Минин и Пожарский. Подробные биографии

Минин и Пожарский. Подробные биографии
Руслан Григорьевич Скрынников

Русская история
В блестящей плеяде борцов за независимость Русского национального государства Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому принадлежит свое особое место. Их имена навсегда связаны с подвигом, который совершил русский народ во имя освобождения родины в 1612 году. Выходец из народа. Кузьма Минин стал самым выдающимся из вождей земского освободительного движения начала XVII века. Все его помыслы, энергия были направлены к одной цели – освобождению родины. Воевода князь Дмитрий Пожарский выступил в качестве ближайшего соратника Минина.

Подробные биографии Минина и Пожарского в фундаментальной и в то же время увлекательной книге известного историка. ученого с мировым именем Р. Г. Скрынникова.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Руслан Григорьевич Скрынников

Минин и Пожарский

Подробные биографии

* * *

© Скрынников Р. Г., 2023

© ООО «Издательство Родина», 2023

Введение

В блестящей плеяде борцов за независимость Русского национального государства Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому принадлежит свое особое место. Их имена навсегда связаны с подвигом, который совершил русский народ во имя освобождения родины в 1612 году.

Трагическое время пережила Россия в начале XVII века. Мор и голод, кровавые междоусобицы, вражеские нашествия разорили страну дотла. Значительная часть ее населения погибла. Смутным временем называли русские люди лихую годину. Истоки Смуты коренились в глубоком кризисе, разъедавшем общество. Многолетняя гражданская война подорвала изнутри силы государства и сделала его легкой добычей для врагов. Русское государство пережило подлинную катастрофу. В течение двух долгих лет его столица оставалась под пятой иноземных завоевателей. Пали главные пограничные твердыни страны – Смоленск и Великий Новгород. В Западной Европе считали, что Россия не сможет подняться с колен и никогда не обретет былого могущества. Но то была ошибка.

Смертельная опасность объединила все патриотические силы страны. Народное движение спасло русскую государственность. Преодоление Смуты воочию показало, какие неисчерпаемые силы таятся в недрах народа, защищающего свою отчизну.

Выходец из народа Кузьма Минин стал самым выдающимся из вождей земского освободительного движения начала XVII века. Все его помыслы, энергия были направлены к одной цели – освобождению родины. Воевода князь Дмитрий Пожарский выступил в качестве ближайшего соратника Минина.

Сколько-нибудь полная биография выборного человека Минина, как и биография Пожарского, до сих пор не написана. Трудность состоит в том, что источники сохранили очень немного сведений об их жизни.

Для любого жизнеописания поистине неоценимое значение имеют записки и письма. Из дневников историк черпает сведения о побудительных мотивах тех или иных деяний. Личная переписка служит еще одним мостиком, ведущим в сокровенный мир человека. Воспоминания дополняют дневники и письма. Без этих источников исследователь не сможет раскрыть потаенных помыслов и чувств людей.

Минин и Пожарский не оставили после себя ни дневников, ни писем, ни воспоминаний. Их подписи известны лишь по немногим образцам. Даже реконструкция внешних событий их жизни наталкивается на непреодолимые препятствия. Никто не может сказать, когда родился Кузьма Минин. Никто не может обрисовать его черты и приметы. О нижегородском старосте документы упоминают впервые в тот момент, когда он приступил к сбору казны на народное ополчение. Но до этого он прожил целую жизнь. Кузьма стоял на низших ступенях социальной лестницы. Пожарский происходил из княжеского рода. Биографию его мы знаем лучше. Но и в ней остается слишком много пробелов. Редкие упоминания о военных успехах Пожарского – вот и все, чем располагает историк, когда берется описывать первую половину его жизни. Исследователь начисто лишен права на вымысел. Он принужден довольствоваться крохами, которые сохранили для него архивы.

Время и герои – такова извечная проблема жанра исторической биографии. Там, где у автора мало сведений о главных героях, биографическое повествование уступает место исследованию времени. В первые годы Смуты Минин и Пожарский оставались либо безмолвными свидетелями, либо рядовыми участниками развернувшейся исторической драмы. Но в переломный момент разум и воля этих замечательных людей наложили глубокую печать на все происходящее.

Часть первая. Пора испытаний

Глава 1. Начало пути

Минин и Пожарский. Всего лишь несколько лет довелось этим людям бороться бок о бок. С тех пор их имена стали в сознании русских людей неразделимы.

Предки Кузьмы Минина происходили из Балахны – небольшого поволжского городка в окрестностях Нижнего Новгорода. В России в то время фамилии едва лишь входили в обиход и еще оставались уделом избранных, принадлежавших к верхам общества. Простонародью заменой фамилии служило отчество. Деда Кузьмы звали Анкудином, отца – Миной Анкудиновым. Самого же Кузьму величали всю жизнь Мининым, а под конец уважительно – Кузьмой Миничем.

