клуб «Квадрат», что базировался тогда в ДК им. Кирова на Большом проспекте Васильевского острова. «Закономерно и необходимо мне там быть. Ибо сейчас джаз для меня большее, нечто просто музыка», – писал Капитон в своём дневнике.

Мы столь подробно останавливаемся на всём этом для того, чтобы дать представление о том, где брали начало истоки будущего Клуба. «Джаз в основе своей – цинизм и безверие», как сказал на одной из лекций в джаз-клубе музыкальный критик Сергей Мелещенко. Может быть, звучит громко, наивно (да вряд ли этот посыл вообще является истиной в последней инстанции), но эти слова сильно пришлись Капитону по душе. Ведь надо сказать, что Элвис, и тем более Магнус, когда не восхищались «Битлз», то на каждом шагу громко и остервенело ругали своё родное государство, а особенно партию и комсомол, попутно бурно восхищаясь Англией и, конечно, США. Комсомольские убеждения Капитона, которые раньше хорошо уживались у него с джазом, начали исподволь и неуклонно подгнивать, чтобы в своё время рухнуть со страшным грохотом. Настало время, когда битломан Капитон стал считать себя антикоммунистом. Сейчас над всем этим можно было бы тихо и по-доброму посмеяться, но тогда ведь как битломания, так и неприятие марксистской идеологии считались немалой ересью, пакостью и вызовом. Чуть ли не криминалом! Тем более, что Капитону тогда было двадцать лет, а перестройка ещё не началась.

Однако мы несколько забежали вперёд. В начале 1984 года Капитон только начинал осваивать азы битловской премудрости, но уже отличал Пола Маккартни от Джозефа Маккарти, а Леннона – от Ленина. Третий же товарищ, Гарри, мало воспринимал «Битлз», партия и комсомол были ему до барабана, однако почитал Высоцкого и, в свою очередь, приносил кассеты с записями его песен. Поэтому раньше, чем стать битломаном, Капитон проникся творчеством Высоцкого и, соответственно, перепечатал во многих экземплярах сборник из 175 его песен. Элвис Высоцкого отрицал категорически, а Магнус признавал его творчество только в силу того, что там имелся столь им ценимый «протест» (однако от песен Высоцкого только кривился, потому что обычно тот пел по-русски). Следует добавить, что и у Гарри нашлись товарищи – поклонники Высоцкого, и в процессе полемической музыкальной матерщины сторонники «Битлз» и таковые Высоцкого ежедневно друг друга оскорбляли, посылали в тартарары и едва не доходили до рукоприкладства. Что же касается Капитона, то он почему-то сумел тогда сочетать и то, и другое, и ему приходилось постоянно мирить между собой оба лагеря.

Летом Капитон и Магнус жили некоторое время в одной комнате вдвоём. Можно было бы сказать, что в это время они сдружились окончательно, если бы не практически ежедневные бурные скандалы. Происходили они, естественно, не из-за музыки – «Битлз» были вне критики, – а из-за мельчайших бытовых пререканий. Ибо как один, так и другой обладали невероятным самолюбием и вспыльчивы были до крайности. Однако как бы яростно Магнус и Капитон ни ругались, примирение всегда наступало в тот же день, и вечером оба меломана дружно отправлялись на близлежащие частные огороды, где воровали картошку, которую затем тащили в общагу, жарили и затем с большим аппетитом ели, беседуя обо всём на свете.

Глава 2. Как Капитон познакомился с Магуистом

Закончив ПО и сдав выпускные экзамены, Капитон был зачислен на 1 курс факультета журналистики. (Равно как и Магнус; что касается Гарри и Элвиса, то они поступили на филфак). В сентябре новых первокурсников в связи с дефицитом мест в общежитиях временно поселили в профилактории ЛГУ – впоследствии с подачи Капитона и Магуиста это весьма недурное заведение первокурсники стали называть лепрозорием. Находился он на углу Мытнинской набережной и Зоологического переулка Петроградской стороны. Поскольку Магнус поселился на квартире, то ближайшими товарищами Капитона стали поступившие на 1 курс минуя ПО Александр Пушкарный (р. 1963) и Магуист (р. 1967).

