Дети Луны

Я подумал, что, должно быть, в семье генетически заложена страсть к математике. Стал беседовать с Андреем, спрашивал, по каким он книгам занимается, что так замечательно в своем возрасте знает математику.

Мальчик смутился и сказал, что сам не знает, откуда он все знает. Формулы как будто кто-то вложил в его голову, только вот кто? Мама Андрея гордо кивнула: «Вот видишь, я же говорила, что мой сын просто гений». Мне оставалось только развести руками: гений-то гений, но откуда у него базовые знания? Он же пока только в четвертом классе! А чтобы оперировать такими величинами, с которыми он играючи расправляется, нужно по крайней мере знать, что это такое.

Я попросил разрешения несколько дней провести в семье и понаблюдать за Андрюшей на месте.

В течение недели выяснилось, что мальчик – сомнамбула. По ночам он встает, берет учебники и конспекты сестры и разбирается с ними. Утром, конечно, ничего не помнит, кроме усвоенных ночью формул.

Мама Андрея была обескуражена такими выводами. Спрашивала меня, не опасно ли это. Я ответил, что большой опасности пока нет. Однако ночные хождения Андрея говорят о его нездоровой впечатлительности, с которой следует поработать. Не дело, что мозг ребенка вместо того чтобы отдыхать по ночам осваивает сложнейшие алгоритмы. Это может пагубно сказаться на нервно-психическом развитии.

Мы провели серию терапевтических сеансов, и Андрюша постепенно превратился из загадочного вундеркинда в обычного мальчика. То есть он кое-что помнит из выученного во время ночных вылазок. Но, слава Богу, родители вняли моему совету и не культивируют в мальчике замашек юного гения. Пусть развивается в соответствии со своим возрастом!

Трудная диета

Одна моя давняя пациентка, Евгения, в то время, о котором я сейчас рассказываю, лечилась у меня от ожирения. Ожирение у Жени было не катастрофическое: примерно килограмм пятнадцать надо было убрать, а с такой проблемой сорокалетней женщине справиться не так уж и сложно, если подходить к делу с умом. Ведь тут что главное? Обмен веществ наладить. Тот самый, который именно для этого человека будет идеальным, – чтобы человек выглядел хорошо, а чувствовал себя еще лучше.

Я как психотерапевт работал с Женей, чтобы ее нежная душа не просила сладенького для утешения в жизненных невзгодах и повседневных малых и больших стрессах; кроме этого, конечно же, в бассейн ее послал, диету назначил. Диета была не особенно и жест кая, и моя Женя не испытывала, как она утверждает, никакого дискомфорта. Как показало время, испытывала, только сама не знала об этом. Пищевые привычки, как и всякие другие, без боя не сдаются, потому как успели уже расположиться в подсознании своей жертвы со всеми возможными и невозможными удобствами, так что выковырять их оттуда непросто.

Согласно моим подсчетам, Евгения должна была сбрасывать от килограмма до двух в неделю. Может возникнуть множество вопросов, например, почему так мало или почему такая большая погрешность – от килограмма до двух. Я отвечу на эти вопросы в будущем, ведь сейчас речь совершенно не о килограммах. Хотя и о них тоже: Женины килограммы не сбрасывались вообще! Более того, они нарастали. Медленно, от килограмма до двух в неделю, но верно, черт бы их побрал.

Дело было летом, Женя жила с семьей на даче под Питером, на Карельском перешейке среди лесов и озер, и я приехал к ним погостить – понаблюдать, что же происходит с нашим лечением.

И с удивлением увидел, что настроение у Жени прекрасное несмотря на эти лишние во всех смыслах килограммы, все мои требования (бассейн успешно заменился озером) моя пациентка выполняет, а ведь не худеет! Неужели я в чем-то ошибся?

И стал я за Женей следить. Да-да, в прямом смысле слова, как какой-нибудь фэсбэшник за каким-нибудь шпионом. А что еще мне оставалось делать: вдруг она всем врет, а сама пирожные втихаря трескает!

От супружеской спальни моей пациентки я в тайне от супругов протянул нитку к себе в спальню. Просто зацепил нитку за наволочку Жениной подушки и за свой пододеяльник – если Женя встанет, мое одеяло дернется и я проснусь для того, чтобы проследить за ней.