Балахна располагалась в низине подле самого берега Волги, в неудобных для жизни местах. По весне великая река разливалась и затопляла часть города. Вешние воды нередко сносили избы и сараи. Но посадские люди неизменно возвращались на обжитые места и отстраивались заново. Городок рос и расширялся. В низине под землей пролегали водоносные слои с обильным соляным раствором. Соль служила тем магнитом, который неизменно притягивал на посад окрестное население. Жители Балахны издавна кормились соляным промыслом. На торговле солью непомерно разбогатели именитые люди Строгановы. Им принадлежали десятки соляных варниц, речные суда, торговые фактории в разных концах страны. В конце царствования Грозного Мина Анкудинов числился одним из совладельцев соляной шахты (трубы) «Каменка». Промысел в Балахне требовал больших затрат и трудов. Орудуя заступом и лопатой, посадские люди рыли колодец глубиной в пятнадцать-двадцать метров. Колодец мог в любой момент обвалиться, поэтому его стены крепили с помощью бревенчатого сруба. Место для шахты выбирали на глаз, и случалось так, что скважина проходила мимо соляного источника. Тогда работа шла прахом. Трубу забрасывали. Необходимость заставляла мелких солепромышленников сооружать соляные колодцы в складчину, а затем совместно эксплуатировать их сообразно затраченному труду и капиталу.

Семье Мины приходилось трудиться в поте лица. На трубе «Каменка» дела хватало для всех. Подрастая, сыновья ездили с отцом в лес по дрова, помогали поднимать из глубины колодца на поверхность бадьи с рассолом, переносили их на варницу и поддерживали огонь в ее топках. Наконец, белую вываренную соль сгребали в кули и везли на базар в Нижний Новгород. В трудах и заботах проходили дни, месяцы и годы.

К концу жизни Мина имел пай в нескольких трубах. Но на его долю приходилось не слишком много рассола, и, чтобы не подорвать предприятие, он всю свою долю промысла отказал старшим сыновьям Федору и Ивану Мининым. Со временем наследникам удалось расширить дело. Вместе с отцовской «Каменкой» им принадлежала теперь варница «Новик», и они черпали рассол еще из нескольких труб. Одна из скважин находилась в общем владении Федора Минина и князя Дмитрия Пожарского. Но было это уже после Смуты.

Кузьма Минин не получил доли в соляных промыслах, и ему пришлось искать свой путь в жизни. В юности он не раз сопровождал отца в его поездках в Нижний Новгород, где близко познакомился с торговым делом. После раздела имущества с братьями Кузьма получил свою долю наследства и перебрался в уездный центр. Здесь он купил себе двор, завел лавку и занялся мясной торговлей.

Кузьме Минину пришлось приложить много усилий, прежде чем он обзавелся прочными связями в нижегородском округе. Приходилось объезжать деревни, закупать скот, перегонять его в город, там забивать. В летнюю пору мясо портилось мгновенно, и его надо было успеть продать. Мясоторговцы не могли просуществовать без определенного круга заказчиков, принадлежавших к зажиточным кругам посада. Лавок в мясном ряду Нижнего Новгорода было достаточно, и Минин старался поддерживать добрые отношения со своими заказчиками, чтобы удержать их. Состоятельным покупателям доставались лучшие куски, которые шли по самым высоким ценам. Кости и сухожилия продавали бедноте за бесценок.

Кузьма Минин женился, по-видимому, уже после переезда в Нижний Новгород. Суженой его стала Татьяна Семенова из посадской семьи. Никто не знает, скольких детей родила Кузьме его жена. Выжил из всех один лишь сын Нефед. Семья Мининых жила подобно сотням других нижегородцев. Двор был обнесен высоким забором. Подле жилой избы раскинулся яблоневый сад. В дальнем углу на огороде стояла маленькая банька.

Нижегородский посадский «мир» вел замкнутое существование. Вместе с имуществом горожанин наследовал профессию отца, его социальное положение, деловые и дружеские связи. Как пришлому человеку Кузьме Минину пришлось всего добиваться самому. Когда посад избрал его своим старостой, для него это было огромным успехом.

Соратник Минина Дмитрий Пожарский имел княжеский титул и длинную родословную, но не принадлежал к аристократическим слоям общества. «Родов дряхлеющих обломок» – эти слова как нельзя лучше подходили к истории семьи Пожарских.

Предки Дмитрия Пожарского были владельцами Стародубского удельного княжества, располагавшегося на Клязьме и Лухе.

При Дмитрии Донском в Стародубе сидел князь Андрей Федорович, имевший четырех сыновей. Старший сын, Василий Пожарский, получил от отца большую часть земель. Но к XVI веку наследники буквально растащили на части древнее родовое княжество.

Дед Дмитрия Пожарского Федор Иванович Немой происходил из младшей ветви удельного рода. На его долю досталось немного вотчин. Он владел землею вместе с тремя братьями. В середине XVI века князь Федор служил при дворе Ивана Грозного и даже попал в тысячу «лучших слуг», но потом все круто изменилось.

