Невеста на одну ночь

Талия резко втянула в себя воздух. Однако потрясла её вовсе не дерзость Жака, в открытую обсуждавшего подобные темы, а собственная реакция на его слова о ребёнке – рвущая сердце тоска.

Талия была отнюдь не глупа. Перед свадьбой она думала о том, что Габриэлу наверняка понадобится наследник, однако ей и так уже пришлось перенести слишком много разочарований, поэтому давать волю мечтам Талия не смела. Разве можно надеяться родить ребёнка, когда неизвестно даже, сумеет ли муж заставить себя разделить с ней постель?

После первой брачной ночи, когда стало ясно, что Талия не забеременела, она запретила себе даже думать о детях. Видимо, Габриэлу вполне хватает любовниц в Лондоне, а жену он видеть не хочет. Талия старалась всячески подавить заветное желание взять на руки своё дитя, иначе можно впасть в полное отчаяние.

– Я…

Приняв смятение Талии за стыд, Жак погладил большим пальцем по её раскрасневшейся щеке.

– Вы и впрямь удивительно невинны.

– Не настолько, как вам кажется, – сухо ответила Талия.

– В невинности нет ничего дурного. По-моему, это очаровательно. – Тёмные глаза вспыхнули от пугающей страсти. – Вы обворожительны.

Талия в испуге отпрянула:

– Прекратите немедленно.

Жак скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за её реакцией.

– Что прекратить? – спросил он. – Вам неприятно, что забыть о существовании мужа не удастся, рано или поздно он вторгнется в вашу жизнь и потребует исполнения супружеского долга?

– Мои отношения с графом Эшкомбским вас не касаются.

– Просто хочу показать, что ваша сельская идиллия не продлилась бы дольше пары недель, – упорствовал Жак. – Вы должны благодарить меня за то, что спас вас от горькой участи. С ним вы никогда не были бы счастливы.

– Спасли? Вы меня похитили, а не спасли, – резким тоном напомнила Талия. – И вообще, вы понятия не имеете, что мне нужно для счастья.

Губы Жака изогнулись в самодовольной улыбке.

– Думаете, та petite?

Содержавшийся в вопросе намёк заставил Талию вспыхнуть.

– Не говорите глупостей.

– Я вас очень хорошо знаю. Для вас величайшее счастье помогать нуждающимся, а в бальных залах и гостиных вам будет неуютно. – Взгляд Жака скользнул по её открытому корсажу. – К тому же вряд ли вам хочется, чтобы человек, который презирает вас, использовал вас в качестве племенной кобылы.

Талия резко отвернулась, не желая давать понять, что за ребёнка отдала бы всё на свете. Произвести на свет дитя, которому можно отдать всю любовь, отвергнутую другими…

– Хватит, – выдавила Талия.

Жак наклонился и, положив руки ей на плечи, жарко зашептал на ухо:

– Здесь ваши таланты оценят по достоинству, та petite. Работы у нас много, а вот людей не хватает.

Талия покачала головой.

– Я не собираюсь предавать родину.

– Пойдёмте, – крепко сжав руку Талии, Жак повёл её к высоким сводчатым окнам, выходившим на задний двор.

Талия невольно улыбнулась, увидев, как с десяток детей от пяти до пятнадцати лет бегают по двору среди разрушенных статуй и фонтанов, играя с дворовой собакой.

– Смотрите, Талия, – требовательно произнёс Жак. Голос его подрагивал от искреннего пыла. – Эти дети не имеют политической принадлежности. Они просто дети. Единственное, что они знают о войне, – из-за неё дома их были уничтожены, а родные убиты. Подумайте, сколько хорошего вы могли бы для них сделать.

Талия почувствовала, что невольно поддаётся.

Месяц, проведённый в Девоншире, доказал, что её призвание – помогать нуждающимся, в чём бы эта помощь ни заключалась: готовить обеды для больных на собственной кухне или организовать в деревне строительство новой школы.

А эти несчастные сироты нуждаются в столь многом…

Талия тяжёло вздохнула:

– Вы используете запрещённые приёмы.

– Цель оправдывает средства.

Эти слова помогли Талии преодолеть минутную слабость. Она решительно повернулась к Жаку.

– И долго вы намерены меня здесь удерживать?

Жак демонстративно поднял голову, любуясь прекрасными полотнами Рубенса в позолоченных рамах и бесценными люстрами из венецианского стекла.

– Эти апартаменты недостаточно хороши для вас?

Талия поджала губы. Всё-таки Жак мог быть очень обаятельным, когда хотел.

– Просто хочу узнать, каковы ваши планы на мой счёт.

Жак, будто машинально, поправил кружева на её корсаже.

– Не бойтесь, Талия. Как только полученная мной информация утратит актуальность и Веллингтон будет разгромлен, я лично сопровожу вас обратно в Девоншир. – Жак помолчал. – Впрочем, надеюсь, к тому времени мне удастся уговорить вас остаться со мной.

Однако Талию это обещание нисколько не обнадёжило.

– Как вы можете так спокойно говорить о том, что совершили? Разве не понимаете, что теперь сотни, тысячи британских солдат погибнут из-за вас?

– Однако сотни, тысячи французских солдат будут спасены, – тут же парировал Жак. – На войне как на войне, та petite.

– Осмелюсь напомнить, войну эту развязал ваш безумный император, одержимый идеей захватить весь мир. – Талия бросила презрительный взгляд на мраморный бюст Наполеона, возвышавшийся на пьедестале из тикового дерева. – Как вы можете служить такому человеку?

Глава 7

– Отвечу вопросом на вопрос, – проговорил Жак. Лицо его мгновенно приобрело жёсткое, угрожающее выражение. – Как вы можете сохранять преданность душевнобольному королю и его идиоту сыночку, которого собственная внешность волнует больше, чем тысячи голодающих, живущих в невыносимых условиях?

Талия опустила глаза – увы, возразить было нечего. А соглашаться с Жаком она не собиралась. К тому же этот человек сам постоянно предаёт людей, которые ему доверяют, и её собственный пример это только лишний раз доказывает.