Гонка героев

Взвизгнув тормозами, машина остановилась. Дверь фургона отворилась, и сквозь проём полился свет утреннего солнца.

– На выход, – скомандовал начальник караула и, не церемонясь, схватив за ворот куртки, вытащил Артура из кузова.

– Полегче, – огрызнулся тот, давая понять, что подобное обращение его не устраивает.

Хоть сейчас и не стоит направо и налево во всё горло кричать о том, что он тоже является сотрудником силового ведомства, но и терпеть унижения и явную грубость тот не собирался. В ответ полицейский что-то хмыкнул, но всё же отпустил ворот куртки.

Артура отвели в комнату для допросов. Он хорошо знал это место. В здании, где располагался его участок, было точно такое же. Некогда абсолютно белая комната сейчас больше напоминала грязный чулан. Стены уже давно потеряли всю белизну и теперь больше казались грязно-жёлтыми, а местами и вовсе лишёнными какой бы то ни было краски. Свет лампы нарочито был приглушенным, что ещё больше усиливало давящий эффект. Артуру не раз доводилось видеть, как людей, страдающих клаустрофобией закрывали в подобном помещении и заставляли признаваться в немыслимых грехах, тем самым улучшая статистику самих правоохранителей. За исключением металлического стола и стула мебели больше не было. Без лишних слов его усадили на стул и пристегнули к нему ещё одной парой силовых наручников.

Ждать долго не пришлось. Пару минут спустя, в помещение вошёл незнакомый человек. На вид ему было около пятидесяти. Морщины и аккуратная седина придавали и без того серьёзному лицу ещё больше важности и статуса. На плечах поблёскивали полковничьи погоны и нашивки центрального департамента новой Москвы.

– Назовите Ваше имя, – не церемонясь начал полковник, вальяжно расхаживая перед столом, всем своим видом давая понять, кто хозяин положения.

– Артур Громов, старший сержант, личный номер 3725…

– Достаточно! – резко оборвал полковник. – Вы осознаете всю тяжесть совершенного Вами преступления?

– Это была самооборона, – твёрдо заявил Артур, не поддаваясь на провокации.

Многие годы службы научили его всем хитростям допросов. И просто так признаваться в том, чего не совершал, дабы помочь закрыть очередное муторное дело своим коллегам, он решительно не собирался.

– Самооборона говоришь, – почти сразу перейдя на «ты», продолжил полковник, – ну с этим мы, конечно, разберёмся. А теперь расскажи мне, товарищ Громов, откуда в квартире, где нашли два трупа наших лучших оперативников, взялся почти килограмм синтетических наркотиков и с десяток упаковок пластичной взрывчатки?

Артур оторопел. Все его надежды на быстрое разбирательство рухнули в одно мгновение. Мир немного зашатался и начал затуманивать сознание, но, взяв себя в руки, он постарался сдержать нахлынувшие эмоции.

– Полнейшая чушь! – воскликнул Артур, – эти подонки ворвались ко мне, чтобы поквитаться за ночное дежурство. Я не дал им убить человека, вот они и…

– Ну-ну, ночное дежурство, – с сарказмом повторил полковник, – теперь скажи, что ты тут совершенно не причём и злые полицейские решили просто так подставить простого мирного гражданина. А если я расскажу, что именно ты и пытался вчера совершить теракт и уничтожить пусть и старую, но всё же рабочую телевышку? Или что ещё хуже, с помощью неё ты собирался транслировать преступные призывы к восстанию?

– О чём вы? – неуверенно спросил Артур, пытаясь понять суть слов настойчивого обвинителя.

– А то ты не догадываешься? – продолжил полковник. – Когда полиция начала погоню, ты оказал ей яростное сопротивление и скрылся. Благо ненадолго, – усмехнулся обвинитель, – ты даже не представляешь, в какие игры играешь. За смерть двух полицейских тебе грозит высшая мера. Уж в этом–то можешь не сомневаться.

– Я сотрудник полиции Новой Москвы, моё имя Артур Громов, меня подставили, – как можно убедительнее заявил Артур и для пущей уверенности ударил металлическим кулаком по столу, сделав в нём небольшую вмятину.

Обвинителя это совершенно не смутило. Даже факт того, что ещё секунду назад вполне исправные силовые наручники оказались бессильны, не произвёл совершенно никакого эффекта.

– Подставили сотрудники… – насмешливо повторил полковник, – да ты знаешь, сколько раз за день я слышу подобный бред? Каждый убийца, каждый террорист, каждый хренов несостоявшийся революционер говорит одну и туже фразу, что его подставили. Судя по всему, мне теперь остаётся только похлопать тебя по плечу, пожелать всего хорошего и отправить домой, ты так себе это представляешь?

Артур с нескрываемой яростью смотрел на ведущего допрос офицера, однако никаких активных действий не принимал. Сейчас это было лишнее и могло только навредить. Гораздо важнее было собрать как можно больше информации, а уж потом, не торопясь принять нужное решение.

– А нет, – хитро прищурившись, продолжил полковник, – не просто отпустить, это же будет некультурно с моей стороны, ещё лучше если я приду к тебе домой, уложу спать, подверну одеяло и прочитаю на ночь сказку? Хера лысого, ублюдок, ты меня понял?

– И всё же, меня подставили, – не обращая внимания на оскорбления, ответил Артур, – те двое пришли, чтобы поквитаться со мной за прошлый вечер, об этом можете прочитать в моём рапорте.

