Нейросеть

Нейросеть
Роза Сергазиева

Научно-фантастический мини-роман. Бригада врачей принимает роды в барокамере. После завершения процесса герои выбираются в больничный коридор и видят, что из больницы исчезли все медики и пациенты. На полу валяются белые халаты, обувь, мобильные телефоны. Больницу эвакуировали? Пожарная тревога? Не нашлось ответа на вопросы и на улице: Москва обезлюдела. Автомобили и автобусы замерли на месте. Что произошло? Неужели четверо взрослых и один младенец – всё, что осталось от человечества?

Нейросеть

Роза Сергазиева

© Роза Сергазиева, 2020

ISBN 978-5-4498-4707-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

ЖИЗНЬ начинается с крика. Крика боли.

– ОйМамочкаОй-ё-ёйМамочкааааАААА, – сократив предложение до одного долгого звука, выдыхала роженица, перетерпевая очередную схватку.

– Дыши, дыши ровнее. Промежутки между схватками сокращаются. Уже каждые три минуты, – успокаивала несчастную акушерка Настасья.

– Скккорро? – обливаясь потом, прорычала женщина.

– Конечно-конечно, чуть потерпеть. Мы на финишной прямой, да, доктор? – Настасья не допускающим возражения тоном потребовала подтверждения от Жукова, стоявшего по другую сторону кровати.

Олег «включил» свою самую лучезарную улыбку, чтобы у роженицы и тени сомнения не возникло, и убедительно кивнул головой. Пробежав глазами по цифрам и кривым линиям, мелькавшим на мониторе (давление, пульс), приложив к груди женщины стетоскоп (сердце билось быстро, но в пределах допустимого, главное – ровно), Жуков вышел в тесный, крошечный предбанник палаты.

Бригада родильного отделения работала в барокамере. Пациентка – из группы риска. Роды у Луизы Макаровой первые, поздние, возраст «пропущенный» – 37 лет. Перечень хронических заболеваний, в том числе проблемы с сердцем, хотя и не столь серьезные по жизни, но при ожидаемой нагрузке могли выстрелить самым нежелательным образом. Беременность протекала нестабильно, мучили приступы гипертонии, поэтому женщине рекомендовали роды в барокамере. В обогащенной кислородом атмосфере (для поддержки сердца). «Словно попали на курорт и дышите кристально чистым, вкуснейшим воздухом», – любил повторять пациенткам заведующий отделением.

Курорт-не-курорт, но в барокамере Макаровой рожать безопаснее. Жуков находился здесь шестой час, и процесс продвигался в штатном режиме, без сюрпризов.

Заверещал телефон. Олег снял трубку с аппарата, прикрепленного к стене.

– Как пациентка? – старшая медсестра Серафима Аркадьевна держала обстановку в отделении под жестким контролем.

– У нас каждые три минуты, – устало отозвался Жуков. Смена в барокамере сильно утомляла. Если в обычном роддоме врач может наведываться в родовую палату время от времени в ожидании решающего момента, то здесь находишься «от и до», выйти и прогуляться, ноги размять, голову проветрить не удастся.

– Нужен анестезиолог?

– Для эпидуральной анестезии? Думаю, нет, – Олег прислонился спиной к холодной металлической стене. И повторил: – Нет, Макарова твердо заявила, что хочет всё испытать и пережить сама.

– Её право, но на всякий случай, – решила подстраховаться Серафима Аркадьевна, – предупрежу анестезиолога, пусть находится поблизости. И не забывай, – в голосе старшей медсестры появились нотки строгой учительницы, – если передумаете, добавь время на шлюзование. Алиса на месте?

– Осталось.., – Жуков обернулся к входному люку и заглянул в окошко: в переходном отсеке, на скамейке, сложив руки на коленях и прикрыв глаза, наслаждаясь последними секундами тишины и спокойствия (вот-вот начнется сумасшедший дом), сидела неонатолог Алиса Азарова; на панели справа от люка шел обратный отсчет и горел пока красный огонек, – … меньше 15-ти минут.

– Кстати, время обеда, – напомнила заботливая Серафима Аркадьевна, – вам принести?

– Какой обед? – безнадежно отмахнулся Олег – Не успеем. Не хочется глотать впопыхах. Потом как-нибудь.

– Но хотя бы чаю? – не отставала старшая медсестра.

– Уговорили, – не стал сопротивляться Жуков, в барокамере специально поддерживалась прохладная температура, поэтому что-то согревающее не помешало бы.

– Сейчас пришлю «курьера» с термосом.

Буквально через пять минут (младший персонал побаивался Серафиму Аркадьевну и в её смену медсестры летали по коридорам с космической скоростью) в крошечном иллюминаторе мелькнула запыхавшаяся физиономия в белой шапочке. Помахав рукой, девушка открыла с наружной стороны дверцу маленького люка, положила туда пакет, защелкнула дверцу и умчалась. Олег протянул руку к лючку с внутренней стороны (его дверца открывалась только тогда, когда внешняя блокировалась – правило барокамеры), чтобы достать «посылку», но тут из-за тонкой перегородки донесся очередной крик, примечательно, что на октаву выше, и Жуков, надолго забыв про чай, ринулся в палату.

