Разговор после смерти

– Ну это ж я для хохмы сказал, от лица, так сказать, потомков героических предков, тем более, что он же все равно ничего не понял… -Тимур как-то сразу принялся оправдываться, ну, а как же – сам Бог спрашивает – кто избежит? А Кришна тем временем достал какую-то дудку и начал играть на ней приятную мелодию, которая текла себе как ручей, не имея, как в песне, повторов или припевов. Человек немного смутился и стараясь говорить громче, продолжил:

– В качестве шутки же часто говорят от имени храбрых дедов и прадедов, ну вроде:

– Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!

– Нет? Ну или: «Вы нам еще за Севастополь ответите…» Тоже нет?

Кришна стал играть чуть потише, но и только. Тимур сидел смущенный и не знал, что еще сказать и тут слова: «А ты расслабься, как он обычно говорит и просит, и все поймешь. Все постижения, творения и достижения рождались в абсолютном покое». Человек аж подскочил от неожиданности, кто это, откуда, да так ясно? «Кришна играет, я пытаюсь сосредоточиться, а тут как из наушников.., тут как из… «Покой, Тима, покой» – снова услышал он и так же быстро уселся обратно. Немного отдышавшись он прилег среди светового пространства, набрал побольше воздуха (если в том месте вообще был воздух и, если это действо вообще влияло на что-то) и тут почувствовал, как у головы появилось нечто вроде подушки, чьи-то невидимые руки аккуратно приподняли его голову, подложили подушку и вернули голову на место. Такого блаженства он не испытывал, наверное, с глубокого детства, когда заботливые руки любящей матери укладывали его спать. Лицо его расплылось в довольной улыбке, он закрыл глаза и расслабился. В вихре образов, которые понеслись перед его внутренним взором опять побежали сцены из китайско-маньчжурского прошлого: «Так.., драка, метла, женщина, лачуга, вода, китаец с ножом.., вот он вышел, и я остался один.., и мальчик.., а я ему говорю… «А мы вас еще…". Стоп!» И тут в его воображении, из какого-то серебристого тумана, показался танкист в шлемофоне, дымка рассеялась, и Тимур увидел незнакомое лицо, левая сторона которого была сплошным шрамом от ожога. Все лицо танкиста было в пыли и копоти, со следами пота и машинного масла, на носу и щеке, а изо рта торчала почти искуренная самокрутка, которая, судя по иероглифам, была закручена из обрывка местной газетки. «Мама дорогая, так это же я! – у Тимура не было никаких сомнений, что он смотрит на самого себя. – Это же не мое лицо, но это точно я.., а кто же тогда я сейчас?» Он уже открыл глаза, а эхом в его сознании еще гудел бас танкиста: «А …мы… вас… еще… от японцев… освобождали».

– Ну, вижу все довольно удачно прояснилось – Кришна отложил свой инструмент и вновь заблистал всеми цветами радуги – я тебя туда привел по двум причинам, первая: пора уже было тебе закрепить материал, чтобы сегодня его обсудить, а тебе там как раз так удачно по голове настучали, что на какое-то время все твои функции затихли: и ум, и витал, и физическая боль ушла после того, как тебе Сюин мазь принесла, и душа твоя произнесла из сердца те слова, которые только что ты сам себе в шлемофоне танкиста произнес.

– Ну и методы у вас, – удивился было Тимур, – по голове настучали, чтобы я эту фразу запомнил? Сюин значит…

– Пути Господни неисповедимы – притворно вздохнул Кришна – некоторые лампочки лучше светят после доброго встряхивания – и оба расхохотались, после чего восьмой аватара Вишну добавил:

