Разгадай мою смерть

Открывая дверь в кабинет мистера Райта, я собираюсь рассказать ему о моем вчерашнем воображаемом преследователе. Мне нужно еще раз услышать, что этот человек находится за решеткой и после суда уже никогда не выйдет из тюрьмы. Однако стоит мне зайти, как я вижу весеннее солнце, бьющее в окно, и яркие люминесцентные лампы. При этом свете призрак моего страха бесследно рассеивается.

Мистер Райт включает диктофон. Мы приступаем.

– Прежде всего я хотел бы, чтобы вы рассказали о беременности Тесс, – говорит мистер Райт, и в его просьбе мне слышится легкий укор.

Вчера он просил изложить события с того момента, когда я «заподозрила неладное», и я начала с описания маминого звонка во время воскресного ленча. Теперь я знаю, что все началось совсем не тогда. Если бы я чаще находила для тебя время, внимательнее слушала и меньше заботилась о себе, то гораздо раньше сумела бы понять, что с тобой творится что-то скверное.

– Тесс забеременела через полтора месяца после того, как стала встречаться с Эмилио Коди, – сообщаю я, убрав из голоса все эмоции.

– Как она отнеслась к факту своей беременности?

– Поделилась открытием о том, что ее тело – чудесный сосуд.

На память приходит наш с тобой телефонный разговор.

– Представляешь, Би, по свету ходит почти семь миллиардов чудес, а мы даже не верим в них!

– Тесс поставила в известность Эмилио? – спрашивает мистер Райт.

– Да.

– И как он отреагировал?

– Сказал, что беременность необходимо прервать. Тесс ответила ему, что прервать можно знакомство или отдых, но не жизнь ребенка.

Мистер Райт прячет улыбку, но я рада, что твои слова заставили его улыбнуться.

– Когда Тесс отказалась сделать аборт, Эмилио настоял, чтобы она ушла из колледжа до того, как станет заметен живот.

– Она так и поступила?

– Да. В деканате Эмилио сказал, что Тесс предложили куда-то перевестись для творческой стажировки. По-моему, он даже называл реально существующий колледж.

– Кто знал об истинной причине ухода вашей сестры?

– Близкие друзья, в том числе с факультета. Но Тесс попросила их молчать.

Я не могла взять в толк, почему ты защищаешь Эмилио. Он этого не стоил. Пальцем не пошевелил, чтобы заслужить такое доброе отношение с твоей стороны.

– Он предлагал помощь?

– Нет. Эмилио обвинил Тесс в том, что она якобы забеременела нарочно, и твердо заявил, что ни она, ни ребенок помощи от него не дождутся.

– Тесс действительно забеременела нарочно?

Дотошность мистера Райта меня слегка удивляет, но, с другой стороны, мы ведь договаривались, что я расскажу ему все подробно, а он потом сам выделит главное.

– Нет. Это вышло случайно.

Я опять вспоминаю тот наш разговор по телефону. Я сидела у себя в офисе, как обычно, работая в многозадачном режиме: анализировала новую имиджевую концепцию для сети ресторанов и одновременно исполняла роль старшей сестры.

– Тесс, объясни мне, пожалуйста, что значит «случайность».

Дизайнеры остановились на уплотненном типографском шрифте, который смотрелся совсем допотопно, тогда как я давала указание придать тексту легкий шарм ретроэпохи.

– Случайность звучит как-то нехорошо, Би; давай лучше назовем это сюрпризом.

– Ладно, скажи, как можно устроить себе подобный «сюрприз», если презервативы продаются на каждом углу?

Ты звонко рассмеялась, ласково поддразнивая меня за мою серьезность.

– Видишь ли, некоторые люди в такие минуты полностью отдаются страсти.

Да, я уловила твой скрытый намек.

– И что ты теперь намерена делать?

– Толстеть, толстеть, а потом родить малыша.

Ты рассуждала как ребенок, ты вела себя как ребенок, куда тебе было становиться матерью?

– Би, не злись, это же радостная новость.

– Ваша сестра задумывалась об аборте? – продолжает задавать вопросы мистер Райт.

– Нет.

– Вас воспитывали в католической вере?

– Да, но она не хотела делать аборт вовсе не из-за этого. Единственный католический догмат, который принимала Тесс, – это принцип сегодняшнего дня.

– Простите, я не знаком с основами католицизма.

Конечно, для суда это не имеет значения, и все-таки я хочу, чтобы мистер Райт знал о тебе не только сухие факты, собранные в толстые скоросшиватели.

– Это означает, что жить нужно здесь и сейчас, – поясняю я. – В настоящем. Не задумываясь о будущем и не цепляясь за прошлое.

Я никогда не покупалась на данное утверждение, находя его чересчур легкомысленным и гедонистическим. Полагаю, этот постулат навязан греками. Видимо, Дионис очень пекся о том, чтобы католики не лишились удовольствий, и по-свойски внес свою лепту в религиозные принципы.

Мне хочется, чтобы мистер Райт имел в виду кое-что еще.

– С самых первых дней, когда ребенок представлял собой не более чем набор клеток, Тесс уже любила его. Вот почему она считала свое тело чудесным сосудом и даже мысли не допускала об аборте.

Мистер Райт кивает. Уважая твои чувства, он делает почтительную паузу.

– На каком сроке у ребенка диагностировали муковисцидоз? – осведомляется он.

Мне приятно, что он сказал «у ребенка», а не «у плода». Ты и твой малыш для него уже не безликие создания.