Софи и носитель безумия

–Да, а ты собираешься?

–Нет, если можно я пока останусь тут. Мне тут нравится, да и тут еще конверты с письмами пришли. Чуть позже их разберу, –Агата указала на стопочку конвертов на столе.

–Сегодня утром пришли? –Виктор удивился, так как когда приходят письма по утрам, ему сообщают либо дежурные, либо секретарь.

–Нет, с ними тоже приключилась какая-то проблема, почтальон прибыл днем, даже под вечер. Вы как раз спали. Но писем мало, на ваше имя кажется нет, но я пересмотрю еще раз позже.

–Ты зашла, увидела, что я сплю, а почему не разбудила? –Гюго явно немного нахмурился.

–Да я как-то… не решилась, –Агата произнесла повинным голосом.

–А зачем заходила раз на меня писем нет?

–Спросить хотела кое-что, да не важно уже. Я сама не помню, –махнула рукой, и немного отвернулась.

–Ладно, вот ключи, сегодня отдашь дежурным, –Виктор вынул ключи из белого халата и положил их на стол, не дождался ответа и вышел из канцелярии.

Он сделал несколько шагов в лево, и вспомнил про Жаклин, развернулся и пошел в обратном направлении в даль по главному коридору к лестнице на второй этаж к нужной палате номер 60. Дойдя до нее ему на миг показалось что он забыл ключ от палаты в кабинете, но как оказалось нет. Ключ он нащупал в другом кармане своего халата, ввел в дверь и звонко открыл. Палата была темной, решетчатое окно было закрыто деревянной плитой чтобы не пропускать яркие лучи солнца или луны. Единственным освещением был исходный свет от коридора из которого входил профессор. Он нащупал включатель на стене, но не решился сразу его включить.

–Я включу? –неуверенно спросил он.

–Включай, –в ответ раздался чуть охрипший женский голос из темноты.

Палата осветилась, она не отличалась от палаты 51 абсолютно ничем, кроме деревянной плитой. На кровати лежала женщина с немного посидевшими волосами, лежала она лицом к верху, глаза ее были накрыты белой тряпкой чтобы свет лишний раз не раздражал ее сознание. Руки ее лежали неподвижно, белое одеяло накрывало ее тело до груди. На ней была классическая больничная пижама.

–Извини меня за руку, я не знаю, как это произошло, –Жаклин начала голосом полным мольбы и усталости.

Виктор подошел, сел на стул рядом с кроватью, нежно провел теплой рукой по холодному лицу жены. Виктор почувствовал, что ей сейчас хуже, чем обычно, изобразил насмешку над своей раной. Даже немного усмехнулся, надеясь заразить своим оптимизмом поникшую жену.

–Да брось, лучше быть укушенным женой, чем змеей.

На лице Жаклин края губ немного сдвинулись, как будто она улыбнулась, но едва заметно для внешнего глаза.

–Ты не голодная? Тебя кормили? –продолжал Виктор. Этот вопрос он задавал чуть ли не каждый день, это даже вошло в привычку. Конечно он знал, что дежурные кормят пациентов в срок, и никогда не нарушают порядок. Тем более жену профессора. Но спрашивал он не как врач, а как муж.

–Я ела. Ты меня разбудил. Я уже уснула.

–Ах, извини, –Виктор поцеловал руку жены, –Спи тогда, я пойду.

Жаклин схватила руку мужа не успел он и встать со стула. Виктору под грубым хватом пришлось сесть.

–Нет, не уходи. Если ты уйдешь, я точно теперь не засну.

–Хорошо, я побуду пока с тобой, –Виктор сжал руку Жаклин и еще раз поцеловал.

–Если ты уйдешь, я умру, –голос ее стал немного выше, мышцы лица напряглись. Белая тряпка над глазами явно начала намокать.

–тсс, тихо… я не уйду, и ты не умрешь. Я тут, с тобой.

–Ляг со мной, –все тот же молящий тон. В этом голосе можно было прочувствовать очень много боли и усталости от этого мира.

Жаклин немного стала отодвигаться в бок, чтобы освободить немного места.

–Ну Жаклин, если хочешь дам тебе снотворного. Ты поспи, а я пойду к себе.