– Рапорте, – усмехнулся полковник, – нет никакого рапорта, сынок, и ты не работаешь в полиции, мы опросили все департаменты новой Москвы, разослали кучу запросов, тебя там никто не знает.

– Это бред! – не выдержав, выпалил Артур, – мой личный номер 372…, – сильный удар в лицо помешал закончить фразу.

– Заткнись, гнида, – теперь уже совершенно другим, холодным тоном прошипел полковник, – ты обвиняешься в убийстве двух офицеров полиции, хранении наркотиков и терроризме. Каждое из предъявленных обвинений грозит смертной казнью, но ты умудрился собрать целую коллекцию, с чем я и поздравляю!

– Я не виновен! – только и сумел повторить Артур, пока очередной удар не заставил упасть со стула.

– Увести эту сволочь, – скомандовал полковник, и в мгновении ока в комнате оказались ещё трое полицейских.

Подхватив лежащего на полу человека, они, не церемонясь, поволокли его в камеру.

– Не дёргайся, а то хуже будет, – приговаривал идущий впереди сержант. – Говорят, ты нашего там завалил, это большая ошибка.

– Я и есть ваш, меня хотели убить, я полицейский, – бормотал Артур.

– Ну да, а я Ленин. – грубо ответил сержант, – Заткнись и не заставляй нас сделать тебе больно.

– Я говорю правду, позвоните в мой участок, назовите фамилию Громов и вам подтвердят кто я такой.

Не ответив, сержант развернулся и сильно ударил в живот резиновой дубинкой. Дыхание мгновенно перехватило. Ноги начали подкашиваться, но сильные руки полицейских не дали остановиться или упасть. Одним выверенным ударом Артур в мгновение ока мог сломать шейные позвонки ударившего его полицейского, однако это лишь усугубило бы его положение.

– Нет, сначала нужно всё хорошенько обдумать, – бурчал себе под нос Артур, непроизвольно считая количество шагов и запоминая извилистые повороты.

– С террористами разговор короткий, таких как ты тут презирают, но, к счастью, долго это не продлится, – удовлетворённо высказался сержант, – вот мы и пришли, – добавил он.

Раздалось режущее ухо скрежетание металла. Дверь камеры с трудом распахнулась, приветливо принимая нового жильца.

– Пошёл, – рявкнул сержант и Артура силой впихнули внутрь.

Он упал на холодный пол. Дверь за его спиной мгновенно захлопнулась и послышался звон ключей, проворачивающих тугой замок. Мысли в голове проносились с огромной скоростью. Перемешиваясь и сворачиваясь в неописуемые фигуры, они были почти недосягаемы и в тоже время совсем близко. Сильная боль и страх не позволяли мыслить логично. Всё кажущееся элементарным вдруг приобрело странную неописуемую форму.

– Кто это у нас здесь? Новый постоялец? – неожиданно раздался незнакомый голос, – Гордый бунтарь или попавшийся на очередном убийстве маньяк, а, нет… ты, наверное, просто невиновный, да, невиновный, просто невиновный, как и я, – подытожил голос, согласившись со своими же железными аргументами.

Собрав силы в кулак, Артур встал с пола. Всё тело изнывало от усталости и тупой боли. Он оглядел камеру. Она оказалась вполне типичной, если не принимать во внимание усиленную защиту маленького окошка и титановую пластину входной двери. Конечно, сбежать отсюда, проковыряв ложкой стену, как в каком-то старом фильме, который Артур смотрел ещё будучи ребёнком, уже не получится. В центре камеры стоял вмонтированный в пол металлический стол с деревянной лавкой. Справа от входа прямо в полу виднелось отверстие, служившее сортиром, а в дальнем углу стояла двухъярусная металлическая кровать. На её вершине, словно на троне, восседал чернокожий парень и пристально рассматривал своего нового соседа.

– Я тебя спрашиваю, мудила, кто ты такой? – повторил незнакомец.

– Артур, меня зовут Артур, и, если ты ещё раз назовёшь меня плохим словом, я утоплю тебя в очке унитаза.

– Да ладно, ладно, – сменив тон и улыбаясь продолжил тараторить парень, – я же это, ну ты знаешь, просто пошутил, так сказать, хотел завести светскую беседу.

В его голосе совершенно не чувствовалось злобы. Он не вызывал отвращения или чувства вражды. Само по себе это не являлось чем-то сверх необычным, но только не для самого Артура. Очень редко подобные фокусы, а уж тем более с арестантами, не вызывали желания хорошенько приложиться к улыбающейся физиономии.

– Сейчас у меня нет настроения шутить, – огрызнулся Артур, – я тут по ошибке, так что новые знакомства мне сейчас не нужны! Понял?

– Не кипятись, я сам сюда только сегодня заехал, а так я вольная птица, – дружелюбно пробормотал чернокожий парень.

На первый взгляд ему было около тридцати-тридцати пяти. Чёрная кожа ярко выделялась на фоне белёсой штукатурки стен камеры. Его хрупкая, но одновременно гибкая и, можно было сказать, атлетичная фигура вначале показалась довольно несуразной. В добавок этот странный парень обладал яркими зелёными глазами и искренним взглядом, который никак не уживался с тюремной робой, болтающейся на нём как на вешалке.

Спрыгнув с кровати, парень подошёл к Артуру и, протянув руку, представился:

– Милен, да, Милен, так меня зовут.