И вот будит меня дергающееся одеяло (не в первый раз, но про то, что люди ночью встают в туалет, я не счел нужным писать), выползаю я, сонный и несчастный, и вижу, как моя Женечка выходит на кухню и начинает… суетиться по хозяйству! Посуду из буфета достает, споласкивает, сухим полотенцем протирает и на стол ставит. Сначала – тарелки-вилки-ложки, потом бокалы… Скатерть достала, стол на веранде накрыла, сервировала его, как в лучших домах! Потом нарезала сыр, хлеб белый, запеченное в тесте мясо, красное сладкое вино на столе появилось…

Спокойно, с аристократическим достоинством Женечка стала трапезничать. Сначала я тупо удивлялся количеству вкусной и калорийной еды, которую она может съесть, потом взял себя в руки, подошел к Жене и… понял, что она спит. Глаза открыты, но видно, что человек не в себе, а движения плавные такие, точно на сцене Мариинки исполняется танец «Чем больше ешь, тем больше хочется», – никогда Женечка такой плавность движений похвастаться не могла.

Взял я Женю под белы рученьки и отвел в супружескую спальню. А утром, когда все, и она в том числе, проснулись, показал ей накрытый стол и спросил, что это такое. Женя, как я и думал, ничего не помнила о своих ночных праздниках живота.

Оказывается, все-таки испытывала моя пациентка дискомфорт из-за диеты, но неосознанно, вот и радовала себя по ночам, сама того не зная. Корректирующие психотерапевтические сеансы исправили ситуацию, а диету я слегка облегчил, так что Женя по ночам больше не бродила к холодильнику и не сервировала торжественных трапез. И начала худеть, как я и говорил, примерно на килограмм-два в неделю. Сейчас уже лишних килограмм у ней не осталось.

Часть 2

Лунатики-«призраки»

Я предполагаю, что многие современные сюжеты о призраках имеют под собой вполне реальную основу, а именно – сомнамбулизм. Подумайте сами: призраки обычно являются людям, оказавшимся в относительно или не относительно экстремальных условиях, например, альпинистам на маршрутах, археологам или этнографам в экспедициях, спелеологам и т. п. Есть, конечно, призраки, которые могут показаться любому, но в определенном месте, например, в месте смерти того, чей призрак люди видят (например, призрак Александра II в Зимнем Дворце), но это – совсем другая история, хотя к некоторым вариантам сюжета этой истории я еще вернусь. Но я отвлекся и теперь возвращаюсь к призракам археологов, альпинистов, спелеологов и иже с ними. Итак, группа людей в экстремальных условиях, то есть нервы у всех напряжены, впечатлительность заострена – люди в возбужденном состоянии, а среди них ведь много людей очень молодых, которым в таких условиях лунатить начать ничего не стоит. Увидит кто-нибудь такого лунатика – легенда готова, ну а дальше – из уст в уста, как полагается фольклорному тексту.

Вы могли бы счесть мои слова пустыми предположениями, и вы были бы правы, если бы не мой опыт знакомства с некоторыми классическими призраками.

Черный альпинист

Со знаменитым Черным альпинистом я познакомился в юности. Было это так.

Мой студенческий друг Ганя (на самом деле полное имя Гани – Георгий, но все почему-то его звали не Жорой, не Гошей или Гогой, не Егором и даже не Юрой, а Ганей) Даташидзе пару лет ходил в горы с одной альпинистской группой в качестве юного медика – то есть великой спортивностью он не отличался, но за верную душу, веселый нрав, добродушный характер и пусть на студенческом уровне, но все же медицинские познания Ганю в горы брали с радостью. Так вот, Ганя позвал меня, я обрадовался – новые приключения, дальние странствования, а также горы (очень во многом благодаря песням Высоцкого) всегда меня манили (к слову, это во-многом определило мою судьбу), и мы отправились.

Ганя и раньше, рассказывая о своих альпинистских приключениях, неоднократно упоминал легенду о Черном альпинисте, которая произвела на него сильное впечатление, а перед нашим совместным восхождением вообще все уши прожужжал мне этим альпинистом. Сюжет там в том, что два друга совершали восхождение (на языке альпинистов «парное восхождение»), один сорвался, а другой ему не помог, либо спасая собственную жизнь, либо потому, что ревновал свою девушку. Так вот, Ганя даже стихи мне продекламировал, которые сочинил неизвестно кто и когда:

Когда грохочет камнепад, и нет уже пути назад,
и по ущельям ветер носится со свистом,
угля чернее, в черной мгле я возникаю на скале —
не зря зовусь я Черным альпинистом!