Следующие полтора часа все обитатели барокамеры трудились, не покладая рук. Поначалу Настя стояла в изголовье кровати и подсказывала Луизе, когда надо тужиться, а когда сделать передышку. Олег следил за раскрытием матки и помогал ребенку, не забывая одним глазом поглядывать на мониторы (пульс, артериальное давление). В кульминационный момент врачу в руки выскользнула долгожданная малышка.

– Поздравляю, девочка! – громко сообщил Жуков матери.

– Почему, почему молчит? – забеспокоилась, приподнимаясь на локтях, Луиза.

– Дайте ей секундочку, – подоспевшая Алиса подхватила ребенка за пяточки, нежно похлопала по попке и малышка громко завопила. – Слышите, вот как мы умеем!

– Нет, жизнь начинается с крика радости, – восхищенно произнес Жуков, любуясь сморщенным и сосредоточенным личиком новорожденной девочки.

– Что-то не так? – насторожилась Алиса, не расслышав замечание коллеги.

– Это я про себя, философствую, – успокоил Жуков неонатолога. – Рассуждаю о жизни.

Акушерка переместилась ближе к ребенку. Наложила пуповинный зажим и обрезала «трубочку», которая 9 месяцев соединяла дитя с мамой. Подхватив младенца, Настя передала девочку Луизе. Крошка пережила страшный стресс, пробивая дорогу в мир, она должна почувствовать тепло и заботу мамы, что та рядом, что по-прежнему любит и защищает её. Малышку протерли влажными салфетками от слизи и крови, обработали пуповину, измерили рост и вес. Алиса оценила состояние младенца по шкале Апгара: проверила рефлексы, подвигала ножки-ручки, послушала сердечко, легкие. Девочка «заработала» пять из пяти баллов! Тест Алиса повторила через 5 минут, потом еще через 10. Пока акушерка и неонатолог суетились с младенцем, Жуков занимался Луизой и последствиями родов. Дожидался выхода последа, накладывал швы (увы, без разрывов не обошлось),

Словом, все как всегда. Работа как работа.

– Мы справились на «отлично», – посмотрев на маму, которая баюкала на руках малышку, выдохнул, наконец, Жуков. – Наслаждайтесь друг другом.

Медики вышли из палаты в предбанник и устроились втроем на скамейке. Они заслужили передышку. Олег дотянулся до телефона.

– Серафима Аркадьевна, алло! – поспешил сообщить на главный пост Олег. – Роды завершились. Девочка здорова. Как Макарова будет готова, начнем шлюзование.

Странно, но привычно ожидаемое восклицание от Серафимы Аркадьевны «Молодцы!» не прозвучало. На другом конце провода стояла полная тишина.

– Может, отошла? – предположила, потягиваясь, Настя.

– Кто? Серафима Аркадьевна? – в один голос возмутились Олег и Алиса. Подобного ни разу на памяти Олега ни случилось. В крайнем случае, на посту оставили бы кого-то другого.

– Или связь не работает, – пожала плечами Настя.

Хотя и такой вариант звучал невероятно. Роды в барокамере относились к сложной технической процедуре, оборудование проверялось и перепроверялось техниками и инженерами. А если бы бригаде Жукова, например, понадобился анестезиолог?..

– Ладно, не станем гадать, – положил конец спорам Олег. – Все равно скоро на волю. А пока предлагаю побаловаться чайком.

Жуков открыл дверцу люка и вынул оставленный медсестрой пакет. В нем лежал термос (врач отвинтил крышку, разлил по пластиковым стаканчикам, они тоже оказались в пакете, крепкий сладкий чай – надо же, не остыл!) и три ватрушки. Медики с наслаждением принялись жевать, запивая булки ароматным напитком. Через полчаса Олег и Алиса проверили состояние Луизы и малышки. И так как всё продвигалось штатно, Жуков включил систему общей разгерметизации. Пока давление и состав атмосферного воздуха выравнивались с показателями снаружи, Луизу переодели, усадили в кресло-каталку, вручили завернутую в одеяло кроху и, как только с шипением раскрылись выходные люки, повезли через зал (барокамера находилась в подвальном помещении) к лифту. Родильное отделение располагалось на третьем этаже хирургического корпуса.

От лифта женщины повернули направо – нужно устроить Луизу и малышку в палате, а Олег направился к посту старшей медсестры. По дороге, уткнувшись носом в планшет с прикрепленным листом бумаги, доктор заполнял протокол родов пациентки Макаровой. Расписавшись, стукнув удовлетворенно ручкой по планшету, Жуков положил документ на стойку.

– Всё! Серафима Аркадьевна, моя смена завершена, – объявил он с гордостью и…