– Но и это еще не всё – вот тебе вторая причина. И как заведено, Кришна улетучился, на его месте заклубилось облако, и Тимур увидел, как по проселочной дороге, под жарким летним солнцем, на средней скорости едут три танка Т- 34—85 передовой группы, с автоматчиками на борту. Впереди показались какие-то жёлто-серые глинобитные китайские строения, очевидно крестьянские жилища. Как только один из танков поравнялся с китайской лачугой и на мгновение сбросил скорость, из-за небольшой насыпи у дороги выскочил человек в одежде китайского крестьянина и с криком «Банзай» кинулся на танк, с шестовой миной в руках. Механик-водитель танка в последние доли секунды заметил смертника и дернул танк вправо, а увидевшие смертника автоматчики тут же открыли по нему огонь. Раздался взрыв, поднявший здоровенное облако дыма и пыли. Два следующих танка резко дали по тормозам, и Тимур увидел, как с них в придорожную пыль посыпалась пехота, вооруженная ППШ и ППС. Когда дым и пыль рассеялись он увидел, японец не добежал до танка каких-то три-четыре метра, и подкошенный автоматной очередью воткнул двухметровый шест не в борт машины, а в придорожные камни. Взрывная волна прошла по касательной и задела лишь ходовую часть, ранив несколько бойцов десанта. Танк замер, солдаты попрыгали на землю, и, открыв стрельбу в сторону дома, понеслись с двух сторон окружать предполагаемого противника. Стрельба закончилась так же внезапно, как и началась, и Тимур увидел, как несколько солдат выволакивают из дома человек пять японцев и начинают их бить прикладами автоматов, буквально втаптывая сапогами в глиняный двор. Особенно досталось двоим, которые пытались что-то выкрикивать и принялись оказывать посильное сопротивление, но тут из домика вынырнул какой-то старик и принялся метлой дубасить красноармейцев, один из них резко развернулся и дал старику такую оплеуху, что тот отлетел к стене дома, ударился головой и рухнул в пыль.

– Сельянов, твою мать, ты совсем голову отлежал – это же женщина. – прикрикнул выскочивший из домика капитан, в танковом комбинезоне. Пехотинец в погонах старшины, невысокого роста, но крепкого телосложения, принялся оправдываться:

– Товарищ капитан, да их тут не поймешь, мало того, что все на одну рожу, так еще не поймешь где мужик, где баба.., эта ж тоже, вона.., в штанах. – Капитан закурил самокрутку и сквозь зубы процедил:

– Этим двоим япошкам еще добавьте, чтоб не повадно было, вяжите, и, вместе с остальными в кузов, к пехоте, в штаб полка отправим. – Тут Тимур заметил, как из-за танка, который остановился дальше всех от домов, бегут двое: один в танкистском комбинезоне, а второй, в черной гражданской куртке и широких серых штанах. Тот, что в комбезе добежал первым и еще из-за забора на бегу крикнул:

– Товарищ капитан, это китайцы! Товарищ капитан, со мной переводчик! Товарищ…

– Отставить! – резко заорал капитан – Мишаков, я кому сказал, замерли все – Танкисты и пехота бросили двух несчастных на крыльцо, встали вокруг и избиение прекратилось. Тут уже подбежал китайский переводчик и запыхавшись что-то бегло залопотал по-своему, обращаясь к китайцам. Те что-то простонали в ответ, он затряс головой и мелкими шажками засеменил к старшему:

– Капитана, ни японасы, китаесы, помогай победа. Ни японасы, китаесы. Кыдай холосо! Кыдай ЭсЭсЭл длузба. – на ломаном русском залепетал переводчик, размахивая руками и показывая на своих соотечественников – Ни японасы! Китаесы! – затем отбежал в строну, где лежали останки камикадзе и крикнул оттуда – Япаносы плохо. Японасы влаг! Кыдай холосо! Японасы кыдай сапсем влаг!

– Растарахтелся, что твой мотоцикл – капитан смачно сплюнул махористую желтоватую слюну, сладко потянулся, и обращаясь к танкисту, который прибежал с переводчиком, уточнил – Как это он узнал, что это определенно китайцы, а не японцы, он их, что в бинокль разглядел? – И жестко бросил – Всех в штаб, там пусть разбираются. По машинам! – затем зашел в дом, набрал там воды в какую-то широкую миску, присел возле старухи-китаянки и принялся мокрой тряпкой оттирать её лицо от грязи и крови.