Поначалу Капитон более сдружился с тихим, добрым и незлобивым коммунистом Пушкарным из ярославского Рыбинска, каковой город тогда назывался Андроповым. Они вместе ходили на факультет, в столовую, пили дома в профилактории чай, и Капитон помогал слабо врубающемуся в немецкий язык товарищу делать домашние задания. Поскольку коммунист Пушкарный вечно жаловался на то, что он никак не может найти себя, и ему нечем заняться в свободное время, Капитон присоветовал ему собирать марки и подарил свою старую привезённую из дома коллекцию – в итоге Пушкарный постепенно стал матёрым филателистом и насобирал много альбомов марок (причём по теме, предложенной Капитоном – портреты знаменитых людей). Заботясь о духовном развитии своего товарища, Капитон даже однажды сводил его на концерт ансамбля Давида Голощёкина, причём, вопреки ожиданиям, концерт Пушкарному понравился.

Прибывший из Петрозаводска Магуист, который всегда что-то громко и экспансивно вещал, временами пел под гитару, зачастую орал, громоподобно выражал свои эмоции, строил неописуемые гримасы, всячески сокращался и неуклонно старался находиться в центре внимания, поначалу показался Капитону чрезмерно буйным и шумным. Капитон подумал, что Магуист будет мешать ему тихо и мирно пить с Пушкарным чай; что касается Магуиста, то он тоже отнёсся к Капитону сперва скептически-снисходительно как к некоему тихо помешанному провинциалу. Однако уже в первый день во время знакомства с Капитоном, когда Магуист спросил его, любит ли тот джаз, Капитона как пружиной подбросило. «Так на том мы стоим!!» – переменившись в лице, радостно закричал он. Перебивая друг друга, Капитон и Магуист заговорили о джазе – Магуист в этом вопросе оказался несравненно более подкованным и немедленно подарил Капитону книжку Юга Панасье «История подлинного джаза». Магуист умел играть на гитаре, которая у него была; Капитон умел играть на саксофоне, которого у него не было, однако Капитон знал нотную грамоту, которой Магуист не знал, и стал показывать Магуисту свои нотные записи джазовых пьес, и Магуист пришёл в неописуемый восторг от хорошо знакомых ему названий джазовых эвергринов… С этого момента они стали друзьями не разлей вода.

Нужно сказать, что именно тогда появились так называемые «семейные титулы». Возникли они так. Поскольку никакой посуды, кроме одной ложки, у всех троих не было, то чайник они брали у соседей, а чай пили из поллитровых банок. Какую-то из банок Капитон назначил своей, и как-то раз Магуист, не зная о том, попытался её взять, дабы налить в неё себе чаю. «Поставь на место!! – громко заорал Капитон. – Из этой банки папа пьёт!!» Он имел в виду, конечно, себя (и просто вспомнил прикол какого-то своего флотского сослуживца). Таким образом Капитон, (исподволь напоминая, что Магуист действительно на четыре года его младше) уже тогда начал утверждать своё стремление к лидерству – дабы в будущем стать Президентом клуба своего имени… Магуист с почти серьёзным испугом немедленно поставил банку на стол и с тех пор называл Капитона не иначе, как Папой, а сам охотно согласился быть Сыном. Пушкарный стал именоваться Дядей (став, таким образом, братом Капитона), Магнус впоследствии стал Дедушкой (то есть, отцом Капитона); с расширением «семьи» родственные отношения постепенно дошли до полного абсурда – когда один из неимоверно расплодившихся «сыновей» Капитона каким-то образом, но совершенно логически стал его «приёмным отцом»… Появилась и Тётя – Асфира Мингазова из города Малмыж Кировской области; позже она действительно вышла замуж за Пушкарного, то есть Дядю – как и положено… А когда летом Капитон уехал на каникулы в свой посёлок Любытино Новгородской области, Магуист прислал ему на день рождения телеграмму: «Поздравляю папу с днём рождения. Сын», и по посёлку немедленно прошёл невероятный слух, что всегда слывший тихоней Капитон уже изготовил в Ленинграде ребёнка, и поздравление Капитону прислали от его лица.

Глава 3. Дуэт Капитона и Магуиста: петергофский авангард

В октябре 1984 года первокурсников переселили в Старый Петергоф – на этот раз в общежитие №10, что вблизи железнодорожной платформы. Магуист с Капитоном поселились в одной комнате. Третьим был Дядя. Дядя поставил на своей книжной полке маленький скромный бюстик Ленина, а Капитон с Магуистом увешали все стены афишами концертов Анатолия Кролла, Давида Голощёкина, Олега Лундстрема, Игоря Бриля, ансамбля «Арсенал» и польской джазовой группы «Стринг Коннекшен» – многие афиши были с автографами.