Нет, я не бог, не дьявол я, и не молите вы меня —
когда-то я в горах был человеком,
теперь я призрачная тень, хожу, ищу среди людей
тех, кто оставили меня в беде, кто предал!

И вот, печатая шаги, палатки обхожу в ночи,
и жуток скрежет триконей о камни…
Не будет поиску границ – хожу, касаясь ваших лиц
холодными иссохшими руками!

А вы в мешках, в объятьях снов
моих не слышите шагов,
и мало кто из вас в легенду верит:
– Шаги?! Да что ты, ерунда! То камнепад или вода!
– Ну, а палатку встряхивает ветер!

Я верю, что я их найду, тех, кто поверг меня в беду…
Кто не виновен, продолжайте спать!
А мне с друзьями не вставать,
рассветов алых не встречать
и ничего мне, кроме ночи, не видать!

А впечатлен был мой друг Ганя этой, казалось бы, самой что ни на есть традиционной легендой, потому что во время своего второго в жизни восхождения решил он напугать новичков, как у археологов принято, сделал все, как положено: вымазал руку темной глиной, засунул ее в палатку новичков и замогильным голосом попросил хлебушка… Все по сценарию: народ визжит, палатка чуть ни валится, Ганя доволен, и тут чувствует он, как кто-то кладет ему руку на плечо и не менее замогильным голосом спрашивает: «Зачем тебе мой хлебушек?»

Это его друг разыграл, но Ганю впечатлило, и его можно понять. С тех пор он свято уверовал в загробные похождения Черного альпиниста, хотя, по-моему, это совершенно нелогично.

Поразительно, но вся компания молодых скалолазов тоже верила в эту легенду и, кажется, многие даже видели этого Черного альпиниста. Отчасти желание познакомиться с привидением стимулировало меня пойти в горы с ними.

Первые пять дней восхождения ничего особенного не происходило, то есть нет, конечно, происходило, ведь каждое восхождение – всегда нечто особенное, но я же не об этом. Я о Черном альпинисте.

На шестую ночь я проснулся и обнаружил, что моего друга Гани рядом нет. Вышел человек, ничего особенного, право имеет, да что-то я встревожился. Выполз я из палатки на волю и взору моему открылась поразительная картина: высокий черный человек, а перед ним – самая молоденькая наша семнадцатилетняя скалолазочка Леночка. Леночка застыла, как памятник самой себе, а высокий и черный – перед ней, и обе руки в ее сторону вытянул.

Ну погоди, Черный альпинист! Я сразу догадался, что это то самое привидение… Сейчас я покажу тебе, как наших барышень пугать! Честно признаться, я еще сам не знал, что я сделаю с черным альпинистом, но зато хорошо знал, что Леночку надо спасать.

Я тихонечко так, за другими палатками, прокрался за спину черного человека и… до меня дошло, что это наш Ганя! Стоит он, всего лишь закутавшись в наше серое одеяло, которое в свете полной луны кажется черным, повернул к Леночке свое черное от загара лицо, руки вытянул, глаза широко раскрыты. А девушка замерла от ужаса и пошевелиться боится.

Я уже в студенческие годы увлекался психотерапией, а феномен сомнамбулизма меня интересовал особенно, поэтому я сразу догадался, что Ганя спит. Видно, на моего бедного друга такое сильное впечатление произвела вся история про Черного альпиниста и страх, испытанный им из-за приятельской шутки, что Ганя стал бродить во сне. Естественно, его принимали за Черного альпиниста, как же иначе! Вот и Леночка тоже замерла, парализованная страхом. Надо будет потом с ней поработать, а то, не дай Бог, сама начнет бродить, и появится легенда, например, про… оранжевую скалолазку.

Я осторожно показался Лене, чтобы она, не дай Бог, не закричала (я вообще был очень рад, что страх барышню парализовал, а не вызвал вопль, который разбудил бы не только всех ребят, но и, главное, Ганю – будить лунатиков нельзя, это очень для них вредно), потом взял Ганю за руку, отвел в нашу палатку и уложил спать. После этого разжег костер, напоил Лену чаем и рассказал ей все, что на тот день знал про сомнамбулизм. А на утро все рассказал и Гане.

Мне пришлось немного позаниматься, провести несколько психотерапевтических корректирующих сеансов и с Ганей, и с Леной, и, слава Богу, больше Черный альпинист на нашем пути не появлялся.