– Ну вот! Очухалась, бабусечка? Вот и молодец, буйных твоих мы забираем – переведи, товарищ, – окликнул он переводчика. Тот живенько подскочил к старушке и короткими очередями китайских слов ввел её в курс дела.

– Ну, а как ты хотела? Война, а вы тут врага пригрели, да еще с миной. – переводчик выслушал, что в ответ простонала старушка и обратился к танкисту:

– Капитана.., японеса – показал на камикадзе – кыдай тульма – и показал на сухенькие руки китайской крестьянки. Китаянка уже пришла в себя и морщась от боли ощупывала затылок. Рукава одежды оголили запястья, и все увидели широкие глубокие следы от веревки. Переводчик ткнул пальцем на отметины и снова принялся заверять военных в своей дружбе:

– Кыдай тюльма. Кыдай длуга. Японеса влаг… Сталин!!!

– Да понял я уже, понял, что они тут сами пострадавшие, понял, но порядок есть порядок, не «в парке Чаир, где расцветает миндаль» (слова из популярной советской песни довоенных лет – прим. автора). Так что этих всех, в комендатуру. А старушка.., старушка пущай остается. Понял, камрад? Доведи! – китаец быстро перевел слова красного командира, а тот наклонился к бабушке и дал ей попить из миски. Китаянка сделала пару глотков, кивками головы поблагодарила офицера-танкиста и изобразила на лице подобие улыбки. Капитан похлопал по плечу переводчика, и широкими шагами быстро пошел ко второму танку. Затем оглянулся, улыбнулся сквозь зубы, из которых торчал окурок самокрутки, и сказал: «А мы вас от японцев освобождали».

Кадр минифильма застыл и голос Кришны за сценой возвестил:

– Шрамы на всю левую часть лица никого не напоминают? Но я тебе открою еще одну тайну: бабуля китаянка – это Сюин в прошлой жизни, ты спас её от ареста и омыл её раны тогда, в 1945 г., а она помогла тебе в 1993 г., а эти два китайца, которых поколотили по твоему приказу, это «директор склада» и «редкозубый», которым от тебя больше всех на складе досталось, круг кармы по данному сюжету замкнулся, хотя и не без крови, но это всегда большой праздник.

– Мда.., интересное кино. Жизненно сняли… Но я как-то не могу пока всё это переварить, как обухом – человек тяжело вздохнул.

– Да ты попроще смотри на всё, вы – люди, так всё усложнили, что я уже вашу пятую расу перевоспитываю, а вы всё никак меня понять не можете.

– А чего, конкретно, мы все никак понять не можем?

– А вот глянь, как мать объясняет это своему ученику – Кришна включил свой любимый кинопроектор, а сам скрылся за пеленой местной реальности. На сцене появилась мать, которая полусидела полулежала на широкой софе, застеленной белыми покрывалами, а подле неё сидел мужчина с блокнотом и записывал, всё что слышит.

– Действительно, если ты внимательно посмотришь на вещи, то будешь вынужден заключить, что Господь разыгрывает грандиозную комедию для Себя, что Манифестация – это комедия, которую он разыгрывает с Собой и для Себя!

Он поставил Себя в роль зрителя и наблюдает за Собой. А чтобы смотреть на Себя, Он должен принять представление о пространстве и времени – иначе Он не смог бы смотреть на Себя! И немедленно разыгрывается вся комедия. Но это комедия и ничего больше!

А мы – марионетки, вот так! Вот почему мы воспринимаем это столь серьезно. Но как только мы перестаем быть марионетками, то осознаем, что это комедия.

Для некоторых людей это настоящая трагедия. Да, потому что мы делаем из этого трагедию. Мы делаем это трагедией.

Стереопроекция изображения погасла и в приближающемся облаке появился более четкий лик Кришны.