Магнус иногда посещал Капитона и Магуиста – с последним они играли на гитарах, а афиши вызвали его одобрение. Рок-концертов в Советском Союзе тогда почти не было, и Магнус признал, что, за отсутствием таковых, и джаз можно считать «протестом»; кроткого же Дядю весьма волновали и возмущали непрерывные и очень экспансивные антисоветские речи Магнуса. «Не могу я видеть этого деда! Как он мне надоел!!» – в сердцах закончил как-то одну из своих проповедей Магнус и, брезгливо взяв бюстик Ленина двумя пальцами, развернул его лицом к стене, чем очень Дядю обидел.

В то время набирала популярность группа «Аквариум», и Магуист любил наигрывать по вечерам на гитаре и громко распевать, с непотребными выкриками, несколько песен с альбома «Треугольник». Капитон не любил до того «Аквариум», известный ему единственно по «Старику Козлодоеву» с того же альбома – об этой песне он высказывался резко негативно как о дешёвой, глупой и вульгарной. Теперь, услышав и другие песни, он вдруг изменил своё мнение. Наверно, романтику Капитону понравился образ тракториста, лелеющего в кармане Жан-Поль Сартра. Поскольку в комнате имелся привезённый Капитоном из Любытина магнитофон «Маяк-205», Капитон решил на досуге заняться звукозаписью. (Ранее он писал на свой мафон только джаз с пластинок). У него была ненужная ему плёнка на 150 м устаревшего типа – он не хотел использовать её для чего-либо путного, и поэтому предложил Магуисту записать на эту плёнку четыре наиболее часто и удачно исполнявшиеся им песни Бориса Гребенщикова.

Микрофон, правда, был всего один, да и тот маяковский. Однако запись была сделана 25 декабря 1984 года, и именно она считается первой записью дуэта Капитона – Магуиста, хотя играл и пел на ней один Магуист. Он исполнил песни «Два тракториста», «Поручик Иванов», «Корнелий Шнапс» и «Матрос», а промежутки между песнями заполнил скабрезными чмоканьями и урчаньями – таким образом получилась некая единая композиция.

Друзьям это понравилось, а на дорожке (писалось всё на 9 скорость и на одну дорожку, а другой канал на запись не работал) места было ещё много, и Магуист с Капитоном быстро задумали и тут же осуществили уникальную, как и всё прочее, запись «Джаз-рок симфонии «Асфира», посвящённой уже упомянутой их однокурснице. Для прослушивания «симфонии» были приглашены знакомые девицы, жившие в общаге, и прослушивание вышло не очень удачным, так как прототип бросил в Магуиста пустой литровой банкой, которая разбилась, и осколок попал в Капитона. Что же «симфония»? Она представляла из себя порядочную кучу всякой дряни и ничего общего с симфонией, равно как с джазом или роком, не имела.

Авторы её, правда, попытались придать этой куче некую общую композицию. Сначала – очевидно, под этим надо понимать симфоническую увертюру – звучит частушечный наигрыш на гитаре (на гитаре с самого начала и всегда играл Магуист, ибо Капитон не умел на ней играть вовсе). Затем следует грязный и не слишком умный «забойный крутняк» Магуиста «Кровавая мордаубийцы» (неизвестно, какое отношение имеющий к прототипу). Очевидно, эта песня означает 1 часть, Аллегро. В «симфонии» мы впервые слышим голос Капитона. Но здесь он не поёт, ибо ещё стесняется (вся «симфония» – в общем-то, детище Магуиста), а только разговаривает, и даже без матюгов. Белиберда, состоящая из разговоров Сына с Папой, изображений сцен мордобоя, «прочистки микрофона» (первое «новаторство» Капитона и Магуиста – когда в микрофон тычут кисточкой), и вообще неизвестно чего, перемежается ещё 3 так называемыми «песнями-пародиями». Единственное, что можно как-то выделить из всей «симфонии» – это длинная т. н. «вокально-инструментальная композиция «Праздник», начинающая социальную тему в творчестве дуэта Капитона – Магуиста, будущего ансамбля «Гастроном»:

По России прошёл Первомай,
Как прошёл по России Мамай,
Уж Ты Господи еси на небеси,
Как гуляет народ на Руси.

И на Пасху, и в прочие дни —
Водку пей, самогонку гони.

Вдруг услышал один дипломат,
Как с Востока доносится мат:

«Ты не трогай российский народ,
Не суди нас, тудыть тебя в рот!
Ну, а если кто вякнет чаво —
Самоваром по роже яво!»

Ветер носит обрывки газет,
До карниза заблёван клозет.
Что неделя – нам праздник подай,
И прошёл по Руси Первомай.