–Пожалуйста. Я уже Бог знает сколько дней нахожусь в этих стенах, даже свет покинул меня, не говоря уже о разуме. И ты тоже покидаешь меня, –началось рыдание.

Профессору пришлось уступить, иначе он бы сам не смог бы уснуть не только эту ночь, но вероятно и последующие ночи тоже. Каждый раз на протяжении всего времени, когда он слышал голос своей Жаклин в стенах этой палаты, его сердце обливалось кровью, а глаза ели сдерживали мокрый поток эмоций. То, что происходило с его женой он объяснить не мог, как и не могла объяснить современная медицина. Физический она была здорова, но рассудок гас с каждым днем. Если Виктору и удавалось продвинуться хоть как-то по ее лечению, то вскоре все становилось еще хуже. Мысль о неизлечимости жены сводила его самого с ума, он боялся, что в один день он зайдет в эту палату, и Жаклин не узнает его. Гюго считал, что если ей суждено умереть, то пусть она умрет хотя бы, не лишаясь полного рассудка. Но этот необратимый процесс он не мог предотвратить.

–Хорошо, я лягу, и хоть вечность пролежу с тобой. Только бы ты не плакала, –Виктор произносил эти слова, встал и выключил свет в палате. Он снял белый халат и повесил его на стул, сел на край койки снимая ботинки, и положил обувь рядом с белыми тапочками жены.

Место на койке было не много, точно не хватало для двоих. Виктор боялся прижимать жену к стенке, так как бетонная стена была холодная, и еще не хватало чтобы Жаклин простудилась или еще что по хуже. К счастью подушек было две, одну лишнюю которая лежала у ног жены он разместил за нею, тем самым поставив ее между Жаклин и стеной. В маленьком пространстве ему удалось занять удобную позицию, но больше его успокаивало женское объятие, которое согревало его грудь. И легкое дыхание которое покрывало его шею от которого он не хотел избавляться.

–Я, наверное, скоро умру, –молчание прервала Жаклин. Однако сказала она это как-то равнодушно. Без страха и отчаяния. Как будто принимая должное.

–С чего такая безрассудная глупость? –Виктор привык уже это слышать. И ответ его пропитан скепсисом.

–Во мне дьявол сидит. Он отравляет мою душу.

Такого ответа муж явно не ожидал, и был легко ошарашен подобным само диагнозом. Он даже улыбнулся в темноте.

–Не смеши, а лучше спи и не думай не о чем. Завтра мы погуляем у реки если тебе будет лучше. А если ты не будешь заполнять голову всякой чушью, то лучше тебе будет в любом случае. Я тебе обещаю, –промолвил муж и вздохнул.

Но жена как будто не слышала эти слова полны надежды и ласки. Она все продолжила говорить о своем.

–Ты же не знаешь, чем я была больна тогда. Это было точно не бешенство, я точно уверена. От бешенства не выздоравливают так как я хоть и даже с последствиями. И меня никто не кусал и даже не царапал, и животных я всегда сторонилась, ты же знаешь!

–Я прошу тебя. Я врач. Ты в лечебнице. Мы знаем, что делаем, медицина сейчас сама знаешь на каком высоком уровне. От тебя лишь требуется с накручивать себя никакими мыслями. Я обещаю тебе, все будет хорошо.

Жаклин замолчала. Видимо слова Виктора действительно разогнали ее мутные и страшные мысли. Но Виктору это на мгновение показалось странным что жена так обеспокоена, ведь она должна принимать успокоительные таблетки каждый день.

–Ты сегодня пила таблетки? –спросил Виктор грубым вопросительным тоном.

–Да, пила.

–Точно?

–Точно.

–А почему ты так нервничаешь тогда? –продолжал Виктор.

–Я нервничаю потому что скучаю по тебе.

–Так мы с тобой видимся каждый день.

–Мы видимся как врач и пациент, но не как муж и жена, –Жаклин шмыгнула носом, кажется опять полились слезы, –прости меня, прости что создала тебе проблемы.

Виктор ничего не ответил. Он понимал, что этот необычный эмоциональный эффект, который ему довелось только что увидеть от своей жены, это лишь проявления болезни. Естественное проявления, от которого нет лекарства.