– Земля настолько мала, что уже с Сатурна выглядит как малюсенькая звездочка, а если взгляд перенести в туманность Андромеды, то такой планеты вроде, как и не существует. А теперь представь себе рассмотрение данного вопроса на уровне кластеров Вселенной. С такого ракурса вашего дома просто нет и ваше присутствие на планете -это только информация, миф, сказание, что якобы где-то, где-то там, в немыслимых далях и глубинах есть разумная жизнь. То есть с чего начали тем же и закончили – ваше присутствие со стороны мироздания – это только пункт в сознании и ничего более. Как глаза, Тимур, привыкают?

– Да, сначала как-то резало аж до слез, а сейчас полегче, спасибо…

– Ну-с, милостивый государь, как она просто и доходчиво все объяснила, не находишь?

– Вот честно, как на духу, она такие речевые обороты использует, что с одной стороны вроде все ясно, а начинаешь анализировать, и понимаешь, что не понял ничего.

– Сердцем, сердцем принимай и не напрягайся: зерно пало в благодатную почву, значит ростки нового знания обязательно прорастут, может быть не сразу, но однозначно и неизбежно. А что, допустим, в той речи требует пояснения?

– Ну у меня вот пара вопросов назрела: а мать, это кто, и что она имела ввиду, когда говорила, что ты должен принять представление о пространстве и времени?

– Хорошо, только с твоего позволения я сначала на второй вопрос отвечу. Я закончил с сотворением общего дома, который вы называете галактикой Млечный Путь, где-то 13,5 млрд. лет назад, земных лет.., как вчера было, аж самому не верится – Кришна так серьезно вздохнул, как будто такой короткий, по его мнению срок, вызывал в нем глубокое сожаление. – Свет от Земли летит до мнимого горизонта Универсума 13 млрд. лет с небольшим, но это без учета расширения Космоса. Земле 4,5 млрд. лет, таким образом, земле в три раза меньше лет, чем тому сроку, в который свет с окраин Вселенной достигает Земли. Представил?

– Даже вообразить себе не могу того, что ты сказал… Аж страшно стало.

– Ты прими пока на уровне Nota bene («N. B.» означает особую важность и иногда употребляется как знак, показывающий, на что надо обратить особое внимание – из Википедии), в дальнейшем разберемся, пусть тебя не пугают масштабы и временные отрезки – «Ничего себе.., отрезки» – подумал Тимур и криво-виновато улыбнулся, а Кришна добавил – Вот именно. Далее. Если какое-то событие, ну, допустим, та же яркая вспышка света, случается на Земле, то информацию о нем, сидя на краю Мироздания, я смогу получить только через 13 млрд. земных лет. Согласись – не скоро.., – в ауре вещающего пробежали золотистые искры, – знаю, знаю, по вашим меркам это целая вечность. Возраст человеческой расы, если очень приблизительно, в том виде, в котором мы наблюдаем её сейчас, в плотном физическом теле и в двух полах, около 20 000 000 лет, ближе к началу того периода, который люди называют Миоценским, и вот вообрази себе, что если бы я захотел узнать или увидеть, человеческим способом, что появились первые разумные люди, сидючи на задворках Мира, то вы бы уже несколько раз вымерли, потом заново народились, и потом опять вымерли, и так раз 500. Но я же все вижу по-другому, для меня все события разворачиваются здесь и сейчас одновременно, но в разных точках, в общем, сейчас, человеческим разумом, ты меня не поймешь. И тогда я решил изменить свой подход к пространству и времени, решил принять их. Вот об этом мать и говорит в своей беседе. И вот тут-то все и началось.