Мы останавливаемся на этой «симфонии» столь подробно, чтобы ввести читателя в суть и дух раннего творчества дуэта. Записав 1-ю сторону своего первого «диска», приятели, окрылённые содеянным, записали и 2-ю. Сюда вошло нечто похожее на театрализованное представление «Двое против кардинала Амосова» (имелся в виду преподаватель истории КПСС) и «Новогоднее поздравление». И тут и там пародируются – не всегда, впрочем, злобно – преподаватели ЛГУ. Здесь есть, среди прочего, «Жестокий романс» на стихи В. Маяковского (вокал – Магуист), имеется «Разговор двух кошмаров» и именно здесь впервые, ещё робко, поёт Капитон – песню «Сегодня ты играешь джаз» (пародия на стихи из газеты «Известия» 50-х годов):

Сегодня ты играешь джаз,
А завтра Родину продашь,
От саксофона до ножа
Один лишь шаг…

В обеих композициях вовсю прут натуралистические сцены (разливание «водки», пьяные базары, рыгание, блевание и т. п.). Таким образом, работу над первым «диском» дуэт завершил уже 28 декабря 1984 года.

Во второй раз Магуист и Капитон обратились к звукозаписи только в апреле 1985 года. Капитон привёз из Любытина кларнет (на котором играл ещё во флотском оркестре). В это время – с 14 февраля – Капитон уже посещал ленинградский джаз-клуб «Квадрат», и на него произвела неизгладимое впечатление лекция-концерт по авангарду ленинградского музыкального критика Александра Кана. Капитон попытался сыграть что-то похожее, и это оказалось совсем просто. Услышав насилуемый, визжащий, как недорезанная свинья, кларнет, Магуист восхитился, и друзья записали трехчастную «Сюиту «Быт человечества».

Название придумал Магуист – так именовался ряд его картин тушью. Заметим кстати, что в области изобразительного искусства творил в основном он и в будущем создал иллюстрации к рассказам о К. В. Дерменгольме. Впрочем, одну акварельную картину (естественно, авангардную) создал как-то Магнус, а одну – даже Капитон. В июне 1985 года он нарисовал на листке бумаги произведение под названием «Das Neue Entstehende Bewu?tsein» («Новое Возникающее Сознание», по-немецки) и, сопроводив дарственной надписью, вручил одной из сокурсниц.

«Сюите» приятели постарались придать нечто похожее на классическую структуру. В качестве интродукции перед 1 частью звучит «философско-политическая» песня «Лёгкая атлетика» (которую Магуист поёт т. н. «голосом Брежнева). Затем начинается часть 1, Аллегро «Авангардная поступь» – мощные гитарные аккорды и захлёбывающийся визжащий и орущий, как полоумная собака, кларнет; потом следуют часть 2, Модерато «Грусть» – тихая и отрешённая – и часть 3, Ленто «Гармония высших сфер». Здесь мы слышим вокал Капитона без сопровождения в духе чёрного американского авангардного трио «The Air», «среднеазиатские» напевы Магуиста, длительные инструментальные опусы, и завершает «сюиту» вполне в общем контексте приличная песня Магуиста под гитару «Пусть я – не Франсуа». Чтобы не пропадала вторая сторона «диска», Капитон тут же в одиночку записал на неё сольную композицию «Авангардный будильник» (кларнет и вокал. Капитону явно понравилось петь).

В мае авангардными экспериментами занялся и Магнус. Нужно сказать, что объективно он уже тогда был весьма сильным гитаристом и вполне мог бы играть в настоящих ансамблях! Интересно заметить, что дуэт не превратился в трио – Магнус с Капитоном вдвоём, без Магуиста (тот был в отлучке) записали свою довольно мрачную трёхчастную «Сюиту «Палата для совмещённых» (название придумал Магнус), посвящённую книге Кена Кизи «Полёт над гнездом кукушки», и более весёлое «Попурри «Полёты вокруг лампочки», включающее «Канцону «Ibi Deflorare», навеянную авторами эпохи Возрождения.

Когда Магуист узнал, что, не пригласив его, записали целый диск, у него взыграло ретивое, и он в качестве «ответа» Магнусу вместе с Капитоном немедленно соорудил целую широкомасштабную «Гротеск-сюиту «Буйство красок» длиной ажно 21 минута и состоящую из 7 (!) частей, применив – в условиях «Маяка-205» – наложение, ускоренную и замедленную запись; более про эту «сюиту», равно как и про записанные на вторую сторону «диска» две сольные композиции Магуиста и Капитона, сказать, к сожалению, абсолютно нечего…