В годы опричнины Иван Грозный сослал на поселение в Казанский край сотню княжеских семей. Опале подверглись Ярославские, Ростовские и Стародубские княжата.

В казанской ссылке побывали пять князей Пожарских со своими семьями. Среди них был и Федор Иванович с женой и детьми. Семья лишилась разом всего. Взамен конфискованных земель и имуществ князь Федор получил на прокормление в ссылке несколько крестьянских дворов в Бусурманской слободке под Свияжском. Настанет время, и Дмитрий Пожарский будет оправдывать неудачную службу отца и деда ссылкой на опричную грозу. «Мои родители, – отметит он, – были много лет в государеве опале». В действительности опала на Пожарских была кратковременной.

Вскоре царю Ивану пришлось признать неудачу своей опричной затеи и вернуть в Москву ссыльнопоселенцев. По его приказу казна стала возвращать им вотчины либо наделяла их примерно равноценными землями.

По возвращении из Казани в Москву Федор Пожарский вновь оказался на службе и участвовал в последних кампаниях Ливонской войны в скромном чине дворянского головы. До воеводского чина он так и не дослужился. Перед кончиной Федор принял пострижение в Троице-Сергиевом монастыре. Жена его, княгиня Мавра, пережила супруга на тридцать три года.

Федор Пожарский женил своего старшего сына Михаила на Марии Берсеневой-Беклемишевой. В ноябре 1578 года в семье Михаила и Марии родился сын Дмитрий, будущий знаменитый воевода. В лице княжича Дмитрия соединились два опальных рода. Пожарские пострадали от Грозного, Берсеневы – от его отца Василия III.

Прадед Дмитрия Михайловича Пожарского Иван Берсень был человеком широко образованным. Он близко сошелся с известным писателем и гуманистом Максимом Греком. Вокруг этих двух людей собрались все те, кто выражал недовольство политикой Василия III. В откровенных беседах с Греком Иван Берсень негодовал на самодержавные замашки московского государя, требовал возврата к старым порядкам и прекращения бесконечных войн. Обладая острым язвительным умом, Берсень не боялся перечить великому князю. Фанатически настроенное духовенство настояло на расправе с вольнодумцами. Берсеню отрубили голову на льду Москвы-реки. Максима Грека осудили на вечное заточение в монастырской тюрьме.

Семья Беклемишевых бережно хранила память о знаменитом деде. Мария Пожарская получила по наследству некоторые из его земель.

Казанская ссылка подорвала благополучие Пожарских. Казна вернула им село Мугреево (Волосынино) и некоторые другие родовые земли в Стародубе. Но за время отсутствия владельцев эти вотчины пришли в упадок. Семье предстояло налаживать жизнь заново.

Сразу после свадьбы Михаил Пожарский продал сельцо Калмань, полученное им с приданым из семьи Марии Берсеневой-Беклемишевой.

Продажа вотчины позволила молодым поправить свои материальные дела.

Михаил Пожарский носил прозвище Глухой. Военная карьера ему не удалась. В отличие от отца, он не дослужился даже до чина дворянского головы. Михаил умер, когда его сыну Дмитрию едва исполнилось девять лет.

Княжич Дмитрий рос и воспитывался вместе со старшей сестрой Дарьей и братом Василием, который был на шесть лет моложе его. Детские годы провел в родовом гнезде в Мугрееве. Двор Пожарских, окруженный бревенчатым частоколом, заполняли низкие деревянные постройки. В центре двора стояли рубленые хоромы с резным крылечком. Поблизости от них теснились плоские людские избы и челядиный двор. Вокруг располагались поварня, погреба, житные клети, конюшня, скотный двор, сенники. Обычной принадлежностью усадьбы был сад с вишневыми деревьями и яблонями, пруды с карасями. Поодаль лежали поля, на которых трудились кабальные холопы и крестьяне.

Дмитрию Пожарскому минуло двенадцать лет, когда в Угличе погиб восьмилетний князь Дмитрий Угличский, младший сын Ивана Грозного. Царственный младенец явился на свет в недобрую пору. Иван IV подумывал о том, чтобы заточить в монастырь его мать Марию Нагую и заключить более счастливый брак с английской принцессой. Смерть помешала царю осуществить свои замыслы.

После кончины Грозного многие поговаривали, что царевич Дмитрий, рожденный в седьмом браке, является незаконнорожденным. На этом основании правитель Борис Годунов запретил церковникам упоминать имя царевича Дмитрия как члена царской семьи на торжественных богослужениях.

В довершение бед Дмитрия Угличского поразила неизлечимая болезнь – эпилепсия. 15 мая 1591 года царевич погиб в столице своего удельного княжества, смертельно поранив себя во время припадка эпилепсии. О гибели младшего сына Грозного говорили и в семье нижегородского посадского человека Кузьмы Минина, и в семье князя Пожарского. Но угличскую драму забыли очень скоро. Дмитрий Пожарский не мог предвидеть того, что ему еще придется столкнуться с двойником угличского князя на поле брани.