Образно говоря: если замысел события обозначился во временной точке Х, а информация о нем дошла до точки Y, только спустя 20 дней (Х+20д), то поднявшись или достигнув в своем сознании, уровня точки Y здесь и сейчас, или отшагнув назад, и взглянув на оба события со стороны, одновременно, можно последовательно расписать цепь деяний от временной координаты Х, на все последующие 20 дней, и чем дальше устремляется или шире раскрывается сознание, тем больше информации из общего источника может получить человек ищущий. А этого можно добиться только отождествлением с объектом, а не логическим знанием. Ну или у меня спросить. Напрямую – в облаке все вспыхнуло лазурью, затем последовал короткий смешок и Знающий продолжил:

– И вот когда сознание расширяется, когда приходит истинное Знание, тогда из области души, через сердце в интуитивный разум входит слово, которое впоследствии мозг выдает за озарение. Вывод: хочешь больше знать, расширяй сознание. Ты даже не представляешь себе, как я это всё примитивно, по-детски, сейчас объясняю, но по другому ты меня не поймешь, хочешь познать всё сам? – Тимуру показалось, что из облака вынырнула коронованная голова Кришны и лукаво улыбаясь подмигнула.

– Ой.., у меня слов нет, давай ты потом мне еще раз все объяснишь. Но, а так то, я конечно хочу. То есть когда Шекспир сказал, весь мир – театр, и люди в нем – актеры, то он как раз и имел ввиду, то что сказала мать?

– Не совсем, он имел ввиду человеческие отношения, но, по большому счету, талант поэта интуитивно выдал общий смысл всей Космической игры. Чтобы насладиться плодами своего творения, я сам себя сокрыл в каждом человеке и дал ему свободу. Кто-то называет это великой жертвой, хотя мне так не кажется. Чтобы обрести самого себя я низверг мириады своих эманаций на землю и добровольно сдался в плен материальному миру. Ты, когда хоккей смотришь, тебе же неинтересно если ты знаешь счет, а представь, когда ты знаешь все, что произойдет дальше лет на тысячу – вообще никакого интереса, поверь мне на слово. Я крайне не понимаю людей, которые из кожи вон лезут, чтобы обрести сверхспособности и научиться прозревать будущее, точнее я их понимаю, но не поддерживаю. Тем более, что в итоге, этим порывом движет гипертрофированное эго и желание властвовать. А я хочу, чтобы было честное соревнование, чтобы человек прикладывал усилия, чтобы он развивался и каждую свою маленькую победу воспринимал как заслуженную, с радостью и счастьем. Поэтому всё, что ты видишь вокруг, это все одна громадная театрализованная постановка где я и режиссер, и зритель, но сценариев миллиарды. Будь проще друг мой, не тянись за излишествами, довольствуйся необходимым, предпринимай усилия, излишне не горюй, но и не фонтанируй диким весельем, и старайся быть сознательным, это не так уж сложно, но плодами твоих усилий будет голос, который ты будешь слышать, который поведет тебя по извилистым, и интересным тропам жизни. Жизней.

Человек сидел, склонив голову, он был опустошен, ему хотелось рыдать и смеяться одновременно, он уже перестал понимать, что с ним происходит, а также цель всего этого суперсна! Но тут как будто молния через темя вошла в его голову, спустилась в тело, прожгла все его нутро и через стопы ушла куда-то вниз. Он увидел нестерпимый блеск наиярчайшего света, и чтобы не ослепнуть, закрыл глаза ладонями, но нисходящий поток настолько разнопланово подействовал на все закоулки его натуры, что он почувствовал и силу, и легкость, и уверенность, и покой, и любовь, и трепетную заботу, и вечность одновременно. Его секунды три колотило так, что со стороны он был похож на осенний лист, терзаемый ураганным ветром, но его это не беспокоило, он этого даже толком и не заметил. Когда волна прошла, он открыл глаза, глубоко вздохнул и вымолвил:

– Ох, вот это ничего себе, я думал меня прибьет этой молнией так, что даже тени не останется, а теперь я чувствую себя, как никогда не чувствовал, я как будто стал.., как это отобразить-то? Словно я стал вечным! Вот, точное определение.

– Капля, номер два – сказал Кришна и оба залились счастливым звонким детским смехом.

– Капля, – сквозь смех простонал Тимур, – а что со мной будет если я приму душ из таких капель?